Пошел нахрен, Сатору Годжо

– Ауч! – В голову Юджи безжалостно прилетает тренировочная палка, с глухим стуком отталкиваясь от лба парня. Итадори неловко потирает ушибленное место и виновато косится в сторону Маки. – Юджи, не отвлекайся от тренировки! Ты обещал драться в полную силу. – Извини, Маки, – примирительно поднимает руки парень, – не могу сосредоточиться как следует. Может, продолжим в другой раз? Маки раздраженно поправляет очки, но оружие опускает. – Да-да, только слепой не заметит, что проходящий мимо тренировочного поля Годжо-сенсей каждый раз отвлекает тебя. Ладно, иди уже! – Ч-что? Неправда! Дело вовсе не в учителе, – искренне протестует Итадори Юджи. Маки Зенин равнодушно качает плечами, всем своим видом показывая безразличие к отговоркам напарника, и принимается собирать спортивный инвентарь. Юджи незамедлительно кидается помогать девушке, попутно подбирая слова для оправдания. – Просто погода сегодня хорошая. Слишком хорошая, чтобы тренироваться! Вот и завидую прогуливающемуся мимо Годжо-сенсею, – наконец-то находит ответ Итадори. Маки понимающе хмыкает. – Сложно не согласиться. Когда тренировочное поле приведено в порядок после незапланированного занятия, Зенин забирает у Юджи весь спортивный инвентарь и благодарно кивает. – Спасибо за то, что подменил сегодня Нобару. Вещи отнесу сама. Гуляй, Юджи. – Всегда рад помочь, – дружелюбно улыбается Итадори и машет рукой на прощание в спину уже отдаляющейся Маки. Погода сегодня и вправду на редкость хороша. Кучные облака на небе уже окрасились в розоватый цвет заката, лучи солнца пробиваются сквозь зеленые кроны деревьев аллеи, но не ослепляют, а только будто щекочут нос и щеки. Итадори неспешным шагом идет по деревянному помосту, крутя в пальцах какой-то пожухлый листок с ближайшего куста. Думать ни о чем не хочется, даже Сукуна, который половину тренировки что-то бухтел и мешал Юджи сосредоточиться, сейчас затих. Парень искренне наслаждается окружающим видом, но ровно до тех пор, пока в голове предательским образом не возникает отчетливый образ Годжо-сенсея, приветливо машущего ему рукой во время спарринга с Маки Зенин. Учитель наверняка шел по делам, но выглядел как всегда беззаботно. Было в нем что-то такое естественно-привлекательное, чего Итадори сам для себя объяснить не мог… «Ну начало-о-ось. Пошел нахрен со своими влажными фантазиями, сопляк!» Грубый голос Сукуны развеивает образ Годжо в одно мгновение. Внешне Юджи не подает признаков беспокойства, однако поступок проклятия его раздражает. – Слушай, а тебе не кажется, что я имею право на личное пространство в собственной голове? – интересуется парень вслух. Итадори Юджи не особо волнует, что кто-то может заметить его разговор с самим собой: – И вообще, о каких влажных фантазиях ты говоришь? Я не думал ни о чем таком… «Да ты теперь постоянно об этом белобрысом ублюдке думаешь», – моментально огрызается Сукуна, – «А ты, между прочим, в «собственной голове» не один. Я терпеть не могу Сатору Годжо! Я его ненавижу!!!» – Ты всех ненавидишь, – угрюмо отзывается Итадори, у которого потихоньку начинает болеть голова от громогласного внутреннего проклятия. «Какой-то Сукуна стал слишком раздражительный», думает парень, и тут же получает ответ на свои мысли: «Конечно, без твоего сенсея перед глазами уже ни вздохнуть, ни пернуть. Раньше ты хотя бы на баб красивых глядел.» Итадори Юджи молча вздыхает, выкидывает из рук растрепанный листок, и убирает руки в карманы. Глядеть на красивых девушек-ровесниц он не перестал, так что здесь «предъява» проклятия, очевидно, высосана из пальца. Юджи понимает, что Сукуну гложет не сам факт существования Годжо-сенсея. И даже не его противоречивые чувства к учителю, которые Итадори сам не может принять. Слишком уж неправильными они кажутся подростку… – Чего ты хочешь от меня? – Наконец-то спрашивает Юджи у собеседника. «Чтобы ты прекратил течь как сука по своему смазливому сенсею», – охотно отвечает Сукуна. – Я и раньше испытывал симпатию к людям, которые тебе не нравятся, – буднично заметил Итадори, пиная с моста маленький камушек, – но это не вызывало у тебя никаких эмоций, кроме едких подколов. Что же изменилось? Сукуна, на удивление, впервые замолк дольше, чем на пару секунд. Юджи вновь прислушивается к звуку шелеста листвы, делает глубокий вдох и продолжает размеренную прогулку. Голубое небо, похожее на цвет глаз Годжо-сенсея, уступает более теплым оттенкам заката. Да, никакое природное явление не сравнится с красотой его глаз… «Я вырву твое сердце и сожру его», – гневно рычит проклятие. – Ты не ответил на мой вопрос, – парирует Юджи. «Я не обязан отвечать на твои вопросы, тупой сопляк. Ты – мой.» – Я свой собственный, и ты прекрасно это знаешь, – улыбается Итадори. Наверное, впервые в жизни парень переигрывает тысячелетнего духа в перепалке. По крайней мере, Сукуне нечего ему ответить, он наверняка растерян, и это даже приятно. Неужели проклятие ревнует? «Много ты понимаешь, малолетняя девственница. Тебе просто ровесники не дают, вот и засматриваешься на великовозрастных шаманов, но у тебя нет никаких шансов. Ты жалок.» – Заткнись! – Внезапно кричит Юджи. Словесное нападение Сукуны застало его врасплох и ударило по шаткой самооценке. – Чегось? Итадори резко замирает на месте и испуганно оборачивается. За спиной в непринужденной позе стоит Сатору Годжо собственной персоной. Сенсей расслабленно улыбается, и только немного склоненная вправо голова выдает его любопытство к происходящему. Парень совершенно не слышал шагов учителя. «И много он слышал?..» – Г-годжо-сенсей! Рад вас видеть, извините, я не вам говорил, я… – беспомощно тараторит Итадори, но учитель лишь машет рукой, мол, не надо слов. – Я уже понял, Итадори, – улыбка Сатору поглощает все внимание Юджи, и он не может не улыбнуться в ответ, – Не нашел тебя на тренировочном поле. Вы с Маки закончили упражняться пораньше? – Так точно, сенсей! Учитель Сатору мягко опускает руку на волосы ученика, по-дружески потрепав того по голове. Сукуна подозрительно стих, но Итадори уже не обращает на него внимания, целиком и полностью наслаждаясь желанной лаской. – У тебя есть планы на вечер, мой любимый ученик? Заговорческий тон Годжо-сенсея кажется даже интереснее его нежной руки. Юджи открывает глаза, которые он невольно прикрыл, и с доверием смотрит на учителя. – Никак нет, сенсей. Вечером я думал отдохнуть после тренировки за просмотром одного из фильмов, который вы мне посоветовали. Сатору Годжо кивает, красивая улыбка не сходит с его лица. Красивая… кажется, сенсею нравится ответ Итадори, и парень буквально упивается его одобрением. – Что ж, Юджи, этот фильм подождет, – рука Годжо продолжает трепать волосы подростка, – Я тут подумал, что так давно не выбирался в кино. Ну, знаешь, подходящей компании как-то не было. А теперь у меня есть ты, и мы могли бы вместе… У Итадори Юджи перехватывает дыхание от волнения. «Годжо-сенсей зовет меня в кино? Просто так, не в рамках учебной программы? Я ему нравлюсь? Это что, свидание?», – хаотичные мысли закружили парню голову настолько, что он напрочь прослушал на какой фильм его зовут. Но разве это имеет значение? Годжо-сенсей хочет провести время с ним, Итадори Юджи! Вау… – … ну так что, ты согласен составить мне компанию, Итадори? – Пошел нахрен, Сатору Годжо! Ты, белобрысый мерзкий червяк, да я тебя в рот е… Появившийся на щеке ученика рот Двуликого явно намеревается цапнуть руку Годжо, но сенсей отдергивает её моментально, с первыми звуками рева Сукуны. Итадори Юджи хватается за щеку, и прикладывает все возможные и невозможные усилия для того, чтобы заставить Сукуну заткнуться. Двуликий продолжает изрыгать всевозможные проклятия, но уже в голове раздосадованного ситуацией подростка. Годжо звонко смеётся. – Ух ты, кто проснулся! Похоже, Двуликий сегодня не в духе? «Выпотрошу, выверну наизнанку, р-р-р-разорву на части, скормлю самым низшим проклятиям!..» – Он всегда не в духе, Годжо-сенсей, – хрипит Итадори Юджи, отчетливо осознавая, что если хоть на секунду ослабит контроль, то проклятье вновь вырвется наружу и выскажет учителю такие вещи, которые лучше никому не слышать: – извините за это… «Вырву коленные чашечки, высушу и буду пить из них кровь! Кишки будут украшать своды моего замка!!! Убью-ю…» – Брось, это не твоя вина, Юджи. Похоже, сегодня Сукуна не даст нам покоя. Если Сатору и раздосадован, то умело не подает виду. Итадори и вовсе из последних сил стоит на ногах. Больше всего парню хочется опуститься на колени и скрючиться. Праведный гнев проклятия внутри него заставляет болеть всё. И пускай у Сукуны нет ни единого шанса взять над телом подростка контроль, нервы он потрепать умеет. Учитель Годжо вновь обеспокоено опускает руку на плечо Итадори. – С тобой всё в порядке, Юджи? Может, проводить тебя до комнаты? «Я тебя сотру в порошок, ебучий шаман, тебе уже ничего не поможет, когда я возьму и этого мальчишку, и его тело!», – продолжает грязно ругаться Сукуна. Как бы сильно Итадори ни хотел оставаться в компании сенсея, это плохая идея. Очень плохая. – Всё в порядке, сенсей. Я дойду сам. Сатору Годжо понимающе хмыкает. – Ладно. Фильм будет в прокате ещё две недели, так что если надумаешь… – Да! – Выпалил Итадори Юджи, – Я пойду с вами, Годжо-сенсей, я очень… хочу. Последние слова подростку пришлось чуть ли не выдавить из себя. Сукуна беснуется с новой силой. – Отлично, Итадори. Для тебя я свободен в любой день недели, до первой командировки! Постарайся… хм. Договориться с Сукуной на этот счет, – сенсей хитро подмигивает и машет рукой ученику на прощание. «Только через твой труп, белобрысая сука», – рычит Двуликий, а Итадори наконец позволяет себе сесть на колени. Черт, проклятый дух ещё никогда его так не подставлял, как сегодня! – Ненавижу тебя, С-сукуна…

«Ха-ха, пошел нахрен, сопляк».