Ты мне очень важна

Друигу было безразлично. Он не понимал людей и, как не пытался, не мог увидеть в них ничего прекрасного. Он с жалостью и разочарованием смотрел на то, как вместо изобретений, направленных на совершенствование мира, они создают оружие, которым впоследствии убивают друг друга. Этот жалкий народ словно сам хотел своего истребления. Они, Вечные, столько столетий пытаются помочь им, истребляя древних существ, чтобы дать человечеству шанс. Но при этом им не позволено вмешиваться в процесс того, как человечество само себя истребляет. И этого он тоже не понимал. Не понимал, зачем тогда вообще пытаться что-то предотвратить, не понимал, почему Аяк не может ответить на все их вопросы и почему они вообще должны подчиняться кому-то. Друигу было безразлично. Он никогда не был фанатом ярких эмоций. В конце концов, ему хватало эмоций других людей, которые он чувствовал, проникая в их разумы. Исключением были его собратья – их эмоции его не очень-то и интересовали, да и чтобы их почувствовать, нужно было постараться. Друигу в самом деле было безразлично. Исключением, пожалуй, была Маккари. Ее эмоции его завораживали: ни у кого он не видел такой (иногда детской) беззаботности и радости из-за кражи какой-то красивой вещицы. Он изучал ее – потому что никак не мог понять, только и всего. А его, его, который мог управлять разумами людей, это раздражало. Поэтому иногда он мог наблюдать за ней со стороны или намеренно выводить из себя, угрожая рассказать Аяк о ее маленьком хобби (чего он в любом случае не стал бы делать, но эмоции, искренние эмоции, отражающиеся в ее глазах, того стоили). Так, со временем он понял, что ему не обязательно пытаться попасть в ее голову, чтобы почувствовать – достаточно было лишь посмотреть в глаза, в которых светились искры смеха, горел неприкрытый вызов или лёгкая усмешка. Ему не всегда было нужно смотреть на ее руки, что активно жестикулировали – он и так понимал. Однако это был лишь эксперимент – интересные наблюдения, иногда пересекающиеся с флиртом, но не более. А так Друигу всё ещё было безразлично. Поэтому Друиг уходит. Он не оглядывается назад, но всё же устанавливает секундную связь – и в чувствах Маккари различает такое знакомое безразличие. Он вздыхает глубже, и теперь точно уходит. Старается не думать о том, что если бы услышал в ее мыслях просьбу остаться, то уйти было бы намного сложнее. Безразличие на секунду рушится, когда спустя несколько тысячелетий, Друиг понимает, что среди пришедших Вечных он ищет ее. И чувствует лёгкое разочарование, когда не находит. Но безразличие возвращается вновь, и отказать собратьям намного проще. Но он слышит, что они собираются найти Маккари, и это становится финальной причиной – он соглашается. Друигу было б е з р а з л и ч н о. Он пытался убедить себя в этом, но все же встреча с Маккари спустя столько тысячилетий вызывает в нем слишком много эмоций. Она выглядела и улыбалась точно также, как тогда. И о-боже-мой, она была прекрасна. Его прекрасная, прекрасная Маккари. Друиг снова подкалывает ее, как тогда, словно и не было этой тысячелетней разлуки. Друиг, ненавидящий любые проявления тактильности, слегка подталкивает ее плечом, и ее улыбка определено стоит того. Друиг задумывается о том, что не чувствовать безразличие даже приятно. Безразличие летит к чертям в тот момент, когда Икарис приближается к нему, но внезапно меняет решение и подхватывает Маккари, поднимаясь слишком высоко. Друиг видит, как Маккари летит вниз, сопровождаемая смертоносными лучами, и не сразу понимает, что душераздирающий крик принадлежит ему. Друиг не чувствует ничего, кроме леденящей душу ненависти. Кровь пульсирует в голове вместе с мыслью «я убью его» и, когда Икарис спускается вниз, Друиг налетает на него, наплевав на разницу в силах, и бьёт кулаком по лицу – на костяшках пальцев остаётся кровь, но ему совершенно плевать. Он хочет ударить ещё, но Икарис ухмыляется и выпускает лазеры, от которых Друиг едва успевает отклониться. А ненависть разгорается где-то внутри от мысли, что эти самые лазеры, возможно, убили Маккари. Он не понимает, что происходит, когда Икарис вдруг оседает на землю, хватаясь руками за голову, но когда понимает, что эту боль причиняет он, только ухмыляется сильнее и позволяет ненависти выходить наружу волнами, с удовольствием наблюдая за мучениями самого сильного из них. – Я говорил, что убью тебя. Однако Икарис справляется, и в этот раз Друиг не успевает отклониться от лазеров. Впрочем, ему плевать – он предпочел бы никогда не узнать подтверждения того, что Маккари в самом деле мертва, а потому даже не пытается подняться и скрыться от смертоносных лучей. Его спасают Фина и Фастос: первая вступает в бой, а Фастос помогает ему подняться и говорит найти Серси – их замысел ещё может получиться. Друигу безразлично, и он готов уйти прямо сейчас, но мысль, что это его шанс хоть как-то отомстить Икарису, заставляет подняться и пойти в сторону извергающегося вулкана. Друигу абсолютно безразлично, но безразличие разбивается вдребезги, когда среди собратьев он видит знакомую фигуру. Маккари подбегает к нему – растрёпанная, уставшая, но такая живая, и улыбается самой красивой улыбкой. И Друиг впервые за несколько тысячилетий, тоже улыбается, а затем притягивает ее к себе, потому что ему просто нужно почувствовать, нужно убедиться, что она правда здесь. Нежность затапливает сердце, когда она обнимает его в ответ, и они соприкасаются лбами. Ей не нужно говорить, а ему не нужно проникать в ее голову, чтобы понять друг друга. – Ты мне не безразличен – Ты мне очень важна.