Сладкоежка

Он долго не мог понять, в чем дело. Точнее, не то чтобы не мог, скорее, не хотел, даже очень сильно не хотел. И одному только дону Тимотео и его прихлебателям известно, сколько бы ещё он ничего не замечал, если бы не красноречивые рожи подчиненных. Мерзкие такие, улыбающиеся, чересчур довольные — одним словом, подозрительные. Первый день Занзас просто пристально осматривал каждого из своих старших офицеров — младшие-то, хвала мадонне, до сих пор благополучно пытались слиться со стенкой, когда он проходил мимо. Паршивцы делали вид, что ничего не изменилось, скалились в ответ, вопросительно поглядывали, хихикали, шишикали, орали — но Занзас печенкой чуял, что что-то не так. Он кинул пару бокалов в Скуало, но патлатый лишь разорался, а ценную информацию говорить отказывался напрочь. Дело дошло даже до того, что Занзас был готов напрямую спросить, почему его Хранители уже которую неделю ходят по замку с абсолютно счастливыми лицами, но тут вопрос решился сам собой. Осознание пришло внезапно — раз и все. Занзас как раз с утра проснулся ещё более раздраженным, чем обычно, не сумел найти свою заначку с виски, вычислил, что ее давным-давно нашел, разорил (убью!) или просто перенес в другое место (тогда всего лишь покалечу!) патлатый, а потому перебрался в свой кабинет и вызвал туда Скуало. Супербия явился, явно подозревая, что босс в ярости, потому что папку со срочными документами, ежедневник и расписание он принес сразу же с собой. — Завтра нужно будет снова съездить в вонгольскую резиденцию, у Савады для нас какая-то миссия, — с порога заявил он, и тут-то Занзаса как током ударило. Поездка в резиденцию к мелкому мусору! Эта новость моментально подняла варийцу настроение, он даже передумал убивать и калечить патлатого и с удовольствием потянулся к папке с документами, решив сегодня разобраться со всеми делами, чтобы завтра ничто не отвлекало его от приятного времяпровождения. Да он даже про испарившийся из тайника виски напрочь забыл, так хорошо переключился! Папка с глухим стуком упала на стол, Скуало осторожно замер в углу, пока Занзас ошарашенно держался за голову. Интересно, с каких это времён поездка к мелкому мусору относилась к хорошим событиям?! А самым странным было то, что Занзас прямо-таки предвкушал свой визит и вовсе не из-за желания потиранить порядком подросшего, но всё ещё мелкого Десятого, не довести до белого каления его верного цепного пса, не подраться с Хранителями — мысли об этом не доставляли ему никакого удовольствия. Нет, при мысли о визите к Саваде, Занзас наполнялся предвкушением, а его рот — слюной. В мозг хлынули воспоминания. Кажется, две недели назад он согласился поддержать Саваду на собрании Альянса, тогда как раз решали очень щепетильный вопрос, и мнения влиятельных донов балансировали между да и нет. Помнится, голос Занзаса тогда стал тем самым камушком, что склонил чашу весов на голосовании. А до этого… Да, точно, Савада пригласил его на переговоры, и там как-то сам собой организовался крепкий душистый чай и такие толстые золотистые оладушки, что даже скандалить не слишком-то и хотелось, пока звенели приборы и к потолку поднимался серебристый пар. И малиновый джем, там совершенно случайно оказался свежесваренный, ароматный малиновый джем, который просто таял на языке. А перед этим Саваде потребовались варийские офицеры, и Занзас ворвался в его кабинет с неудержимым желанием разнести всю резиденцию до основания, но Савада как раз решил сделать перерыв, и Занзас поймал его в тот момент, когда Десятый только-только отломил хороший кусочек тирамису. — Присоединишься? — спокойно, почти равнодушно спросил он у варийца, и тот не смог отказаться от угощения. Маскарпоне таял на языке, савоярди был посыпан сахаром именно так, как любил Занзас, и, кажется, остаток дня они с Савадой только и делали, что обсуждали совместные тренировки, основные миссии, изредка прерываясь на чай и крепкий сладкий кофе — такой же сладкий, как ночь с горячей женщиной. И церемония, на которой Савада официально стал Десятым… Варийцев туда сначала не пригласили, но затем приглашения пришли лично от мелкого мусора, вежливые такие, что даже тошно стало. Разумеется, Занзас прибыл туда, обменялся несколькими ядовитыми предложениями со стариком Тимотео, который хоть и сильно сдал в последнее время, но ещё был достаточно язвителен для того, чтобы припомнить Колыбель и Конфликт Колец. Раздраконенный, Занзас помчался прямо на Саваду Тсунаеши. Его ничто не могло остановить, он желал отомстить проклятому мусору хотя бы сейчас. Пусть ценой своей жизни, но испортить Дечимо миг триумфа, а если повезёт, и утащить его за собой. Не вышло. Смертельно перепуганный Савада с широко распахнутыми глазами медленно шел к нему и перед собой, как щит, держал блюдо с глупыми пирожными, усыпанными ягодами. — Присоединишься? — писклявым голосом спросил он, и Занзас громко расхохотался, наслаждаясь страхом Савады, его дрожащими руками и бледными до синевы щеками. Ну и принюхиваясь к угощению, не без того, конечно. Вот теперь до Занзаса дошло. Он вскочил со своего места и двинулся на Скуало как айсберг на Ди Каприо. — Кто?! — прорычал он, борясь с желанием намотать патлы Супербии на руку и хорошенько ударить его головой об угол стола. — Кто?! Какая тварь сдала мелкому мусору, что я люблю сладкое?! — Оу… — пролепетал Скуало, вжавшись лопатками в стену. — Долго же до тебя доходило, чертов босс. — Так это был ты? — почти спокойно уточнил Занзас, пока на верных пистолетах разгоралось пламя ярости. — Вроой!!! — взревел Скуало, отталкивая босса от себя. В воздухе сверкнуло холодное лезвие острого клинка, отразило от себя поток яростного пламени, направив его на какие-то карты, свернутые в углу. — Да не знаю я, кто просветил Саваду, чертов босс! Я просто думал, что ты давно раскусил мелкого, поэтому мы так активно сотрудничали с Вонголой в последнее время! Кабинет Занзаса вспыхнул от его же собственного пламени. Варийцу пришлось спешно прекращать допрос и приниматься за тушение пожара. Хорошо хоть, у Супербии тоже не было проблем с его пламенем, а потому успокаивающий дождь быстро привел в негодность и старые карты, и несколько последних отчётов, забытых на столе, и воинственное настроение босса Варии. — И почему ты не сказал мне, что мелкий мусор вьет из меня веревки с самого начала своего правления? — устало спросил Занзас, брезгливо опускаясь на насквозь промокший диван. — Или тоже решил поржать над размякшим боссом, как и весь прочий мусор. Даже вспоминать не хочется, с какими довольными рожами вы ходили в последнее время… Как же, босс раскис, можно творить все, что заблагорассудится. Супербия невозмутимо уселся на подлокотник и запрокинул голову. — Да нет, просто работать с мелким Савадой оказалось довольно приятно, — пожал плечами мечник. — Он словно бы наперед знает, кому какая миссия понравится, и кого с кем лучше соединить, чтобы мы не погрызли друг друга. Я раньше даже подумать не мог, что мы вот так вот сумеем сотрудничать с Вонголой, чтобы и лицо не потерять, и одновременно кайф ловить. Остальные тоже нашли себя, вот и ходили довольными. Я думал, ты догадываешься. — Вот, только догадался, — Занзас пристально посмотрел на своего заместителя. Давно они не говорили вот так, откровенно, без оскорблений и надрыва — просто говорили о том, что стало с их жизнью и куда все катится. — Ладно, кто бы там ни слил меня Саваде, сначала нужно разобраться с мелким мусором. Предателя я накрою позднее, и мало ему не покажется. Занзас многозначительно покрутил пистолетами, но Скуало лишь ухмыльнулся. — Да как знаешь, — бесстрашно ответил он своему боссу. — Поговори с Дечимо, если уж так приспичило, но свое мнение я тебе сказал. В последнее время ты даже начал походить на человека…. — Не забывай о своей клятве, мусор, — отрезал Занзас и порывисто вышел из кабинета. — Никогда не забывал, — услышал он вслед, — но любую клятву можно прочесть двояко. Занзас гнал, не останавливаясь, благо, что резиденция Вонгола располагалась достаточно близко к Варии, чтобы гнев босса ещё не успел остынуть. Едва дождавшись, пока высокие кованые створки ворот распахнутся, он проник внутрь и бросил свой автомобиль, едва приглушив мотор. На входе, как по заказу, стоял занудливый мусор, правая рука Дечимо, вызывающе скрестив на груди собственные, щедро украшенные перстнями и цепями руки. «И не противно Саваде иметь дело с этой разукрашенной елкой», — презрительно фыркнул про себя Занзас и бросил ещё один задумчивый взгляд на медленно закипающего Гокудеру. Да, с этого парня вполне могло статься начать допытываться, почему это босс Варии решил заявиться к его драгоценному боссу без записи у секретаря, стал бы выяснять, а зачем, собственно, Занзас сюда заявился, а то мог и в драку полезть. Нет, от драки Занзас никогда не отказывался, но сейчас ему следовало сохранить свою ярость для Савады, чтобы выплеснуть ее на мелкий мусор в полной мере. Так что, недолго думая, Занзас просто запалил пистолеты и легко взмыл вверх, безошибочно угадывая на фасаде дома именно те окна, за которыми можно было найти Саваду. Удивительно, но в кабинете знаменитого на всю Вонголу трудоголика не оказалось. Зато небольшая дверца сбоку была приоткрыта, и из нее тянулся тонкий шлейф ну просто умопомрачительного запаха. Шоколад, ваниль, корица, свежеиспечённый бисквит — о да, Занзас не мог не заглянуть в эту тайную комнату. — Эээ… — растерянно протянул Занзас, изумлённо разглядывая открывшуюся перед ним картину. — Хиии… — перепуганно запищал Савада и едва не уронил на себя форму, в которой гордо восседал пышный золотистый бисквит. Невероятно, но факт! Перед Занзасом стоял Десятый босс Вонгола, уже успевший прославиться своими взвешенными, но достаточно твёрдыми, даже суровыми решениями. На голове вышеозначенного босса красовалась белоснежная косынка. Точнее, белоснежной она была пару часов назад, а сейчас на ней красовалось причудливое шоколадное пятно. Нос Савады Тсунаеши был живописно перемазан алым джемом, а руки были покрыты лёгкой мучной пудрой. — Красота какая… — издевательски протянул Занзас, наслаждаясь страхом дрожащего перед ним «блюда». Странно, но в это самое время в голове варийца пытался уложиться тот факт, что все предыдущие вкусности Савада тоже готовил для него собственноручно, и на душе от этого почему-то становилось слишком тепло. — Даже боюсь представить, что именно ты хотел у меня попросить, что так расстарался… — Ээээ… — растерянно протянул Савада и постарался спрятаться за кухонным столом. Занзас фыркнул, забавляясь зрелищем нелепых попыток, и Савада вдруг смог взять себя в руки, стал почти таким же, как на деловым встречах. — На самом деле ничего… Я никогда не делал это для того, чтобы выпросить у тебя что-нибудь… Просто ты так радовался, когда видел сладкое, что я не мог не стараться… и вообще… Серьезный тон Савады испарился на первом же слове. Глазенки его заблестели, забегали, щеки раскраснелись, пальцы то сжимались в кулак, то разжимались, дыхание стало быстрым, поверхностным, и на миг Занзасу показалось, что Десятый Вонгола вот прямо сейчас упадет в обморок. А затем до него дошла ещё одна, невероятная, сногсшибательная, но реально существующая истина. — И давно ты влип в меня, Савада Тсунаеши? — вкрадчиво спросил вариец, медленно, но неотвратимо надвигаясь на Вонголу. — Хии! — снова пискнул он, но назад, как это можно было ожидать, отступать не стал. Просто смотрел завороженно на Занзаса и краснел так соблазнительно, что устоять оказалось невозможно. — Посмотрим-посмотрим, — низким голосом, едва слышно протянул Занзас и вдруг лизнул джемовый потек с кончика порозовевшего носа. С удовольствием облизнулся, глядя на ошарашенного Саваду и добавил. — Весьма неплохо, готов распробовать все остальное. И не успел Тсунаеши хоть как-то на это отреагировать, как оказался в крепких объятиях. В конце концов, расправиться с Десятым успеется и позже, а сладкоежкой Занзас был всегда.