***
На ресепе в это время никого из посетителей уже нет. Все, кто хотел сделать какие-то заказы, заключить договоры, поругаться по поводу недочётов, давно выполнили свой священный долг и теперь с горящими пятыми точками в спешном порядке занимают все парковки у торговых центров и супермаркетов и создают хаос в магазинах. Чунмёна это всё мало заботит. Закупив все необходимые продукты ещё неделю назад, он с чистой совестью и лёгкой душой вот уже неделю разгребает рабочие вопросы, мелкие, но накопившиеся в достаточном количестве под конец года. - Как дела, девчонки и мальчишки? Сотрудницы вестибюля тут же расплываются в милых улыбочках и начинают щебетать что-то о последнем рабочем дне, доставленных курьером документах и о том, как тихо заканчивается этот год. - Типун вам на язык! – шутливо восклицает Чунмён. – Не накличьте беду. Не хватало нам сейчас внезапной толпы недовольных клиентов. Пока Его Умнейшество спокойно закрывает глаза на пьянки на рабочем месте и не вызывает на ковер, но сами знаете, что в любой момент лафа может закончиться, и тогда… - Нас постигнет кара небесная? – О Сехун – практически единственный парень на ресепшене – привычным отсутствующим взглядом смотрит в сторону входа. – Тогда это только что произошло. Чунмён, как и все остальные, резко переводит взгляд в том же направлении. И пока все приходят в себя и осознают происходящее, Сехун ловким движением перемахивает через стойку администратора и, благодаря длинным ногам и ежедневным тренировкам, очень быстро скрывается в лифте, начиная стремительное вознесение к верхним этажам компании. - Ээй! Всем привееет! С наступающим!!! Девчонки тоже начинают суетиться и придумывать десять тысяч отговорок, почему им срочно нужно покинуть рабочее место и испариться в неизвестном направлении. - Господин Ким, это вам! – одна из администраторов вручает Чунмёну огромную, празднично украшенную коробку, которая к тому же весит немало. – От всего нашего отдела и с лучшими пожеланиями от Сехунни. С наступающим! А теперь, мне очень жаль, извините, но… - она теряется, не зная, какую отмазку придумать, а потому просто с жалостью смотрит на Чунмёна и быстро скрывается в подсобке. Чунмён слышит, как с той стороны щёлкает замок. - Предатели, - бурчит он, стоя с огромной коробкой около ресепа и глядя на приближающегося дьявола - заместителя генерального директора Лу Ханя.***
– А на прошлый Новый год он подарил мне вот это! - Сехун скрывается в отделе финансов и с удовольствием демонстрирует всем, кто пришел в компанию только в этом году, проявления любви и заботы со стороны замгендира. - Я такое даже дома не надену! Новенькие сотрудники в ужасе прикрывают ладошками рты и смотрят на фотографии огромными глазами. - И что? И нам тоже грозит это? – пришедший только в конце ноября бухгалтер Хуан Цзытао выглядит неподдельно испуганным перспективой получить в подарок подобный предмет гардероба. – Если меня заставят надеть что-то подобное, я покончу с собой! - Тогда у тебя только один выход, - на полном серьёзе обращается к нему начальник финансового отдела Пак Чанёль. – Бежать. Причём, через запасный выход, потому что господин Лу обладает такой невероятной способностью как вездесущесть. Так что как бы ни пытался ты избежать с ним встречи, при всей огромности нашей компании, ты неизменно натыкаешься на заместителя генерального директора. – Чанёль заметно мрачнеет и хмурится. – Помнится, два года назад он вручил мне подарок, пока я был в туалетной кабинке. Просто просунул мне его под дверью, пожелал счастливого Нового года и ушёл, что-то насвистывая. Гендир в соседней кабинке ржал как ненормальный. Я тогда впервые вообще слышал, как он смеётся. - А господину До тоже такое достаётся? – голос Цзытао падает до шёпота. - Господину До достаётся ещё больше, но его, кажется, это только забавляет, - Сехун пожимает плечами, попутно что-то читая в своём смартфоне. – Чунмён сообщает, что главный собирает всех в большом зале через два часа. - Выпорет, - со знанием дела кивает Чанёль. – Чтобы на выходных не слишком расслаблялись. Остальные тоже состраивают понимающие лица, тяжело вздыхают и возвращаются к попыткам доработать работу. Чанёль переводит взгляд на бледного как офисная бумага Цзытао и качает головой. Для сотрудника их компании паренёк излишне впечатлительный и пугливый. Ифань, конечно, рекомендовал его как весьма языкастого, наглого и кусачего бухгалтера от бога, но Чанёль имел удовольствие оценить пока только профессиональные качества новобранца. Несколько минут все в тишине переваривают информацию, морально готовятся к общему собранию, Чанёль предаётся размышлениям о косяках, которые так и не удалось закрыть, Сехун просматривает ленты соцсетей, сохраняя наиболее милые картинки и пересылая смешные посты в общий чат своего отдела. А потом дверь резко распахивается, являя миру ужас и кошмар в красно-бело-зеленом свитере с вывязанными черепушками в красных колпаках. - Приветушки, котятушки! А я решил сразу с вас начать! Повисшее в воздухе напряжение и оцепенение разрушает Цзытао, хлопая дверцами одежного шкафа, в котором мгновенно решает спрятаться, предварительно вешая с наружной стороны свежераспечатанный лист с надписью: «Не беспокоить. Идёт ревизия.»***
- В общем, я так и не смог заставить его оттуда выйти, - Хань помешивает ложечкой крепкий кофе, который ему подогнала секретарь генерального директора – единственная, с благодарностью принимающая все его подарки. – Честно говоря, не ожидал от этой барышни с причиндалами подобной силы воли и стойкости. Я ему даже увольнением пригрозил, а он сказал, что если его заставят надеть подобное, то он сам моментально уволится, выйдя в окно. - Что касается подбора сотрудников, я всегда доверяю Ифаню, – кивает Кёнсу. – Только он может довести человека до состояния, в котором тот показывает все свои сильные и слабые стороны. Я рад, что Цзытао теперь работает с нами, Чанёль его хвалит, а ты, - Кёнсу предостерегающе грозит Ханю пальцем, - смотри не спугни мне ценного сотрудника. Хань усмехается, хитрыми глазами глядя на Кёнсу. - Разве я не самый ценный твой сотрудник? - мурлычет он, оглядывая Кёнсу с головы до ног таким раздевающим и страстным взглядом, что тому немедленно становится жарко. – Как насчёт пррремии? Хань поднимается с места плавным движением и, медленно обходя стол и скользя пальцами по его гладкой поверхности, направляется к Кёнсу. - Мы всё ещё на работе, - строго напоминает Кёнсу, тем не менее разворачивая кресло так, чтобы подошедший к нему Хань мог упереться руками в его бёдра и оставить на губах чуть горький после кофе поцелуй. – Ты меня провоцируешь, - предупреждающим хриплым голосом произносит Кёнсу, не отрывая взгляда от расширенных зрачков Ханя. - Ты мне за это платишь, - с намёком двигает бровями Хань. - Не за это, но ты можешь продолжить, - Кёнсу, расслабленно откидывается на спинку кресла и тянется руками к Ханю, собираясь стребовать с него всё, что так многозначительно проскальзывало в его взгляде. - А-а-а! – отрывисто восклицает Хань, резко отодвигаясь. – Сначала твой подарок! Кёнсу каменным изваянием застывает в кресле и по выражению лица своего заместителя пытается понять, шутит тот, или всё же ему давно пора подать на развод – даже если их брак официально не зарегистрирован. Тем временем Хань почти по пояс зарывается в огромную коробку, которую ещё несколько часов назад приволокли курьеры. Он с видимым удовольствием перебирает ещё не врученные подарки, выискивая что-то, ведомое только ему. Кёнсу наблюдает за процессом с лёгкой улыбкой, понимая, что это точно любовь. Других причин, почему он позволяет Ханю уничтожать свой авторитет в глазах сотрудников, а не выгоняет заместителя прочь, Кёнсу просто не видит. Хотя… Кёнсу чуть склоняет голову набок, натыкаясь взглядом на совершенно потрясающие ягодицы Ханя, так удачно выставленные напоказ. Притягательные и волнительные. Кёнсу облизывает пересохшие губы и вздрагивает, когда из недр коробки раздаётся голос Ханя. - Перестань пялиться на мой зад! Я знаю, что он очень аппетитный, но трогать его нельзя, это на Новый год! - Ты столько не выдержишь? - Да ну? Хань, наконец, выбирается из залежей свитеров с пакетом, который почти в два раза больше остальных. Улыбка, сияющая на его лице, заставляет Кёнсу радоваться вместе с ним и напрягаться всем телом. Потому что с такой улыбкой Хань делает только самые большие пакости. Шуршит упаковка, красно-бело-зеленое чудовище появляется из недр упаковки, потрясывая четырьмя рукавами и зияя двумя отверстиями для головы. - Как тебе? – судя по выражению лица и интонации, Хань почти в экстазе от собственной задумки. Только вот Кёнсу в этот раз думает совсем иначе. Он всё также улыбается Ханю, который подходит к нему, огибая стол, смотрит на шедевр швейного искусства, а потом резко разворачивает кресло и со всей возможной скоростью несется к двери. - Я это не надену!***
- Там четыре рукава, понимаете?! Четыре! И два горлышка! Это парная кофта! Я понимаю, что в компании уже все в общем-то знают о наших отношениях, но неужели стоит демонстрировать это так? - Ещё вина? – Чондэ услужливо подносит бутылку к стакану Кёнсу, попутно отворачивая от его взгляда экран монитора. - Давай, - кивает Кёнсу. – Вы, я смотрю, не слишком сопротивлялись? Кёнсу взглядом указывает на свитера, в которых двое его программистов и хороших друзей по совместительству восседают за своими компьютерами. Свитера также ужасны, как и все, которые Кёнсу приходилось видеть до этого. Иногда у него даже возникает вопрос, откуда Хань берет эти страшилища и что за подпольную фабрику по производству подобных предметов гардероба он обносит вот уже пятый год подряд. Но каждый раз Кёнсу решает, что лучше оставаться в неведении. До этого дня его даже забавляло происходящее, но то, что преподнёс ему Хань сегодня… бррр! - А что нам? – Чонин пожимает плечами и что-то вырисовывает на графическом планшете, мельком поглядывая на экран ноутбука. – К нам редко кто заходит. А мы сами ещё реже покидаем наше уютное цифровое гнёздышко. Может, конечно, Исин заглянуть, но ему Ханевские свитера настолько по нраву, что он уже несколько лет пытается выпытать у того поставщика, чтобы раздаривать нашим зарубежным коллегам. Кёнсу переводит полный ужаса взгляд с одного программиста на другого и благодарит всех богов, что его Хань достаточно разумный человек, чтобы не разглашать подобную информацию в присутствии руководителя отдела международного сотрудничества Чжан Исина. Страшно представить, что произойдёт, если в лапки Исина попадёт подобная информация! Они все станут посмешищами, никто и никогда больше не захочет иметь с ними дела! - У меня самый чудесный муж, - в сердцах произносит Кёнсу, залпом допивая оставшееся в бокале вино. – Спасибо, парни. Не забудьте про общее собрание. Кёнсу ставит бокал на стол и стремительно выходит за дверь. - Думаешь заметил? – Чондэ вопросительно приподнимает одну бровь. - Однозначно, - кивает Чонин, продолжая художественные изыски. – Три. Два. Один. - И только посмейте включить это на собрании! Или посылать кому бы то ни было! Уволю обоих и не посмотрю, что мы друзья, - Кёнсу грозит кулаком в приоткрытую дверь. – И упаси вас боже показать это Исину! Когда за директором окончательно закрывается дверь, Чондэ и Чонин ещё некоторое время создают видимость прилежной работы, разливая по пластиковым стаканчикам вино и наслаждаясь прохладой системы охлаждения. - Красавцы, парни! – Исин выползает из-за стеллажей, таща в руках пыльную коробку. – Я тут у вас кое-что отыскал. Как думаете, мы сможем сделать из этого что-то интересное? Чонин и Чондэ переглядываются и довольно усмехаются. - Только при условии, что ты не будешь заказывать такие свитера нашим партнёрам, - Чонин пристально смотрит на руководителя международников. – Не хотелось бы потерять работу из-за такой глупости. - Не парься, - Исин хихикает. – Я уже придумал кое-что поинтереснее! Чондэ светится ярче новогодней ёлки. Чонин надеется, что в случае необходимости сможет всё разрулить.***
На собрание действительно приходят все. В свитерах и подшофе. Даже Цзытао всё же выходит из своего укрытия, но продолжает стойко держать оборону с помощью бутылки шампанского и небольшого модного рюкзака, в котором для надёжности носит степлер, дырокол, пару ножниц, три канцелярских ножа и две баночки с разными по размеру скрепками. Даже Исин, попытавшийся подкрасться к нему со спины и насильно нацепить на него свитер, признал оружие весьма действенным и оставил бухгалтера в покое. - Я тебе это припомню, - нежно и мягко произносит Кёнсу, улыбаясь и прижимаясь спиной к груди Ханя. – Мало тебе не покажется. - Конечно, милый. Всё, что пожелаешь! Кёнсу вздыхает и берет в руку микрофон. Произносить речи, подводить итоги года – дело привычное, правда, делать это в таком положении ему приходится впервые. Но, кажется, все относятся к их парному свитеру, как чему-то весьма обыденному и незначительному. Только Ифань заинтересованно осматривает конструкцию и кивает так, словно даёт этому кошмару наивысшую модную оценку, а потом показывает Ханю два поднятых вверх больших пальца. - А теперь поздравления от наших китайских друзей, с которыми в этом году удалось наладить сотрудничество руководителю нашего международного отдела и его сотрудникам. На экране появляются трое мужчин, почти дедов, с бокалами шампанского в руках и… - О боже… - Кёнсу чувствует, как отливает кровь от его лица. …в ужасных красно-бело-зелёных свитерах, которые можно в лучшем случае использовать как отпугиватель всего и вся в любой ситуации. - Это не я! – в панике пищит Хань, от неожиданности впиваясь пальцами в бока Кёнсу. - А кто? – угрожающе шипит Кёнсу. Они переводят взгляды на Исина, который по-китайски здоровается с партнёрами, принимает их поздравления, переводит собравшимся их речь, а потом также переводит слова Кёнсу, который тот, взяв себя в руки, всё же произносит. - Спасибо за этот продуктивный год, - как только заканчивается трансляция, Кёнсу поднимает бокал шампанского и обводит всех присутствующих взглядом. – Я безмерно благодарен вам за ваш труд и надеюсь, что в будущем мы достигнем ещё больших высот, выйдем на мировой рынок и создадим не просто корпорацию, а бренд с мировым именем. Ура! - Ура! – громкое многоголосье заставляет дребезжать стёкла и вызывает радостный смех присутствующих. Бокалы осушаются залпом, а градус веселья стремительно ползёт вверх. - Если у вас нет срочных дел, - Кёнсу улыбается собравшимся и широко разводит руками, - то можете быть свободны. Все, кроме господина Чжана. – Который в спешном порядке старается ретироваться из зала. - А, ну, стоять! - А тем, кто ещё не успел получить свой новогодний подарок, прошу подойти ко мне! – Хань машет руками, привлекая к себе внимание и совершенно не обращает внимания на Кёнсу, пытающегося выпутаться из ужасного парного свитера, чтобы как можно скорее найти Исина и отомстить ему по полной.***
- Ты же понимаешь, что все в панике от твоего появления в канун Нового года и в ужасе от этих свитеров? – Кёнсу обнимает Ханя со спины и утыкается лбом в его плечо, тихо посмеиваясь. - Конечно, понимаю, я ж не дебил, - Хань фыркает, продолжая пролистывать получившиеся фотографии. Выражения лиц сотрудников, получивших очередной «потрясающий» подарок, бесценны. - Хочу распечатать наиболее удачные, сделать панно и повесить в вестибюле до того, как все вернутся с праздников. - Боже, зачем? - Сделаем это доброй корпоративной традицией. Сплочение коллектива, все дела. - И все наши сотрудники тотчас же напишут заявления на увольнение. - Ифань не позволит. И не подпишет. - Ты в этом так уверен? - Кёнсу подаётся вперед так, чтобы видеть выражение лица Ханя, когда тот поворачивается в его сторону. Хань улыбается настолько пакостно, что Кёнсу приходит в голову сравнение с каким-нибудь мифическим подленьким существом, Стичем или милым злодейчиком из аниме. - У меня есть вот это! – Хань демонстрирует Кёнсу весьма компрометирующее фото Ифаня, где также присутствует один из знаменитых свитеров и несколько других предметов гардероба, явно подобранных в тон. - И ты всё ещё жив? – Кёнсу с ужасом смотрит на фото. – И он даже всё ещё не разломал твой телефон. - Ха! Для этого меня надо ещё поймать! Кёнсу смеется. Утыкается носом в спину Ханя и тихо хохочет, сотрясаясь всем телом. - Лу Хань – неуловимый блюститель корпоративных традиций, - выдавливает он сквозь смех. – Напомни мне после праздников повысить тебя зарплату. - Ну что ты! Я вполне готов принять оплату натурой! - Ты же сказал, что это на Новый год? - А ты злопамятный!