Пустой кошмар

Дазай умер шесть лет назад, прямо тогда, когда увидел всё ещё тёплое тело напарника. Он понимал, что его задержали намеренно. Из-за него Чуя сейчас лежит неподвижно, даже не хрипит. От него пахнет землёй и кровью, а трупный запах ещё не начал проявляться. Как символично: потерять своего любимого на пьедестале для молодожёнов, когда все свидетели мертвы. Конечно же, "Дазай умер" - сказано громко. Он всего лишь был опустошён. Незачем больше жить было, он лишь существовал. Ему было всё равно на оторванную из-за "Порчи" стопу, он рыдал и кричал не из-за неё. Осаму чувствовал, физически ощущал, как становится моральным и душевным инвалидом. А сейчас живёт вроде, ничего. Работает, как все, где-то появляется, иногда. Дазая до сих пор не колыхало то, что у него нет важной части тела ниже щиколотки правой ноги, что он больше не сможет бегать по заданиям, да и в принципе бегать тоже. Сидит себе за начальским стулом, бумаги подписывает, на светских вечерах иногда появляется. Сказка для многих. Даже лицо не роняет, по полу не ползает, на костылях не передвигается и в коляске не ездиет. Со стороны не слишком отличается от обычных, нормальных людей. Дазай постоянно забывал, но тут же вспоминал, почему до сих пор живёт. Конечно, Накахара бы хотел этого... Он не потерпел бы, если бы Осаму не отмучался сначала на земле, с того света согнал бы. Думал Дазай о подобном уже не с такими бурными эмоциями, но всё же с тоской необъятной. Вместо тёплых прикосновений его теперь окружали холодные, чужие. Осаму слишком хорошо понимал, почему у него отняли Чую. Мори предупреждал, что не потерпит таких служебных романов, а Дуэт опять попался. Конечно же, реакция в виде мести пошла необратимо. Зато Огай вполне себе терпел их с Дазаем "отношения". Сам же и заварил: постоянно помогал, старался утешить и поддержать, вот только подчинённый оказался недосягаемой птичкой на столько, что даже в их постельной жизни имел взгляд отрешённый, а звуки издавал хоть и соблазнительные, но скорее механические. А потом в жизни Осаму как-то появились Ода и Анго. Глаза вмиг заблестели по-другому, что не осталось без внимания. Огай и это не оценил, так что через некоторое время Сакуноске не стало тоже. Несмотря на то, что он был только другом. Тогда начались двухлетние догонялки. Осаму сбежал, о чём не жалел не секунду тех опасных дней. Да, было тяжело, но Дазай справился, о чём рассказывал двум самым любимым людям, жаль похоранённым. Но вечно подобная канитель не продолжилась. Мори, скрипя зубами, пришлось успокоиться, когда его ненаглядный оказался под крылом Фукудзавы. И ярое "моё" в глазах Серебряного волка читалось иначе, нежели в малиновых: оно означало желание защитить ценного сотрудника и коллегу, никак не собственничество. Юкичи готов был отпустить Осаму как только тот принесёт заявление об увольнении, хотя и надеялся, что такого не будет. И не стало же за все четыре года, пока сотрудник в Агенстве. Жаль, никто не знает, что сотрудник этот уже более пяти лет не совсем функционален и хорошо это скрывает. Нет, не только из-за ноги, но и из-за липких кошмаров, от которых тот безмолвно просыпается по ночам, а потом засыпает через секунду и видит их продолжение. Это были не только воспоминания, которым лет шесть-семь. Кошмарами юноша считал и мечтательные сладкие грёзы, что были ещё раньше, когда напарник был жив. Да, просто напарник, хотелось забыть факт того, что они были парой. Так не на столько больно вспоминать. А вспоминать приходилось часто.