Записка

      Наверное, Санзу поступил слишком глупо, когда решил полезть в чужой шкафчик. На самом деле всё было вполне безобидно — в период учебного года девчонки со всей школы закидывали специально открытые шкафчики парней с команды по регби любовными записками. И Харучиё хотел. Он краснел как рак каждый раз, когда думал об этом, но хотел. В его мозгах закрепилось чёткое представление, как капитан по пять раз на дню буквально вытряхивает в мусорку все эти бумажки. Так что Санзу и думать не смел, что его записка дойдёт до получателя, а потому не слишком боялся, открывая чужой шкафчик.       Тот и правда оказался на четверть полон и напоминал собой огромный почтовый ящик. Харучиё быстро пробежался взгядом по фирменной кофте, оставленной прямо поверх бумаги, по письмам — каждое было подписано красивым почерком прямо на конверте, а то было и вообще без него. Свою подпись корявыми, маленькими буквицами Санзу, набравшись храбрости, тоже оставил, но внутри, в самом низу, после всего, что хотел сказать. Записку он оформлял с особым трепетом, как и слова внутри писал — на бледно-розовый конвертик чёрное сердечко на клей приделал. И плевать, что это был стикер.       Тушуясь, Харучиё простоял очевидно слишком долго перед открытой дверцой шкафчика. Сердце пропустило удар, когда на плечо приземлилась чья-то тяжелая рука. Санзу не расчитывал встретить кого-то в коридоре школы в разгар лета, ведь на дополнительные уроки оставалось лишь несколько ребят, да и те уже разошлись — парень специально выжидал этого момента. Обернувшись, чтобы узреть лицо застукавшего его человека, Харучиё поднял взгляд и вообще передумал, что пришёл сегодня в школу. Перед ним молчаливой скалой стоял сам капитан команды по регби, которому и принадлежал шкафчик — Ясухиро Мучо. Силач отодвинул парня одной рукой и извлёк из шкафчика кофту, тут же накинул на собственное плечо. Красный с головы до ног, Санзу глядел на него перепугано, сжавшись до размеров песчинки, а конверт в его руках, что парень прижимал к груди, грозился вот-вот измяться до состояния жалкой бумажки. Мучо быстро понял, что происходит.       — Не мни, — попросил тот, аккуратно забрав записку из напряжённых пальцев блондина. Санзу же был не в силах пошевелиться и думал лишь о том, как позорно выглядит в глазах напротив.       — Что ты тут делаешь?.. — только и смог вымолвить Харучиё.       — Тренируюсь с командой. Эти ублюдки настолько безнадёжны, что пришлось торчать здесь летом вместе с ними, — капитан рассмеялся и эта непринуждённая атмосфера передалась Санзу. — А ты? — Ясухиро явно не имел в виду, что парень делает у его шкафчика, так что тот ответил спокойно:       — Я на дополнительных… Навёрстываю упущенное, так сказать, — собеседник кивнул — Санзу и правда нельзя было назвать преуспевающим в учёбе. Стоило только Харучиё расслабиться, как Муто невозмутимо принялся отклеивать от конверта сердечко.       — Стой! Не надо! — неожиданно даже для себя взмолился парень, схватился за конверт в чужих руках, а потом опешил и, смутившись, отступил. Где-то в глубине души он надеялся, что Ясухиро прочтёт записку.       — Да брось. Это же мне? — итак было понятно, что ему. — Сто лет их не читал, даже интересно, — конверт уже был открыт, но Санзу упорно не хотел, чтобы парень прочёл это здесь. Хотя бы не при нём.       — Я пойду, — скомканно протараторил Харучиё, когда Муто уже извлёк сложеный вдвое листочек. — Увидимся ещё? — в глазах Санзу блестнула надежда, Ясухиро просто не мог ему отказать. На том и разошлись. Точнее, Харучиё сбежал, а Муто остался узнать, что же ему хотел вручить тот. По правде говоря — он сгорал от нетерпения.

***

      …Я правда твой фанат. Сходим вместе на матч в следующем году?