Не-ле-по!

      Это неправильно.       Совсем неправильно.       “Не-ле-по! Совершенно не-ле-по!” - как сказала бы Хлоя.       И в чём-то она была бы права.       Маринетт не знала. Как это началось - она не знала (нет, знала, хоть себе-то не ври, Марин). И что делать теперь с тем, что происходит - тоже.       Права, она была стопроцентно права, когда хотела отказаться от Камня Чудес в самом начале. Тогда она могла это сделать, но сейчас - ни в коем случае. Слишком это всё вросло в неё, стало неотделимой частью. И как быть без Тикки - самой её близкой подружки и почти что уже родственницы - Марин не представляла.       Так что приходилось теперь мириться с тем, что есть. И искать выход.       Вот только выход никак не находился.       - Леди, моя Леди... - исступленно шепчет Кот, покрывая поцелуями её шею. Его руки сжимают её талию, хвост обвивает правую голень, а бедро втискивается между её бёдер.       Ледибаг всхлипывает, запрокидывая голову, вжимаясь лопатками в холодный кирпич стены. Её пальцы стискиваются на его плечах, а внутри, кажется, беснуется пламя.       Ха-ха, пламя Ада, и гореть ей в нём до конца жизни.       Впервые её накрыло после трёх месяцев геройства: ей тогда было четырнадцать, а акума попался не из приятных - подростка разыграли друзья, напугав его тем, чего он боялся больше всего. Когда парень отделил себя от страха, а страх - от реальности, он превратился в Мистера Скретча, который вытаскивал самые потаённые страхи и воплощал их в реальность, в которую погружался не только пострадавший, но и окружающие. Такое разнообразие страхов и их последствий Кот и Леди ещё не видели. В пылу битвы Ледибаг зацепило по касательной и те минуты и сейчас посещали её в кошмарах. Она до сих пор не могла понять, как ей удалось вызвать Талисман Удачи, приспособить его к окружающей обстановке, затем применить Чудесное Исцеление и, стукнувшись кулачками с Котом, вернуться домой. В себя она пришла уже в объятиях матери - с мокрым от слёз лицом и охрипшим голосом от криков. Тогда ей чудом удалось убедить родителей в том, что это случилось из-за нагрузки в коллеже и из-за того, что Хлоя перешла все границы в своём поведении. После этого ещё месяц папа готовил для неё лучшие десерты, а мама обнимала так часто, как можно, устроила незапланированный шоппинг и заставляла звать Алью с ночёвкой каждые выходные. И казалось, что это больше не повторится.       Следующие два месяца было всё хорошо, и произошедшее поддёрнулось дымкой нереальности. Всё ощущалось таким призрачным и несерьёзным, как будто ничего и не было. Как будто ей всё приснилось.       А потом погиб Кот.       Да, она всё вернула. Да, Чудесное Исцеление не подвело. Вот только Маринетт вновь пришла в себя на какой-то крыше, забившаяся в угол, а над ней суетливо порхала Тикки, то гладя её по волосам, то по щеке, то пытаясь растормошить и привести в чувство. Марин просидела в обнимку с квами на той крыше почти до ночи, собирая себя по кусочкам.       А за Котом она стала следить ещё пристальнее.       Но его геройство, бесконечное самопожертвование и привычка соваться в самое пекло - практически всегда сводили все её усилия на нет. Маринетт просила, умоляла, требовала, да Бражник её забери - угрожала, но всё бестолку. За следующий год Кот погиб ещё два раза, и трижды оказывался на грани, а она оказывалась на различных крышах, закусывая руки до синяков и срывая голос до хрипа.       - Ну же, Нуар, не тяни! - стонет Леди, выгибаясь в спине и сжимая пальцы на подоконнике. Кот стоит сзади, такой горячий и такой её и ей так не хватает его внутри. Её полутрансформа - маска, перчатки и сапоги-чулки, даже ленты из причёски пропали, и у Кота внутри всё заходится от такого откровенного вида. Его полутрансформа - это лишь маска, вторая пара ушей да клыки, которыми он впивается в её надплечье. Кот ведёт своими руками - такими непривычными без когтей и перчаток - по спине Леди и, достигнув плечей, надавливает на них, заставляя склониться сильнее, почти лечь грудью на подоконник. Он кладёт одну ладонь между лопатками, а второй сжимает ягодицу, слышит нетерпеливый стон Леди, но не торопится, откровенно наслаждаясь происходящим. Ледибаг - неприступная, холодная, гордая, дерзкая - сейчас она такая податливая, покладистая, послушная его воле и подчиняющаяся всем его желаниям и он не хочет упустить ни мгновения этого.       - Тшш, моя Леди. - Он ещё сильнее надавливает ладонью на её спину, укладывая напарницу на подоконник и заставляя ещё больше прогнуться. - Ты же не хочешь, чтобы я остановился? - Его шёпот обжигает её ухо и она захлёбывается стоном, шире разводя ноги и прижимаясь щекой к стеклу окна.       Когда Маринетт исполнилось пятнадцать, легче не стало. Привычные уже срывы не спасали. Да, после них приходить в себя стало легче, но вот мерзкое послевкусие битв никуда не исчезало и висело дамокловым мечом ещё несколько дней. В пятнадцать с половиной она впервые попробовала сигареты и тогда ей казалось, что лекарство найдено. Марин всё так же пряталась на крышах, только теперь не воя в голос, а затягиваясь дымом и стряхивая пепел прямо рядом с собой. Тикки всегда была рядом, может, она и не одобряла действия подопечной, но и против ничего не говорила. Садилась к ней на плечо, прижималась к щеке и тихонько грызла печенье, пока Маринетт затягивалась сигаретой, держа ту в подрагивающих пальцах. Тогда-то она и выработала для себя правила: только три сигареты, только после таких потрясений, только ментоловая жвачка, а одежду разложить на шезлонге балкона и принять душ сразу же по возвращению с цитрусовым шампунем, чтобы никаких следов запаха дыма.       Кажется именно тогда она перестала быть настолько безумно влюблённой в Адриана. Маринетт научилась говорить и шутить с ним как с другом, не смущаться в его присутствии и задвигать свою влюблённость как можно дальше. И только тогда она поняла, насколько далёк реальный Адриан от того, каким она рисовала его в своём воображении. Заметила маски, которые он носил, тщательно скрываемые грусть и усталость в глазах, наивность и даже невинность в отношениях с другими. Она не раз ловила себя на том, что в чём-то ощущает себя старше Агреста. После такого он уже не был божеством и общаться с ним становилось на порядок легче.       А вот с Котом, наоборот, Маринетт стала ближе: теперь они частенько задерживались после патрулей чтобы поболтать, она перестала так резко реагировать на его заигрывания и каламбуры, даже иногда отвечала на них, чем приводила Нуара в восторг. И нельзя сказать, что ей это не нравилось.       - Ч-ч-что ты делаешь, что же ты со мной делаешь... - теперь уже Кот захлёбывается в стонах, прислонившись к одному из многочисленных дымоходов Парижа. Ледибаг стоит перед ним на коленях, её голова находится на уровне его паха и Коту эта картина кажется нереальной и в чём-то даже сюрреалистичной. Он запускает пальцы в её хвостики и когти разрезают ленты, заставляя волосы рассыпаться по плечам, добавляя Ледибаг ещё сексуальности. Хотя куда уж больше? Леди не отрывает от него взгляд, пока расстёгивает ему костюм и берёт член в руки. Всё так же - глаза в глаза - она наклоняется и кончиком языка касается головки. Кот со стоном зажмуривается, разрывая контакт, и полностью отдаётся ощущениям. Он сжимает в пальцах её волосы и жалеет, что не может снять трансформацию, чтобы почувствовать их мягкость. Даже полутрансформу не применить - слишком сложно сосредоточиться и произнести заветные слова. От каждого движения Леди изо рта Нуара вырываются только вздохи и стоны и ни одного связного слова: - Л-л-ле-ди-и-и...       Маринетт шестнадцать с половиной и она - Хранитель.        Не было печали, как говорится.       Мало того, что с их взрослением Бражник тоже “прокачался” в умениях и его марионетки с каждым разом всё сильнее и изощрённее в применении своих способностей, так теперь у неё целый выводок квами. Которые, несмотря на свой почтенный возраст, часто вели себя как сущие дети.       Как будто ей одной Манон мало, честное слово.       Теперь, когда ответственность стала больше - её приступы стали чаще. Сильнее. И самое страшное - в понимании Маринетт - сигареты уже не помогали.       После пары таких срывов, когда даже выкурив полпачки за раз и не успокоившись, она поняла - надо что-то делать. Искать новый способ успокоится. И в этом ей помогли квами.       Но лучше бы они молчали.       Или нет?       Маринетт тогда после одной из вечерних битв лежала на своей софе и мучительно размышляла, что ей хочется больше: подняться на свою кровать сразу или всё же доползти до душа. Про ванну она боялась даже помыслить. Внутри неё бушевал ураган эмоций: в этой битве им с Котом помогали Рена с Карапасом и Квин Би, поэтому ей казалось, что она все нервы, терпение и умение сглаживать углы, оставила в этом сражении. Нет, они, конечно, победили, но святые квами! - как же сложно удерживать хотя бы подобие порядка в такой разношерстной команде.       Мало ей было вечно каламбурящего Кота, право слово.       - Марин? Ты в порядке? - Тикки опустилась на край софы. - Мари-и-и-ин?       - А?       - Ты в порядке? - терпеливо повторила квами. К ней подлетели Поллен и Вайз с Ссасом, усаживаясь рядом. - Мы беспокоимся за тебя.       Маринетт глубоко вздохнула и, протянув руку, нежно погладила всех квами по очереди:       - Спасибо , мои хорошие. Я просто устала и не знаю, что делать, если меня опять накроет. Не хотелось бы вновь объясняться с родителями. Мне просто страшно.       Квами переглянулись. Вайз спросил:       - А как ты справлялась со стрессом раньше?       Маринетт едва открыла рот, как Тикки проворчала:       - Сначала истерила. Потом курила. Теперь давит это всё в себе.       - Но так ж-ш-ше нельз-з-зя, - прошипел Ссас. - Подавлять в с-с-себе эмоции опас-с-сно для Ледибаг, тем более ес-с-сли она Хранитель. Тикки, ты долж-ш-шна была ей это рас-с-с-сказать.       Хранительница снова хотела высказаться, но её опять перебили:       - Объяснишь ей, как же, - вздохнула квами Созидания. - Она всё время пытается справиться сама и не желает говорить о своих срывах после того, как они случаются. А во время них как-то не до разговоров.       - Тикки! - наконец вклинилась Маринетт. - Это не так!       - Марин, всё в порядке, не злись, - успокаивающе проговорила Поллен, пересаживаясь к ней на плечо. - Мы хотим помочь.       - Если мы не поможем тебе справиться, то в момент срыва, особенно находясь в трансформации, ты можешь полмира запросто уничтожить, - укоризненно проговорил Вайз. - Давно это у тебя?       Маринетт вновь глубоко вздохнула. И вдруг резко успокоилась. Нет, внутри всё ещё бушевали отголоски битвы и остатки переживаний, но на счёт настоящего разговора она успокоилась. Действительно, что может быль лучше совета от тысячелетних квами? Они, всё-таки, поболее в жизни понимают:       - Практически с самого начала, после битвы со Скретчем, тем, кто вытаскивал кошмары. Второй раз случился тогда, когда погиб Кот. А дальше срывы повторялись всегда, когда гиб Кот или получал травмы, или когда страдало много людей и я боялась, что Чудесное Исцеление не поможет, или... - она захлебнулась словами, чувствуя, как паника поселяется в груди.       - Тшш, Марин, дыши. Дыши, всё хорошо. Мы тут. - Тикки подлетела и села на другое плечо подопечной, вместе с Поллен поглаживая её по щекам. - Сейчас всё в порядке. Ты не на битве, ты дома, все живы, ты всех спасла, Кот тоже в порядке... - Шептала квами. Она как никто уже научилась помогать Маринетт в такие моменты, но иногда даже её умений не хватало.       Ссас и Вайз переглянулись. Потом терпеливо дождались, пока Хранительница придёт в себя, выпив сразу большую чашку воды, набрав ещё одну. И только тогда спросили: - Это всегда так?       - Почти. Обычно, я ещё сильнее погружаюсь в себя и очень громко кричу, - со смешком выдала Маринетт. - Вы знаете, как мне можно помочь? Желательно без вреда для себя, а то Тикки меня ещё за сигареты не простила.       - Чтобы избежать одного потрясения, нужно получить другое. Или получить такие же по силе эмоции, - рассудительно проговорил Вайз. - Такое раньше уже бывало и каждый Хранитель справлялся по-своему: шли стрелять по мишеням, сражаться на мечах или участвовать в дуэлях, скакать галопом и тому подобное.       - Предлагаете мне прыгнуть с парашютом?       - Зачем же сразу с парашютом? Самый простой и лёгкий способ - это заняться сексом и получить оргазм, - улыбнулась Поллен. - Во все времена это работало лучше всего.       Маринетт поперхнулась водой, которую неосмотрительно начала пить несколько секунд назад:       - Вы серьёзно?       - Вполне. Поллен права, - тряхнув усиками сообщила Тикки. - Вот только парня у тебя нет, да и возраст по нынешнем нравам ещё юный... Хотя...       - Тикки! Ты сейчас действительно серьёзно? - с неверием спросила Марин. - Может, я лучше покурю?...       - Не нуж-ш-шно портить з-з-здоровье, юная Хранительница. С-с-секс-с-с - это ес-с-стес-ственный процес-с-с, не с-с-стоит этого с-с-стес-с-снятьс-с-ся.       - Вам легко говорить! Это же не вам нужно с кем-то спать!       - Но ведь для оргазма не обязательно иметь партнёра... - задумчиво протянула Поллен. - Можно же...       - Так, всё! - Маринетт резко встала, прижимая ладони к порозовевшим щекам. - Я в душ! И пока я больше ничего не хочу об этом слышать!       Квами захихикали. Сопровождаемая их тихим смехом, она схватила полотенце, сменную одежду и умчалась в душ. И откуда только силы взялись?..       Рой божьих коровок облетает округу и возвращается к Ледибаг. Она со стоном подымается и сразу же бросается к распростёртому на земле Коту:       - Нуар, Нуар?! Кот! - Леди приподымает Кота за плечи и встряхивает. - Кот, Ко-о-от!       - Не тряси меня, я жив, - он отзывается и осоловело хлопает глазами. - Ну что ты, что ты, - растеряно произносит Кот, когда Ледибаг крепко обнимает его и, уткнувшись в его грудь, начинает плакать.       Раздается писк кольца и серёг. Леди вскидывает голову:       - Через десять минут на нашем месте. И только попробуй не придти. - Она подрывается и, закинув йо-йо дрожащей рукой, исчезает вдали. Нуар же, в очередной раз тряхнув головой, провожает алую фигурку мутным взглядом, с трудом собирая себя в кучу и, опираясь на шест, исчезает в противоположной стороне.       Спустя десять минут, покормив Плагга, он приземляется на одну из самых любимых их крыш, находящуюся на одном из высотных зданий. Леди уже здесь, стоит на краю крыши и смотрит вдаль. Ленты из хвостиков развеваются на ветру, фигура подсвечивается лучами заходящего солнца и его напарница кажется такой хрупкой, только тронь - сломаешь.       - Моя Леди, ваш верный поклонник прибыл, - мурлычет Кот, крадущимися шагами приближаясь к ней. - Что ты хотела мне...       Ледибаг резко разворачивается, её глаза горят решимостью и затянуты поволокой непролившихся слёз. Она делает несколько шагов - как на шарнирах - и, без единого слова схватив его за воротник костюма, так же резко притягивает к себе, впиваясь жестким поцелуем в его губы. Нуар сначала застывает как статуя, а потом неуверенно начинает отвечать. Ему кажется всё сном - нереальным, призрачным, - но его руки обнимают тонкую фигурку Леди, её пальцы сжимаются на его плечах и тянут пряди его волос, тёплые губы касаются его губ, а от её волос пахнет чем-то сладким.       Если это сон, то он категорически не хочет просыпаться.       От того разговора с квами прошло чуть больше двух недель, во время которых Марин, с упорством осла, избегала его продолжения. Первой не выдержала Тикки: в один из вечеров, когда Маринетт, сама себе удивляясь, отправилась в постель в начале десятого, малышка присела рядом с ней на подушку:       - Марин, давай поговорим?.. Ты же понимаешь, что убегать...       - ...это не выход. Да, я знаю, - со вздохом закончила Маринетт. - Но мне неловко. И странно. Тикки, неужели это единственный вариант? И ничего другого нет? Почему всё так?!       - Успокойся. Ничего страшного не происходит. Просто вы с Котом сражаетесь. Вы всё время в опасности и ты, как бы его ни отталкивала, всё равно боишься за него. И за других. А если учесть, что ты его уже теряла, то неудивительна твоя реакция на это.       - Но почему он не срывается?       - А ты уверена, что это так? - Вопросом на вопрос ответила квами. И тут же продолжила: - Даже если он не срывается, то этому есть простое объяснение - он Хранитель квами Разрушения, а они всегда были... ммм... немного того...       - Ненормальными? - Хмыкнула Марин.       - Грубо говоря, да. И им не требуется приходить в себя после битв - они живут ими, сражения - это движущая сила для Нуаров, они заряжаются от них и развиваются на этом фоне. Ты же - Созидание, твоё призвание исцелять и создавать новое, тебе тяжело воспринимать Смерть и Разрушение. Это противоречит твоей природе, если хочешь.       - Но почему секс?!       - Потому что секс - это зарождение жизни в своей сути, - рассудительно ответила Тикки. - И тебе нужно почувствовать себя “живой” после сражений. А секс и оргазм - это самое простое, что может дать это ощущение.       - Да уж... Простое...       - Ну, не всем же помогают сигареты. Или прыжки с парашютом. Или новые сражения - слишком велик выбор в поисках нужного антистресса. А секс - универсален, - хихикнула квами. - Поэтому Поллен его и предложила. И она права, тебе же не обязательно нужен партнёр.       Маринетт вспыхнула - неровные красные пятна расцвели не только на лице, но и на шее и плечах, заползая на зону декольте:       - Да, только для этого нужно уединение. Ты как себе это представляешь на крыше после битв? Или на улице? Вот уж представление-то будет! - нервно вскинулась девушка. - А до дома я просто не дотяну, ты же знаешь, как быстро меня накрывает.       Марин резко перевернулась на живот и подмяла под себя подушку, из-за чего квами свалилась с неё и ей пришлось сесть рядом на край одеяла. Девушка уставилась на Тикки:       - Погоди-ка, вы сказали мне, что раньше такое было. Значит, и вариант с сексом уже тоже был, - медленно проговорила Марин. - И?..       - Был. Но тебе этот вариант не понравится. - На мордочке квами расцвела хитрая улыбочка.       - М?       - Ледибаг всегда в этом помогал Кот Нуар...       - ЧТО?! - полузадушено возопила Маринетт. - Ты серьёзно?!       - Ты повторяешься, - покачала головой Тикки, пытаясь сильно не хихикать. - Пора бы уже привыкнуть, что квами не могут лгать Хранительнице. Только не договаривать и то, только своему, но не Хранителю всей Шкатулки.       - Ооо, чтоб Бражник всех побрал... - простонала Марин в подушку под заразительный смех своей квами. - Как же это всё не во время...       У Кота всё ещё ощущение нереальности - оно въелось под кожу и волнами прокатывается от макушки до пяток. В его ладонях - тонкий стан его Леди, возле губ - её губы и он задыхается в её поцелуях. Она целует жадно, как будто в последний раз, под её пальцами на его плечах расцветают синяки от жесткой хватки, а от её шёпота скручивает внутренности:       - Нуар, мой котёнок... Живой, ты живой... Не уходи, только не бросай меня... Я не смогу одна, ты моё всё и только мой, слышишь, мой! - исступленно шепчет она, лихорадочно целуя Кота. - Ты же мой, да, мой? - в её глазах такая мольба, такая надежда, какой он ещё в жизни не видывал.       И он опять не помнит, что было, лишь на краю сознания мелькают видения залитого водой Парижа, да ощущение потери грызёт изнутри:       - Твой, твой, Леди, ты же знаешь, - Кот утыкается своим лбом в её и замирает. - Но только если ты моя, согласна? Ты же моя?       Ледибаг внимательно смотрит в его глаза и решительно кивает. А потом смыкает пальцы на его запястье и тянет за собой:       - Пойдём. Ты мне нужен.       Нуар растеряно следует за ней, сначала до края крыши, не вырывая руку, затем - уже по крышам, след в след. Когда она останавливается на одной из них - он удивлённо оглядывается, место ему совершенно не знакомо, окраина одного из округов, буквально самый край Парижа. Леди толкает неприметную дверь на чердак и кивком зовёт его за собой. Шагнув за ней, он оглядывается, своим улучшенным зрением отмечая на удивление чистую комнату со скудной обстановкой: стол, пара стульев, несколько тумбочек и старинная кровать с балдахином, застеленная чистым бельём.       - Леди?.. - неуверенно тянет он, вопросительно поглядывая на напарницу. - Это...       Она шагает к нему, прижимаясь всем телом, обвивая его шею руками и шепчет на ухо: - Будь со мной, хорошо? Ты же мой, да?..       До Кота медленно доходит, что просит и что предлагает Леди. Он с неверием смотрит на неё:       - Но наши личности?... Ты же говорила, что... - у Нуара даже и тени сомнения нет в происходящем, он и не думает отказываться. Ледибаг - его путеводный маяк и он за ней готов идти куда угодно; если Кот ей нужен - то он будет с ней, чтобы она не попросила.       Леди делает шаг назад и улыбается такой неуверенно-робкой улыбкой, какая у неё была в первый день их геройства и встречи:       - Полутрансформа Ледибаг, - тихо шепчет она и нежно-розовая волна омывает её тело сверху вниз.       Кот сглатывает и ошарашено осматривает напарницу: на ней маска, да ленты в неизменных хвостиках - всё, что осталось от основной трансформации; а вместо остального костюма - миленькие шорты и маечка на тонких бретелях. Ноги босые и Леди трогательно поджимает пальцы - пол чердака холодный. Нуар спохватывается и подхватывает её на руки:       - Ты почему босиком? И... - Он снова сглатывает: - И так одета?       Ледибаг хихикает:       - Акума выдернула меня из постели, ты время видел?       Кот трясёт головой и вновь окидывает её жадным взглядом. От которого не укрываются ни мурашки на бледной коже, ни россыпь едва заметных веснушек на выступающих ключицах, ни проглядывающие соски сквозь тонкую ткань одежды.       - Чего же ты ждёшь? Ты не хочешь?... - неуверенно тянет девушка, с тревогой пытаясь поймать его взгляд. Она так боится отказа, что даже тот ураган чувств, бушующий после битвы, отходит на дальний план. - Ты не хочешь... меня?...       Нуар вздрагивает и с возмущением смотрит на Леди:       - Как ты могла такое подумать? Да у меня голову рядом с тобой сносит, мысли галопом скачут и трезвости мышления нет, - лихорадочно шепчет он, утыкаясь в её волосы. - Как ты сняла трансформацию?       - Произнеси “полутрансформа Кота Нуара” и представь, что на тебе должно остаться из основной трансформы. Останется только то, что ты представил и твоя одежда.       - Ты мне потом всё расскажешь, да? - Он целует её в макушку. - Полутрансформа Кота Нуара.       Кота омывает зелёная волна и на нём остаётся маска, и, как ни странно, кошачьи ушки. Ледибаг зарывается пальцами в его волосы и трогает вторую пару ушей:       - А это зачем? - с улыбкой спрашивает она.       Нуар смущённо улыбается и пожимает плечами:       - Я просто забыл о них, моя Леди. - Он делает несколько шагов вперёд и садится на кровать, не выпуская девушку из объятий. Ледибаг поудобнее устраивается на коленях Кота, ощущая нежной кожей бёдер жёсткую ткань джинс, и кладёт руки на его плечи. Нуар протягивает руку и обхватывает пальцами её подбородок: - Какая же ты красивая, Ле-е-еди-и-и... - тянет он и впивается поцелуем в её губы.       И всё летит к Бражнику и его акумам...       Спустя полгода Маринетт сидит на одной из крыш без трансформации. Рядом с ней парит Тикки, хрустя печенькой:       - Что такое, Марин? Что случилось?       Её подопечная обхватывает свои колени руками и смотрит вдаль:       - Что мне делать, Тикки? Что мне делать?... - грустно тянет она.       - А что не так?       - Всё, Тикки, всё! - она взмахивает руками и снова обхватывает колени. - Тебе не кажется, что вся эта история с Нуаром зашла слишком далеко?       Квами вздыхает и садится к ней на плечо, мягко касаясь щеки девушки лапкой:       - Маринетт, послушай меня, хорошо? Ничего страшного не происходит, всё в порядке. Леди всегда были с Котами, чтобы ты об этом не думала. И то, что вас тянет к друг другу - это нормально. Это Предназначение, если тебе так проще это воспринять. И тебе же легче, когда ты с ним, ведь так?       - Но как же Адриан?.. - во взгляде Маринетт боль пополам с растерянностью. - Я же его люблю? - уверенности в её голосе не так уж и много, что понимает и она сама.       Тикки улыбается, перелетев на подставленную ладонь и покровительственно смотря на свою подопечную:       - Всё образуется, правда. Просто плыви по течению. Я когда-нибудь советовала что-то не то?       Маринетт хмыкает и ехидно смотрит на квами:       - Ну как тебе сказать... Если учесть, что это ты посоветовала мне сблизиться с Котом и рассказала о полутрансформе...       Тикки - надо же! - смущается и взлетает, зависая над её головой:       - Пошли домой! У тебя подготовка к урокам, а мне ты обещала новые печенья твоего папы.       Марин смеётся:       - Пойдём. Но ты не думай, что я всё забыла! - Она грозит квами пальцем. - Тикки, пятна!       Ярко-розовая вспышка разливается над крышей. Маринетт, уже как Ледибаг, ловко закидывает йо-йо и исчезает вдали.       На крыше остаются только крошки печенья.       И счастливо-охреневший Кот Нуар, застывший на краю с совершенно остекленевшим и влюблённым взглядом.       

***

      На следующий день в лицее.       - Маринетт! Маринетт, погоди!       Марин останавливается и оборачивается, удивлённо оглядывая запыхавшегося Адриана, который звал её через весь коридор.       - Ты что-то хотел? Привет. - Она смущённо улыбается, заправляя прядь волос за ухо.       - О, привет. Да. - Адриан глубоко вздыхает, пытаясь быстро восстановить дыхание от бега.       - И что же?       - Я хотел... Хотел... - В выражении лица Агреста что-то неуловимо меняется и теперь на Маринетт смотрит совершеннейший Кот Нуар. - Хотел пригласить тебя на свидание, моя Леди.       Совместный хохот их квами ещё долго чудился Хранительнице, чтоб им печеньем с сыром поперхнуться.