Поедем на таксо, парниша!

Удивительно, чего только не может произойти в мире магии, где точно известно о наличии души у человека, где чудеса – повсеместны, хотя мало кто вообще обращает на них внимание. В 1943 году пятикурсник Том Марволо Риддл создал свой первый крестраж. А летом того же года, буквально через месяц, он попытался разорвать свою душу во второй раз. Кто знает, что было тому виной, но в момент помещения с трудом оторванного от себя ещё одного кусочка души в старое кольцо, вся жизнь промелькнула перед глазами Тома и – тут же померкла. Сознание молодого мага не вынесло таких издевательств над душой, сутью жизни. Зато – их могло вынести что-то другое, потаённое, такое, - как прошлая инкарнация этого человека. И, удивительно, как могут отличаться жизни одной и той же души! Тут – ты был ожесточённым гениальным магом, планировавшим захватить мир и жить вечно, а там – не волшебницей, находящей истинный смысл жизни в приобретении красивых вещей и в соревновании платьями с другими такими же модницами. Жизнь может быть той ещё шутницей. А то, что в сильном теле волшебника с гениальными мозгами очнулась неизвестно отчего почившая в 1928 году Эллочка Щукина по прозвищу Людоедка, иначе как шуткой назвать было и нельзя. И как бы не был жесток мир, такие как Эллочка могли приспособиться буквально ко всему. В памяти всплывают смутные образы какой-то школы и какого-то переулка? Отлично! Ах, там есть своё ателье? Знаменито! Рука сама тянется к какой-то странной палке и вокруг творятся чудеса? Хо-хо! Так что там насчёт ателье? *** Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, будущий директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс и просто великий и мудрый человек, мог ожидать всякого от юного Риддла: попытку захвата власти, терроризм, бесчеловечные эксперименты во имя науки, но точно не такого… Том Марволо Риддл, самый прилежный ученик, гений, безусловно сильный волшебник, уже создавший группу верных соратников… Тот самый Том, в котором Альбус увидел молодого Геллерта Гриндевальда, воплощение зла… не вернулся на шестой курс обучения. Альбус не знал, что и думать, но во что бы то ни стало он решил отыскать мальчика, чтобы проверить, почему так случилось. Неужели он уже начал осуществлять свои злобные планы, какими бы они ни были? Вторая война разразится даже не дав закончится первой? Или дело в другом, и Том, даже несмотря на свою силу, случайно погиб в мире маглов? Вариантов было много. И неизвестно было, какой из них мог оказаться наиболее вероятным… *** Многочисленные поиски не дали ничего. Томаса Риддла будто бы не существовало на этом свете. Альбус был в замешательстве. Не помог даже ритуал поиска останков. Вальпургиевы Рыцари, судя по всему, тоже искали своего предводителя. Но пока – также тщетно. *** Кто знает, удалось бы Альбусу узнать или обнаружить хоть что-нибудь, связанное со своим бывшим учеником, если бы не простой случай. В тот летний день Альбус Дамблдор как декан Гриффиндора сопровождал будущего первокурсника на Косую Аллею. На самом деле Альбус редко сопровождал новых учеников в волшебный мир, обычно ему удавалось отмазаться от этого, перекинув эти не слишком нравящиеся ему обязанности на кого-то другого. В этот раз не получилось. Так или иначе, маршрут был уже установлен. Сначала – сундук для вещей, книги, ингредиенты и прочее, далее – мантии и, самое главное, - палочка. Но вот на предпоследнем пункте что-то пошло не так. И если сначала, зайдя к мадам Малкин, он не обращал ни на что внимания, то он не смог сдержать удивлённого восклицания, когда сбоку от него раздалось: – Хо-хо! Знаменито… Голос был определённо знакомым. Альбус медленно обернулся, чтобы тут же застыть в изумлении. Перед ним стоял Том Риддл собственной персоной. Хотя Дамблдор уже начал сомневаться, что это был тот Том, которого ему довелось узнать за какие-то пять лет учёбы, показавшимися сейчас почему-то такими жалкими. Том Риддл сильно изменился за… э-э-э, скажем, года два, вроде бы именно столько времени прошло. Юноша ещё сильнее вытянулся, волосы стали длиннее и, почему-то, порыжели. Узнаваемо было только миловидное бледное лицо, но – с совершенно незнакомым выражением. А вот яркий костюм, в который он был одет, мог бы поспорить с цветастой мантией самого Альбуса, недавно приобретённой по случаю. Чего стоила только зелёная меховая оторочка на воротнике… – Ох, профессор Дамблдор, - отвлекла его мадам Малкин от созерцания, казалось бы, того, чего просто не могло было быть, - знакомьтесь, наше юное дарование, Эл! Она… э-э-э, то есть он… а, неважно! В общем, Эл просто нет равных в выдумывании новых фасонов! Помните ту яркую мантию, в которой Вы были на последнем заседании МКМ и о которой написали во французском «Модном вестнике»? Это именно работа Эл! И она, выдав эту тираду и самодовольно улыбнувшись, аккуратно сложила летний комплект мантий для новенького и принялась подгонять под нужный размер зимний. – У вас спина белая! – снова привлёк внимание донельзя удивлённого волшебника Том… э-э-э, то есть видимо уже Эл, тьфу ты. И Альбус, совершенно сбитый с толку, и правда попытался разглядеть свою спину, повернувшись на месте. Не преуспев, он повернулся уже против часовой стрелки, а не по, как до того, уже под заливистый смех Тома. Мадам Малкин, уже отдававшая мантии первачку, с детским любопытством следящему за развитием событий, позволила себе улыбнуться: – Это Эл так шутит, - мягко улыбнулась она, подталкивая посетителей к выходу. Как бы ей ни хотелось пообщаться со страшно знаменитым сейчас, как метко заметила Эл, Дамблдором, победившим не так давно страшного волшебника где-то в Европе, в не такой уж и большой магазинчик зашли новые посетители, - но мы будем рады повидать вас осенью, когда такой поток клиентов пройдёт! – Я точно ещё зайду! – ответил всё ещё находящийся в прострации Альбус. – Железно! – послышалось из магазина прежде, чем за ними закрылась дверь. *** Волшебники всегда терпимо относились к странностям друг друга, уж тем более к странностям своих старых друзей и знакомых. Вальпургиевы Рыцари, хоть и горячие, рвущиеся то ли в бой, то ли в большую политику, хоть и почти поголовно аристократы, - тоже были волшебниками со своими тараканами. Поэтому весть о Томасе Риддле, устроившемся в магазинчик к мадам Малкин и сменившем кличку Волдеморт на лаконичное Эл, хоть и поразила всех до глубины души, но повального ажиотажа не вызвала. Каждый волшебник сходит с ума по-своему, в конце концов! *** Вальбурга Блэк узнала своего бывшего однокурсника первой. Сначала она была возмущена, что школьный приятель, никого не предупредив, исчез, хотя всё это время находился под самым носом! Потом её, воспитанную в строгой семье, возмутили без сомнения подкрашенные глаза парня и яркая мантия, больше напоминающая платье. Но стоило ей начать с Томом разговор… О моде можно говорить и с ограниченным запасом слов, если ты разбираешься в этой теме. О, а Эллочка ни в чём в своей жизни не разбиралась так же хорошо, как в моде. И только увидев Вальбургу, которую она откуда-то знала, она решила, что такая подруга, оттеняющая её собственную красоту, может ей пригодиться. А навык очаровывать людей никуда не пропал. *** Долохов, русский иммигрант и недавний школьник, не то чтобы хотел стать криминальным элементом и заниматься грабежом и разбоем всю жизнь. Но… иностранцев в Британии не очень-то жаловали, даже из знаменитого кружка по интересам из Хога, а потому сейчас он промышлял в Лютном, неофициально работая на Горбина и Бёрка. Это был просто бизнес. Антон, или Антонин на здешний манер, всегда мог похвастаться высоким навыком скрытности. А потому, стоя в тени Лютного переулка он, высматривая какого-нибудь очередного простофилю, беззаботно насвистывал привязчивую мелодию типа польки. И тогда он заметил её. Самая красивая девушка на свете уверенно шла по переулку, ничуть не обращая внимания на грязь и запустение вокруг себя. Кричаще-рыжие волосы в уложенной причёске, приталенное платье, уверенный взгляд, - всё в ней напоминало Антону яркую идеальную девчонку с картинки, ещё, вроде бы, дореволюционной. Кажется, это была любовь. А так как слова (ну или мысли) с делом у Долохова никогда не расходились, он решил «пристать» к этой незнакомке. Ничего неприличного, что вы, он всё-таки джентльмен. Пока что. – А что это такая симпатичная особа делает в таком страшном месте, - пристроился он сбоку от даже не сбившейся с шага девушки. – Хо-хо! – только странно хмыкнула та. Голос у неё был низкий, бархатный, почти как у маман из воспоминаний Долохова, вечно курившей свои элегантные сигареты с мундштуком. А Антон, нашедший это забавным, продолжил: – Но здесь ведь так много тёмных личностей, - он не стал упоминать, что и сам вроде как к ним относится, - не стоит вам здесь ходить, если не хотите найти себе неприятностей, мисс! – Не учите меня жить! – надменно ответила та, завернув в ещё более темный проулок и остановившись напротив невзрачной двери с надписью «драгаценые камни ат Локса». Конечно, никакими драгоценными камнями тут и не пахло. Девушка же, подёргав ручку двери, разочарованно вздохнула. И что это ей тут могло понадобиться? – Тут видимо закрыто… а раз так, - он развернул незнакомку к себе лицом, и на секунду ему почудилось что-то знакомое в её чертах, но он отогнал от себя эти мысли, - думаю, вы не против сходить со мной выпить в «Белую Виверну». – Хо-хо! – снова странно хмыкнула та. – Хо-хо?! – переспросил тот. Странное раздражение стало подниматься в душе Антона. В Хогвартсе ему, не самому симпатичному, но и не самому страшному из парней, редко отказывали. – Да мне ничего не стоит отобрать у вас все украшения и деньги и бросить тут на произвол судьбы! И ох, Антон ожидал от неё чего угодно: испуга, согласия прогуляться, крика, но… – Хамите, парниша, - холодно сказала она, молниеносным движением достала волшебную палочку и невербально его обездвижила. Кажется – петрификусом. Антонин Долохов тогда только и мог что наблюдать за уверенно удаляющейся от него фигурой этой огненной немногословной дамы и размышлять. Кажется, в этот раз он и вправду влюбился. *** А Эллочка вызовет ещё много пересудов и станет одной из самых узнаваемых персон в Магической Британии, даже даст интервью «Ведьмополитену», и не раз. Как и говорилось в начале: там, где не мог выжить слишком много думающий и от этого страдающий гений, там выживали людоедки, - хоть и с маленьким словарным запасом, но с огромным количеством энтузиазма, любимым делом и непробиваемой уверенностью в своей красоте. По-своему хорошие, яркие и эксцентричные люди.