Гелиос

Год спустя       В спальне супругов было тихо и пахло сиренью, весь шум сосредоточился внизу, в огромной гостиной. Там, в честь крестин малышки, собрались друзья Йегера, дедушка с бабушкой, а также родственники Кристины.       Отражение в зеркале впечатляло Зика: велюровый пиджак винного цвета, идеально уложенные волосы, запонки из белого золота и ароматный парфюм. Некогда идеально-выглаженный воротник чуть помялся из-за объятий друзей и родственников, в углу глаз проявлялись морщинки, но очки немного их скрывали. Включив свет, Йегер принялся что-то искать в ящике, нахально решив не торопиться к гостям. Не будет же прирожденный аристократ развлекать какого-то генерала.       Более того, наивная уверенность Кристины в собственной правоте умиляла элдийского аристократа. Магат позволила себе забыть, с кем рискнула связаться и, воспользовавшись потерей памяти мужа, решила изменить их любовную историю. Сделала все, чтобы у Йегера появилось как можно больше причин держать ее подле себя и влюбляться.       Глубоко внутри она понимала, что не стоило провоцировать мужа, тем более в присутствии ее родителей, но не смогла устоять перед соблазном и продолжала верить, что Зик еще ничего не помнил.       Вопиющая дерзость дочери генерала Магата не вызвала у Зика закономерной злости или раздражения. Его это забавляло, словно игра. За относительно короткое время, на удивление, память Йегера пришла в норму; он вспомнил все, продолжая смотреть в пылающие шоколадные глаза, дразняще медленно выслушивая «сказки» Кристины, которая родила ему прекрасную дочь.       — Ты где пропадаешь? Мы за стол садимся, - в комнату вошла недовольная Кристина. Видеть ее румянец, смущение и непонимание. Этот взгляд, где столько растерянности и желания. Как это может сочетаться? Наверное, может вот в такой непокорной, страстной и обманчивой девушке. Но сердце вновь пропустило удар при виде любимой.       Зик окинул нахмурившуюся жену пристальным взглядом.       — Сейчас приду, немного был занят.       Тут же выключив свет в спальне, она потянулась к висящей на стене игрушке для младенцев и хотела выйти из комнаты, но коварству Зика не было предела.       — Мои бабушка с дедушкой непременно спросят про библиотеку.       — Про какую библиотеку? — Кристина была слишком возбуждена прекрасным праздником, чтобы вспомнить, что местом знакомства с Зиком стала именно библиотека.       — Странно, что ты забыла, где мы познакомились. Они ведь обязательно скажут, что библиотека — место, где соединились два влюбленных сердца, а потом у них родилось вот такое маленькое чудо.       Месть сладка. Но тот факт, что Йегер не мог причинить ей вред, обнадеживал и подначивал Кристину на безнаказанность. Только теперь она запнулась, а Зик продолжал.       — Раньше нужно было думать, Крис, — не скрывая угрозы, он процедил сквозь зубы и схватил маленькую коробочку, которую искал в ящике. — Я все давно вспомнил и почти год ты меня кормишь какими-то выдуманными историями.       Больше всего рассердил Кристину тот факт, что Зик, как обычно, был в своем репертуаре.       — Негодяй, жук, подлец, ты все это время молчал, делая из меня дурочку?!       — Это кто из кого еще делал дурочку, а точнее, дурака?       — Мне просто не нравился тот факт, что ты выиграл меня в карты. Как вещь.       — О, боги! Это до сих пор настолько трогает тебя? — Йегер уже подумал закончить на этой ноте разговор, продолжить после ухода гостей. Но, бросив все, а точнее, маленькую коробочку с подарком для любимой, бесцеремонно подошел к Магат и, схватив за тонкое запястье, притянул к себе и буквально взял на руки не успевшую даже вскрикнуть Кристину, перекидывая ношу через плечо и придерживая за ноги.       — Может, отпустишь меня? Нас гости ждут. Дина начнет плакать без меня и любимой игрушки, — молила Кристина. — Мне неудобно.       — Потерпишь, а я скажу, чтобы за малышкой присмотрели, — холодно отозвался Зик.       Заперев жену в своем кабинете, Йегер спустился к гостям и тихонько обратился к генералу Магату:       — Дед, — так он стал называть тестя, после того, как у него родилась внучка. — Присмотрите за Диной, я скоро вернусь. Нужно звонок один сделать, а у Кристинки что-то с платьем случилось. Можете садиться за стол.       — Ты возись сколько хочешь, а Кристину мы подождем.       Презрение к зятю генерал Магат не скрывал до сих пор, но он всем сердцем полюбил свою маленькую внучку и нашел в ней успокоение своей растревоженной душе. Теперь родители Кристины могли целыми днями напролет быть рядом с любимой Диной и полностью посветить ей все свое свободное время. Как известно, Тео Магат недавно вышел на свою заслуженную пенсию.       Зик бесстрастно кивнул генералу, а потом поцеловал лобик дочки, и наспех развернулся, что едва не сбил свою прислугу, которая шла подавать на стол жаркое.       Вернувшись в кабинет, Йегер крепко схватил за талию жену, что так отчаянно пыталась выйти из кабинета.       — Что ты хочешь, Зик? Ты и так все знаешь?       — Я хочу, чтобы мы выяснили отношения, — он холодно улыбнулся, —единственное, чего ты добилась, моей злости. Оно того стоило? Ты не рассказала мне ни о моем отце, ни о Фриде, даже не сказала, что марлийцы ненавидят элдийцев. А я все ждал, когда же это случится.       Холодок от неприятного подозрения пробежался по спине Магат, заставляя вздрогнуть.       — А ты как был подонком, так им и остаешься? — она непроизвольно отстранилась от Зика, но он не отпускал жену от себя, наоборот, еще сильнее прижал к себе, и поэтому одна рука с безупречной талии опустилась на ягодицу, другая скользнула по бедру, чтобы поднять и собрать платье в кулак. От прикосновения пальцев Зика, по телу Кристины снова пробежала волнующая все тело дрожь. Уже не хотелось разговаривать, хотелось немедленно страстно целоваться, что в принципе, Йегер и принялся делать.       Не отрываясь от сладких губ, он подтолкнул Магат к столу и усадил сверху. Сейчас это было нелогично. И до сих пор Кристина чувствовала страх перед тем, кто не способен причинить ей вред. Тем не менее, в данный момент она видела в Зике хищника, готовящегося к прыжку.       Йегер впивался в ее губы, вторая рука схватила за тонкую шею, сжимая еще сильнее. Он кусал ее губы, наслаждаясь едва ощутимым привкусом крови, сминал ее запястья, от чего стоны боли срывались с губ.       — Твое место рядом со мной, — прошептал Зик в губы Кристины, прервав поцелуй. — Только мне под силу обеспечить тебя и нашу дочь. И мне плевать в библиотеке я с тобой познакомился или в «Титане» в покер выиграл.       — Ты сходишь с ума! — она отвернулась в сторону, слезая со стола. — Пошли вниз, гости ждут.       Зик будто бы и не обратил внимания на приказ, снова властно прижал Кристину, зарывшись лицом в ее шею, вдохнул аромат сирени.       — Сколько у нас не было этого? Ты все время от меня убегаешь, мне надоело, что ты у родителей иногда ночуешь, — он потянулся, чтобы поцеловать ее в губы. Кристина не поддалась, потому что тревога и обида все еще колотили ее тело.       — У нас не было этого, по-моему, месяц. И ты убьешь меня теперь, да? За все что я натворила, — неожиданно спросила она, и Зик быстро стер слезу, скатившуюся из ее глаза. — Ведь это я виновата в том, что случилось.       — Непременно ты виновата. Но я тебя слишком люблю, чтобы дуться, - Йегер поправил на себе пиджак и почесал бороду. — Накрась губы, и пойдем уже к гостям. А ночью ты моя, и я тебя ох как накажу на плохое поведение.       В такие нереально счастливые моменты Зик задумывался, что вся его жизнь до этого момента вдруг стала бессмысленной, словно он и не жил никогда. Словно проснулся ото сна, оставившего после себя лишь легкий шлейф воспоминания. Словно с глаз спала пелена. Цвета вдруг стали ярче, а звуки громче. И нахлынувшие чувства затянули в бездну, выбираться из которой так не хотелось.

***

Полтора года спустя       В Либерио погода была прекрасной, хотя вчера вечером по телевизору передавали штормовое предупреждение. Высоко подняв голову, Кристина почувствовала, как лицо засветилось от яркого солнца. Даже облаков нет, подумала она.       — Что будем делать? — спросил Зик, сидя на террасе дома. Он закурил сигарету. Прислуга успела сменить пепельницу.       — Ты перестанешь психовать, а я спокойно погуляю с Диной, а потом съезжу в банк и обменяю чек, полученный от папы.       — Еще чего. У меня есть деньги. Нам хватит.       — Чудесно. У меня тоже есть кое-что на счете. Забираем все и едем.       — Едем? Мы же решили, что нам незачем бежать, за нами никто не гонится? Все до сих пор думают, что у меня плохо с памятью. Более того, я теперь часто посещаю врачей.       — Нет, не гонится никто. Но ты что, хочешь дальше сидеть в этом государстве, где в любом ресторане от соседнего стола тебя подслушивают шпионы тайной марлийской полиции, убийцы готовят бомбу, чтобы кинуть в очередного элдийца. А у нас ребенок. И я тебя очень люблю.       — Крис, я бы хотел с тобой сойти с земли, но говорят — нельзя, нет таких остановок.       — Господин Всезнайка, мы ведь можем найти какую-нибудь страну, где вообще нет секретов. Где все открыто. Сидишь в ресторане, входит компания, представляются: вот, это подпольный босс по торговле оружием. Красивый, бритый, надушенный. На Парадиз поедем. Я там никогда не была. А тебя с этим островом связывает многое. Ты же сам говорил, что на Парадизе рассказываешь муть какую-то, и все ее воспринимают адекватно.       Сам Зик, как правило, ни на что не решался. Его отец много лет прожил на Парадизе, но у самого Йегера никогда не было желания туда поехать. Кристина, как ни крути, молода, а Зик рядом с ней ощущает себя прилично-мудрым. И эта мудрость гласит: какая бы молодая не была жена и какая бы она не была строптивая, она все равно твоя и слушается лишь тебя.       — Я привык к Марли, к Либерио. И несмотря на все грехи этой страны, она для меня родная и такая же сказочная, как этот чертов Парадиз. Ты не учитываешь, любовь моя, что я аристократ, и мне плевать на всех. Я не играю в игры, в которые играют твой отец и его друзья. Я инвестирую деньги в рестораны и все. И хочу просто жить с тобой и нашей малышкой. Вечером хочу смотреть старые фильмы, а потом заниматься любовью. По выходным ездить на море. К черту все, к черту всех, пошли они все к черту.       Малышка Дина копалась в зеленой траве, словно научилась этому у любимого пса Райнера, который постоянно искал жучков в саду. А потом Зик подозвал дочку к себе и усадил ее на колени. Стряхнув с пухленьких ножек грязь, Йегер нежно поцеловал светлые волосики и поправил их за ушко. Кристина наблюдала за каждым движением мужа, понимая, что она самая счастливая дочь генерала в жизни.