[…]
— Отвратительно. — М? — То, как ты ешь грейпфруты. Это отвратительно. — Серьёзно? Не существует способа есть их красиво. — Что-то мне подсказывает, что ты и не пытался. Дай сюда. — Что ты де.? Ривай! — Кожуру снимать, Йегер, нужно аккуратнее, нежнее. Это не похоже на грубую работу руками, понимаешь? Не должно быть похоже. Смотри. — Почему ты говоришь о простой очистке грейпфрута так, будто это требует навыков настоящего ювелирного мастера? — Потому что так и есть. — Так и есть, если у тебя в запасе много времени и желания не испачкать одежду с руками. — Хочешь сказать, что куда-то торопишься? — Такого я этого не говорил, но что-то вроде того. Видишь ли, это мой ритм жизни — я всегда спешу. Поэтому всё стараюсь сделать как можно быстрее, но даже не замечаю этого, потому что всё происходит механически. — Могу себе представить. Это имеет смысл. — Итак? — Итак, я, кажется, просил тебя смотреть внимательно. — Да, что-то такое я припоминаю. — Засранец. Неужели я стараюсь для себя? — Как знать… У тебя хорошо получается. — Естественно. — Естественно. Потому что ты во всём хорош. — Это правда, которую я не собираюсь обсуждать с тобой. — Почему же? — Потому что это прозвучало странно. — Так, словно я собирался признаться в любви? — Вроде того, да. Теперь ты можешь съесть это, но прежде услышь меня — сделай это руками. Очень осторожно. Вот так, хорошо. Возьми дольку и аккуратно положи себе в рот. Вышло, верно? В этот раз ты не испачкался. — Понятия не имею, мои руки всё ещё по локоть в этом соке, потому что Мистер Идеальный не соизволил появиться здесь вовремя. — Вот уж извини. Не думал, что придётся иметь дело с твоими грязными привычками. — Уверен, мои грязные привычки могут заинтересовать тебя, Ривай. — Сделаю вид, что не слышал. — Боже, как всегда… Только не сбегай, ладно? Поешь вместе со мной. — Что за насмешка в голосе? Конечно, я присоединюсь — я проделал уже половину предназначенной для тебя работы. — И я всё ещё не могу вспомнить, когда же просил об этом. — Благодарность — чувство, о котором не посчитали нужным рассказать твои родители? — О, я благодарен, поверь. Можно ещё? — Конечно, только сделай это правильно. Серьёзно, давай ты… Эр-рен… — Что такое, Ривай? Мне кажется, ты пялишься. — Какого… чёрта, Йегер..? — Тебе же нравится, когда я такой. Да? Ни за что не поверю, что это не так. — … — Значит, я прав? Это выглядит настолько хорошо? Ты потерял дар речи, как очаровательно. — Прекрати… Это выглядит жалко. — Правда? Хотел сказать то же самое о твоём лице. Как думаешь, что говорят обо мне твои глаза? — Хватит. — Они говорят, что ты хочешь меня. Это желание. Тебе нравится этот сок на моих руках. Тебе нравится, когда я провожу языком по своим пальцам, чтобы слизать его, и тебе нравятся мои влажные губы. Нравится смотреть на меня и чертовски сильно нравится то, что я смотрю на тебя в ответ. Ты набросился бы на меня прямо сейчас и, поверь, не встретил бы и толики сопротивления. Чёрт возьми, Ривай, ты серьёзно считаешь, что кусок металла на безымянном пальце может изменить это? То, что между нами. — Между нами ничего нет. — А могло быть. Разве ты не чувствуешь, как сгущается воздух, когда мы рядом? Как стучит заведённое фантазиями сердце? Моё, похоже, прямо сейчас сходит с ума. — Я не чувствую. — Ты хочешь поцеловать меня, Ривай, хочешь испачкаться в этом чёртовом грейпфрутовом соке. И я хочу — целоваться, пачкать тебя. Ты знаешь, чёрт возьми, что всё это взаимно. — Я ничего не чувствую, Эрен. — И это ложь. Спрошу ещё раз: неужели наличие кольца что-то меняет? — Меняет, да. Я ношу его, а это значит, что я навсегда связан с человеком, которого однажды выбрал. И это также значит, что мне не нужен никто другой. — Ты правда в это веришь? Смешно же! — Эрен. — Ты давно уже выбрал другого, Ривай, и ты это знаешь. Иначе бы не приходил сюда в поисках встречи со мной. Что, мужества признаться в этом не хватает? Хотя бы себе. — Йегер, ты перегибаешь с драмой, я предупреждаю. — Да ну? Можешь мне не верить, но и от игр в «кошки-мышки» люди устают. Это забавно было первые три месяца — потом достало. — Тогда чего ты хочешь? Ну?! — Завтра, в это же время, я снова буду здесь — с грейпфрутами и закатанными до локтя рукавами рубашки. Вероятнее всего, один. Если захочешь увидеть меня таким, поговорить или ещё что — знаешь, где искать. Но не думай, что в следующий раз будет так же просто. Ты придёшь — и означать это будет лишь одно: мою правоту. Во всём, что я сказал тебе сегодня. — Эрен, почему ты… — И ты не уйдёшь, Ривай. Ты выберешь меня и останешься.[...]
На следующий день Ривай, конечно же, пришёл — на этот раз без кольца, — и навсегда, действительно, остался — чтобы Эрен мог целовать его и пачкать соком от грейпфрутов сколько вздумается. И чтобы наконец-то стать счастливым.