Поглощенный тьмой.

Сугавару откинуло жалящим заклинанием в шаткую перегородку башни. Он все еще слаб. Маг пытался вызвать хоть одно простейшее колдовство, но тщетно. Кости ломило от жестких ударов. Несмотря на то, что источник уничтожен, демон по-прежнему силен. Он не щадит Коуши, продолжая ударять его темными атаками. Суга уже не уворачивается, благородно принимает всем телом ломящие кости заклятия.       — Ты начинаешь мне надоедать. — Демон рычит, а Сугавара почему-то смеется. Ему больно, до жути, но то, как демон бесится — веселит мага. Коуши нужно несколько минут. Хотя бы пару. Маг цепляется пальцами за перила и смотрит вниз, замечая движение. У самого основания башни незнакомца очень жестоко избивал демон. Это больше походило на кошки-мышки. Суга узнал его, это был один из близнецов-оборотней. Но, по неясной ему причине, тот просто игрался с жертвой, не пытался убить, словно страдания мага приносило исключительное удовольствие. Было что-то еще. Суга принимает еще один удар в спину, жмурится, скрипя зубами. С его губ сорвался звонкий стон. Ему вдруг послышался приближающийся топот, будто кто-то чрезмерно торопясь поднимался к ним.       — Как низко. — Коуши сжимает поручни и поднимается, унимая дрожь в коленях. Места ударов сильно болели, у парня явно останутся ожоги. И несмотря на весь свой стойкий вид, что парень пытался показать, ему было страшно. Помимо этого, если честно, он с трудом держался на ногах. — Нападать со спины просто отвратительно. Камень на шее Коуши блекло сверкнул, давая понять, что есть возможность попытаться, но демон остановился, прислушиваясь. Суга не понимал, что происходит, но когда взглянул на лестницу, сердце рухнуло. Крепко уцепившись за перила, Тоору показался на верхней ступени. Он тяжело дышал и часто моргал. На его лице Коуши не заметил радости. Ни единой капли. А потом, когда посмотрел на демона, то понял. Сущность почувствовала приближение Ойкавы, потому сменила образ. Они были точно две капли воды. Тоору не мог поверить. Он сделал последний шаг, ступая на платформу. Его кошмар сбывается, все почти как во сне. Ойкава не был готов к ножу в спину, парень скривился, подавляя дрожь в теле. Он все еще тяжело дышал через приоткрытый рот и смотрел на две пары идентичных глаз карего цвета. И оба были молящими.       — Ойкава, скорее, помоги мне. — Взывает к парню демон, а маг лишь хлопает глазами. Его интонация звучит грубо, не свойственно Коуши, но Тоору не хотел полагаться лишь на это. Сейчас радовало одно — у Сугавары и правда получилось освободиться. Правда теперь перед Тоору стояла одна важная задача — не облажаться. И это напрягало больше всего. Они знают друг друга достаточно. Тоору ведь смог отличить их тогда, после возвращения домой. Демон не особо и старался, чтобы себя скрыть, вел себя иначе. Но сейчас, когда Тоору смотрел на Коуши и его отражение, понимал, что здесь так просто не будет. Времени куда меньше.       — Тоору, — мягко произносит Коуши. — Пожалуйста. Он наглый лгун.       — Брось, Ойкава, ты ведь знаешь, что я настоящий! — Злится демон. — Он пытается тебя запутать, хватит стоять столбом.       — Хватит. — Обрывает двойника Тоору и делает несколько шагов, подходя ближе. Наступила тишина, нарушенная каплями дождя, ударяемых о металлическую конструкцию. Тоору тихо сглотнул, внимательно смотря на фигуры напротив. Он сделал свой выбор. Не знал, насколько правильный, боялся ошибиться. Но пути назад уже нет.       — Я рад, что ты вернулся, Коу. — Выдает Ойкава с легкой улыбкой на лице и, глубоко вдохнув, собирает всю имеющуюся энергию в ладони. Одна из фигур напряглась, но другая стояла спокойно, точно доверяла Тоору всю свою жизнь. Целиком и полностью. И это был взгляд человека, который неимоверно скучал. И глаза Ойкавы вторили ему о том же. Он понял, что в этот раз не облажается. Маг кивнул лже-Коуши, тот было спокойно выдохнул, расслабляясь. Но план Тоору был иным, и Коуши понял, что именно задумал его напарник. Магическая сфера ринулась в сторону Сугавары, а он, как и в былые времена перехватил ее, наполняя энергией огня и выстрелил прямиком в демона. Сущность отлетела, ударяясь о стены башни, на миг застывая. Удар и правда был мощным. Тоору больше не мог стоять на месте, и пока момент позволял, кинулся к Сугаваре, прижимая парня к себе. Именно сейчас, он понял, что скучал куда сильнее, чем ему казалось. И Коуши не отставал, утопая в таких долгожданных объятиях. Ойкава дрожал, цепляясь за собственное худи на спине парня.       — Прости меня за все, Коу. — Шептал Тоору, целуя того в висок и, убирая от лица мага отросшие волосы.       — Мы обязательно поговорим обо всем, но сейчас…       — Как мило, — кривится сущность, царапая стену, дабы подняться. — Вы просто омерзительны. Стоило вас прикончить в свое время, чтобы не мешались под ногами.       — Омерзителен ты, — Сугавара выступает вперед, загораживая своим плечом Тоору. — Из-за тебя погибают невинные, из-за тебя разрушены чужие жизни. Ты — зло. Тебе нужна власть, в которой ты сам и захлебнешься, чудовище. Сугавара вызывает огненный шар в свои ладони. Сейчас, когда Тоору был рядом, он чувствовал, что становился лишь сильнее. Именно здесь и сейчас, Коуши считал своим долгом защищать его, как он это делал когда-то.       — Жалкие мошки. Демон возвышается, а Сугавара не дает ему призвать силы, направляя удар точно в когтистую лапу. Огонь обжег руку демона, трещины на его ладонях расширились. Ойкава не стал ждать в стороне, присоединился к напарнику, но с каждым разом удары были все слабее, демон лишь смеялся. Тоору обернулся. Грозовая туча, закрывавшая луну сдвинулась, выпуская ее свет прямиком на башню. Дождь усиливался, переходя в ливень, вдалеке все еще сверкали вспышки. Сущность расправила плечи, впитывая энергию крови, призывая темные чары в грубые лапы. Суга схватил Тоору за запястье, готовясь принять удар на себя. Ойкава чувствовал, как дрожат его пальцы в сильной хватке. Он знал, что Суга примется геройствовать, потому внимательно следил за демоном. Наконец, он направил темный шар в их сторону, а Тоору выдернул руку из цепких пальцев, заслоняя Коуши собой.       — Тоору! — Успел лишь пискнуть Коуши, когда парень свалился у его ног, подрагивая.       — Какого черта они не помирают? — Злится Юу, прижимаясь к спине Асахи. Маг чувствует, как сильно дрожит тело Азумане и все понимает. Он тоже боится, но сбежать не получится, их окружили. Дайчи, стоящий рядом пытается унять бешеный стук своего сердца, сдерживая подступающие слезы. Пару минут назад одно из существ жестоко расправилось с Сакусой. Теперь охотник лежал неподвижно, смотря мертвым взглядом точно в самую душу. Песок, смешавшийся с дождевой водой омывал его тело, а магический клинок слабо мигал, в конце концов, потухая. Сакуса Киёми мертв. Что-то екнуло внутри Киты Шинске, он лежал на мокрой земле, закашливаясь. По губе стекала алая полоска, смешиваясь с ливнем. Клинок в руке мерцал, точно мигалка скорой помощи. Он знал, что кто-то из его напарников мертв. Кита не хотел предполагать, даже думать об этом, но ничего не получалось. Мужчина тихо завыл в кулак, моргая, дабы скинуть слезы с ресниц.       — Что такое, Кита? Уже устал? — Тянет Мия, нависнув над охотником. Новый Атсуму не знал понятий разочарования, сожаления или сочувствия. Новый Тсуму холодный, жестокий и безрассудный. — Ну же… Шинске, не заставляй меня скучать. Мужчина плюется кровью, сжимая губы и держится за правый бок, поднимаясь на ватные ноги.       — Прекрати это, Тсуму. — Буквально умоляет Шинске, делая к оборотню шаг. — Это ведь не ты.       — Не понимаю о чем ты. — Усмешка скользит по губам Мии. — И разве тебе судить какой я? Ты же ничего обо мне не знаешь.       — Сейчас-нет, но тогда…       — Когда? — Оборотень хмурится. — Никакого тогда не было, Шинске. Вы трое каждый раз несете с собой этот детский лепет о том, что раньше было иначе. Но все вранье. Мы никогда не знали друг друга. Слова Тсуму ранят хуже его когтистых лап. Их воспоминания и правда пусты, они помнят себя лишь теми монстрами, коими являются сейчас. Мия вновь обратился, готовясь к нападению, Кита же, превозмогая боль в мышцах выставил клинок. Акааши был прав, если им суждено убить их, то так и должно быть. Пора отпустить прошлое, оставив с собой лишь теплые воспоминания. Акааши лежал, будучи прижатым к земле сильной ногой Котаро. Маг цеплялся за его крепкие руки, в попытках убрать их от своей шеи, но оборотню это слишком нравилось. Он любил беззащитных, маленьких мышат, томно бьющихся в дрожи перед смертью. Яркий взрыв вспыхнул вдалеке, заставляя оборотня ослабить хватку и обернуться. Туда посмотрел и Акааши. Прямиком у самой телебашни рассыпалась яркая красная сфера, точно фонтан салюта, а ударная волна вместе с частицами двигалась во все стороны. Одна из высоток содрогнулась, в окнах начал загораться свет. Казалось, что удар не доберется до края битвы так скоро, но тотчас земля задрожала, снося Бокуто, который свалился на Акааши, придавливая своим весом.       — Что такое… Вся магическая армия, как и маги, точно прикованные лежали на земле. Никто не понял, что произошло, но демоны замерли, не двигаясь, а после начали медленно рассыпаться, превращаясь в пыль. Каждого охватило головокружение и тошнота, в глазах стоял густой туман. Все отключились, погружаясь в глубокий сон.

***

Пятью минутами ранее.

Отряд «N» скрылся с поля битвы, затаясь на одном из зданий рядом с башней.       — Как обстоят дела с главарем, Лев? — Мориске сидит на бетонной поверхности в позе бабочки, слева от него Кенма, прижавши колени к груди что-то рисовал пальцем. Хайба стоял, расправив плечи и пристально наблюдал за происходящем на башне. Весь его начальный энтузиазм, как в унитаз смыло, он вдруг стал серьезен. Козуме поежился от такого вида сокомандника, для него Лев — местный дурачок без тормозов, но сейчас тот приятно удивлял, в тоже время пугая.       — Парнишка свободен, но демон не прост. — Хайба поворачивается. — Если мы ничего не предпримем, он не оставит от них мокрого места.       — Все так плохо? — Вяло интересуется Кенма.       — Глухой что-ли? Говорю же, каюк им! — Выдал Лев на чистом русском, Козуме съежился, скрипя зубами. Кажется, его крашенные волосы встали дыбом.       — Я понял, понял. — Светловолосый поднялся, подавая руку Яку. — Есть идея, но нет гарантии, что магам не придет… «каюк»? — Попытался повторить Кенма, а Мориске лишь закатил глаза.       — Выкладывай.       — Последний месяц я изучал одно проклятье, — начал Кенма. — Но если мы ошибемся, то вероятно умрут все…       — Я бы не стал рисковать, — заволновался Лев, подходя ближе.       — А при хорошем исходе? — Уточняет Мориске.       — Мы все уснем, а демоны растворятся. — Потирает вспотевший лоб Козуме, морщась от падающих капель. Как бы сильно Мориске не волновался, но принял решение за всех. Он всегда полагался на удачу и, как бы то не странно, все работало. С другой стороны, Яку никогда не боялся умереть, но в конце концов, речь о тысячах, а он ни в коем разе не эгоист. Проклятые образовали треугольник, а Кенма направил красный луч в центр, вырисовывая символы. Треугольник, заключенный в круг, окруженный рунами. Лев никогда их не понимал, но это и не являлось его главной задачей.       — Теперь, повторяйте за мной. Тоору не двигался, вероятно потому, что заклинание имело цель — парализовать, чтобы хотя бы один из них не мешался. Маг часто моргал, впиваясь ногтями в металл, слышал как колотится сердце где-то в горле. Суга хотел склониться к парню, но демон атаковал снова, парень успел уклониться. Его трясло от злости, губы подрагивали, потому маг так часто старался закусить их зубами, до крови. Раздражало. Демон выглядел слишком самодовольным. Конечно, ему нравилось смотреть, как страдают люди, ведь для него отрицательные эмоции лучше любого десерта. И Коуши понимал, что сейчас лишь подпитывает его, но ничего не мог поделать с собой. Он не мог больше колдовать, потому ничего не оставалось, как наброситься на него голыми руками. Тогда он понял, насколько микроскопический по сравнению с сущностью, ему даже не хватало длины пальцев, чтобы охватить запястья монстра целиком.       — Тебе самому не смешно, малец? — Гогочет существо, напирая на мага сильнее, подталкивая его к ограждениям. Он куда более увесистый и, конечно, намного сильнее Сугавары физически. Маг перехватился, сдавливая предплечья монстра. Он скользил подошвой по металлу в попытках найти опору, но ощутил, как поясница упирается в перила. — Скажешь последнее слово?       — Скажу. — Коуши вдруг ослабил хватку, на секунду оглядываясь назад. Высоко. Чертовски высоко. Парень тяжело дышал, как в одночасье ощутил, что сила забила ключом. Конечно, время близилось к рассвету. — Мы начали все это вместе, демон. Вместе и закончим. Парень покрепче подхватил существо, расслабив спину и подался назад, потянув того за собой. Точно вниз. Они рухнули камнем, развивая огромную скорость, а Коуши не смел отпускать своего демона, лишь зажег огонь в руках, вкладывая все силы. Сущность барахталась в его руках, вопя, а земля была все ближе, когда яркая вспышка озарила местность. Демон в руках замер.

***

Дождь утих. Увесистые темные тучи медленно уползали, на последок озаряя Токио яркими вспышками. Небо светлело, постепенно переходя в раннее утро. Тоору очнулся внезапно, резко подскакивая, что вызывало сильное головокружение. Тело ломило, а в сгибе руки что-то тянуло. Свободной рукой парень потер глаза, понимая, что лежит в больнице. Ойкава задрожал, вспоминая произошедшее и активно зашевелился, вырывая катетер и отрывая трубки аппарата для ЭКГ, прибор издал режущий слух писк. Тоору ухватился рукой за прикроватную тумбочку и, скрипя зубами, поднялся. Правда, долго он не простоял, даже с места не успел сдвинуться. В палату влетела медсестра, укладывая парня назад.       — Вам нужно лежать, господин Ойкава. — Девушка возвращает катетер на законное место, а Тоору тихо скулит. — У вас была тяжелая ночь. Не стоит сопротивляться, лучше отдохните как следует.       — Где все остальные? — Сиплым голосом интересуется парень, свободной рукой потирая глаза. Они и правда слипались.       — Также, как и вы, отдыхают… — Девушка не успела закончить предложение, Тоору уже отключился, не услышав ответа и погрузился в долгожданный сон. Около двух дней маги отсыпались, порой на несколько минут открывая глаза, но тут же отключались. Дело вовсе не в усталости, а в колдовстве, произнесенным проклятыми в тот день. Оно и правда сработало, но, к сожалению, потерь не удалось избежать. Все случилось на третий день, тогда они узнали все подробности от верховного мага. К их удивлению, Укай даже не отчитывал их, лишь смотрел соболезнующим взглядом. Они шли до комнат без всяких эмоций, выпотрошенные, точно речная рыба, с такими же мертвыми глазами. Нехотя облачались в черные костюмы-тройки и темные зимние пальто, выдвигаясь на похороны товарищей. Тоору и Юу шли плечом к плечу, никто не хотел говорить что-либо. Мелкие снежинки оседали на драповую ткань верхней одежды. Ноя поежился, наконец останавливаясь, сжимая кулаки в карманах брюк. Маги были в сборе, атмосфера на кладбище угнетала, заставляя зарыться в себя глубже. До ушей доносились всхлипы с разных сторон. Парни обошли чужие спины, выходя вперед, к каменным плитам.       — Простите, задержался, — прозвучал мрачный голос сбоку от Нои. Парни обернулись, медленно кивая пришедшему Рюноске. Маги пилили взглядом установленные камни, где были выгравированы имена их павших товарищей, воинов золотой армии, волшебниц. Савамура Дайчи. Азумане Асахи. Сакуса Киеми. Ямагучи Тадаши. Хината Шое. Сугавара Коуши. Знакомые имена резали сильнее острия ножа. Тела дрожали, но не от холода, а от попыток осознать потери. Не все из них были им близки, но тем не менее, сыграли важную роль в этом историческом событии. Каждый из них внес серьезный вклад, и не оценить их поступков просто невозможно. Магам не дали шанса попрощаться и взглянуть на друзей в последний раз. Даже угрюмый, казалось бы, безэмоциональный Тобио, пустил слезу. Тоору подавил всхлип, осматриваясь. Прямиком напротив заметил знакомые лица, что прятались под темно-зелеными капюшонами. Они потеряли своего брата, так и не сумев попрощаться. Никто из них не успел. Ойкава видел боль в глубоких темно-синих глазах Кейджи.       — Мне жаль. — Сумел лишь выдавить из себя Нишиноя, укладывая ладонь на плечо Ойкавы, впиваясь в него пальцами. Парень больше не пытался сдержать слез, разрыдался. Но никто не смел осуждать. Эта война станет им серьезным жизненным уроком, они больше не будут прежними, никогда.       — В память о погибших юношах и девушках, — промолвил Иккей Укай, направляя ладонь к небу, выпуская фиолетовые сферы. Все собравшиеся подхватили, поднимая руки и отправляя тысячи магических шаров ввысь. Они победили, но заплатили высокую цену. Маги понимали, что придется продолжать жить, ведь время не остановилось, продолжало подталкивать их к неумолимому будущему. И черт бы знал, что их ждет. Толпа медленно расходилась, никто не мог больше находиться здесь. Тоору отправил Юу вместе с Рюноске обратно в корпус. Хотел побыть один. Маг чувствовал себя странно, словно до сих пор ощущал тепло от их последних объятий. Ойкава проводит пальцами по свежей земле. Холодная. Глаза и нос Тоору покраснели от нескончаемых слез, а губы припухли. Маг читает его имя снова и снова, как будто сейчас что-то должно измениться. Сугавара появится прямо за спиной и скажет, что все это лишь нелепая шутка. А потом они возьмутся за руки и вернутся в комнату, где проведут бессонную ночь. По губам Ойкавы скользит усмешка.       — Так глупо, правда? — Обращается он к Коуши. — Я снова совершил ошибку… Только вот… — Болезненный стон срывается с губ мага, он прижимается лбом к охладевшему камню. — Уже ничего не исправить, так ведь? Позади раздался шорох, а после гулкий хруст снега. Что-то маленькое приближалось со спины и парень резко обернулся. Темное пятно установилось прямиком на мага, громко мяукая.       — Ты откуда, комочек? — Тоору смягчился, слабо улыбаясь и протягивая руку, касаясь мягкой шерсти. Кот подошел ближе, начиная тереться о ноги парня. — Чей ты? Кот взъерошился, встряхивая хвостом, прыгая к могильному камню Коуши. Животное потерлось носом, чихая. Ойкава покачал головой, напоследок осмотрев всех и развернулся, возвращаясь домой. Его ждали полгода обучения, необходимо наверстать упущенное и восстановить баланс в собственной душе. Сейчас Тоору чувствовал, что продолжает разрушаться. Он так долго шел к цели, но незримая трещина прошлась у его ног. Теперь, он медленно летит в бездну, не в силах что-либо сделать.