***
Даже в глазах друзей Таня была серой мышкой, тихой и невзрачной, что уж говорить о тех, кто не входил в её круг общения. Она часто терялась на фоне яркой подруги Кати и, тем более, в старших классах рядом со всегда умеющей подать себя Машей Школьниковой. Нет, она никогда не была уродиной, никогда не была глупой, просто очень скромной и стеснительной девушкой. Многие парни считали её милой, но общение с ними часто заканчивалось, ещё не успев начаться. Олег класса с восьмого вёл себя как собака на сене: ни себе, ни людям. Он всегда ревновал Таню, иногда даже доходило до скандалов и запретов. Классу к десятому Таня превратилась в молодую версию «идеальной домохозяйки», а их отношения стали напоминать отношения между мужем и женой после двадцати, не меньше, лет брака. К тому же, помимо «Компании с Большой Спасской» у неё практически не было друзей. Никто особо не стремился заводить дружбу с «этой светленькой из тусовки Беляева», да и её саму устраивала её компания. По крайней мере, Тане так казалось.***
До пятого класса у Марата не было друзей. Совсем. Никто не хотел дружить с вечно чумазым пухленьким мальчиком в обносках и со старыми, не очень-то крутыми игрушками. Несмотря на то, что в девяностые всем было в общем-то отнюдь не легко, семья Марата все равно выделялась своей бедностью. А в пятом классе пришел Андрей Станиславович и весь класс, без исключения, сразу же стал «бурным содружеством». Без внимания только осталось то, что влиться в коллектив Марату помогли наконец-то появившиеся в их семье лишние деньги. Именно тогда бизнес его отца пошёл в гору и у Марата появились вещи, которыми можно заинтересовать одноклассников. Но вскоре возникла другая проблема, если, конечно, так можно сказать. Отец быстро пресёк комплексы из-за лишнего веса, отправив сына в секцию по боксу. От природы широкий в плечах Марат быстро набрал массу и стал выступать в тяжёлом весе. И соответственно заработал себе репутацию «здоровяка и силача бурного содружества». Этакий киношный образ под названием «сила есть, ума не надо». Что-то подобное действительно было у Бори Савушкина. Боря не был дурачком, но буквально жил боксом, планируя связать с ним дальнейшую жизнь. Марату это было чуждо. Близких друзей в классе он так и не нашел, разве что того же Борю можно было засчитать. С тусовкой «золотой молодёжи» тоже как-то не заладилось, хотя там и была парочка нормальных парней. Девчонки в основном велись на дорогие подарки и тело, не особо воспринимая его всерьёз и не надеясь на серьёзные отношения. Марат в целом не возражал против своей роли «силача-дурачка» и никому ничего не доказывал. И все же чего-то не хватало. А может и кого-то.***
Второй класс. Привычные компании ещё не сформировались, в основном все общались с ребятами из садика или со двора. Но уже тогда никто не хотел общаться с Маратом Ахметовым. У него не было ярких игрушек, особых успехов в учебе он не делал, поэтому и заинтересовать одноклассников ничем не мог. Да он сам не стремился к играм на переменках, хмуро отсиживаясь на задней парте. Именно там он сидел один уже второй год подряд. Пока однажды после урока чтения к нему не подсела Таня. — Сыграем в шашки? — предложила девочка, и Марат увидел, что у неё в руках один из наборов, которые лежали в классном уголке. Он никогда не прикасался к книжкам и играм в нём, зная, что его родители не сдавали на это деньги. — Почему ты не играешь со своими друзьями? — ответил Марат, недовольный тем, что его покой потревожили. — Мальчики играют на коридоре, а с Катей неинтересно, она всегда поддаётся, чтобы осталось больше времени на разговоры о всякой косметике и журналах. Я, кстати, уже всех в классе обыграла. Кроме тебя… — Я не умею, — соврал Марат, но Таню это не остановило. — Давай я научу. Это совсем не сложно. Марат всё же согласился на партию, которую, к большому удивлению Тани, выиграл. Правда это означало, что придётся сыграть как минимум ещё одну, ведь девочка хотела отыграться. Правда уже на следующей перемене, потому что звонок уже прозвенел. Одной партией дело не закончилось, Марат выигрывал даже в поддавки, но Таня со всей твердостью, которая только может быть у восьмилетнего ребенка, решила всё же хотя бы разок, но выиграть. Так она стала чем-то вроде проводника между Маратом и классом, которые по-прежнему не стремились идти на контакт. Учительница, заметив это, в новом учебном году пересадила Марата с четвертой парты на третью, к Тане, что, соответственно, однажды привело к их совместному дежурству по классу. — Как провел лето? — отвлекаясь от полива цветов на подоконнике, спросила Таня и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Я сидела у бабушки в деревне. Там не очень-то весело, я только играла с котами и читала книжки из списка на лето. — У бабушки в деревне нет друзей? — откликнулся Марат, который в это время мыл доску. — Нет, — покачала головой девочка, — у меня нет. Там есть другие дети, но они не очень хотят со мной дружить. — Я думал, у тебя много друзей. — Хм… ну вообще-то не совсем. Катя моя лучшая подруга, мы дружим ещё с садика. С Артёмом я дружу, потому что наши мамы тоже дружат, а с Олегом и Женей мы тоже были вместе в садике и сейчас как бы друзья. Вот. Других друзей у меня нет. — Ну, это очень даже неплохо. У кого-то совсем нет друзей. — Ты про себя, да? — осторожно, насколько это возможно для своих девяти лет, спросила Таня. — Я заметила, что ты ни с кем в классе не общаешься. Марат не хотел развивать эту тему, поэтому быстро принялся рассказывать о том единственном из его опыта, что, как ему показалось, могло заинтересовать любознательную Таню: о Казахстане, его бесконечных степях, быте кочевников, своей бабушке по отцу. Под эти рассказы они закончили дежурство и пошли домой со школы вдвоем в первый, но далеко не в последний раз.***
Седьмой класс. Одна из тех школьных дискотек, которые проводились каждую пятницу, пока молодая педагог-организатор не ушла в декретный отпуск. Здесь сегодня была большая часть средних и старших классов, включая всё «бурное содружество». Таня знала, что рано или поздно начнётся медленный танец, и даже ждала приглашения от конкретного парня. Она проводила вечер в надежде на это, пока не заиграла одна из медленных песен группы Reflex. Катю, которая до этого не отходила от подруги ни на шаг, тут же позвал какой-то девятиклассник, и Таня осталась одна. Она то и дело искала в толпе взглядом того самого, который, как ей казалось, обязательно пригласит её. И нашла. Несмотря на то, что песня играла секунд пятнадцать, не больше, Олег уже танцевал с Лерой Чижиковой из седьмого «А». Таню словно обухом по голове ударили. Их с Олегом отношения находились на стадии переглядок на уроках и нахождения в одной компании. Они даже гуляли вдвоем два или три раза, и Таня думала, что на ближайшей дискотеке она впервые не будет стоять у стенки во время «медляков». Но сейчас на глазах всех сплетниц школы Олег ворковал с Лерой прямо посреди танцпола. Таня решила, что это не то, на что ей хотелось бы сейчас смотреть и быстрым шагом покинула фойе. В укромном углу между кабинетом домоводства и подсобкой никого не было. Она специально пошла сразу на второй этаж, зная, что все углы первого будут заняты зажимающимися парочками. А здесь и она никому не помешает, и её никто не потревожит. Таня ещё даже не успела как следует разрыдаться, когда её нашел Марат. — И почему ты ушла? — от того нелюдимого мальчика, каким он был в начальной школе, не осталось и следа. — А что мне там делать? Смотреть, как Олег тискается с Чижиковой? Меня всё равно никто не пригласит на медленный танец. — Ну вообще-то Клим из восьмого «Б» хотел тебя пригласить. Он уже шёл в твою сторону, когда ты со скоростью Боинга понеслась из зала. — Откуда ты знаешь? — Если ты не заметила, я стоял рядом с тобой и Катей весь вечер. Было сложно не увидеть Клима. — Я все равно туда не вернусь. Не хочу смотреть на Олега. Какое-то время они стояли молча. Таня хоть и не плакала больше, но все равно чувствовала себя обманутой. Марат же не знал, что ему нужно сделать. — Может мне уйти? — наконец нарушил молчание он — Как хочешь. Я все равно сейчас иду домой. На дискотеке мне теперь точно делать нечего. — Давай я провожу тебя. Мне здесь тоже не особо весело. — Ты не боишься сплетниц? — А ты? Не боишься? Таня тряхнула волосами. — Я вообще ничего не боюсь. Идём! Когда они вышли за ворота школы, Марат всё же решил объясниться. — Тань, я бы всё-таки не хотел непоняток. Я благодарен тебе за то, что ты единственная из класса в начальной школе общалась со мной и помогала мне. Я считаю тебя своим другом. И если тебе понадобится помощь, с Олегом или ещё в чём-то, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я буду рядом. Мы же друзья. Таня явно не ожидала такой речи, поэтому растерялась. Но, собравшись с мыслями, всё же смогла ответить. — Спасибо. Знаешь, ты тоже можешь на меня рассчитывать. Я тоже всегда буду рядом. Как твой друг. И она правда была. Знала всё о ближайших его боях, проблемах в семье, об учёбе и отношениях с девушками. Была рядом, когда одна из дам сердца (вернее было бы сказать, что другого жизненно важного органа) предъявила положительный тест на беременность. Марата не прельщала перспектива стать отцом в шестнадцать лет, а паника, как известно, злейший враг логики. Девица запросила приличную сумму на аборт, но Таня (не без нравоучений Марату) проанализировала ситуацию и нашла выход. Второй тест, сделанный прямо при потенциальном отце, не подтвердился. Конфликт был исчерпан.***
Десятый класс. Таня чувствовала себя так одиноко, как никогда. Новых расследований не было уже почти три месяца. Такое было и раньше, но сейчас она знала, что это «всё». И в то же время ощущала, что с друзьями её мало что связывает. Расследования были тем, что держало её в компании. У Марата ситуация была не лучше. После полученных той зимой травм на ринг было лучше не возвращаться. А почти месяц в инвалидной коляске показал настоящее лицо многих друзей и просто тех, кто крутился рядом, рассчитывая на его щедрость. И всё же кое-что оставалось неизменным для обоих. Несмотря ни на что они продолжали поддерживать друг друга, как это было всегда. За эти годы Таня и Марат стали друг для друга ангелами-хранителями, держались рядом, открывали один другому глаза на очевидные и не очень вещи. Пока однажды не открыли их одновременно. Это произошло в один из тех многочисленных вечеров, которые они проводили вместе. Закончив с домашним заданием по алгебре, Марат откинулся на спинку стула и задумчиво сказал: — Знаешь, Тань, я вот чего не понимаю. Зачем ты тратишь своё время на тех, кто тебя не ценит? — О чем ты? — сделала вид, что не поняла его, девушка. — Думаешь, кто-то из твоих друзей-детективов заметил, насколько ты отдалилась от них? Кроме Кати. — Ты же знаешь, что сейчас наша компания немного разделилась. Каждой твари по паре, как любит шутить Пашков. — Я бы не сказал, что тебе особо нравится твоя пара, которая закатывает тебе истерики на пустом месте с восьмого класса. — Олег ревнует. Это нормально. И вообще, вот кому судить, но явно не тебе. Вот судя по твоим отношениям, ты не умеешь их вести. — Так научи, — сверкнули глаза у Марата. Он знал, что в спорах рождается истина, хотя эту он вывел уже давно. И хотел, чтобы та же истина родилась и для Тани. — Или это слишком сложно? — Нет. Это совсем не сложно, — по привычке тряхнула волосами она. — Не сложнее игры в шашки. Она подвинулась ближе, позволив искре между ними превратиться из слабого огонька в ровное пламя. — А ты знала, что самые крепкие отношения начинаются с дружбы? Но Таня не ответила. Она просто поцеловала его. Он позволил себе ответить на поцелуй, понимая, что нуждается в этом. А после, мягко отстранившись, произнес: — Ты меня обыграла, получается. — Думаю, у тебя будет время отыграться. Если ты, конечно, хочешь. — Если я чего-то и хочу, то только этого. Пусть Марата и Таню кто-то и недооценивал, но они вдвоем уж точно знали, на что способны они сами и их любовь.