Красная луна

Солнце уже клонилось к закату, а старшие офицеры шестого отряда все еще работали, склонившись над документами. Вернее Кучики-тайчо работал, а его лейтенант нервничал. Абараи-фукутайчо делал вид, что пишет отчет, а сам постоянно косился в окно, где пылающий диск все ниже и ниже спускался к горизонту. Это означало, что его уже давно ждут друзья, что они уже выпили за лучший рабочий день недели - пятницу. И главное, что как только наступят первые робкие сумерки, они всей веселой компанией двинут в Руконгай, в отличное место, где ждут не дождутся их ласковые красавицы. И Абараи был там уже всей душой. И как это его капитан не понимает, что рабочий день давно закончился, и всем пора по домам! "Какого черта он тут сидит, что у него дел дома нету,- мысленно возмущался лейтенант - Он же глава целого клана, небось полно забот, родственников, Рукия в конце концов! Пошел бы поужинал в домашней обстановке. Расслабился. Так ведь нет, сидит тут и строчит отчеты!" Ренджи очень хотелось к друзьям, в шумную компанию, но уйти без позволения капитана, он не мог. Ну, что же, значит надо его попросить. Хотя, поднимая глаза на начальника, тут же хотелось их отвести, настолько невыносимо было сейчас смотреть на спокойно работающего Кучики. "Все равно не отпустит! Дьявол его побери, что же делать? Может соврать, что заболел или..." Но тут размышления Ренджи были прерваны холодным голосом капитана. - Абараи-фукутайчо, вы можете быть свободны. - Да, капитан, - и Ренджи исчез с такой скоростью, что даже Йоручи позавидовала бы его прыти. Кучики-тайчо остался один и сам закончил отчет. Не потому что это было срочно, а потому, что он даже сам себе не хотел признаваться, что было причиной его поздних задержек на работе. И конечно, это не из-за его лейтенанта, просто ему не хочется идти в огромный пустой дом. Но делать было нечего и отдав последние распоряжения дежурному, капитан отправился домой. Дома все как обычно, пустой сад, звонкая тишина комнат, но Бьякуя этому только рад. Он так привык к этому одиночеству, что не хочет другого. Он знает, даже если хоть немного, совсем чуть-чуть, подпустить кого-нибудь к себе, от этого его одиночество станет лишь ощутимее. Как сейчас. Вот Ренджи, он даже не догадывается, что подошел слишком близко к своему капитану, стал ему немного дорог, самую малость, а это уже причиняет боль. Сам веселится где-то с друзьями, смеется, болтает, пьет саке, целует девушек. А он, Бьякуя, один в этом огромном доме. И нужно бы отбросить эти недостойные мысли, не поддаваться своей слабости, но иногда устаешь быть сильным, а лгать себе не хочется. И разве лгать самому себе, скрывая горькую правду не слабость? Вот так и получается, что сила иногда проистекает от слабости, и наоборот. Самое неприятное это момент, когда ложишься спать, когда нужно лечь в холодную постель, и ждать, закрыв глаза, когда придет сон. А он часто задерживается или того хуже, обходит кучиковскую спальню стороной. И Бьякуя чувствует, что сегодня именно такой вечер. Ну, что же, тогда он пойдет в кабинет, почитает, может сон и сморит его за книгой. Но минуты идут, складываясь в часы, а долгожданный сон не приходит. Вот уже и Рукия вернулась с патрулирования, тихо прошмыгнув на свою половину. Читать не хочется, и он выходит на террасу посмотреть на ущербную луну. Она сегодня странного, кроваво-красного цвета и её потусторонний свет тревожит душу. Смотреть на небо никогда не надоедает. Ночь как черная птица накрыла весь мир своими необъятными крыльями, задула огни сонным дыханием. Кажется, что ты единственный человек во вселенной. Над головой раскинулось тысячеглазое небо, заглядывая в душу своим сверкающим и подмигивающим оком. Оно затягивает тебя в бездну миллионов миров, стоит оттолкнуться, и ты упадешь вверх в этот бездонный водоворот. Каждый раз я грустил, Что красою вишневых цветов Не упился вдосталь, Но ничто не сравнится С печалью моей в эту ночь. Бьякуя думает, что стихи похожи на цветы, которые растут прямо из сердца. Ему хочется оторваться от чудесного, завораживающего ночного неба и он возвращается в комнату. Лучше записать пришедшее в голову танка и заодно нарисовать цветок-стихотворение. Он будет похож на хризантему, любимый цветок Хисаны. Пока кисточка выводит бесчисленные лепестки, мысли сами по себе возвращаются к Ренджи. Он наверняка, сейчас и не думает о своем капитане, возможно, он с какой-нибудь девчонкой. Может именно сейчас он прижимает ее к полу своим тяжелым, горячим телом. Картина, которую мгновенно рисует живое воображение Кучики-тайчо, настолько развязна и непристойна, что огненная волна пробегает по телу. Черт, что же сегодня за вечер. Но ничего, можно ведь иногда поддаться искушению, никто не узнает... Мысли уже начинают путаться, наверняка во всем виновата эта странная луна... А Абараи , наверное, уже целует влажные розовые губы... Как хочется распустить его волосы...Заглянуть в бесовские жаркие глаза... Бьякуя берет кисточку в левую руку, а правую опускает вниз. Ничего, сегодня можно, сегодня никого нет рядом. Впрочем, как и всегда. *** Ренджи тихонько, по-воровски оглядываясь, пробирается по саду поместья Кучики. Уже давно за полночь, но он должен срочно поговорить с Рукией. Конечно, разговор можно было бы отложить и да утра, но лейтенант пьян, и ждать не может. Ну а как же иначе, если Абараи-фукутайчо влюбился?! У той девушки такие голубые глаза, и черные волосы легкие и гладкие, как шелк. В общем, поделиться радостью с Рукией надо немедленно, и пусть она обзовет его дураком и попробует его выгнать, но ему нужно немедленно рассказать о внезапно охватившем его чувстве. Он приглушил рейатсу, и осторожно крадется мимо покоев капитана. Тот наверняка спит, но все-таки надо быть осторожным. Если Кучики-тайчо его заметит, то не сносить рыжему шинигами головы. Дело даже не в том, что за такой проступок тайчо его обязательно убьет, просто он и разбираться не будет кто залез в его сад, и Ренджи даже не сомневается, что он и моргнуть не успеет, как возродиться на грунте. Но видимо, его чувство самосохранения осталось на дне бутылки, иначе как объяснить тот факт, что заметив слабый свет в боковом крыле, там где располагается кабинет тайчо, Ренджи решил подойти поближе, что бы посмотреть чем занимается его непосредственный начальник в столь позднее время. Сёдзи немного раздвинуты, и можно заглянуть в небольшой кабинет. Конечно, близко не подойти, но фигуру капитана, сидящего за низким столиком, хорошо видно. Работает, ну как же иначе.Вот и кисточка в руке.Но почему капитан держит ее в левой руке? Он же правша, да и не пишет он ей ничего. Но сидит прямо, как и всегда, смотрит вперед невидящим взглядом, красивое лицо неподвижно, как будто тайчо спит с открытыми глазами. "Ааааа, медитирует" - догадался лейтенант. И уже был готов продолжить свой путь, как глаза тайчо закрылись и послышался легкий выдох. "Вздыхает?! Кучики-тайчо вздыхает?! Невозможно... такого просто не может быть," и заинтригованный подчиненный решает подобраться поближе. Боковые седзи закрыты, но если осторожно подрезать плотную бумагу, Кучики будет отлично видно, он будет сидеть боком в нескольких шагах и Ренджи сможет удовлетворить свое любопытство. Этот план совершенно безумен, краем сознания он понимает, что его могут заметить, поймать или даже убить, но пьяный кураж не дает рассудку донести спасительные доводы до разума. Криво скалясь, лейтенант подползает к бумажной стене, осторожно обнажает клинок, и делает угловой надрез. Дело сделано, немного отогнуть край и комната будет видна, как на ладони. Лейтенант осторожно заглядывает вовнутрь. Оранжевая бумажная лампа, почти не дает никакого света и капитан сидит в медовом полумраке. Поэтому Ренджи не сразу удается разглядеть, где находиться правая рука Кучики-тайчо, но зато когда он наконец-то это понял, то просто не поверил собственным глазам. Кучики Бьякуя сидел в распахнутом авасо, а его правая рука медленно и плавно двигалась между бедрами. Одна пола слегка съехала с колена, обнажая белое худое бедро. Рука двигается уверено и нежно, как будто полирует лезвие катаны, и даже сейчас все жесты капитана наполнены достоинством и благородной размеренностью. В происходящем нет ничего непристойного, страстного или порывистого, кажется, что он прислушивается к шорохам ночного сада, шелесту листьев, тихому пению ветра, а ритм задает не желание мужчины, а тихий стук бамбуковой палки в зеркальном ночном пруду. Абараи не верит своим глазам, он скорее поверит что это медитация, транс, гипноз, чем то, что его бесстрастный капитан дро.. Хотя нет. Это он, Ренджи, дрочит, когда стонет и извивается как угорь на сковородке. А как называется, то чем занят сейчас Кучики, он не знает. Но не может оторвать глаз от чуть приоткрытых губ, через которые вырывается неровное дыхание. Темноволосая голова немного склоняется к плечу и скулы наконец-то начинают розоветь, а само лицо приобретает какое-то странное, почти мечтательное выражение. Еще один невесомый стон, тихий, еле уловимый всхлип... Забытая кисточка для письма выпадает из левой руки и тонкая кисть тут же скользит за отворот кимоно, обнажая узкую грудь. Рука останавливается на выпуклом соске, нежно теребя его тонкими длинными пальцами. Еще вздох и капитан подносит ладонь к губам. Ренджи отчетливо видит как розовый язык облизывает средний палец, ласкает его самым кончиком, проводит по губам и пальцы снова возвращаются к соску. От небывалого зрелища рука Абараи сама тянется вниз к паху и он с удивлением замечает, что у него стоит, да при чем так сильно, что даже легкое прикосновение заставляет сдавленно ахнуть. А значит трогать нельзя, иначе он не сможет себя контролировать, он начнет стонать и выдаст себя с головой. А лучше всего уйти, сбежать, пока капитан отвлечен, но он не может оторвать взгляда от перламутровой кожи, от бисеринок пота на длинной изящной шее, от пальцев скользящих по груди вниз. Вниз к тому чего пока не видно из-за складок одежды, но что лейтенант хочет увидеть больше всего на свете. И вот, не иначе как ренджино желание материализуется, легкая ткань сползает ниже, обнажая ровный и гладкий член капитана. Теперь видно, как ладонь сжимает его у самого основания, затем двигается вверх, и возвращается опять. На кончике головки выступает капля, которая кажется янтарной в мягком свете, заливающем комнату. И тут Ренджи понимает, что если ему чего-то сейчас и хочется, так это слизнуть эту каплю. Между тем, движения Кучики-тайчо становятся быстрее, он прогибается, откидывает голову назад и изящно опускается на спину. Опять тихий стон, и левая рука проводит по бедру, и скользит за спину, и еще ниже. Черт подери... Ренджи которому и так жарко от неудовлетворенного желания, становиться почти дурно. Он не видит, что ласкает этой рукой капитан, но по приподнятым и широко разведенным бедрам, понимает от чего у того закатились глаза и нижняя губа прикушена до крови. Абараи бы и сам закатил глаза, но не хочет пропустить не единого движения или вздоха, поэтому сразу понимает, когда Бьякуя подходит к своему пределу и задыхаясь проваливается в вязкий экстаз . Одновременно лаская себя обеими руками, наращивая и без того быстрый темп, он приподнимает бедра все выше и выше, пока практически не становиться на лопатки, на его лице появляется болезненно-сосредоточенное выражение и белая комковатая жидкость выплескивается на грудь и живот. На мгновение он замирает, как будто под связывающим кидо, даже не дышит. Сердце пропускает пару ударов, вдох и с томным стоном Бьякуя опускается на татами, напряжение начинает спадать. Но только не для Ренджи. Понимая, что это последняя возможность уйти незамеченным, он кое-как отползает с веранды и бросается прямо через залитый лунным светом сад к высокому забору поместья. И только оказавший по другую сторону, он падает на колени и наконец-то запускает руку в хакама. Член ноет и от первого же прикосновения по хребту пробегает волна огненной дрожи, она опаляет его всего и снова возвращается к паху. Ноги сводит судорогой и оргазм накрывает на лейтенанта оглушающими раскатами. *** Ренджи сидит, прижавшись спиной к дереву, и смотрит в небо. Оно уже набухает бирюзой на востоке, еще немного и первые утренние птицы вспорют его своими крыльями. Свежий ветер треплет алые пряди волос, похожие на лучи восходящего на горизонте солнца. Небесное светило выкатывается медленно, нехотя, но понемногу пурпур заливает подол неба, звезды тают, не смея соперничать с дневным владыкой. Ночь отступает на запад, унося с собой бледный диск неполной луны. Но лейтенант шестого отряда ничего этого не видит, он не помнит, зачем пришел сюда несколько часов назад, но твердо знает, что больше никогда не сможет смотреть на своего капитана, не вспоминая того, что видел этой ночью. *** С той памятной ночи прошел месяц. Все самые худшие опасения Ренджи сбылись. Он действительно не мог спокойно смотреть на своего капитана. И хотя Кучики-тайчо совершенно не изменился, был все так же спокоен и невозмутим, все же всем напоминал того другого ночного Бьякую. Стоило лейтенанту остановить свой взгляд на губах тайчо, как он вспоминал закушенную чуть припухшую нижнюю губу с выступившей рубиновой капелькой. От этого Абараи бросало в жар, а Кучики-тайчо с удивлением думал, почему просьба принести списки личного состава, вызывают у его лейтенанта странный румянец на щеках. Но хуже всего было смотреть на руки и длинные капитанские пальцы. Первое что приходило в воспаленное и чересчур живое воображение рыжего, это то как эти пальцы входят в тело Бьякуи, нежно лаская и растягивая его, готовя для вторжения. На этом моменте у Абараи всегда вставало, так как в его бессвязных мечтах делалось это всегда для него. Что бы хоть как то совладать с разбушевавшейся плотью, лейтенант начинал представлять заснеженную Фуджи или банкай капитана Хитсугаи, но остудить пыл возбужденного фукутайчо было не так просто. Но были в произошедшем и некоторые положительные стороны. Например, теперь его совершенно не тяготила совместная работа над бумагами. Нет, писать докладные и отчеты Ренджи не полюбил, но находиться наедине с капитаном, слушать тишину, которая внезапно стала такой уютной, было очень приятно. И иногда самонадеянному руконгайцу казалось, что ему отвечают взаимностью, ну, конечно, совсем не так, как видел он в своих горячечных фантазиях, но все же взгляд строгих глаз немного смягчился, а в красивом голосе перестало звучать высокомерие. Вот и сейчас они уже закончили все дела, но уходить не хочется. Так приятно исподтишка разглядывать Бьякую. Интересно, чем пахнет капитан? Ренджи никогда не подходил настолько близко, что бы почувствовать его запах, капитан не любит вторжения в личное пространство и между ними всегда дистанция. А ведь наверняка, эти тяжелые темные волосы чем-то пахнут. Чем же? Жасмином, жимолостью, лавандой? Вдруг, ароматические рассуждения Абараи были прерваны холодным голосом . - Вы можете быть свободны, Абараи-фукутайчо. Похоже, его выгоняют, но уходить он не торопится и Ренджи топчется у стола, поправляет форму, лихорадочно соображая под каким бы предлогом можно задержаться. - Эээ, Кучики-тайчо... Извините... А как там Рукия? - все таки нельзя начинать фразу не зная чем она закончиться. Точеная бровь едва приподнимается. Но глаза смотрят все также спокойно. - Думаю, все хорошо. Впрочем, вы могли бы сами узнать лично у нее. - О, значит я могу проводить вас, тайчо, до поместья? Ну и поговорить с Рукией, конечно. Кучики совсем не это имел в виду, но не видит причин отказывать. - Как хотите, я не против. Они идут по бесконечным лабиринтам улиц. Ренджи хочет заговорить с капитаном, но он не знает о чем. Поэтому просто идет за ним на почтительном расстоянии и надеется что легкий ветерок донесет до него аромат темных волос. Он бы очень удивился, если бы узнал, о чем думает капитан, пока они вместе идут по узким улочкам к дому клана Кучики. А думал Бьякуя о нем, о своем лейтенанте. Вернее, он размышлял о переменах, произошедших с подчиненным за последнее время. Не смотря на всю кажущуюся отстраненность и заторможенность, капитан шестого отряда обладал острым умом и был довольно наблюдательным. Поэтому он сразу заметил странное поведение фукутайчо. Все эти пристальные взгляды, неловкие паузы, случайные прикосновения. Абараи перестал ходить на пьянки, без единого жалобного взгляда засиживался допоздна на работе. А вот сегодня и вовсе отправился провожать своего капитана домой, как будто тот был беспомощной девушкой. И такой поворот событий застал его врасплох. Одно дело было издалека наблюдать за красивым и ярким Абараем, смутно осознавая свои желания, но понимая, что они совершенно неосуществимы. Это успокаивало и не давало слабой симпатии развиться в нечто большее. И совсем другое, когда предмет твоих желаний, смотрит на тебя темными глазами и в этом взгляде явно читается, что все что раньше ты считал невозможным, не только возможно, но и может быть осуществлено прямо здесь и сейчас. Такой соблазн слишком велик, преодолеть его совсем не просто. Конечно, он Кучики, и справиться с этим наваждением, но все же это беспокоит все сильнее и сильнее. Кроме того, есть еще один вопрос, который требует ответа. Почему с Абараем так внезапно произошла эта перемена? Неужели он заметил влечение своего капитана? От одного такого предположения бросает в холодный пот. Нет, невозможно. Он прекрасно владеет собой, он уверен что не мог выдать себя ни словом, ни жестом. Тогда почему? Неужели дело в том, что Кучики его командир? Не может ли это быть решающем фактором в этом странном внезапно проснувшемся желании? Однажды, Бьякуя случайно услышал фразу Ичимару по поводу неуставных отношений между лейтенантами и капитанами, которые были не редкость в Готэй-13. " Это очень удобно, и не только для капитанов. Ведь это помогает продвинуться по службе способным подчиненным" - так сказал тогда Гин. Конечно, это мерзость о которой и думать противно, но разве это так уж невозможно? Способен ли Абараи на такую низость? Кто знает. Он очень честолюбив, амбициозен, возможно, он готов пойти на такие жертвы ради продвижения по службе. К тому же вырос в Руконгае, там он наверняка, научился выживать любыми путями. Бьякуя брезгливо сморщился. Все эти мысли причиняют боль. Хотя, какая в сущности разница, что там напридумывал себе этот мальчишка. Даже если намерения Абараи чисты как первый снег, может ли он, глава самого влиятельного из благородных домов Сейретея позволит себе такую связь. Нет. Это недопустимо, непростительно. Разве он не должен быть во всем примером, он не может опуститься до такого, а значит надо все закончить одним махом. Опустить наглого лейтенанта с небес на землю, какими бы причинами тот не руководствовался бы. И больше никогда не увидеть огонь в его глазах. Ну что же, придется пойти на этот шаг, иначе Бьякуя может не выдержать, потерять контроль, а это пугает намного больше. И тогда он опять станет зависимым от другого человека, а значи,т когда-нибудь потеряет вновь. И не имея сил откладывать этот разговор, Бьякуя повернулся к безмятежно идущему за ним лейтенанту. - Абараи-фукутайчо, мне кажется последнее время, вы стали превратно истолковывать ваши служебные обязанности. Я понимаю ваше восхищение моей духовной силой, но мне кажется, для вас это переходит в несколько другую, более приватную область. Надеюсь, вы отдаете себе отчет насколько это недопустимо? Хочу напомнить, что вы мой подчиненный и не более, и любое оскорбление нанесенное величию и благородству клана Кучики будет покарано более чем жестоко. И, спокойно развернувшись, капитан продолжил свой путь, оставив стоять обалдевшего лейтенанта посреди улицы. Такого резкого перехода от надежды на счастье к полностью разбитому сердцу рыжий еще никогда не испытывал. Постояв в пространном шоке несколько минут, он вдруг почувствовал, как что-то темное и тяжелое накрыло его с головой, пробежало по венам горькой отравой, оставляя железный привкус крови на губах. "Вот так. Какой же я идиот! - зло думал Абараи - Напридумывал себе! Что он меня заметил, сдался я ему! Удивительно только одно, что он вообще заметил, что у меня есть хоть какие-то чувства. "Оскорбить благородство!" Это значит любовь такого бродяги, как я, может только оскорбить такого благородного аристократа, как Кучики-сама! Любовь? Ну вот уж нет! Это было просто помутнение рассудка, все прошло. Все встало на свои места. В конце концов, он прав. Я все забуду, это будет совсем не сложно. Я смогу, я себя заставлю... Высокомерная сволочь! Я тебе еще покажу, кто достоин, а кто нет". Сердце болело и было только одно лекарство - саке. Оставалось только решить куда именно пойти лечиться к Мацумото, в одиннадцатый или в бордель, который он так и не посещал с того раза. Бравый лейтенант шестого отряда влил в себя уже запредельное количество спиртного, а успокоение не приходило. Даже хуже того, саке горячило кровь, вызывая гнев и злость на капитана. Все смешалось в многострадальной лейтенантской голове, он уже и понять не мог, где реальность, а где он все придумал сам. *** Поначалу смотреть на капитана, не было никакой возможности. И Ренджи хмурился и смотрел куда-нибудь в сторону, выслушивая приказы начальства. Он опять не пропускал ни одной пьянки, хотя теперь саке все чаще отдавало горечью и только будило фантазии о Бьякуе. Но постепенно жизнерадостная натура Абараи брала свое, и он снова начал весело смеяться над сальными шуточками своих друзей и до утра обивать пороги руконгайских борделей. Хотя, теперь все было как-то не так и настоящая беззаботность куда-то пропала, но внешне он не чем не отличался от того, каким был раньше. И только при своем капитане, лейтенант мрачнел, сдвигал брови и был молчалив. Он точно выполнял все приказы, но больше никогда не задерживался в кабинете начальства ни на секунду больше, чем того требовали его прямые обязанности. Кучики-тайчо от этой перемены, было ни холодно - ни жарко и это злило Абараи еще больше. Он просто не мог понять, как человек может быть настолько равнодушен и холоден. Это просто не было доступно его пониманию, и совершенно неприемлемо для бурного темперамента, но приходилось смириться, и успокаивать себя тем, что начальство не выбирают. Но иногда, когда капитан не видел, Ренджи мог смотреть на него и все также гадать о том, чем же пахнут эти блестящие шелковистые волосы. И все же фукутайчо ошибался думая, что Кучики не замечает очередной произошедшей с ним перемены. И ошибался, думая, что она оставила Кучики равнодушным. Поначалу, когда его подчиненный ходил, как в воду опущенный, капитан думал что сделал правильный выбор, и теперь влечение куда-то отступило и надеялся, что больше оно и не вернется. Но Ренджи быстро приходил в себя и становился все таким же беспутным как раньше, и это начинало злить. Бьякую злило, что теперь почти каждый день, его лейтенант после работы проводит в обществе собутыльников. Но формально придраться было не к чему, так как каждое утро Ренджи вовремя выходил на работу, хотя и в разной степени помятости. Но самым невыносимым было то, что он возобновил походы по домам терпимости. Капитан знал это, потому что у него как-то сама по себе появилась привычка проверять вечером местонахождение своего подчиненного, отслеживая его по рейатсу. И каждую пятницу бравый лейтенант направлялся в злачные места Руконгая, где иногда проводил почти все свободное время. Кучики-тайчо, как-то незаметно для себя, собрал достаточно полную информацию о пристрастиях своего заместителя, которую теперь можно было хоть к личному делу подшивать. Например, теперь он знал, что обычно Абараи ходит в чайный домик в 56 районе, который называется Дом Пиона, и как правило, проводит время с тамошней тею по имени Юки. Хотя он часто радовал своим вниманием и других красавиц, которые с радостью одаривали своими ласками видного шинигами. Прекратить эти похождения у капитана не было никакой возможности, а чувство беспомощности было настолько ново для главы одного из великих домов, что Кучики просто не знал, как с ним справиться. Все что он мог, это только смотреть с видимым презрением, хотя уже и сам понимал, что его мучает банальная ревность. И самое ужасное было то, что Кучики никак не мог понять, как так вышло, что он, Кучики Бьякуя, капитан шестого отряда и глава благородного клана, даже мечтать не смел о том, что доступно любой руконгайской смазливой шлюшке. То что без разбору раздаривается на право и на лево, а он, даже не может прикоснуться пальцем к тому, кого так отчаянно хочет. Конечно, он знал ответ. Для него Ренджи недоступен именно потому, что он Кучики, а не руконгайская девка. Но и смириться с таким положением вещей было просто невозможно. В конце концов он не напрасно носил капитанское хаори, он был достаточно хитер и наверняка, найдет выход. Ведь главное, чтобы никто не узнал, и в первую очередь сам Абараи, потому что уронить перед подчиненным свое достоинство было просто немыслимо. Сложная задача? Но выполнимая. И в голове капитана уже сложился дерзкий план. Нужно только решиться и сговориться с хозяйкой чайного домика. А за деньги, такая дама сделает что угодно. Ну и разумеется, все провернуть инкогнито. Надо только решиться... *** Ренджи без особого энтузиазма рассматривал нескольких сидящих перед ним женщин. Всех их он прекрасно знал, и сегодня надо было просто решить, кого выбрать на эту ночь. Настроение было ни к черту и к выбору приходилось подойти ответственнее, чем обычно. Как правило, молодой шинигами заводился с пол-оборота, но сегодня чувствовал, что девице придется самой его расшевелить. Уж больно паршиво ворочалось в душе непонятное чувство странной обделенности. - Это все, что свободны? - обратился он к услужливо улыбающейся владелице заведения. - Да. Вы же знаете, наше заведение лучшее в Руконгае. Да что там, и в самом Сейретее, - та еле заметно замялась - К слову сказать есть еще кое-кто, и это настоящее сокровище. Но я не рискую предложить его благородному лейтенанту, так как пока не знаю отзывов клиентов. - А по-моему ты темнишь, Рейко-сан. Нет отзывов? Новенькая, что ли? - Именно так, Абараи-сан. - Ну, покажи красавицу, а там поглядим, может я тебе отзыв первым и распишу во всей красе. Отчет, так сказать - и рыжий хохотнул - я в отчетах теперь большой мастер. - Ах, разве я могу отказать такому благородному господину? Пойдемте со мной, Абарай-сан. Старуха повела его узким коридорчиком к лестнице на верх, они поднялись на два этажа, под самую крышу. Старая гейша присела на колени возле единственной комнаты на этом этаже и осторожно отодвинула расписные фусума. Ренджи спокойно вошел вовнутрь, приглядываясь, к фигуре сидящей посередине небольшой комнаты в мягком полумраке. Девушка и правда была не обычная, роскошное кимоно придавало ей вид настоящей принцессы. Черные волосы заколоты на затылке нарочито небрежно, но тяжелый узел поддерживается несколькими изящными канзаши. Но самое необычное в облике было то, что лицо девушки было закрыто расшитой бисером шелковой маской, которая открывала только ярко накрашенные губы. Реджи с удивлением посмотрел на хозяйку. - Почему она в маске? Я хотел бы рассмотреть ее без помех. - К сожалению, это совершенно невозможно, маска всегда закрывает это прекрасное лицо. Если вы останетесь здесь на ночь, должны дать слово, что не попытаетесь снять её. - С чем же связана подобная таинственность? - Кто знает, - женщина лукаво улыбнулась - Может это просто хитрость, а может маска скрывает то, что не положено видеть чужим людям. - Все значит видеть положено, а лицо не положено - хмыкнул Ренджи. - Ну так как, Абарай-сан, может все таки лучше вернуться к Юки-чан, она будет счастлива скрасить вам эту длинную ночь. - Нет. Я беру эту. - И еще предупреждение, это бедное дитя немое от рождения, но уверена, это не уменьшит наслаждение, которое вас ждет. Как ни странно, на Ренджи все эти тайны подействовали, и он уже чувствовал сильное возбуждение, смотря на так и не поднявшую голову гейшу. Девушка почтительно смотрела куда-то в область ренджиных ног, а ему очень хотелось, что бы она подняла наконец-то взгляд. И если у нее окажутся синие глаза... В общем, он повернулся к хозяйке, деликатно выпроваживая ее за локоток. - Все в порядке, Рейко-сан, дальше я разберусь сам. Обещаю не заглядывать под маску. - Но есть еще кое-что, Абараи-сан. - Утром, все утром - Ренджи уже задвигал фусума. - Но я должна вас предупредить. Вы, кажется, не правильно меня поняли. Это мужчина,- и заметив как изменилось лицо лейтенанта быстро затараторила - Но я же говорила, что он нечто необыкновенное, так что не думаю что это вас остановит, - и вдруг совсем по-ребячески подмигнув, почтенная дама задвинула створки. Ренджи тупо посмотрел на птичек, украшавших фусума, и перевел ошарашенный взгляд на сидящую перед ним девушку, которая оказалась на проверку парнем. И тут он наконец-то поднял на Абарая глаза. Темные, почти фиолетовые, они смотрели на удивленного фукутайчо прямо и без тени покорности или смятения. К ним тянуло будто магнитом. " Синие, почти, как у него" - промелькнула в голове мысль и решила исход внутренней борьбы в пользу неукротимого желания, уже заполнявшего Ренджи. Он вплотную подошел к сидящему на корточках парню, и, взяв его за подбородок, запрокинул голову. - Забыл спросить, как тебя зовут. А сам ты не сможешь мне ответить. Мое имя Ренджи. Жаль, что ты не можешь произнести его, но думаю, немота не помешает тебе стонать. Парень поднял руки к поясу лейтенанта, и спокойно развязал оби. Хакама упали к ногам Ренджи, и тот задохнулся, когда почувствовал горячие губы на своей головке. У него взяли в рот уверенно и даже как-то отчаянно. Опустив глаза можно было видеть, как его возбужденный, покрытый прожилками член, входит между ярко красными губами, как губы сжимаются плотным кольцом, размазывая кровавую помаду. Зрелище было настолько возбуждающим, что у Ренджи разом вышибло все мысли, не относящиеся к этому чудесному видению. Наслаждение было велико, и желание кончить в этот податливый рот, было почти непреодолимо. Но неконтролируемая похоть рвалась наружу и требовала удовлетворения более развращенным способом. " Черт, этот парень так похож на него, если распустить волосы, можно представить..." Воображение тут же нарисовало Кучики лежащего под ним, голого, с разведенными ногами, и терпеть стало невмоготу. Мельком подумав, что перед ним мужчина, а значит можно особо не церемониться, рыжий толкнул его на футон и рванул на себя тяжелое кимоно. Выпутать стройное тело из него оказалось неожиданно легко. И вот он уже лежит перед одуревшим фукутайчо, раскинувшись в ослепительной наготе. - На живот - командует Ренджи и сам рывком переворачивает партнера. Масло разливается в непослушных руках, и наконец-то рука скользит между крепкими ягодицами. Ренджи наспех смазывает себя и пристраивает член к отверстию. Толчок и все мысли вылетают начисто, парень стонет, и все на что хватает выдержки, это не ворваться вовнутрь одним движением, а медленно, ах черт, слишком медленно вводить дрожащий от напряжения член. Но наконец-то он полностью внутри, и придерживая белые стройные бедра, Ренджи неохотно подается назад. И опять вперед, плавно раскачиваясь, уже ничего не соображая, он видит все словно сквозь воду, слышит томные мужские стоны и почти не понимает, как такое может происходить наяву. Ренджи тянется к темным волосам и выдергивает длинные шпильки. Освободившись, волосы накрывают плечи и теперь можно схватить их в горсть, намотать на кулак, потянуть на себя, заставляя гибкий стан изогнуться. " Как он похож на того другого, недоступного, презрительно смотрящего, холодного как снег. А этот живой, горячий, до невозможности близкий... И можно представить то, что даже во сне никогда не сниться". И он представляет, но фантазия отказывает, даже сейчас невозможно представить Кучики на месте этого опьяненного страстью и бесстыдно стонущего молодого мужчины. И как будто желая отомстить этому, за то что он не тот, не другой, Ренджи еще больше наращивает темп, делая вторжение максимально глубоким, а движения совсем резкими. И вдруг стройное тело под ним выгибается и он сам подается назад, резкими толчками насаживая себя, извиваясь всем телом. Это решает исход битвы и по-звериному рыча Абарай наваливается всем весом, сбивая парня с колен, продолжая вколачивать с такой яростью, что тот не может даже шелохнуться. Широкая лапища шинигами скользит под его живот и сжимает член. Этого оказывается достаточно, чтобы внешне такой хрупкий парень прогнулся кончая, практически поднимая тяжеленного Абарая на себе. Но Ренджи не до этих странностей. Его разрывает пополам, заполоняет, скручивает оргазм такой силы, что ему кажется, что он просто не выживет. *** Ночь пролетает, как одно мгновение. Потеряв счет оргазмам и не чувствуя своего тела от усталости и удовлетворения, лейтенант шестого отряда проваливается даже не в сон, а в какое-то небытие. И только железная воля не дает его партнеру последовать за ним и забыться на широкой груди. Мужчина пошатываясь поднимается на ноги, и извлекает из большого сундука в углу темное кимоно. Быстро одевается, осталось надеть дзори, но вдруг тонкий ремешок рвется в усталых руках. Осмотревшись, он поднимает, какой-то кожаный шнурок, и заменяет им порвавшийся на сандалии. Последний раз взглянув на спящего Абараи выскальзывает в коридор. Вверх по лестнице на крышу и легкий утренний ветерок уже путает длинные темные волосы. Бьякуя снимает маску и, размахнувшись, бросает ее так далеко, как будто хочет забросить ее за горизонт. Ночь прошла, безумство сгорело в горниле этой сумасшедшей ночи. Пора возвращаться в свой мир. И он срывается в шунпо. *** Бьякуя проснулся, когда солнце уже переваливает за полдень. Первое, что он почувствовал, это глупая незамутненная радость. Она переливалась всеми цветами радуги, и Кучики улыбнулся сам себе, отрывками вспоминая прошедшую ночь. Он потянулся, чувствуя ломоту во всем теле, но это только радует, заставляя вспоминать тяжелое горячее тело, жаркие и жадные поцелуи, отчаянные и грубоватые ласки. Бьякуя вышел на залитую светом веранду, и подставил лицо золотистым солнечным лучам. Под веками полыхнуло красное пламя и переливаясь растекалось по венам, стремясь куда-то глубоко, рассеивая тьму в которой притаилась замерзшая душа. Он думал, что будет чувствовать раскаянье и стыд за совершенное безумство, но ничего подобного не произошло. Напротив, ему хочется засмеяться, нет, даже захохотать, и он так бы и сделал, если бы умел. Поэтому, он ограничивается тем, что довольно улыбается уголком губ, и решает выпить чая, перед тем, как отправиться в офис. Туда где опять увидит Ренджи. И эта мысль тоже не приносит смущения или стыда, наоборот, ему нравиться думать, что теперь у него есть эта тайна. " Неужели, чтобы чувствовать себя живым, надо так мало - думает Бьякуя, одеваясь - Ренджи... Интересно он уже пришел в офис? Наверное, это было нелегко, после случившегося, но... раньше я его не отпущу. Это было бы подозрительно". *** Это утро для Ренджи тоже началось приятно. Выныривая из глубин сна, он тут же вспомнил как провел ночь, и улыбнувшись, протянул руку с намерение прижать к себе ночного любовника. Но рядом никого не было. Ренджи открыл глаза и убедился воочию, что рядом пусто. Никого не было на футоне, и в комнате он тоже был один. Он сел и недовольно почесал живот. " Странно, куда это он отправился с утра пораньше? Жалко, я думал начать день с утреннего минета ..." - и он сладострастно ухмыльнулся. Лейтенант посмотрел в окно, понимая, что ему пора отправляться в отряд, но желание увидеть того с кем провел ночь было слишком сильным. Он решил подождать. Но когда тот не появился ни через десять, ни через пятнадцать минут, Ренджи забеспокоился и стал одеваться. Через пару минут, он был полностью готов, вот только волосы пришлось оставить распущенными, так как шнурок, которым он их стягивал, как назло куда-то запропастился. Ренджи сбежал вниз, с твердым намерением найти парня, но внизу никого не было. Большинство посетителей еще спали, и он решил расспросить привратника. Но тот сказал, что никого не видел, и что никто никуда не выходил, не ночью, не утром. А о парне вообще не имеет никакого понятия. Удивленный и уже порядком взбешенный лейтенант схватил его за грудки и сильно встряхнул, в надежде, что это освежит ему память. На шум прибежала хозяйка и удивленно хлопая глазами, сообщила, что где парень в маске тоже не знает. - Как же так, Рейко-сан?! - бушевал Абараи - Куда он мог пропасть? Не испарился же он? - Право же, Абараи-сан, сама в полном смятении, даже не знаю, что сказать... - Ладно, не важно где он сейчас. Но я хотел бы с ним снова встретиться. Кто он? Из какого района? Как его зовут? - Я даже не знаю, что сказать.. Он пришел вчера первый раз, как мог объяснил, что ему нужны деньги, и вы были его первый клиент. - уверенно тараторила старуха, заранее приготовленную ложь.- Так что кто он и откуда я понятия не имею, вы уж простите. Абараи хотелось освободить Забимару и разнести чертов притон до последней щепки. И если бы, это помогло ему найти таинственного незнакомца, он бы обязательно так и поступил. Но пришлось успокоиться усилием воли. -Рейко-сан, если он еще появится, пожалуйста, пошлите за мной в казармы. Мне очень бы хотелось с ним еще раз встретиться. - Ох, уж не украл ли он чего у благородного господина?! - хозяйка в притворном ужасе всплеснула руками. - Нет, нет, все в порядке. Просто я хотел бы его повидать. Так мы договорились? - и Ренджи сунул в морщинистую руку деньги. - Конечно-конечно, не извольте беспокоиться. Как только придет, сразу пришлю вам весточку. Абараи хмуро пробормотал слова прощания и направился к воротам в Сейретей. Старая женщина еще некоторое время смотрела ему вслед, потом вздохнула и снисходительно улыбнулась. Эх... Молодость... *** Дни шли, а вестей о таинственном ночном любовнике не было. Прошла уже неделя и нетерпеливый Ренджи уже несколько раз сам бегал в Дом Пиона, но старая хозяйка, лишь сокрушенно качала головой. Парень так и не объявился. Абараи понимал, что лучше забыть эту блажь, но забыть не получалось. Он так сильно хотел его, что это желание в последнее время, даже вытеснило мысли о Кучики-тайчо, чему в глубине души лейтенант был только рад. Уж слишком больно, было сохнуть по недосягаемому капитану. Да и бесполезно... А вот если бы он нашел этого руконгайца. Для него Ренджи лейтенант Готея-13, сильный шинигами, и если у того проблемы, он мог бы ему помочь и все решить. И он бы убедил парня быть только с ним, потому как чувствовал, просто не мог не почувствовать страсть, которая исходила от него всю ночь. Такое не купишь и ни за какие деньги не изобразишь. " Но что если, ему не хватило, того что я заплатил? Что если он и дальше "работает", просто в другом месте? - мысль была неприятной, и Ренджи представил гибкое тело в руках старого и почему то жирного развратника. Стало противно. " Черт, надо скорее его найти! И не будь я Абарай Ренджи, если не разыщу его в течение пары недель!" - и он подтвердил свое решение ударом кулака по рабочему столу. А поскольку лейтенант за всеми своими волнениями забыл, что в кабинете помимо него, еще находиться и капитан, то его тут же пригвоздили холодным взглядом. - Что это вас так расстроило, Абарай-фукутайчо? - Простите, задумался, Кучики-тайчо,- и про себя "Все равно вам не понять..." И тут он был совершенно прав, Кучики не понимал. Он действительно не мог понять, что случилось с его лейтенантом. Он не понимал, куда делся этот жаждущий взгляд, полные тайного смысла слова. Теперь, когда Абараи говорил " Доброе утро, Кучики-тайчо" или "Ваш чай, Кучики тайчо", в этом не было никакого вызова или скрытого намека. Нет, слова были те же, но вот тон, взгляд, вложенный смысл, все изменилось. И иногда, Бьякуя думал, не приснилось ли ему вся страсть лейтенанта, не напридумывал ли он ее себе сам. И теперь он уже с ужасом думал, куда его завело это глупое желание. Он опять стал отслеживать вечерами Ренджи по рейатсу и знал, что его лейтенант, каждый вечер, с настойчивостью, достойной лучшего применения, таскается в Руконгай. Чем именно там занимается Абарай, Кучики не знал, и был уверен, что лучше ему оставаться в неведении. Было прозрачное летнее утро, в поместье Кучики было, как всегда тихо. Бьякуя сидел возле раскрытых седзи и пил ароматный чай. Как часто случалось в последнее время, он думал о своем лейтенанте. Случилось так, что сегодня утром он осознал очень важную вещь. Он понял, что он не просто хотел Абараи, он понял что влюблен в него. Влюблен совершенно банально, а Кучики Бьякуя считал, что такие обычные чувства не для него. Понял он это сегодня поутру, потому что ночью ему приснился сон. Бьякуя редко видел сны, а тут вдруг яркий, красочный, даже запах травы он запомнил. Хотя, с другой стороны, что можно сделать со сном?! Будь ты трижды главой клана, разве этому можно сопротивляться? Поэтому, лучше сделать вид, что ничего он не видел, ничего не помнит. Не ярких алых волос, перевитых с пучками высоких полевых трав, не шальных с золотистыми искорками глаз, не темного силуэта, заслоняющего собой полуденное солнце. Делать вид просто, он уже давно привык притворяться, и владеет искусством лицемерия превосходно, настолько, что никто не только не догадывается об истинных чувствах Кучики-тайчо, но никто даже не подозревает о наличии таковых у него. И это всегда выручает. И особенно теперь, когда так хочется подойти ближе к своему лейтенанту, вдохнуть запах его волос. Раньше Бьякуя считал, что это так же невозможно, как если бы они находились в разных вселенных, ведь по сути так оно и было. Он - Кучики, и не мог позволить себе нарушить свое жизненное личное пространство, ту полосу отчуждения, которой он надежно отгородил себя от всех. И хотя он часто чувствовал себя пленником этой башни из слоновой кости, все же она защищала его, и от других и от самого себя. И часто спасала в тот миг, когда он уже готов сорваться в пропасть. Но он сам все разрушил, сам сломал запреты, стены и замки на которые запирал свою душу. И теперь уже поздно, теперь он знает чем пахнут волосы Ренджи, как тепла его кожа, какие огненные его ласки. Он сам поймал себя в эту ловушку. И единственное, что остается это смело посмотреть правде в глаза. А это значит, он должен поговорить с Абараи, что бы выяснить все между ними раз и навсегда. Бьякуя решительно поднялся, теперь, когда решение принято, на душе стало легче. *** Они завтракали с Рукией в большой столовой поместья Кучики. Рукия была весела и рассказывала, что-то забавное о последнем путешествии в мир живых. Бьякуя почти не слушал, но когда она назвала имя его лейтенанта, насторожился. - И вот тогда, Ренджи, кааак рубанет этому пустому промеж глаз! - Рукия так увлеклась, что перешла на свой обычный простоватый говор. И тут поддавшись вдруг внезапному порыву, Бьякуя спросил: - Кстати, о лейтенанте Абараи... - А что с Ренджи не так, - удивилась девочка. - Он стал как-то странно себя вести. Стал рассеян. Я боюсь, как бы это не сказалось на выполнении его обязанностей. Ты не знаешь, в чем дело? - Ах, вы об этом, нии-сама. Не беспокойтесь, с Ренджи все в порядке. Он просто влюбился. На Бьякую последние слова Рукии произвели впечатления ведра холодной воды. Он замер, весь подобрался и выронил одну палочку на пол. - Абарай-фукутайчо влюбился? - Ну, да. Об этом уже все знают, - сообщила Рукия весело. - И кто эта счастливица? - он понимал, что не надо спрашивать, понимал что такое внимание со стороны не склонного к любопытству Кучики может быть слишком обличающим, но нечего не мог с собой поделать. - А он это держит в тайне, но каждый день мотается к ней в Руконгай, - Рукия заговорщически подмигнула брату, - так что не волнуйтесь, нии-сама, это временно, скоро он успокоиться. Месяц от силы. - Временно? Абараи настолько ветреный, что забудет влюбленность так быстро? - Ну, я не имела в виду ничего такого... плохого..- смешалась она, боясь навредить старому другу и чувствуя осуждение в голосе старшего брата. - Просто он такой уж... Увлекающийся... И решив что и так сболтнула лишнее, извинившись, убежала собираться на службу. Кучики тоже поднялся из-за стола, так и не доев свой завтрак. "Вот так. Так все просто. Оказывается есть простое объяснение, он просто влюбился в очередную руконгайскую красотку, и болтается возле ее юбки каждый вечер. А я идиот, чуть не побежал признаваться этому проходимцу в любви. Как бы я выглядел, страшно подумать. Все, отныне, все кончено, я выброшу все это из головы". Но все же видеть подлого изменника, не хотелось, и поэтому как только Кучики-тайчо прибыл в отряд, он подписал приказ о срочной командировке на грунт для Абараи-фукутайчо и приказал третьему офицеру поставить того в известность. Сам же малодушно сбежал на капитанский совет, а потом к Укитаке-тайчо на чай. Вечером, когда Кучики возвращался домой и по его расчетам Абараи уже должен был нести вахту на грунте, он вдруг увидел темную фигуру, почти не различимую в сумерках. Но не узнать прическу своего лейтенанта, было не возможно. Сделав вид, что не заметил его, Кучики-тайчо зашел в ворота. *** Ренджи был на грунте уже больше месяца, сначала, назначение его порядком взбесило. Во-первых, оно было слишком внезапно. Во-вторых, совершенно бессмысленно, никакой необходимости в его присутствии здесь не было, в-третьих, и это было самое неприятное, все это выглядело так, будто бы капитан просто хотел избавиться от него. Он искренне не понимал, что опять Кучики-тайчо в его поведении пришлось не по вкусу, особенно теперь, когда он запрещал себе даже думать о нем. Второй причиной расстройства лейтенанта было то, что он так и не нашел руконгайца из Дома Пиона. Как он не прочесывал бордели и питейные заведения, которые ему были известны, результат был нулевой. Парень как будто растаял, растворился в воздухе. Да и что тут было удивительного, если учесть, что Ренджи даже не знал его в лицо, и не мог привести ни одной особой приметы. Насколько он успел заметить, не было у того ни приметных родинок, ни шрамов. И уверенность, что увидев его даже без маски, Абараи сразу же его узнает, таяла с каждым днем. Но, как это обычно бывает, беспокойство со временем улеглось, и чем дольше он оставался на грунте, вдали от своего неуступчивого капитана и неуловимого ночного незнакомца, тем сердце больше успокаивалось. Теперь он лишь с грустью думал о том, что раз никогда не получит капитана, то так тому и быть. А если ему больше не суждено увидеть того другого, то жаль, но придется и с этим смириться. Ренджи пребывал в таком смиренном состоянии уже почти два дня, и поэтому не носился по округе, а мирно сидел дома у Ичиго и раздумывал куда бы пойти вечером, чтобы немного развеяться. Он дожидался прихода Куросаки, надеясь, что тот составит ему компанию. Куросаки пришел позднее, чем ожидалось, и пойти куда-либо отказался, зато принес с собой пива. - Ты же еще школьник,- не забыл поддеть друга Ренджи. - Не будь занудой, по-твоему, убивать пустых я взрослый, а как пить пиво, так еще ребенок? - Не могу с этим не согласиться. Как по мне ты уже достаточно взрослый и для пива, и для занятий посерьезнее, - на самом деле он не имел в виду ничего такого, но Ичиго вдруг немного покраснел. - Послушай, Ренджи... Я бы хотел спросить твоего совета, ну, насчет девушек. Ты все-таки в этом опытный... Ренджи удивленно посмотрел на Ичиго. - Откуда это у тебя такие сведения? - Ренджи искренне полагал, что назвать его посещения публичных домов "опытом общения с девушками", да и еще таким, который может понадобиться Куросаки, никак нельзя. - Ну, как же...- замялся Ичиго, - все говорят... - Интересно, кто же тебе такое рассказывал? - Да, чего ты скрытничаешь, если вон Рукию уже даже Бьякуя на этот счет расспрашивал! - разозлился мальчишка, он вообще уже пожалел, что начал этот разговор. Ренджи потрясенно посмотрел на друга, глупо приоткрыв рот. - Кучико-тайчо спрашивал Рукию о моих... О моей... - Ну, типа того, - торопливо перебил Куросаки. - Я особо не слушал, но она говорила, что-то о том, что ее брат интересовался твоей личной жизнью. - И что она ответила? - Да, откуда я знаю? Спроси у нее сам. Она что-то говорила об этом, я только помню, что от себя она добавила, мол, дошляется Реджи по девкам, капитан узнает, по головке не погладит. -Ладно,- добавил он после небольшого перерыва, устав наблюдать обалдевшее лицо приятеля, - пойду я спать. А Ренджи так и остался сидеть на диване, пытаясь собрать мысли воедино. " Кучики-тайчо интересовался у Рукии есть ли у меня девушка? Что бы это могло означать? Не может ведь быть, что бы это его и правда интересовало..." Все спокойствие, охватившее его последнее время, как ветром сдуло. Всего пары слов Куросаки, хватило, чтобы все вспыхнуло с прежней силой. Ему захотелось прямо сейчас открыть ворота между мирами и броситься за объяснениями к своему капитану. И вдруг мучительно захотелось его увидеть. Просто смотреть на него, просто дышать одним воздухом. " Что же это со мной..." - Ренджи застонал и обхватил голову руками. *** Но ничто не длиться вечно, и вот наконец-то время пребывания лейтенанта шестого отряда на грунте подошло к концу. Ренджи шел к административному зданию своего отряда, сжимая в руке отчет о миссии. Впервые в жизни он написал отчет заранее, и теперь спешил со всех ног вручить его лично капитану в руки. Конечно, это было не срочно, но все же Ренджи очень торопился, уж больно хотелось ему увидеть своего командира. Но в офисе капитана не оказалось, и дежурный бодро отрапортовал, что Кучики-тайчо сегодня в отряде не появлялся, но прислал записку о том, что работать будет дома. И если случиться что-нибудь, что будет требовать его вмешательства, отправлять к нему в поместье. Ренджи раздосадовано почесал затылок. С одной стороны, назвать его отчет "то, что будет требовать вмешательства капитана" было никак нельзя. А с другой стороны, увидеть Бьякую дома, одетого в простую юкату, без треклятого кейсенкана, было огромным соблазном. Потоптавшись на месте, Ренджи решил, что попытаться все же следует. В поместье его беспрекословно пустили и пройдя по знакомому саду, но оказался у раскрытых седзи в кабинет капитана. Кучики поднял глаза и кивком поприветствовал своего лейтенанта. Ренджи поклонился и застыл на пороге, ожидая приказаний. - Подожди. Ренджи уселся на теплые доски веранды. Всего одно слово, вот что смог сказать его капитан после такого долгого отсутствия своего лейтенанта. Это было до боли обидно. Ренджи уже насколько раз обозвал себя дураком, за то что так спешил увидеть своего ненаглядного Кучики. Он уже представил, как капитан возьмет листок с отчетом, и скажет " можешь идти". И это все что ему достанется за все его мучения. Смотреть на капитана уже расхотелось, и лейтенант стал рассматривать кабинет и веранду. Проведя некоторое время за этим занятием, он вдруг заметил стоящие у входа дзори капитана. Ренджи подумал, какая узкая и изящная ступня у его капитана, совсем не такая, как у него самого. И повинуясь, какому-то внезапному порыву, незаметно придвинул к себе обувь и положил в нее руку. Зачем он это сделал, Абараи и сам не знал. Но тут его внимание привлек ремешок на левой сандалии. Он был явно тут не к месту, видимо, его привязали, просто заменив порвавшийся. И еще этот шнурок казался Ренджи странно знакомым. Он с удивлением повертел обувь в руках и вдруг его осенило. Это был его собственный шнурок, которым он завязывал себе хвост. Несколько таких он сам купил на грунте в магазине, в который они ходили вместе с Куросаки. Одним были сейчас завязаны волосы, парочка лежали у него дома, а один уже потерял. А где он его потерял... Понимание осенило его, словно вспышка молнии. Он потерял его в Доме Пиона, в ту самую ночь! Тот парень сам распустил его волосы, когда целовал в шею, а потом наутро Ренджи шнурок не нашел. А это значит... Что это означало, он даже боялся подумать. Хотя, объяснение могло быть только одно, но оно было настолько фантастичным, что поверить в него было невозможно. Возможно ли, что тот человек под маской был его капитаном? Представить такое просто нереально. Но откуда же тогда у него этот ремешок? И почему тогда он спрашивал у Рукии о Ренджи? Ренджи почувствовал, что внутри него все закипает. Это все длится так долго, он больше не может выносить этой неопределенности. И так как Абараи всегда сначала делал, а потом уже думал, он спросил: - Кучики-тайчо, я могу задать вам один вопрос? Бьякуя немного удивленно посмотрел на него и ответил ровным голосом: - Да, пожалуйста, Абараи-фукутайчо. Ренджи поднялся, прошел в кабинет и сел напротив своего капитана, держа в руках злополучные дзори. - Они ваши, капитан? Кучики нахмурился, но все-таки ответил. - Да, тебя что-то не устраивает? - Тогда скажите, Кучики-тайчо, откуда этот ремешок? Бьякуя подался вперед, рассматривая шнурок, который показывал Ренджи, и вдруг понимание отразилось на его лице. Пусть всего на мгновение, но на его лице четко проступила паника. Совладал с собой он быстро, но предательская бледность никуда не пропала. И Ренджи совершенно четко понял, что это сам Бьякуя подобрал этот ремешок в той комнате, где они вместе провели ночь. - Не понимаю, о чем ты. Возможно, это кто-то из слуг починил, - голос капитана был преувеличенно холоден. Но удовлетвориться таким объяснением Ренджи не собирался. - Да? Как интересно. У вас в поместье есть слуги, которые подрабатывают в борделе? - это было очень грубо и прямолинейно, но сдержаться он уже не мог и его буквально понесло. - Да, как ты смеешь!! - Кучики побледнел еще больше, хотя казалось, что это уже невозможно. - Смею, потому как это мой шнурок. А подобрал его этот ваш неуловимый слуга, в руконгайском Доме Пиона, после того, как провел там со мной ночь! - Ты с ума сошел... Мало ли похожих шнурков... - Мало, я купил этот на грунте. Я вам сейчас докажу, - и Ренджи распустил волосы, протягивая второй, как две капли воды похожий ремешок, - вот, смотрите, точно такой же. Бьякуя едва взглянул на него. - И знаете, мне бы хотелось чтобы вы выяснили, кто же именно это был, - безжалостно продолжал Ренджи.- Я дам вам приметы. Немного ниже меня ростом, стройный, длинные темные волосы, синие глаза, белая кожа... Перечисляя приметы подозреваемого, Ренджи поднялся на колени и стал медленно приближаться к капитану. Тот инстинктивно подался назад, но его спина прижалась к стене. - Вы не знаете, тайчо, кого-нибудь из вашего дома, кому бы это описание подошло? - Пошел вон...- все что он смог выдавить в ответ. Но остановить Ренджи уже было невозможно. То, что капитан не хватался за меч и не звал слуг, видимо, не желая поднимать шум, только еще больше убедило его что, он прав. - Так это был ты, - раньше он и помыслить не мог назвать капитана на "ты", но сейчас сведенный с ума мыслью, что уже однажды держал Бьякую в объятиях, он не думал об этом. - Я и представить такого себе не мог. Черт, почему я не снял ту маску, ведь я сразу подумал, как он похож на тебя. Но зачем? Зачем такие сложности? Почему не сказал мне сам? Ты же видел, что я схожу по тебе с ума... Говоря все это Ренджи с каждым словом приближался к Бьякуе и сейчас они, наконец-то, оказались так близко, что их колени соприкасались. Бьякуя замер, совершенно не представляя, что делать в такой ситуации. - Ты все еще настаиваешь, что это был не ты? Бьякуя молчал. - Ну, что же. Есть еще один способ проверить. И Ренджи склонив голову, поцеловал капитана в губы. Поцелуй был ... мучительным. Мучительным для Ренджи, потому что каким бы сладким он не был, Бьякуя ему не отвечал. И мучительным для Бьякуи, потому что сил хватило только сдержать себя и не ответить, но оттолкнуть своего лейтенанта он уже не мог. И чувствуя, что еще мгновенье этого поцелуя и произошедшее той ночью повториться, Бьякуя протянул руку и откинул Абарая ударом кидо. Лейтенант со всего размаха врезался в противоположную стену и, тряхнув головой, тяжело сел. - Послушай, Ренджи,- голос капитана слегка дрогнул,- просто забудь об этом. Это была ошибка, порыв, просто блажь. Ты молод, непостоянен и для тебя не будет проблемой найти утешение. И если ты обещаешь больше никогда не вспоминать об этом, ты даже можешь остаться моим лейтенантом. Ренджи медленно поднялся, подошел к седзи и закрыл их. А затем вернулся и сел напротив капитана. - Нет. Я отказываюсь. Я все равно не смогу этого забыть. И что вы теперь сделаете, Кучики-тайчо? Бьякуя молчал. - Непостоянен, говорите... Тогда почему я ни о чем не могу думать кроме тебя? Почему бегал по всему Руконгаю, хотя даже не понимал кого ищу? Почему не могу ни с кем спать после тебя? Глаза Бьякуи расширились и пораженный он прижал тонкую руку к губам, сдерживая изумленный вздох. Ренджи наклонился и прижался губами к тыльной стороне ладони. - Будь моим, Бьякуя. Я за тебя жизнь отдам. У меня больше ничего нет, а душа уже итак твоя. И глядя прямо в синие потрясенные глаза, он мягким движением отвел ладонь Кучики от губ и поцеловал его. На этот раз, поцелуй не остался безответным. Это был необыкновенный поцелуй. Такой поцелуй, какой бывает лишь раз в жизни, тот самый, единственный. В нем было переплетено столько чувств, вся любовь, боль одиночества, страх быть забытым, надежда на счастье, все было сплавлено в нем в единое целое, в эликсир жизни, который каждый пил из уст другого. И каждый понимал, что дальше, возможно, будут тысячи поцелуев, но такого уже не будет никогда. И поэтому разорвать его было невозможно. Но у страсти свои законы, ее не насытить одними поцелуями и руки скользнули по телу, развязывая, распахивая, разрывая. И хотелось бы прикоснуться губами к коже, волосам, но нет, не разорвать этот волшебный поцелуй. И пусть будет так, ведь все еще впереди, а пока можно пить друг друга, как воду, студеную и пьянящую. Пить допьяна, пока не закружиться голова. А руки делают свое дело, ласкают, гладят, сжимают. И так легко, чуть приподняв Бьякую, посадить его к себе лицом на колени, и так приятно, обхватить ногами талию Ренджи и до боли прижаться бедрами. И когда к этому пьянящему поцелую добавляется чувство острого болезненного наслаждения, когда бедра раскачиваются в такт биению сердца, когда тела соединяются, сливая души в одно целое совершенное существо, тогда приходит осознание того, что они счастливы. Счастливы полностью и безоговорочно. Счастливы так, как можно быть счастливым лишь однажды. Но теперь, теплый отблеск этого счастья, будет согревать их всю жизнь. *** Лиловые сумерки опустились на старый сад поместья Кучики. Полная луна наполняла небо волшебным серебристым мерцанием. Вечерняя роса уже выпала, и в лунном сиянии казалась жемчугом, рассыпанным в траве. Бьякуя смотрел на это великолепие, и думал что все прекрасное так недолговечно, и что его счастье может исчезнуть вместе с этой росой. Он вспомнил свое любимое стихотворение, которое было написано более тысячи лет назад внуком императора Камму и которое он никогда не мог понять до конца. Когда меня спросили: "Не жемчуг ли сверкает на траве?" - Тогда в ответ сказать бы сразу мне, Что это лишь роса, - И стой росой исчезнуть... И именно сейчас, Бьякуя понял грусть прекрасного принца написавшего эти строки. И возможно он бы и дальше предавался светлой грусти, если бы не Ренджи, который обнял его крепкими руками и прижал к татами. - А знаешь, Бьякуя, я бы никогда не подумал, что ты можешь быть таким страстным, - Ренджи так посмотрел ему в глаза, что о том, что произойдет в ближайшие пол часа не возникло ни малейших сомнений. - Ренджи, вещи часто оказываются совсем не такими, какими они кажутся. - О, да! Готов поспорить, что ты никак не ожидал, что я догадаюсь! - и Ренджи весело засмеялся, целуя любовника в шею. - Да тебе просто повезло! Если бы не тот ремешок, ты бы никогда этого не узнал! - О! Как я ему благодарен! Страшно подумать, что было бы без этого маленького кусочка кожи! А ты? Ты рад? - спросил Ренджи, заглядывая в глаза. - Не знаю, время покажет,- и поймав смеющийся взгляд лейтенанта, продолжил - Например, это будет зависеть от того, выполнишь ли ты свое обещание. - Я выполню все свои обещания, прямо сейчас и неоднократно, - страстно зашептал Ренджи прямо в аккуратное ухо капитана, целуя и покусывая мочку. - Нет, нет подожди. Ты говорил, что твоя жизнь, теперь принадлежит мне. Значит, я могу требовать от тебя чего угодно. И для начала, я хочу, чтобы ты переписал... - Нет, нет, нет - застонал лейтенант, - только ни слова о работе, документах и отряде. Это убивает всякое настроение. Лучше вот скажи, та маска у тебя осталась? Ты мог бы ее иногда одевать?