Осенний возраст

       Флорариумы были не единственным их общим интересом. Кларисса заподозрила у нового знакомого страсть к театру ещё когда увидела впечатляющую домашнюю сцену с каменным балконом и гримёрной. Сразу на ум ей пришла пьеса о молодых возлюбленных, обречённых погибнуть и примерить тем самым свои семьи.       Но в первый день знакомства было совершенно не до этого: она впервые снимала в этом городе - с самой большой площадью садов на душу населения, как казалось - в этом году конкурсантов было много. От того ли, что в напряжённый график объездов локаций пришлось карандашом в последний момент вписать сад Стивенса, или от общей неприязни Клариссы к кумовству, она не обратила внимания на вопрос Честера о театре, посчитав его за заискивание.        Впоследствии, проходя мимо сцены, она не раз интересовалась: часто ли ставят на ней спектакли? И как их посещают? По билетам или в числе особенных гостей дома? В том, что режиссёром был Паркс, она уже не сомневалась. Тот порой цитировал классиков и, развлекая её светской беседой, упоминал о былых сезонах во Франции и Англии.       Когда их отношения потеплели и в привычку вошло проводить вечера около очага в осеннем уголке, Кларисса часто спрашивала Честера о театре. В глазах садовника загорался неподдельный интерес и тот словно молодел, с энтузиазмом рассказывая о запланированных постановках.        Одним из таких вечеров Дауэр принесла пирожных к чаю и застала Честера за перестановкой видеокиоска от фонтана к очагу. - Помнишь, я рассказывал, как незадолго до участия в твоём шоу поставил "Ромео и Джульетту"? Скромно, для друзей и родных, однако онлайн-трансляцию посмотрело пять тысяч человек... - Конечно. Ты впервые меня провожал и освещал собою улицу! - Кларисса рассмеялась и устроилась в кресле, - Успех после провала - самый сладкий! - Воистину! Благодаря племяннику, у меня осталась запись. Если ты не против... - О нет, я с радостью. Только чур! Никаких ремарок и спойлеров! Я знаю, как автору тяжело от них удержаться. Честер усмехнулся и направил проектор на экран: - Как скажете, мадам Дауэр. Ваше желание - закон.        По чашкам был разлит ароматный чай, огонь развели слабый, чтоб не мешал светом и треском, а кресла поставили ближе друг к другу. Просто так.       В спектакле принимали участие лишь два актёра. Роль семейств Монтекки и Капулетти отводилась залу - к нему Ромео и Джульетта обращали реплики. Перепалки слуг отыгрывались тенями и читались самим Ромео - тот двигал за сценой картонные фигурки и от этого действие было ещё более забавным и не столь пугающим. Первая часть заставила Дауэр улыбнуться: картонный Самсон вскинул кулак и показал Абраму кукиш.       Честер внимательно следил за реакцией Клариссы. Спектакль понравился тысячам людей, но сейчас было важно мнение лишь одной. Та успокаивала режиссёра, сжимая его руку в своей, если ей что-то особенно нравилось. Сцену признания под балконом женщина смотрела с нежностью... И в то же время с грустью. Между актёрами была самая настоящая химия. Молодые люди словно не отыгрывали роли, а проживали их. Ей вдруг показалось, что в её жизни не будет никогда места ни для пылкого признания, ни для порыва чувств.       Всё это прошло.       Горячая ладонь легла поверх её руки. Дауэр слабо улыбнулась и положила голову на плечо компаньона. И улыбнулась шире, когда тот едва не поперхнулся воздухом.       События приближались к развязке. Уже стемнело, но у огня было светло и уютно. Чай был почти выпит, а к пирожным никто так и не притронулся.       Джульетта уже приняла снотворное и была признана умершей. Вбежавший в склеп Ромео увидел тело возлюбленной и упал около него на колени. Вот тут, сейчас должно произойти непоправимое... - О, чую... Сердце! Бьётся сердце! Она жива! Очнись, скорей очнись! Кларисса ахнула, от неловкости прикрыв лицо рукой. Динамичность постановки не позволяла заскучать и задаться вопросом о возможности хорошего конца для истории. А вовлечение зала, когда возлюбленные обращались к семьям с просьбами прекратить вражду, подкупило бы даже скептика. - Оставьте же пустые склоки! - Пусть наш союз примерит вас навек!

***

- Нет повести прекраснее на свете...- женщина ловила у нижних ресниц слезинки, грозившие размыть тушь. - Не знаю, как... Но это слишком трогательно. Честер предложил ей свой свёрнутый треугольником платок. - Эмоции зрителя - высшая моя похвала. - Если позволишь, я бы хотела посмотреть сцену и декорации вблизи. - Ну конечно! - Паркс оживился и принялся сворачивать экран,- хоть сию минуту. - Нет, сперва мы допьём чай и съедим пирожные. Я же не зря везла их через весь город, - Кларисса попыталась спрятать неловкость, и наполнила чашки в последний раз. - Ты сдержал слово и не вставил ни единого замечания. Я знаю, тебе не терпится рассказать историю создания.       О, ему ещё как не терпелось! Пару минут назад. Теперь, глядя на то, как пал последний бастион бесстрастнейшей из женщин, Честер решил дать ей прийти в себя. - Я давно не была в театре, - оправдывалась Дауэр, - Спасибо. На душе у Паркса было тепло и приятно. Он принял у женщины чашку и тарелку со сладким. - Всегда пожалуйста.

***

      Они шли по освещённому, словно волшебному саду. В клумбах стрекотали сверчки и цикады, в прохладном воздухе витал аромат цветов и влажной земли.       Честер накинул даме на плечи плед, и теперь, ведя её под локоть по знакомым тропинкам, рассказывал о репетициях, о ссоре с примой и примирении, и о новой композиции для оркестрона, созданной специально для счастливого финала. Они поднялись на подмостки, встретившие их гулким стуком.       Кларисса опасливо взглянула на воду под сценой и отошла от края. Она осмотрела амфитеатр и вспомнила о мечте стать актрисой; свои школьные выступления, заваленные пробы и колкие слова критиков. Это не важно теперь. Не так ли? - Не важно, - подтвердил Честер.       Последние слова были произнесены вслух. - Все мы критики самим себе. Мой разгромленный спектакль был поставлен не на худшей сцене, играли профессионалы, но возможно, я замахнулся на недоступное. А домашняя постановка возимела успех. Дважды.       Паркс смотрел на пустые места, что заполняли недавно друзья и родные, и понимал, что сбылась его заветная мечта. И вовсе не важно, что его имя не вошло в список лучших режиссёров мира. Его талант был принят с радостью. Пожалуй, этим чувством не помешает поделиться. - Не желаешь взглянуть на башню? - заговорчески подмигнул он. - Только если изнутри, - согласилась Дауэр.       Она вышла на балкон и оглядела сад. Давно ей не было так хорошо. Снизу послышался кашель. Честер поймал её взгляд и задекларировал: - Меня перенесла сюда любовь, Ее не останавливают стены. В нужде она решается на все. И потому – что мне твои родные?