Чёртово колесо

      Свет ровно падал на гладкую поверхность стола, что был завален десятками тетрадей. Снова этот до невозможности аккуратный почерк, ровный, словно напечатанный, будто нереальный. Маленькие губы что-то неслышно шелестят, повторяя из раза в раз пару слов — «амплитудная модуляция».       Из раза в раз, а затем глаза вновь падали в книгу, устало бегая по выученным наизусть строчкам. Голова шла кругом и сильно болела, но сдаваться не хотелось. Ладонь взяла лежащую рядом ручку и принялась выводить такие до тошноты аккуратные буквы. Чонвон устал. Сильно устал. Он отрицал это, все время встряхивая голову с густой шевелюрой, которую обычно в этом состоянии уже шел стричь, однако тело не могло подчиняться лжи. Он не засыпал, просто вздрагивал. Тихо и коротко, также коротко, как дергался его глаз или левая нога. Однако, с длинной черной ресницы незаметно для него самого упала слеза. Прямо на заглавную букву. «Д». Д-Джей.       И словно по желанию его мыслей, словно во сне почувствовал он его руки, обвивающие шею и движущиеся вниз по туловищу. Они, теплые и сухие мягко шуршали по одежде Яна. Он почувствовал его дыхание рядом с лицом. Такое же теплое. Джей шумно вздохнул и уткнулся лицом в шею Чонвона, потирая кожу носом, прикасаясь к ее мягкой поверхности сухими, потрескавшимися губами.       Младший в такие моменты просто застывал не в силах пошевелиться. Честно говоря, он уже начинал винить себя за такой холод, за такое непонимание по отношению к тактильности друга. Ведь каждый раз, когда его руки прикасались к нему, ему было приятно, невыносимо приятно, так хорошо, как даже с Сону никогда не было, но он не мог никак ответить. Он не может обнять в ответ, положить руку на его ладонь, а даже если и выдавливает из себя какое-то подобие ответа, то это что-то настолько, наверно, не значимое для Джея, что Яну становится стыдно за самого себя и свою беспомощность. Он не мог ничего сказать. Хотя… Хотелось. Правда хотелось. Что именно хотелось сказать Чонвон, он сам пока что не знал. Наверно, как он… — Сильно устал? — Джей будто прочитал его мысли. Чонвон повернулся к другу. Да, другу, как бы ни было странно его так называть, спустя такое малое количество времени после знакомства, но все же другу. Чонвон недавно решил, что раз с Паком ему хорошо, то нужно хоть чуть-чуть поднять его значимость в своей жизни. Определенно не типичное для него действие, однако для Джея наверно это не слишком много значило, во всяком случае так думал сам Ян.       Чонвон на вопрос Пака не ответил, лишь повернулся к нему лицом, вырываясь из рук. На щеке все еще не высох след от слезы. Джей ничего не сказал, лишь взял Яна за руку и повел к кровати, стоящей неподалеку. Чонвон встал, шаркая тапочками по паркету, переваливаясь с ноги на ногу. Он сразу понял, что хочет сделать парень, поэтому, когда Пак лег на кровать, тут же лег рядом, прикрывая мокрые глаза. — Ляг на меня. — Прошептал Джей и, подвинувшись ближе, помог Чонвону уложить голову на грудь.       Чонвон мог слышать, чувствовать сердцебиение парня, оно было спокойным и размеренным, а вот, что происходило с сердцем него самого, Ян понять не мог. Оно, стоило только Паку положить руку на его голову и зарыться пальцами в волосы, забилось с такой скоростью… Чонвон даже испугался сначала. Однако, чем дольше пальцы выводили круги в волосах, чем дольше он слышал дыхание старшего и чувствовал его спокойное сердце, тем спокойнее становилось ему самому. Ян задремал. Чутким и некрепким сном, чтобы не просыпаться с головной болью.       Его красивые кукольные глаза закрылись, они беспокойно бегали под веками. Джей смотрел на него. Чонвон был для него непонятным, необычным, однако с каждым днем Пак делал все больше успехов в разгадывании его кроссворда. Каждый день Джей узнавал и понимал о Чонвоне больше, даже если Ян ничего не говорил. Даже если Чонвон неразговорчив, почти все можно прочитать в его глазах, в его теле, на кончиках пальцев и осанке.       Джей чувствовал себя ненормальным. Он знал о том, что порой люди запоминают о своих любимых все, но никогда не испытывал ничего подобного: желания все знать, понимать и предугадывать. Он знал, что если Ян сводит брови к переносице, когда ест новое блюдо, то оно ему понравилось. Знал, что у него начинает дергаться палец на правой руке, когда он нервничает, знал, что тот в предшествии важного теста грызет ногти, знал, что, если Чонвону понравилась шутка, он ответит лишь улыбкой, а если не понравилась совсем, отправит в сторону шутника убийственный взгляд. Он знал, что Яну нравится есть, пить, чем ему нравится заниматься, когда есть свободное время, он знал все его увлечения, его расписание — всё.       Он знал о Чонвоне все. Но понятия не имел, что Ян думает о нем самом.       Он знал, что теперь младший считает его другом. Знал, что этим статусом он может гордиться, знал, что на позицию лучшего друга даже замахиваться страшно, однако сам все равно в душе считал Чонвона не другом. Кем-то другим. Джей сам не мог понять, кто для него Чонвон. Вроде друг, но Сонхун, например, тоже его друг, так почему же Пак того же к Сонхуну не чувствует? Вроде бы ситуации одинаковы, но Сонхуна Джею не хочется ни нежно обнимать, ни гладить часами голову, ничего. Сонхун — это Сонхун. Он парень, такой же, как и Чонвон, тоже крепкий и спортивный, тоже ухоженный и примерно такой же мягкий внутренне. Да они на самом-то деле очень даже похожи. Даже шутки у них были примерно одинаковы. Джей, в принципе, тоже общался с ними почти одинаково, разве что с Сонхуном каждый философский разговор заканчивался политическими дебатами, а с Чонвоном горьким чувством пустоты. В этом они были разные.       Даже сейчас. Сказали бы Джею, что он будет нежно гладить голову Сонхуна, пока тот лежит у него на груди, тот бы покрутил пальцем у виска ну или поржал бы, но ведь… он же его друг. И Чонвон друг. Так почему же.?       Щеки Яна были смешно приплюснуты под весом головы, на них падал жёлтый свет лампы, создающий мягкие изгибы и подчеркивающий ещё более выступающие в последнее время скулы. Мягкие волосы торчали кверху петухом, Джей попытался их пригладить, однако через несколько попыток сдался, просто осторожно накручивая на палец. Пак понимал, что ему безумно повезло, что Чонвон позволял ему себя трогать, так всепоглощающе и бессовестно. И Джей, вот хоть убей, не понимал, нравится это все Яну или нет, ведь никакой реакции от него толком не следовало.       Порой Джей чувствовал, что навязывается, но Чонвон при каждом таком предположении, просто коротко говорил: «Мне все нравится. Не парься.»       Но Джей парился. Когда он был один, когда рядом Чонвона не было, он погружался в мысли, часто не такие уж и оптимистичные. Ему было тревожно, он не знал, что ему ожидать. Он боялся сделать лишний шаг вперед. А вперед — это куда?       Темные глаза, обрамленные длинными черными ресницами снова смотрели на Джея, отражая в себе свет лампы. Чонвон вроде как робкий, иногда бывает таким бессовестным, как сейчас, например. Пак на вид не растерялся, он просто улыбнулся в ответ, не показывая младшему замешательства. Но внутри хотелось выть от непонимания того, что происходит.       Чонвону нравилось это внимание. Это было для него очень необычно, все-таки, поддержки он всегда получал мало. Ян всегда делал вид, что ему все это не нужно, что он и без чужих справится, и окружающие со временем просто перестали реагировать на его победы и труд. Единственное, на что они обращали внимание — это его неудачи. Тогда по Чонвону скользили десятки удивленных взглядов, будто говоривших: «Он что, умеет проигрывать?» И Ян это ненавидел, каждый раз бесился и расстраивался. Однако сейчас… Все было совершенно по-другому, может, потому что Джей еще не успел устать делать какие-то попытки сблизиться с Яном, может, потому что Чонсону нравилось выдавливать из младшего такие редкие, но такие красноречивые взгляды, слова, которые Чонвон бы никогда бы при других обстоятельствах не сказал. Ян понимал, что скоро терпение Пака закончится. Он не Сону. Это Сону принял Чонвона со всеми заскоками и недостатками, просто потому что когда-то давно выбрал его своим другом и остался в принципе доволен. А вот Джей… Насколько его хватит Чонвон не знал, да и думать не очень хотелось.       На самом деле все то, что делал Пак возможно и не вызывало бурной реакции в Чонвоне снаружи, но внутри у него будто открылось второе дыхание. Каждый раз, когда Ян был изнеможден и готов был броситься в реку от усталости, Джей будто чувствовал это и магическим образом забирал всю усталость себе. Не физическую, но моральную точно. С души будто падал огромный камень, дышать становилось легче, да и проблемы больше не казались такими нерешаемыми.       Чонвон начал медленно подниматься на ноги. В нем снова загорелся когда-то погасший интерес к учебе: сидеть за программированием и физикой до ночи уже не казалось такой ужасной идеей, на уроках парень стал более активен, да и почему-то еще больше заинтересовался информатикой, хотя до этого терпеть ее не мог. Однако, даже с менее горящим интересом, сердце ныло и просилось в зал. Чонвон дико скучал по танцам, понимал, что лучше не возвращаться, так как, мало-ли, засосет назад, да еще и нога вроде-как последнее время болела, сейчас перестала, но вдруг снова заболит. Лучше не стоит. Так Чонвон думал до недавнего времени.       Шли недели, со знакомства прошло почти 3 месяца. Пока Чонвон, погружаясь в осеннюю атмосферу учебы, увлекался в темы все больше и больше, он начал медленно понимать, что Джей будто… тускнеет.       Нельзя только забирать. Это стало понятно в тот день, когда Чонвон, крадучись, зашел в комнату друга. Дверь не скрипнула, подкрасться получилось, Ян спрятался в шкаф Пака. В нем пахло порошком и свежевыстиранными вещами. Чонвон осмотрелся. На вешалке висело худи, которое Джей носил почти постоянно. Мягкое, уютное, оно нравилось Яну. И потому что Пак постоянно давал его младшему, и потому что обнимать старшего в нем было в сто раз уютнее. Последнее время Джей его не носил: бабье лето, последние жаркие дни, упариться можно, поэтому оно одиноко висело и ждало своего часа. Чонвон уткнулся носом в мягкую ткань. Она не пахла порошком, лишь еле-слышным ароматом мужских духов и самим Чонсоном. Этот запах Ян объяснить не мог, он был будто чем-то смешанным из самого вкусного кофе, горячего шоколада, из разбавленного сладковатого топленого молока. Чонвону от этого запаха кружило голову, он даже спрашивал, каким гелем для душа пользуется Пак, но тот ответил, что использует какой-то обычный, пахнущий странной травой, и не упустил возможность пошутить: — Если тебе так интересно, можешь сходить в душ со мной. — однако предложение не привело ни к чему, кроме кинутого в сторону Джея учебника.       Дверь отворилась и Джей вошел в комнату. Чонвон припал к щелке между дверцами шкафа и начал наблюдать за парнем. Пак кинул рюкзак на пол и упал на кровать, зарываясь в подушки лицом. Он некоторое время лежал неподвижно, а затем поднялся и начал что-то печатать в телефоне, недовольно хмурясь. Именно этот момент поразил Чонвона больше всего. Чонсон выглядел намного старше, на лице показались такие непривычные морщины, и глаза… глаза пугали. Они будто упали внутрь, темные и безразличные, они смотрели в телефон, и ни тени позитивных эмоций. Ян даже забылся и вспомнил, что хотел напугать Джея только тогда, когда парень направился к шкафу. — Бу! — выкрикнул он и выпрыгнул из шкафа, как только дверь открылась. — Блять, — Джей отпрыгнул назад и схватился за сердце, — ты… — он полу-нервно засмеялся и снова посмотрел на Чонвона. И вот здесь Ян не понял. Ни тени прежней усталости и раздражения, лишь искренняя (искренняя же?) радость и веселье. — Ты давно здесь сидишь?       Чонвон натянул на себя улыбку в непонимании и подался вперед, кладя руки на спину парня, когда тот обнял его. Джей опустил подбородок на его плечо и глубоко вздохнул. — Нет, я здесь сижу минут 5 может. — Ты же меня видел все это время! А что, если бы я голый зашел? — Ну не зашел же. Тем более, больно мне надо на тебя глазеть… — пробурчал младший, все же краснея, так как ситуация сама по себе начала представляться в голове. — Оу, солнце, ты просто не видел меня. — Джей ухмыльнулся и снял рубашку, оставаясь в одной облегающей майке, что только дало пищу для и без того бушующей фантазии Чонвона. Ян потряс головой, отталкивая все образы, возникшие в подверженной гормональному всплеску голове.       Не смотря на то, что Пак всеми силами пытался отвлекать Чонвона от увиденного, тот все равно не забыл. И как забыть, когда это первый раз, когда Ян его увидел в таком виде. Неподготовленном? Настоящем? Не притворяющимся? Чонвон пока что не знал, как это назвать, но впервые за все время обратил внимание на то, как тускнеют глаза парня после длительного общения с ним, как он сдерживает свое желание что-то сказать, показывает себя с идеальной стороны, той, которая не плачет, не расстраивается, не устает и всегда радуется.       Чонвону стало стыдно: он впервые осознал, насколько слеп был все это время. Чем больше он думал, тем больше вспоминал другие моменты, которые мог не заметить только дурак или эгоист, впрочем, Ян себя теперь считал и тем, и другим. Собственно поэтому, когда Джей как-то раз упомянул, что давно не танцевал, Ян тут же эту идею подхватил и на удивление Джея даже сам проявил инициативу.       Чонвон вообще старался больше не «ныть». Теперь он пытался по максимуму контролировать свои выражения лица, не говорил об усталости, не грузил этим Джея и, честно говоря, это сработало. Пак и правда за пару недель посветлел, отметил «изменения» в Чонвоне и похвалил за такой огромный ментальный рост.       И вот, сейчас Ян стоит около зала в спорт-центре, уже переодетый, ждет, когда закончится занятие у группы, чтобы занять помещение, и когда придет Джей. Старший появляется ровно в 5, уже в широкой одежде, которую так любит надевать на занятия. Чонвон видит его радостное лицо, светящееся нетерпением и сам радуется, широко улыбаясь. — Какой ты довольный, ну прямо-таки светишься! — воскликнул Ян. — Могу сказать о тебе то же самое. — Джей улыбнулся и выдохнул, немного прыгая, будто волнуясь. — Наверно, сегодня придется опозориться: я нормально не занимался больше года. — Ты хотя б чуть-чуть ходил, а я вот уже 4 месяца даже ногой в зал не ступал. — Да я вообще не понимаю, че ты не ходишь сюда периодически, раз в пару недель же можно: и развеешься, и легче станет, и тело разомнется.       Чонвон лишь улыбнулся, ничего не отвечая.       Без Джея Чонвон бы уже на разминке заплакал. Тело буквально задеревенело за эти несколько месяцев: ни растяжки тебе, ни пластики, двигаться сложно, чуть что — хрустит. Честно говоря, младший очень расстроился, так как после выздоровления (если оно наступит) планировал вернуться в танцы, однако такой удар реальности заставил понять, что возвращение будет крайне болезненным, больше даже в моральном плане.       Включилась музыка. Сердце Чонвона забилось чаще, тело подстраивалось под ритм и повторяло давно заученные движения, однако, как бы парень ни старался, получить прежней пластичности не получалось. Оно и понятно — такой огромный перерыв не прошел зря. Но в сердце дико щемило от этого, будто часть тебя ушла и даже не попрощалась.       Первый перерыв. Чонвон сел передохнуть — дыхалка стала совсем плохая, а вот Джей продолжал танцевать связку. Движения у него были резкие, сильные, сдержанные и настолько четкие, что, если приставить рядом оригинал, отличий не найдешь. Чонсон от этого кайфовал. Танцы были единственной стезей, где ему хотелось делать все «как надо». Он любил это: сравнивать себя с хореографами, чистить все до посинения, что было для Чонвона немного странно, ведь сам Ян был абсолютной противоположностью.       Джей устало рухнул на пол и подполз к младшему, заставляя его тихо прыснуть. Он перевалился с живота на спину и посмотрел на Чонвона. На лице были видны капельки пота, волосы липли ко лбу и щекам, которые алели от давления. — Ты будто из душа вышел. — Вот что бывает, когда давно не тренируешься. Спортзал — это хорошо, но танцы… совершенно другое. Они мне всегда тяжело давались. — промямлил, Джей сглатывая слюну. — По тебе так не скажешь. — Правда? Спасибо. — Пак улыбнулся и сел рядом с Яном, отпивая глоток воды из бутылки. — Что-то ты какой-грустный.       Вот блять, снова он все замечает, ебаный эмпат. — Нет-нет. — Чонвон натянул на себя улыбку и резво встал, размахивая руками, для пущей убедительности, что никакие тревожные мысли его не посещают, что ему не стало плохо от тренировки и что болей никаких он не испытывает. — Точно? — Джей выгнул бровь, сосредоточенно смотря на Яна.       Чонвон на мгновение завис, смотря на Чонсона, а затем, густо покраснев, кивнул головой, закрывая лицо футболкой. Джей непонимающе наклонил голову и тут же встал, притягивая младшего к себе за руку. — А ну лицо показать. — этот напускно-приказной тон звучал слишком ласково, настолько, что Яну казалось, будто ему по спине гладят, однако ладони не отодвинул, понимая, что из-за голоса старшего еще больше краснеет.       Джей тихо усмехнулся и, взяв руки Чонвона в свои, медленно убрал их. — Ты горишь. — Он засмеялся и потрогал тыльной стороной ладони щеки Яна. — Нет, все со мной нормально! — в смущении вскликнул Чонвон и попытался сбежать, однако Пак держал парня очень крепко, так что выглядел побег жалко. — Погоди ты, вдруг реально температура есть… — Джей притянул друга ближе и, взяв за другую руку, оставил на лбу легкий, почти невесомый поцелуй.       Чонвон замер. Пак до него и раньше касался губами, когда просто шеи, когда руки, когда щеки во время объятий, но сейчас… Это был именно поцелуй, суховатый, однако очень нежный и мягкий. Дыхание сперло, а глаза сфокусировались на Чонсоне, стоящем рядом, все еще румяным и мокрым и от этого еще более красивым. — Температуры нет. — тихо прошептал он, не в силах сказать ничего больше.       Конечно, ее нет и не было, зато сейчас, кажется, будет, потому что Яну становится почти физически плохо. И колени почему-то дрожат, и сердце колотится и как-то в горле пересохло.       Чонвон поспешил опустить взгляд и отойти к колонке, так как голова просто начинала кружиться, от чего он сам не знает. — Ты там в порядке? — раздался хрипловатый голос Пака. — Я тебе говорил, что умею делать сальто? — поспешил перевести тему Ян и снова включил музыку, специально, чтобы говорить было сложно. — Нет! — прокричал Джей в недоумении: что за внезапная смена настроения?       Чонвон, все еще нервный, начал зачем-то разминаться. Да, раньше он часто делал трюки на выступлениях и просто на репетициях, ему это нравилось. Ему в принципе нравилось проводить время в воздухе, так что различные прыжки он знал очень хорошо. Впрочем, и сейчас при заходе на прыжок тело уже само вспомнило привычные движения. Ну хоть это его тело помнит. Ян оттолкнулся и взлетел, чувствуя, как внутренности переворачиваются. Вот оно — его любимое чувство, когда приземляешься на землю после прыжка, сейчас оно настанет… Еще чуть-чуть, еще секунда.       Ногу пронзила резкая боль. Чонвон не упал, он устоял, приземлившись немного тяжело, но все же без особых проблем. Он слышал, как радостно свистел Джей и хлопал, как громко гремела музыка. А в глазах потемнело. Ян прошел несколько метров и присел на пол, изо всех сил стараясь не показывать, насколько ему сейчас больно.       Ногу будто резали. Живьем. Это уже не было похоже на иглы. Чонвон не выл только лишь потому, что отчасти боль была для него уже привычной, однако это… Это было что-то совершенно другое. Ян с силой прикусил губы, чтобы не издавать звуков, так как было просто невыносимо. Он завернул штаны и посмотрел на ногу. Выглядела как обычно, так же, как и вторая, но вот только болела настолько, что Чонвон был готов лезть на стену.       Джей, сразу заметив, что что-то не так, поспешил выключить музыку и подбежал к парню, присев на колени. — Что не так? Нога? Сломал? — Нет. — коротко ответил Чонвон, вдыхая воздух через зубы. — И почему ты так уверен? — Такое уже было.       Яну пришлось рассказать почти все: и то, что давно к врачу ходил из-за боли в ноге, и то, что таблетки ему выписали, и то, что они не очень помогают, правда, умолчал, насколько сильные его боли. Сказал, что неприятно, покалывает, но не как реально обстоят дела. Пугать не хотелось, да и грузить Джея в день, когда он, наоборот, хотел его приободрить, тоже не хотелось.       Поэтому уже через несколько минут Чонвон взял всю силу волю в кулак и встал, внешне как ни в чем ни бывало, но внутренне сжимаясь от боли. Больше Ян, естественно, не танцевал, да и время аренды зала заканчивалось, так что пришло время уходить. Парни переоделись быстро, избегая взглядов друг на друга: Чонвон, потому что тут же краснел лишь при одном виде туловища Джея, сам Чонсон, потому что он понимал, что Яну будет некомфортно. — Обязательно сходи к врачу. Пусть проверит тебя, потому что полгода с этой проблемой ходить уже не шутка, ну или на крайняк пусть выпишет тебе что-нибудь посильнее. — строго проговорил Пак, выходя из спорт-центра. — Хорошо. — Пообещай. — Джей встал, останавливаяя Яна, смотря ему в глаза. Чонвон сначала опустил взгляд, однако старший взял его за подбородок и поднял лицо, заставляя посмотреть на себя. — Пообещай, Чонвон. — повторил он. — Обещаю.       Странное чувство поселилось в Чонвоне. Все это время он игнорировал свою проблему, однако сейчас будто понял, что она реальна и что нужно ее решать. Непривычное ощущение. Будто надвигается что-то страшное. Катастрофа.