Я нас выдумал

«Быстрее…» Пронизывающий до самых костей ветер свистел в ушах и беспощадно бил в лицо, поддерживаемый своим беснующимся братом – дождем. Его верные сподвижницы – ветки – цеплялись за одежду, из последних сил пытаясь остановить или хотя бы замедлить продвижение вот уже несколько часов без устали бегущего человека. Но он, казалось, не обращал никакого внимания на препятствия, хоть все его тело и закоченело, а лицо и руки были покрыты глубокими порезами, похожими на раны от миниатюрных сабель, хаотично рассекавших бледную кожу. Дыхание давно сбилось и сейчас напоминало предсмертный хрип воина, отдающего Богу душу. Хотя можно сказать, что этот мчащийся сквозь лесную чащу человек почти что умер. Все говорят, что он потерял его, что он никогда не догонит, что он теперь снова один… «Быстрее…» Кажется, что сама природа отчаянно желает удержать его, стать для него препятствием – она не даст ему добежать. Под ноги то и дело скатываются камни, сначала мелкие, а потом и вовсе валуны, подобные небольшим скалам. Они становятся у него на пути, заставляя тратить остатки сил на прыжки и увертки. Сама земля, будто меняя на ходу форму, видоизменяется, подставляя под ноги бесчисленные кочки и ямы, в которые он то и дело попадает, ослабевший от продолжительного бега. «Быстрее!..» Огромные свинцовые тучи, еще больше усложняя задачу, прикрывают своими грузными телами Луну – единственный источник света в эту мрачную ночь. Но вот появляется сжалившаяся над человеком с его безутешным горем молния, осветившая путь на два кратких мига. Но природные силы заставляют несчастную захлебнуться собственным светом и покорно затихнуть, под недовольный, суровый вой ветра, осуждающий непокорную. Подхалим-дождь пускает свои стальные струи еще сильнее, выстраивая почти что вязкую стену, все-таки разбивающуюся миллионами хрустальных брызг под стремительным натиском человека. Его ничто не сможет остановить… Полыхающий огонь впереди не даст перевести с себя взор, не даст усмирить чувства страха и ненависти, которые с каждым движением дикими волнами накрывают тяжело бьющееся сердце, почти совсем остановившее свой ход, но упрямо стучащее в рваном ритме. «Ну же!» Пламя, охватившее немалую часть леса, бушует и ревет, будто соревнуясь с ветром, не желающим сдавать свои позиции. Они кричат наперебой, заглушая все остальные звуки, даже мысли. Человеку нужно бежать быстрее, иначе он никогда не догонит потерю… которой он, возможно, лишился на всегда. Но огонек веры, чахло пробивающийся сквозь снова поглотившую его душу тьму, своим теплом все еще хранит осколки разбитой надежды. «Я успею… Ведь еще не поздно… еще не поздно, правда… правда?» Деревья мелькают еще быстрее, сливаясь в один мрачный, шуршащий занавес, оградивший человека от всех остальных. Он один, он один наедине со своим горем, которое так упорно не хочет принимать; он ни за что не поверит… пока сам не увидит… Но нет, он не хочет видеть, но хочет верить, что еще есть время, что он успеет. Но надежды почти нет, с каждой мучительно долгой секундой, отделяющей его от цели, эта самая надежда, которая должна умереть позже всего на свете, - эта чертова предательница - гаснет. Один, совсем один… даже она покидает его. «Не оставляй меня…» Чудовищный взрыв, заглушающий все звуки, с гулом расцветает над землей, похожий на горящий яростным пламенем устрашающий гриб. Взрывная волна нещадно сносит все на своем пути и, немного ослабев, откидывает человека в сторону, впечатывая того в жесткую кору старого, покрытого мхом дерева. Ударившись о могучий ствол, он уже почти без сил сползает вниз, тяжело дыша и хватая ртом студеный воздух, обжигающий горло и ледяной волной прокатывающийся по легким. Нужно встать, нужно подняться… Неимоверным усилием он поднимается на ноги и делает шаг вперед, но вот еще один взрыв, на этот раз сопровождающийся безумным ревом боли и страдания. Глаза человека расширяются от ужаса. - Нет! Он делает два неуверенных шага и, не в силах идти дальше, протягивает вперед хотя бы руки. - Нет… нет… нет! Ноги подкашиваются, и он, измученный, падает на колени, и теперь дождь смешивается со слезами, солеными дорожками, стекающими по щекам. Кажется, что где-то рядом с сердцем образовалась дыра, всасывающая в себя всю боль и скорбь этого мира, ее острые, холодные края пульсируют, источая ощутимую каждой клеточкой кожи горечь. И она разрастается все больше, заставляя тело согнуться от невыносимых страданий и вырывая из пораженной груди безумный крик: - Наруто! - Наруто! – брюнет с криком просыпается, принимая сидячее положение, и тут же слышит звон и встревоженное бормотание. - Ками-сама, Саске, что с тобой? - Я… я… - дыхание сбилось, глаза никак не могут привыкнуть к свету после мрачной темноты только что привидевшегося кошмара. - Тебе приснился плохой сон? – озабоченно поинтересовалась торчащая откуда-то с пола блондинистая шевелюра. - Нет… в смысле… да… неважно. - А все-таки? - Узумаки наконец-то встал на ноги и, бросая любопытные взгляды на Учиху, принялся собирать осколки несчастного, разбитого вдребезги сервиза. - Что случилось? – вместо ответа спросил Саске. - Ну, просто я подумал, что тебе будет приятно получить завтрак в постель, ведь у тебя сегодня тяжелый день. - Тяжелый? – еще не совсем проснувшийся парень явно плохо соображал. - Только не говори, что ты забыл! Ты ведь идешь сегодня к Цунаде-но-баачан, чтобы… - Как ты ее назвал? - Цунаде-но… - Ха, Наруто, да ты вспоминаешь! - Ну да, а еще я вспомнил, что ей на самом деле, знаешь, сколько лет? – заговорщеским шепотом прошептал блондин, почему-то подозрительно оглядываясь. - Нет, не нужно. Пусть это останется ее маленькой женской тайной, - криво улыбнулся Учиха. - Хорошо, - немного разочарованно пробормотал Наруто, будто ребенок, которому не дали рассказать интереснейшую вещь на свете, но вдруг его лицо прояснилось, и он весело почти что прокричал, прыжком вставая на ноги и вскидывая кулак в воздух: - Если бабулька тебя не простит, я пригрожу ей, что расскажу всем, сколько ей на самом деле, - он растянулся в белоснежной улыбке и выставил вперед большой палец, принимая позу «хорошего парня». «Похоже, с Ли он переобщался…» - подумал брюнет, скептически прищурив глаза. - Замечательно, - с сарказмом отозвался Учиха, - может, мы еще захватим в заложники Тон-Тона и весь ее запас спиртного? - Гениально, Саске! Да ты настоящий стратег, - не замечая подкола, начал восхищаться Наруто. – А еще, если постараемся, мы можем… - Хм… - перебил не на шутку разошедшегося блондина Учиха, поднимая с пола бутерброд. - Так это мой завтрак? - Ну, да… - смутился Узумаки и нервно рассмеялся. - Выглядит аппетитно, - подбодрил Саске, откусывая кусок, -… даже с ворсинками от ковра… - добавил он, приглядевшись. - Ну, Саске-е-е, - жалобно протянул Наруто, почесывая затылок, - я не виноват! Ты так резко встал, что я не успел даже что-нибудь понять, как уже оказался на полу. - Ммм… да тут еще и кофе… Не возражаешь, если я не буду сегодня его слизывать: занозы в языке мне сегодня ни к чему, но вот завтра, я торжественно клянусь, что съем с пола все, что ты приготовишь, - гаденько усмехнувшись, проговорил Саске, старательно вычищая бутерброд от мелкого мусора. Рядом обиженно засопели. - Чего ты там, как пылесос воздух втягиваешь? - Ничего, - надулся Узумки, возвращаясь к уборке. - Да перестань ты! Я ведь пошутил. - Ну да… - Наруто, - спрыгивая на пол с постели, сказал Учиха, - прости меня, я не хотел тебя обидеть. - Я не обижаюсь, - все еще шумно «фильтруя» воздух пробормотал Наруто. - Это была дурацкая шутка – я больше так не буду. Прощаешь? – с надеждой спросил брюнет, упираясь лбом в лоб Узумаки и внимательно смотря ему в глаза, удерживая его голову рукой, не давая отвернуться. - Хорошо, - со вздохом отозвался Наруто, легонько улыбнувшись. - Спасибо, - прошептал Учиха, целуя парня в висок перед тем, как подняться на ноги и уйти в ванную комнату. Холодные струи били по добровольно подставленному им нахмуренному лицу, будто пытаясь разгладить морщинки, залегшие у бровей. Молодой человек вот уже полчаса стоял, опираясь рукой о ледяную плитку ванной, полностью погруженный в свои раздумья, не дающие ему покоя. «Что за странный сон? Он приходит ко мне уже четвертый раз и все время показывает одно и то же. К чему это все? Зачем я бегу, зачем так стараюсь? Почему, в конце-концов, я просыпаюсь, выкрикивая его имя? Ксо… я никогда ни во что такое не верил. Но сейчас… кажется… кажется, мне действительно страшно…» - Эй, Саске! – раздался бодрый крик за дверью. – Ты скоро? Ты можешь опоздать. - Да, я сейчас, - отозвался брюнет, опуская голову и разглядывая то, как блестящие капельки стекают вниз по его волосам и разбиваются, соприкоснувшись с ванной. Дождь… слезы… они катятся вниз и срываются с подбородка, чтобы расцвести в прощальном переливающемся свете перед тем, как разбиться о холодную землю… Глаза Учихи расширились. «Этот сон… Что заставило меня проливать в нем такие горькие слезы?» - Саске! Выходи немедленно! – в дверь забарабанили. – Я сейчас ее вынесу этим рассен… рассен… как ты там его назвал? - Рассенган, Наруто. - Вот именно! Вылезай оттуда, или я использую эту штуку! Я серьезно! - Хорошо-хорошо, - устало ответил брюнет, медленно поворачивая кончиками длинных пальцев «барашек» для холодной воды. – Хорошо… Выходить из уютной ванны жутко не хотелось, не хотелось одеваться, не хотелось выходить из дома и идти в резиденцию хокаге… ему просто не хотелось выслушивать решение, хоть оно и такое долгожданное… не хотелось даже думать о нем, вернее, думать о том, что ему могут запретить вернуться к прежней жизни, могут заточить в тюремную камеру, возможно, до конца его дней, но не это было самое страшное. Пусть его приговорят хоть тысячу раз - он вытерпит, что угодно, но только не разлуку… он не сможет потерять его снова. Саске так и остановился, замерев с полотенцем на не до конца вытертой голове; пальцы сжались на мягком волокне, а глаза зажмурились, потому что в них так непривычно защипало, все тело будто превратилось в каменное изваяние лишь с той разницей, что внутри него билось любящее сердце. - Саске! Открывай дверь! Помедлив пару секунд, он протянул дрожащую руку к щеколде, открыв ее. - Ну сколько можно? Давай, выходи уже отсюда. Сильные руки тянут его на выход, а он идет, покорившись им, мыслями витая где-то далеко. Его усаживают на кровать и все-таки вытирают мокрую голову. Теперь его быстро во что-то одевают, при этом приговаривая что-то явно порицательного свойства, но ему все равно: он ничего не слышит. В голове пульсирует только одна мысль, перекрывающая все остальные. «Не отбирайте у меня его. Не отбирайте мой свет…» Перед глазами мелькают здания, мужчины, женщины, дети, но и их он не видит, он просто следует за ведущей его рукой. Знакомый женский голос окрикивает его, и он оборачивается на него, но взгляд никак не может сфокусироваться, и он снова отворачивается, ища глазами спину, облаченную во что-то черно-оранжевое, спину, которую он видел перед собой вот уже на протяжении двадцати минут. Но вдруг прямо перед ним будто бы выросла дверь. - Мы пришли, Сакура-чан? - Да. Саске-кун, да что с тобой? Приди в себя, - произнес все тот же женский голос. - А… - Неужели ты так волнуешься? На вот, понюхай. В нос ударил какой-то резкий и до ужаса противный запах. - Фу, убери это от меня! – Учиха, скривив лицо, отодвинулся. - Ну вот и хорошо. Очухался, - улыбаясь, сказала девушка. Саске удивленно на нее посмотрел, затем перевел взгляд на стоящего рядом Наруто и только потом снова обернулся к двери. - Это там? - Да. Хокаге-сама и старейшины уже ждут тебя. - Старейшины? – руки сами собой сжались в кулаки. – Никто не сказал, что они тоже будут присутствовать, - злобно прищурившись, сквозь зубы процедил брюнет - В последний момент они изъявили желание прийти, - робко пробормотала Сакура, опуская взгляд в пол. - Саске, не напрягайся ты так, - раздался успокаивающий голос Наруто. – Почему ты так сердишься? Ты с ними не ладишь? – начал допытываться он. - Я… нет… не то чтобы… Все нормально. - Саске-кун, мы итак немного опоздали, так что думаю, тебе пора заходить. - Да, конечно. - Наруто, а ты останешься тут! – строго сказала куноичи, хватая за руку блондина, который тоже направился к двери. - Но, Сакура-чан! - Нельзя! Саске-кун пойдет один, ясно? - Ясно, - пробурчал Узумаки, кидая печальный взгляд на брюнета. Учиха, словив этот взгляд, лишь искривил губы в подобии улыбки и провел пальцем по подбородку блондина, а затем повернулся и открыл массивную скрипучую дверь, ведущую в большой, плохо освещенный зал. Дверь за ним с громким стуком захлопнулась, будто бы отделяя его от реального мира. - Сакура-чан, почему так долго! – в двадцатый раз спрашивал Наруто, сидящий на полу. - Я же уже говорила тебе, что не знаю, ба-а-ака! – отозвалась раздраженная девушка, ударяя надоедливого парня по голове и тут же в страхе отдергивая руку. – Ой! Наруто, прости, ты в порядке? – запричитала она, становясь рядом на колени и ощупывая самолично наставленную шишку - Да нормально все… - попробовал отмахнуться от нее Узумаки, но вдруг его взгляд остекленел, а глаза уставились в одну точку прямо перед собой. - Что с тобой? Наруто? - Я… «Значит, это он меня заменил? Все нес какую-то чушь о наших с Наруто узах…» - Ты слышишь меня? Наруто, ответь? – Сакура безуспешно махала руками у парня перед глазами в надежде вызвать хоть какую-то реакцию, но тот не мигая смотрел в одну точку на противоположной стене. «… поэтому я разорвал все прежние узы. Для меня важнее другие». - Ками-сама, да что происходит? Наруто, ты в порядке? Почему ты не отвечаешь? – девушка трясла блондина за плечи. «Братские узы, рожденные из ненависти». - Прости меня, прости, что опять ударила! Ну приди же ты в себя! «Близкие связи отвлекают… от самого главного и сильного желания». - Как же это так?.. – губы парня пошевелились. - Наруто? Ты… все хорошо? «Скажу лишь одно… тогда я пощадил тебя просто так, по своей прихоти… Кстати говоря… ты же мечтал стать хокаге? Тебе не кажется, что в этом случае тебе бы тренироваться, а не искать меня… Поэтому на этот раз… по моей прихоти ты потеряешь жизнь». - Поэтому на этот раз, я вернулся сюда по своей прихоти, - добавил Саске к своей недолгой речи, обращенной к хокаге и старейшинам деревни. - Что ж, я думаю… - Постой, Цунаде, - перебила хокаге Утатане*, выставив перед женщиной руку, будто бы перекрывая той путь, а затем обратилась к брюнету: - Думаешь, что известное имя твоего клана дает тебе право говорить с нами в таком тоне? - Я всего лишь отвечал на Ваши вопросы, - бесстрастно сказал Саске. - Учиха, ты прекрасно понимаешь, о чем мы, - вступил в разговор Митокадо. – Для нукенина, просящего прощения, ты слишком дерзок. - Из всех нас только Вы двое должны просить прощения, - злобно сверкнув глазами, парировал парень. - Да что ты себе поз… - Позвольте мне прекратить это, - вмешалась не на шутку встревоженная Цунаде. – Мы собрались не для того, чтобы вспоминать старые… обиды, - неуверенная в правильности подобранного слова сказала хокаге. - Конечно, не за этим, - согласилась Утатане. – Но, судя по речам этого молодого человека, ему совершенно все равно, кто перед ним стоит, а не значит ли это, что, вернувшись к своим обязанностям шиноби Конохи, он и тогда не будет принимать авторитетов? - И все-таки сегодня я здесь, чтобы огласить оправдательный приговор, - гордо выпрямив спину, изрекла хокаге. – А вот что Вы тут делаете, для меня остается загадкой. Вас сюда никто не звал. - Попридержи язык, Цунаде! – пригрозила Утатане, сверля женщину своими глазами-щелочками. - И не подумаю! – отозвалась уязвленная блондинка. – Учиха! – она быстро повернулась к парню. - От своего имени я объявляю тебя прощенным, теперь ты снова принадлежишь Коноха-гакуре и обязан беспрекословно служить ей, выполняя любые приказы. И вот мой первый тебе приказ, - добавила она, переводя свирепый взгляд на попробовавшего встрять Митокадо, - хватай Наруто за руку и иди праздновать это дело, да так, чтобы вся деревня знала, что ты снова с нами! Двое старейшин буквально задыхались от негодования, но, опасаясь нарваться на разъяренную хокаге, они молчали, хватая ртами воздух. Саске же два раза повторять не пришлось. Он искривил губы в ехидной ухмылке и, смерив двоих стариков язвительным взглядом, развернулся и направился к дверям. - Наруто, ну отвечай! – молила куноичи, продолжая трясти Узумаки. – Я прошу тебя, ну… - девушка осеклась, так как блондин, все еще не говоря ни слова, поднялся с пола и направился куда-то вдоль по коридору. - Куда ты? Наруто! - Сакура-чан, мне надо побыть одному… - послышался отстраненный голос. - Почему? Что произошло? Бака, вернись сейчас же: Саске уже скоро выйдет! - Саске, - эхом отозвался парень, - ну да… Ничего страшного… - Как же так? - Прости, мне надо уйти. Тяжелые двери отворились, и брюнет, с довольной улыбкой на лице, вышел наружу. - Я!.. Губы перестали растягиваться в победной усмешке, а глаза взволнованно забегали по коридору, наконец остановившись на фигуре девушки, одиноко стоящей и смотрящей куда-то с выражением удивления и беспокойства на лице. - Сакура, что такое? – осторожно спросил он. Девушка вздрогнула и обернулась, переведя на парня виноватый взгляд. - Саске-кун, я… - Где Наруто? Что случилось? – Учиха сделал шаг вперед. - Я ничего не поняла, Саске-кун, я… Он просто замер, а потом… - кажется, из ее глаз вот-вот брызнут слезы, - а потом, он просто встал и ушел, - подавляя рыдания, закончила девушка. - Куда? Что он сказал? - Туда, - Харуно махнула одной рукой вправо, вытирая второй непрошеную слезинку. - Сказал, что ему нужно идти. - Ясно, - коротко бросил брюнет и побежал в указанном направлении, оставляя девушку смотреть ему вслед. «Значит, не нужен… На самом деле не нужен… С таким лицом невозможно лгать. Он сказал чистую правду. Тогда как… как так получилось? Почему он здесь, почему улыбается мне, почему нянчится со мной, почему… почему, в конце-концов, мы вместе? Если бы я мог вернуть себе воспоминания, я бы ответил на все свои вопросы. Но ко мне приходят только обрывки, они никак не сложатся в целую картину. Что же мне делать? Никто не обещал мне полного выздоровления, а значит, я могу остаться таким навсегда. Тогда старая жизнь никогда ко мне не вернется, а он так и будет врать, глядя мне в лицо. Но зачем ему это нужно? Какой смысл? А может…. Ах вот оно что… Вернуться в деревню, ему просто нужно вернуться в Коноху, а я ему в этом помогу. «Посмотрите на меня, вот он я какой добрый, глядите: я – Учиха Саске – трачу свое время на больного, Вы просто обязаны оправдать меня!» Значит, вот как. Вся эта глупая история – просто вымысел для меня и других. Как же ловко он все просчитал, не побоялся так рискнуть. Навешал мне кудрявой лапши на уши, а я и купился! Что же я за идиот!» Неожиданно поток самобичеваний был прерван упавшей на голову и отскочившей от нее в сторону веткой, небольшой, но довольно внушительной для того, чтобы ее заметить. Наруто остановился и поднял голову вверх, устремляя взгляд на крышу невысокого задания. Яркое солнце ослепило глаза, и Наруто пришлось поднять ладонь к глазам на манер козырька, чтобы разглядеть фигуру человека, стоящего на крыше. Но это несильно помогло, так как лицо по-прежнему оставалось скрытым. Узумаки уж было хотел разразиться праведным возмущением по поводу попытки использовать его разнесчастную голову в роли аэродрома для совершенно бесполезной в плане полетов вещи - ветки - но мрачный голос, донесшийся сверху, не дал и рта раскрыть. Хотя, нет, рот все же открылся, но от удивления. - Почему ты ушел? – спокойно спросили откуда-то с крыши. Ледяной голос невозможно было не узнать… Он до сих пор эхом отдавался в голове, раз за разом произнося холодные, равнодушные фразы из его воспоминания. Наруто сделал два шага влево, вставая в тень ближайшего дерева, ветви которого теперь защищали его глаза от света, тем самым являя ему чуть нахмуренное лицо Саске. - Почему-ты-ушел? - тщательно разделяя слова, повторил Учиха, пристально глядя на блондина, глупо уставившегося на него снизу. А тем временем в голове у светловолосого парня творилась полная неразбериха: мысли прыгали, бегали и вообще вели себя крайне невоспитанно, перекрывая одна другую так, что еще чуть-чуть, и мозгу срочно потребовалась бы перезагрузка. - Что случилось? – задал следующий вопрос скрестивший на груди руки Учиха, так и не получив ответ на первый. Узумаки все еще хранил молчание, пытаясь справиться с собой и найти, что ответить. Он не знал, что сказать, как объяснить свое поведение. Рассказать об увиденном или нет? Если да, то как, если нет, то что делать дальше? - Наруто! – почти что скомандовал Саске, заставляя блондина, в раздумьях опустившего голову, вновь посмотреть на него. Снова подняв взгляд, Узумаки в ту же секунду буквально отпрянул назад. В голове заново вспыхнули картины из прошлого, но теперь он вспомнил больше: перед глазами был Учиха, спрыгнувший с выступа, чтобы убить его. Видение исчезло, и вот он видит уже реального Саске, вот только поза и взгляд настолько копировали его в прошлом, что Наруто снова непроизвольно отступил. В глазах брюнета появилась тревога, смешанная с изрядной долей удивления. - Что с тобой? – уже с небольшой опаской произнес Учиха, делая шаг вперед. - Я… - наконец выдавил из себя Наруто, - я… разозлился на тебя! – слова буквально сами собой сорвались с губ, тут же зажатых ладонями. Брови Саске поползли вверх, придавая безупречному лицу неестественный вид. - За что? – только и смог выдавить изумленный брюнет. - За то… за то, что ты… что ты врал мне! – Узумаки решил не сдерживаться. – За то, что использовал меня и мое положение, за то, что делаешь из меня посмешище, за то… за то, что не любишь меня… - последнюю фразу он произнес почти шепотом. - О чем ты говоришь? Откуда такие мысли? Да что я сделал? Все было замечательно, но стоило мне выйти, а тебя уже нет. - Я увидел кое-что. Увидел, как ты… как ты тогда сказал, что тебе никто не нужен, не нужны чувства, не нужны узы, не нужен… я… Наруто опустил голову, коря себя за минутную слабость. Но что он мог с собой поделать, если сердце, будто перетянутое стальными нитями, так и норовило выскочить из груди, с глухим стуком билось и трепыхалось в мучительной агонии обиды, разочарования и боли от разбитых надежд на счастье. - Наруто, я… - Не говори ничего! - выпалил блондин, снова отходя от сделавшего шаг вперед Саске. - Почему? - Не надо, просто не надо. Не хочу быть снова накормленным твоим фирменным блюдом – ложью! Я все прекрасно вспомнил, не нужно выдумывать отговорки и говорить, что такого не было. - Я и не собирался, - очень спокойно сказал Учиха, которому удалось вставить свое слово в быструю речь парня. - Что? – Узумаки удивленно поднял глаза, ведь он ожидал другого ответа, другой реакции. - Я не собирался говорить тебе подобного, - с каменным лицом Саске спрыгнул с крыши, чтобы оказаться прямо перед блондином. Наруто отшатнулся, но был мгновенно схвачен за руку. – Я просто хочу объяснить тебе причину тех моих слов. Причину, которую я так старательно пытался скрыть в тот день от вас всех. Я не мог тогда рассказать тебе ничего, ведь если бы сделал это, я бы уже не смог следовать своему пути дальше. Мне стоило больших усилий сделать тот самый главный… нет, почти самый главный шаг во всей моей жизни. Но раскройся я тогда, и все пошло бы прахом, обратилось в ничто, называй, как хочешь. Наруто открыл, было, рот, но красноречивый взгляд темных глаз не дал вымолвить и слова. - Я специально облачил свои мысли в такую резкую форму, чтобы ты возненавидел меня, - с горечью в голосе продолжил Учиха, - чтобы прекратил следовать за мной, хоть одна мысль о том, что ты не забыл, что ты помнишь, и не позволяла мне сломаться. В тот момент я понял, что идти за мной было слишком опасно для тебя. Я не мог позволить тебе так рисковать. А еще… а еще не мог позволить в будущем догнать себя снова. Разорвать все нити, связывающие меня с нормальной жизнью, было непросто и каждая из этих нитей обрывалась с усилием, причиняя почти что физическую боль. Но за два года раны зажили, почти зажили. А ты, стоящий передо мной с глазами, полными надежды, свел все исцеление на нет. Саске на секунду остановился, прикрыл на мгновение глаза и отвел голову вправо, опустив немного вниз, а затем, теперь уже смотря куда-то в сторону, но не в глаза опешившему Наруто, продолжил говорить: - Я не хотел тебя убивать… Правда… не хотел. Я приблизился лишь для того… - он нахмурил брови и тяжело выдохнул, - …для того, чтобы побыть рядом. Узумаки как-то жалобно всхлипнул. - А замахнулся я потому… потому… Черт возьми, я знал, что эти двое меня остановят! – с нотками отчаяния почти выкрикнул Учиха. Казалось, что вся улица опустела, будто давая им разобраться во всем наедине. После того, как Саске замолчал, вокруг были слышны только отдаленный шум оживленной деревни да звук ветра, который неожиданно накрыл их сильным порывом, растрепав волосы и заставляя листья на кронах деревьев протяжно и величественно зашуметь. Он также нагнал серые тучи, прикрывшие собой солнце, тем самым сделав обстановку еще более драматичной. На землю упала первая капля. Вторая. Третья. Четвертая капнула на ладонь Саске, все еще сильно сжимающего руку блондина. Учиха как-то отстраненно посмотрел на кристально чистую ледяную водинку и осторожно расцепил пальцы, делая шаг назад. - Я затолкал свою любовь на самое дно моей души, - совсем тихо проговорил Учиха, - но она никогда не умирала, этому ты можешь поверить. - Ты прав… Саске резко приподнял голову. - Я могу этому поверить. В черных глазах блеснула надежда. - Пойдем домой… Саске, - губы блондина расплылись в улыбке, но не в обычной для него широченной и безумно счастливой, а в очень спокойной и теплой. Теперь уже Наруто взял брюнета за руку и повел за собой. «Кажется, где-то это уже было… - подумалось Учихе. – Ах да... » - Наруто. - Да, - отозвался парень. - Я ведь так и не сказал тебе… - Что именно? - Мне разрешили остаться, - Саске с любопытством поднял взгляд до этого опущенных глаз, чтобы посмотреть на реакцию блондина. Узумаки остановился, оглянулся через плечо и улыбнулся, немного прищурившись. - Это здорово, Саске! – сказав это, он вдруг резко сорвался с места и побежал вперед, увлекая за собой удивленного брюнета. - А-ха-ха! Слышите? Он остается, он остается со мной! – радостно вопил Наруто, пробегая мимо ошалелых людей, провожавших странную парочку расширенными от изумления глазами. - Нет, Вы слышали? Оправдали, его оправдали! – не унимался Узумаки, то и дело оборачиваясь на бегущего позади Учиху, чтобы еще раз улыбнуться теперь уже не нукенину, а снова шиноби. Впервые Саске не возражал против такого эпатажного поведения, более того, ему даже нравилось, поэтому он только улыбался и старался не отставать от несущейся на всех парах молнии по имени Наруто. Примечание: *Утатане Кохару и Хомура Митокадо - старейшины Конохи