…
Все изменит свой смысл — даже звук долгожданных шагов, Но пока ждем любви, предлагая взамен нелюбовь, И возносим себя до сияющих дивных высот, Просим верности в долг, а неверность идет нам в зачет…
_______________
Сколько себя помнил, а Дэнис Супрайн, двадцати одного года от роду, кажется, не испытывал трудностей в общении с женщинами. Точнее, он искренне верил, что они его только шарахаются и не испытывают никакой необходимой для этой тяги. Причем, питал он эту иллюзию почти шесть лет… Так как, правда, кто бы, что не говорил… особенно-та Олиссия, (а сестренке верить, себе дороже), весьма статный и высокий красавец (таковым, его и правда можно считать), в самом деле, не особо придавал значения тому, как на него смотрят представительницы прекрасного пола. Он искренне верил, что он такая же ходячая ветошь, что чуть симпатичней обезьяны, как и все, и особым успехом у дам пользоваться не будет. То ли не хотел, то ли «сватания» Олис достали, то ли он до такого еще, немного туговат. Как оказалось позднее, последнее, потому что, неуместное «ту-дум» в груди, желания никогда не вкидывало, кругом голова не шла, да и особого желания для многострадального «ту-дум» у шатена не было. К тому же, кажется, если он хорошо помнит, в детстве, даже с того дня, как они отплыли с Варриора, из Лиры, он относился к сим россказням, приукрашиваниям и излишней романтизации с почтенным… отвращением. Как и все мальчишки его возраста. Все ведь? Или он не подозревал, что были те, кому от подобных сказок о «принцах на белых конях» было глубоко и благоразумно — фиалетово. Чей список пополнили Лео и Андре, кстати… После того, как знакомые Олиссии или Люсинды (определенно, дальние родственницы…) описывали свой первый опыт во влюблении, Эквейс, Дэн и Ванесса слушающие это по случайности или намеренно (чаще всего, намеренно, но не по своей воле) с ужасом представляли себе химические процессы, которые должны были происходить в подобный момент в их организме и однажды переглянувшись, дали слово, что НИКОГДА не влюбятся. Разве что, Ванесса потом всех успокоила, описав эти эмоции и чувства куда проще и… теплее, что ли? Вообще-м, Командир Первой Дивизии Пиратов Аида под-успокоился после разъяснений, а вот Дэн, даже иногда этой темы избегал. Нет, он не настолько тупой, чтобы не понимать, ЧТО ТАКОЕ ВЛЮБИТЬСЯ, но иногда ведь бывают эти — не-нормальные отношения, да? О чем уже говорит опыт его семьи и брак его матери с… Валерием… ага… Наверное, как раз этого пацан и боялся, когда ему исполнилось пятнадцать. Пубертатный период в самом разгаре, гормоны шпарят, а-а-ах! Красота! Хочется какой-то эфемерной, неведомой херни. Энергию девать некуда, необоснованная агрессия так и прет, все советы и добро пролетают мимо будто, кто-то дал им под зад пяткой титана. Но… и это миновало Дэна, когда его однажды спросили новые, непосвященные члены команды, о том, как он бесился в отрочестве… Шатен только задумчиво почесал в затылке, пытаясь припомнить, что-то этакое и сам охренел, от того, что… — А у меня, кажись, такого не было… — Как, не было? — чуть не упал со стула Киар, внимательно посмотрев на своего капитана и недоуменно заморгал, выпрямился, выровняв и положение стульчика, что от его всплеска эмоций, едва не танцевал чечетку на одной ножке, но когда тот встал ровно, стоило рыжику успокоиться, как вся команда Чернокрылых, за исключением заветного осведомленного дуэта: Андре и Лео, одновременно наклонились к Чернокрылому, что тот аж немного шарахнулся от них в сторону. Странно они, что-то на него смотрели. — То есть… не было ни агрессии? Ни желания бить кого-то все время, не подстричься на лысо или тату набить? — уточнила с опаской Хоу, решив, что она, пожалуй, лучше всех сформулирует этот вопрос понятней и проще. — Нет. — пожал плечами Дэн. — И бухать впервые не хотелось? Курить?! Винить всех и во всем?! — не поверила Ванесса. — М-м-м… — Дэн изобразил мозговую активность, — нет. Точнее, у меня это было… но, лет в десять… двенадцать, может быть. Примерно тогда, я и перекипел. Он снова озадаченно почесал за ухом. Выпали все. — А… влечение к девушкам? Кхм… — Николя прокашлялся, — или еще к кому… Дэн на последних словах немного скривился, но значения не придал. — Не испытывал? — закончил кок Чернокрылых. — Я не понимаю вопроса. — уточнил шатен, собрав руки на груди. — У тебя не было проявления симпатии к противоположному полу? — спросил, наконец, Рогрбард. Дэн еще раз посмотрел на потолок, напрягся немного, припоминая, и уточнил снова, прожестикулировав. — Именно лет так в 14… правильно я понимаю? — Да. — ответили неосведомленные хором. — М-м-м… не-а, не помню такого. — он снова собрал руки на груди. — Да не может быть… — не поверила Огненная Дева, — Ты себя в зеркало видел? Не может быть, чтобы девчонки на тебя не западали… — Ванесса-кун, — обратилась к ней снова Хоу, — А может, капитан из «лебедей»? — Кого? — не понял Супрайн, переведя взгляд с одной на другую. — Лебедей? — не понял так же Андре и переглянулся с Нарейном младшим (и теперь уже единственным), тот задумался, но покачал головой и пожал плечами. — Лебедями называют тех, кто в юности не особо-так выделяется на фоне остальных или… — Называй вещи своими именами… — сложил руки на спинке стула Киар, глянув на Хоу, — страшные. — Эм… да, — женщина неловко улыбнулась, — но после пубертатного периода, люди сильно меняются. Становятся гораздо, гораздо симпатичней. Чаще всего, это происходит у девушек, конечно, но бывают и юноши подобного склада. Навигатор и врач Чернокрылых снова переглянулись между собой и будто, что-то припомнив, кивнули друг-другу. Но в этот раз с монологом, выступил Лео. — Видишь ли, Хоу… Дэн, он… Кэп в этот момент оглянулся на брата и наивно захлопал ресничками, демонстрируя свое любопытство. Сиреневолосый снова посмотрел на того, тяжело вздохнул и ответил: — Ну как бы, он вообще не изменился… ну, выше стал, мускулистей… волосы… отрезал. Да, Несс? — Эм… да… — очнулась та и снова посмотрела на Дэна, но все-таки продолжила недоумевать. — Серьезно? Вы были привлекательным всегда? — уточнила кудесница у своего капитана. — Ну, если Лео так говорит… — шатен пожал плечами и, снова, что-то вспомнив, скривился, сделав лицо максимально покер-фейсным, — мне говорили, что у меня красивые глаза… Команда между собой снова переглянулась и все, как один наклонились к нему. Юный лидер Чернокрылых аж отклонился назад на стуле от такого, хотя по привычке сидел на том, когда спинка была впереди, а это не сулило безопасностью. Шатен, как-то недоуменно, если уже не испуганно окинул взглядом сперва тех накама, что зыркали на него спереди и по бокам, издавая какие-то непонятные звуки, а после попробовал повернуть голову и отыскать взглядом братьев. Мол, «спасите», что и читалось в его глазах. Рич, как самый благоразумный, не считая Лео, тяжело вздохнул, глядя за этим действом, но после подал голос, прикрыв глаза и собрав руки на груди. — Вообще-то, он тут не самый писаный красавец, коим вы его нарекли. Почему-то… Лео молча поднял бровь на брата и вопросительно взглянул на того. — Но… его глаза обычные… — рассудил, наконец, Рагет подойдя к шатену ближе и на всякий случай обнюхал, на какие-нибудь сверхъестественные флюиды. — Эй! Прекрати! — а вот теперь возмутился и сам капитан, отодвигая от себя назойливую морду куницы. — Может, тогда… все обращают внимание на то, что он вечно полуголым ходит? — предположил Рогбард. Дэн недовольно покосился на него. — Вряд ли… меня же он не впечатлил… — отмахнулась Ванесса, — да и секрет, почему он полу-нагишом ходит уже давно известен. В Пассии он сотню рубах на тряпки перевел, благодаря вечной забывчивости, что у него вообще-то есть крылья… Она раздосадованно развела руками и покачала головой, выпрямившись. — Тогда, может… дело в том, что Дэн — пиерс? И по тем меркам, его прошлые воплощения были верхом привлекательности? — Эта мерка никуда не делась… — тихо фыркнул Чернокрылый. — Да… тогда, что в тебе привлекательного? — Откуда я знаю? — воскликнул шатен, разведя руками и поднялся с места, — Если осмотр окончен, то можно я пойду? Мне уже не по себе на корабле, от ТАКОГО пристального внимания. Тем более, самый расписной красавец у нас уже есть. Вон, Лео… Дэн указал на судового врача. — Глаза красивые, личико нежное, не считая шрамов. — Щас договоришься… — резко потемнел лицом сиреневолосый и в кают-компании на миг все впали в уныние от негативной ауры Нарейна младшего. Казалось даже, что лампочка пару раз жутковато сверкнула, издав неприятные щелчки и все поёжились, опасливо посмотрев в сторону судового врача, а после на электротехнику. — Эм… ну, а Николя? — приобнял за плечи кока Дэн. Брюнет тяжело вздохнул и прикрыл глаза. — А вот это тебя не касается. — покраснела и тут же выхватила своего друга детства из лап капитана Ванесса, дернув бедного Гэбриала на себя. — Боже-боже… — тяжело вздохнул тот, зайдя Нессе за спину. Хоу подумала над всем происходящим и внимательно посмотрела на шатена, что уже собирался уйти, но спустя несколько секунд, все же решилась уточнить. — А в вашей юности, среди знакомых, у вас не было девушки, что вам нравилась? Дэн так и остановился возле двери в кают компанию, зависнув где-то на пороге и не опустив ногу за его пределы. Он медленно повернул голову к кудеснице и поправился, чтобы не навернуться. — Вы ведь говорили, что после вашего разделения, кажется, на острове Аллука, — Пендрагон припомнила их тогдашний разговор по душам на палубе, — была девушка с вами в рабстве. — Рейдзи… — тяжело вздохнул Дэн и повернулся на вновь любопытные взгляды, — ну да… правда, больше чем дружбой я это назвать не могу. — Да ладно, ты, что и не целовался ни разу? Дэн изобразил вспоминательный, мыслительный процесс: наклонив голову в бок и уведя взгляд в сторону, будто выискивал зрительные подсказки. — Целовался… с ней же… но можно ли это назвать поцелуем, не знаю… — потер он подбородок, явно пытаясь припомнить, что-то еще. — А-ха! Я знала! И, наверняка, в Пассии многие гаремы развратил, да? — Меня туда не пускали, я же не обращенный. — пожал плечами Дэн, — Поэтому я отращивал волосы, пока не мог покинуть команду. Ванесса с лихвой ощутила то самое, когда тебе на плечи опускается весьма объемный облом. — Н-да… только зря надеялась, — недовольно выдохнула она и собрала руки на груди, немного надувшись. Одни лишь довольные братья, стояли в стороне и уж точно подозревали, кому может принадлежать сердечко их капитана. Тут только два варианта: никому, и он если и влюбится и обзаведется спиногрызами, лишь в далекой старости. Либо же только близкая ему знакомая, которой он безоговорочно доверяет, хочет защитить и с которой можно поговорить всегда и обо всем. Она всегда выслушает. И если надо, даст совет и может занять весьма значимый для этого пост. Супрайн не был прямо-таки влюбчивым, как и не всегда искал развлечений на одну ночь. Хотя, если очень хочется, на моральные принципы, ему иногда глубоко плевать, он ни с кем, кроме команды не связан. А с кем спать, это его личное дело. Правда, к девушкам, которые, может быть, попытали данную удачу или намеренно пытались его соблазнить, везло меньше. Дэн их не запоминал, от слова, вообще. Даже имен не спрашивал, а если спрашивал и запоминал, каким-то чудом, то значит сексу предстояли долгие разговоры по душам, совместное времяпрепровождение и все «поцелуи при луне» заканчивались тем, что у Дэна появился очередной друг. Никто даже, не знал, скорее всего, какой тип женщин ему нравится. Да он бы и не сказал, для него идеалом женского воплощения, скорее всего, были представительницы прекрасного пола из его детства: покойные мать, и старшая сестра. Мать Олиссии, Олиссия (хотя такой тип больше раздражал, но Дэн быстро к ним приспосабливался), даже Эмма (характер, имеется ввиду), ну и, Хидеки, конечно же. Пока команда таки допытывалась, какой себе капитан представляет свою избранницу, а тот все надеялся от них сбежать, Андре, как самый рыжий, внезапно кашлянул, будто так, между делом и кинул в любопытную толпу. — А по Хидеки ты не соскучился? Зависли все. Точнее, первым завис именно сам Дэн, так как это имя обрушилось на него, как обух снега, после того, как ты скупнулся в ледяном прорубе… Тишина стала слишком явной, когда парень понял, КАК все на него пялятся. Супрайн явно завис и сильно, уйдя куда-то глубоко в свои мысли и, словно, что-то припоминая, и — удачно. Он, игнорируя любое поползновение в свою сторону, все же покинул кают-компанию и направился в свою блочную каюту. Рогбард позаботился о том, чтобы у каждого в их команде была своя территория, где они смогут наедине со своими мыслями покоротать время. Дойдя до темной дверцы, обозначенной римской цифрой — один, шатен выдохнул и открыв ее, снял с вешалки на соседней стенке шляпу и достав из кожаного вставка-пояса, волнистую от скрученности веревочку, надел ее на шею, закинув головной убор за спину и направился обратно на палубу. У самого трапа, как только они пристали у самой непримечательной бухты Дэн расправил весьма массивные крылья и взмахнув, задел сильным потоком воздуха паруса, заставив мачту и само судно качнуться и взмыл в небо. В команде уже привыкли, что при не очень хороших воспоминаниях, размышлениях или желании побыть одному, их капитан просто какое-то время летает, где попало, а после гуляет по городу, пока не настанет момент уплывать. Правда, пару раз так, шатен чуть до инфаркта местных не довел, свалившись откуда-то сверху. Но, не суть.***
Пожалуй, именно сейчас ему побыть наедине с собой надо было. Тем более, он не понимал, с какой стати, вообще его команда заинтересовалась его отношением к женщинам. Ну, может, Ванессу понять можно, у той вон в команде вообще «служебный роман» случается. Хотя Дэн не по наслышке знает, что отношения на корабле чреваты. Каким бы сильным (или тупым) ты не был, если есть дорогой сердцу человек на одном судне с тобой, а в разгар битвы с ним много чего может случиться, вольно-не-вольно, ты будешь по этому поводу переживать, и тогда — толку от тебя? Не любил Дэн поднимать эту тему. В море слишком опасно, а в своем будущем партнере/партнерше нужно быть уверенным не на сто, а на тысячу процентов, чтобы позволить ему высунуть нос с разгар самой битвы. Даже завидно немного… как Николя за Ванессу не боится? Или Ванесса за Николя? Парень тяжело вздохнул. Не понимает он этого. Хоть убей, не понимает. Так же он не понимает влюбленность. Да, влюбленность — это гормоны. Симпатия, то, чем его в свое время пугала Олис. То бишь желание сношаться, и делать глупости, но по сути, тебе с человеком даже поговорить не о чем. Разве что, о его теле… и желании им завладеть. Супрайн закатил глаза, нервно поправив шляпу и опустил козырек на глаза, мельком посмотрев в сторону и заметив четырнадцатилетних юнцов: девочку и мальчишку, что резвились возле фонтана на одной из рыночных площадей. Брызгались друг в друга, мальчишка воровал у кого-то фрукты, цветы, чудил у всех на глазах. Это, молодого пирата заставило замедлить шаг и немного уйти в сторону, чтобы не мешать живому муравейнику течь дальше. Он присмотрелся внимательнее и усмехнулся про себя. Почему-то внутренний голос и дохлый романтик, верили в любовь после дружбы… Так казалось, будто правильнее, что ли? Даже если дружите вы не долго, ты уже примерно знаешь человека и знаешь с какой стороны к нему подступить. Да, пирату, сейчас в разгар шила в одном месте и жажде приключений, это совсем не нужно. Ну, а вдруг? Хрен знает, куда Амур пульнет на этот раз? Лишь бы в него промазал… Но, тем не менее, веселье у фонтана продолжалось, до тех самых пор, пока кто-то из-за виднеющегося вдали прилавка громко окликнул девочку, а мальчишку позвала небольшая шайка, местной ватаги хулиганов. Улыбка на сий момент вышла немного нервной. Парень выдохнул и откинулся на одну и стенок здания, посмотрев перед собой и вверх из-под козырька шляпы. Когда это было? Лет… шесть назад, если он правильно помнит. Как раз, после похорон Элины…***
— Не будет нам здесь покоя… — рассудил тогда слишком серьезно и даже слегка пророчески 14-тилетний Дэн, сидя в заброшенном парке, который соседствовал рядом со спуском в открытое поле и смотрел, как молодые колоски ласкает и слегка сгибает ветер, создавая ту волшебную иллюзию серебристой волны на поверхности травы, — пока существует такая система и власть, которой плевать даже на твоего отца, это не дело. Захотят его сместить — они сделают это. — Не каркай. — обиженно надулась его сводная сестренка, Олиссия, бултыхая ногами в воздухе и сидя, почти у края на высоком бревне, что когда-то было упавшим деревом, — Все нормально будет… жаль, правда, что ты не станешь принцем. Ну хорошо. Принцессой стану я и… — И муж тебе толковый нужен… — тяжело вздохнул шатен и сел неподалеку от рыженькой, — потому что — женщина в политике, все равно, что лошадь в бельярде. — Ах ты! — замахнулась на него Авассанейская, но тут же кувыркнулась в сторону и расквасила был свое прелестное личико о землю-матушку, если бы ее вовремя кое-кто не подхватил. Широко и испуганно раскрыв глаза, рыжая принцесса обнаружила себя в паре сантиметров от муравейника и подняв голову уставилась на добродушное лицо Андре. — Что ж вы так, принцесса? — мягко улыбнулся рыжик и поправив девочку, усадил ту на место. — Привет Андре, что с Лео? — Дэн осмотрелся по сторонам, на предмет еще не подошедших младших братьев. — Он вызвался добровольцем в местный лазарет, не будет до самого вечера, а Элиот… — У Мифара, — фыркнул Супрайн. — Н-да… — кивнул Рич. — Значит… — принц тяжело вздохнул, спрыгнув с «сидушки» на землю, и отряхнулся, — собрания, по нашим великим планам сегодня отменяется. — Тебе надо учиться, — поморщилась Олиссия, — совсем все забросил. Какой приказ ты издашь, когда соберешься линять в море? — Разберемся… — пожал плечами шатен и направился в сторону леса, что служил как арка, выхода к этому месту, — может… лучше изучить мировую географию? Или углубиться в литературу и мифологию? Должно быть место, где всем будет хорошо… — Это утопия… или страна, которой не существует. — пожал плечами Андре. — Или закрытая страна. — подтвердила Олис, поправляя волосы, что растрепались при падении. — М-м-м… — шатен задумался и махнув рукой, оставил сестренку и Андре наедине, а сам направился в столицу. По пути к Лируской Академии для мальчиков, чтобы выловить оттуда пинками Элиота (в принципе один Дэн, оставшийся год, кажется, бездельничал) шатен и правда задумался над словами Олиссии. Может, наконец, посвятить себя учебе? Что он за безграмотный капитан, который не мыслит, ни в дипломатии, ни в политике, не даже в дедукции элементарной. Погрузившись в свои мысли и шагая, не особо гладя по сторонам пацан только на автомате всех приветствовал кивком головы и немного ускорил шаг. Где-то рядом с очередным заведением, рабочие оттянули трубу с водой и вылили ее к тротуару. Мальчишка удачно миновал ручеек воды не первой свежести у небольшого бордюрчика ведущего к стоку в канализацию и забравшись на не высокий тротуар, продолжил свой путь. Шагал он в своих мыслях до тех самых пор, пока не налетел на кого-то. Он и пострадавшее от его тарана лицо рухнули друг на против друга и, очнувшись, Дэн сперва сердито, но после растерянно осмотрелся по сторонам и наткнувшись взглядом на подругу, по имени Хидеки — девочку двенадцати лет, с черными, прямыми волосами, отливающими сиреневым, белоснежной кожей и такими же сиреневыми глазами. Сообразив, что произошло шатен поспешно поднялся со своего места и поспешил девочке помочь. Кажется, она возвращалась после занятий. — Эй, извини! Ты как? Не ушиблась? — наклонился к ней паренек и внимательно осмотрел на предмет внешних повреждений. — Нет-нет, все в порядке. — растерянно заверещала та, поправляя волосы, что при падении закрыли её лицо и аккуратный хвостик, расплелся, что создало еще немного кипиша на голове при этом. Она поспешно убрала челку и длинные пряди с лица и изумленно уставилась в синие глаза, — Дэн? — Ага… а ты кого ожидала увидеть? Наверное, все-таки лучше, если я тебя сшиб, а не придурок какой-нибудь, да? — добродушно усмехнулся шатен и подал, наконец, девочке руку. — Д-да… наверное, — слабо улыбнулась та в ответ, обратив внимание на протянутую в ее сторону руку и даже подумала, перед тем, как взяться за конечность пацана. — Ты чего? Ал-ло, не спим. Еще застудишь себе, что-нибудь, — более не церемонясь, но замечая неуверенность подруги, Дэн взял ее за запястье и потянул на себя, тем самым помогая подняться. Хидеки немного покраснела и когда ее так внезапно потянули, оступилась и теперь полетела прямо на Дэна. Благо, тот успел ее перехватить, невольно прижав к себе. — Ты как? — обеспокоенный ее чувством гравитации, уточнил паренек. — Я? А-а-а… да, все нормально! — пуще прежнего вспыхнула девочка, нервно поправив волосы, тут же бойко выпуталась из объятий друга и отойдя, стала немного испуганно осматриваться по сторонам, — Мои вещи. — Вещи? — Дэн так же стал глядеть из стороны в сторону, и заметив, как по мини-ручейку уносится какая-то книга Хидеки, двести раз себя мысленно обругал, тихо выругался и схватив то, что еще можно было спасти, быстро сложил это на тротуаре, рядом с подругой, а сам кинулся за толстой книгой, с темно-синем, твердом переплете, которую уже несло, куда-то в канализацию. — Твою ж! — только и услышала Хидеки, обеспокоенно бросив взгляд к уже далеко убежавшему мальчишке и тяжело вздохнула.***
— … . — … . — Книгу… спасти не удалось… извини… — ближе к вечеру, когда уже начинало прилично так темнеть, шатен в весьма расстроенных чувствах вернулся к тому месту, где они упали и протянул Рюге то, что от пострадавшего предмета осталось. Листы промокли и поредели, где оторвались, где отклеились и их унесло в грядущее путешествие по стокам. Уцелела, но не изобиловала величием и красотой, оставшееся обложка. Дэн не находил смысла отдавать это жалкое подобие литературы Хидеки прямо в руки и поклонился в знак извинения. Девочка слабо, мягко и грустно улыбнулась и прижав, спасенные предметы к себе, покачала головой. — Ничего… бывает. Дэн поднял на нее голову и выпрямился, все еще чувствуя себя весьма стыдно. Он повертел обложку в руках, стараясь найти издание и название, зацепившись лишь за редеющие буквы-артикулы. — Рыл-ья… чего? — прочёл он, прищурившись так, будто напрягал зрение. — «Золотые крылья Ангела». Третий Том лаглоланфа Томисианна Гартского, под редакцией Томаса Шольца. — Прости… — совсем сжался шатен, понуро опустив голову. — Ничего, правда. Давай, отнесем ее… куда-нибудь? — … . — тяжело вздохнув, шатен кивнул и посмотрев в сторону, подумал и слабо усмехнулся. — У меня есть место, где мы сможем с ней попрощаться… как говорится, рукописи не горят, а вот про морское погребение, никто, ничего не говорил. Хидеки снова неуверенно поправила волосы, забрав прядку за ухо, но решила таки ему довериться.***
В кузнице Ено, дети нашли нечто-похожее на коробочку из какого-то минерала, и закупорив остатки книги крышкой, которую Хидеки с легкой улыбкой повязала ленточкой со своих волос так, чтобы крышечка не слетела и ее не смыло. Таким образом, дети вместе вышли к морю. Здесь был обрыв. Но если спуститься, то можно было найти, пару рифов, где были словно впадины, а при отливе даже находились небольшие острова, на которых пару лет назад мальчишкам довелось побывать. Хидеки подвязала юбку своего сарафана на бердах в дульку, Дэн забрал штанины до колен и они спустились к одному из рифов. Дэн ступал первым, чтобы Хидеки не упала и задержавшись на камнях, держась одной рукой за угол скалы у мини-водопадов, поманил рукой девочку и та наклонившись, передала «гробик» шатену. Тот кивнул и удержав равновесие, медленно наклонился вперед погрузив руку с ящичком в воду. Тот булькнул вниз, подняв небольшие пузырики на прощанье. — Так лучше, чем сжигать или выкидывать… — улыбнулся слабо подросток и увидев, как Хидеки протянула ему руку, добродушно хмыкнул и схватившись за руку подруги, по большей части самостоятельно поднялся на обрыв. После Дэн проводил ее до дома, поинтересовавшись, почему та пешком, что случилось, кто к ней на сий раз приставал(?) и так далее. Вообще-м, поговорить по пути до дома Рюги было о чем. А на следующее утро, в Ириурскую Академию для девочек, один из дежурных лакеев пришел в начале урока в нужную аудиторию и торжественно объявил, что для Рюги Хидеки кое-что есть. Девочка растерянно захлопала глазами, но медленно поднялась со своего места, немного испуганно осмотрев аудиторию на наличие неприязненных взглядов и тяжело вздохнув, подошла к посланнику. — Просили передать. — сказал он и отдал ей небольшую коробочку, в которую весьма бы поместилась… книга. Глаза Рюги засияли, заметив ту самую книгу, правда переплет в этот раз был не синий, а белый, а сверху лежала фиолетовая ленточка и записка.«Знала бы ты, как я задолбался ее искать! Ты бы хоть предупредила, что она редкая. Да еще и на Ириурском языке!
P. S. — если этого языка ты не знаешь. Я могу ее вернуть…
Дэн.»
Хидеки весело хихикнула, не обратив внимания, как на нее все покосились, но когда поняла, что вычудила, немного покраснела, сдержанно улыбнулась и услышав от учителя: — Можем продолжить, мисс Рюга? — Д-да… конечно, — снова зарумянилась девочка и спрятала поспешно книгу и коробку под парту. Когда учительница начала, что-то объяснять, брюнетка еще долго не могла на-улыбаться, мечтательно посмотрев в окно и увидев, как за воротами территории академии ей помахал Дэн, который пришел убедиться, что она все получила, о чем и спросил жестами, и дождавшись ее улыбки и кивка, широко улыбнулся, спрыгнул с бордюра у ворот и помахав Хидеки рукой, поспешно убежал подальше от разгневанных охранников.***
Весьма глупо улыбаясь этим воспоминаниям, Дэн усмехнулся, отлепившись таки от стены и продолжив свою дорогу завернул за это самое здание и с изумлением наткнулся на открытую витрину с книгами. Глаза быстро нашли вывеску магазина, а после скользнули по стеклу и остановились на белой обложке с резными, золотистыми узорами. На международном языке, золотыми буквами в два ряда немного сбоку, красивым шрифтом было написано — редакция Томаса Шольца. Декарированная копия труда Томисианна Гартского — «Золотые Крылья Ангела» — Том III. Губы сами, невольно вытянулись в улыбку, а парень протянул: — Де-жа-вю…