***
Восседая во главе стола и легко покачивая в руках бокал с терпким вином, Альма чинно кивала и ласково улыбалась, пока члены семьи по очереди рассказывали ей о прошедшем дне. Похвалив Пепу за чудный солнечный день, женщина устремила цепкий взгляд на дальний конец стола, где Мирабель с грустным лицом ковырялась ложкой в похлебке, а Бруно сидел, низко опустив голову и изучая собственные колени. — Бруно, дорогой, а как твой день прошел? — Альма старалась придать голосу доброжелательный тон, но с нервозностью и опасением во взгляде ничего поделать не могла. — Да ничего особенного, — глухо оборонил себе под нос провидец. — Бруно, дорогой, я не слышу тебя. Он глубоко вздохнул и повернулся к матери, произнося громче: — Все, как всегда, ничего особенного. — К тебе обращались сегодня? — Альма настаивала на подробностях, а Бруно все крепче сжимал кулаки под расшитой скатертью. — Долорес? — не выдерживая затянувшегося молчания, женщина резче, чем следовало, повернулась к одной из внучек. — Бабуля? — девушка неловко дернулась и пара винных капель из ее бокала упали на скатерть. — Ты слышала, как к Бруно сегодня приходили жители? — железным тоном, не терпящим возражений, спросила Альма. — Ну... — Долорес замялась, заметив испуганно раскрытые глаза Мирабель и ее легкие предостерегающие покачивания головой. — Да или нет, Долорес, это простой вопрос! — воскликнула женщина и девушка нервно съежилась. — Да. — Хорошо, и какой был итог? — Я не... — девушка запнулась, боясь неосторожными словами навредить родственнику. — Долорес, хватит молчать! — почти рявкнула теряющая терпение Альма. — Крики, слезы, пожелания мне скорейшей смерти, — громко пронесся по столовой хрипловатый безэмоциональный голос. — Мама, я же сказал, все, как всегда. Мирабель неверяще уставилась на дядю, который неведомо как нашел в себе силы заговорить об этом. Луиза и Изабелла испуганно переглянулись и замерли как изваяния. Джульетта обреченно спрятала лицо в ладонях, беззвучно моля Святую Деву о помощи. Феликс успокаивающе сжал руку Пепы, которая без остановки едва слышно бормотала о солнечной погоде. Камило с тихим скрипом отодвинул стул от стола и, взяв Антонио за руку, вывел младшего брата из столовой. Альма глубоко вздохнула и, отставив в сторону бокал, сцепила руки в замок. Бруно ничего не выражающим взглядом смотрел, как его мать раздраженно свела брови. — Опять? — стальным тоном оборонила женщина. — Как долго это будет продолжаться? Я полагала, ты вынес урок из своего прошлого. — Мама, — Бруно нервно дернул уголком рта и попытался успокоиться. — Я всего лишь вижу, к чему идут их жизни. Не я в ответе за то, что должно произойти! — Я не желаю слушать оправдания, просто... Стань, наконец, достойным членом этой семьи. Ужин окончен! Альма с грохотом отодвинула стул и поднялась на ноги. Все остальные, кроме Бруно, резко вскочили вслед за ней, и молча засуетились вокруг стола. — Изабелла, Долорес, помогите с посудой, — торопливо обратилась к девушкам Джульетта. Мирабель подхватила грязные приборы и поплелась в сторону кухни. Альма как раз ставила откупоренное вино в верхний шкафчик, когда девушка негромко заговорила: — Бабушка, можно с тобой поговорить? — дождавшись легкого кивка, Мирабель набрала в грудь побольше воздуха и продолжила. — Дяде до сих пор очень тяжело после, ну, всего, что случилось. Но он старается, правда, я каждый день это вижу! И Луиза, и Изабелла, и Камило и мы все! Бабуля, мы делаем все, чтобы быть достойной семьей. И мы будем! Просто, пожалуйста, перестань требовать от нас невозможного, как раньше, и... — Довольно, Мирабель! Ты пытаешься выгородить его, но даже Камило более полезен, чем мой сын! Мальчик хотя бы не вредит нам, а Бруно, — голос Альмы дрожал от злых эмоций. — А Бруно так и не понял, что значит быть одним из Мадригаль, лучше бы ему никогда не ... — Бабушка, не говори так, — ошеломленно перебила ее Мирабель и невольно отступила назад. — Дядя не насылает ни на кого беду, люди же сами в ответе за свои жизни! Это не его вина, что ... — Мирабель, все! Ты хочешь оправдать его лишь потому, что ты такая же ужасная и бесполезная, как он! — Но, бабушка! — Замолчи! — Альма подняла руку.***
Пока все остальные члены семьи, наблюдая за разгорающейся ссорой, замерли на месте и старались даже не дышать, все еще оглушенный разговором за столом Бруно тихо поднялся со своего места и понес плошку к раковине. Неслышно встав у Альмы за спиной, он словно резко вынырнул из собственного сознания от громкого и грубого разговора. Бруно вдруг увидел дрожащие от наступающей истерики глаза племянницы, искривленное бешенством лицо матери и ее поднятую для ставящего точку удара по столу руку. За секунду перед его внутренним взором пронеслось четкое, как фотография, видение. Вот от громкого и сильного стука вздрагивает и жалобно звенит оставшаяся на столе посуда, Мирабель съеживается в комочек, словно бабушка только что ударила ее. Доля секунды и Мирабель со всех ног несется прочь из дома, потому что это единственное, что она может сделать. Нет дара, нет жениха, ее единственный друг — самая ненавидимая в городе персона, а она сама — лишняя и бесполезная в их такой прекрасной семье, из кожи вон лезущей, чтобы доказать, что они достойны вернувшегося дара. Мирабель бежит как можно дальше, возможно, через пролом в горах, в чуждый им всем, опасный и пугающий до дрожи мир, которому они не принадлежат, и где она может пострадать. Глаза Бруно широко распахнулись от внезапного осознания того, что для Мирабель, его любимой племянницы, его единственного друга, это может стать началом конца. Мирабель не должна пострадать из-за его матери, только не она!***
— Замолчи! Альма замахнулась, чтобы как следует ударить по столу, как вдруг длинные худые пальцы с силой обхватили ее за запястье. Ошарашенная женщина обернулась и буквально налетела взглядом на горящие неведомым огнем глаза Бруно. — Нет, мама, не смей, — слова вырывались изо рта с незнакомым шипением, и тонкая жилистая рука только сильнее стиснула ее запястье. — Не смей так обращаться с ней. — Дядя Бруно... — в наступившей тишине неожиданно громко раздался от двери тихий ошеломленный голос только вернувшегося на кухню Камило. Бруно отмер, быстро заморгал, и в его взгляд вернулась привычная всем вокруг неуверенность. Он перевел глаза на Мирабель, увидел, как она, словно во сне, сделала шаг назад, потом еще один, затем повернулась и все также медленно вышла из кухни. Только когда Мирабель заскрипела ступеньками, ведущими на верхнюю галерею, он выдохнул и разжал пальцы. Альма замерла как изваяние, глядя куда-то сквозь сына. Бруно поджал губы и вихрем вылетел из комнаты, чуть не сбив Камило с ног. Парень едва заметно ухмыльнулся и последовал за ним.***
Не помня себя от ужаса, Бруно пронесся по дому и остановился, только почувствовав под ногами песок родной башни. За его спиной обиженно скрипела петлями именная дверь, которую он чуть не снес, в истерике дергая на себя круглую ручку. Тяжело дышащий провидец даже не заметил племянника, тенью скользнувшего в дверной проем следом за ним. — Что же я наделал... — еле слышно шептал самому себе Бруно, нервно дергая спутанные волосы трясущимися руками, — что же я... — А, по-моему, просто вау, — восхищенно протянул Камило, привычно оперевшись о дверной косяк. — Камило! — задушенно воскликнул Бруно. — Нет, нет, нет, что ты здесь вообще, как... Нет, пожалуйста, уходи, пожалуйста, пожалуйста! Мужчина задергался, замахал руками, едва стоя на подрагивающих ногах. Племянник лишь мягко улыбнулся и покачал головой. Бруно обреченно вздохнул и попытался взять себя в руки. — Я сделал чудовищную вещь, Камило. Тебе не должно это нравится, это неправильно! — подрагивающие пальцы сжались в кулаки от злости на самого себя, а голос сорвался на крик. — Я не сказал, что мне понравилось, дядя, — с той же успокаивающей улыбкой парень приблизился к дрожащему мужчине. — Но я восхищен тем, что ты сделал. — Камило! — Моя очаровательная кузина изо всех сил пытается держать эту семью вместе, а что получает взамен? Камило медленно обходил дядю по кругу, не сводя с него внимательного взгляда. Бруно нервно вздрагивал от каждого слова, произнесенного спокойным тоном, и не сходил с места. — Долорес ведь все слышит. Знаешь, сколько раз бабуля кричала за подобные слова на Мирабель? Кузина всем сердцем не хочет, чтобы все повторилось, но, кто знает, возможно, некоторые люди никогда не изменятся, — Камило грустно покачал головой. — А ты защитил ее. Впервые, кто-то защитил ее. — Н-но Джульетта, — слегка заикаясь, начал Бруно, но Камило фыркнул и мужчина замолк. — Тетушка то? Отличная защита! Парень зло усмехнулся и крутанулся на месте, перевоплощаясь в немолодую женщину. — Матушка, пожалуйста, будь с ней помягче, хотя бы сегодня, — слабым безвольным голоском пропищал лицедей, уже через секунду скидывая с себя личину Джульетты. — Да Мирабель даже не знала, что кому-то не все равно! Ты же лучше нас всех знаешь, какого это, быть одиноким и гонимым! Бруно дернулся от его слов, как от пощечины, но Камило уже разошелся не на шутку. От еще одного резкого поворота песок брызнул в стороны из-под подошв сандалий, а вместо молодого улыбающегося парня на Бруно смотрела демоническая скрюченная фигура его самого. — Два метра рост, крысы на спине! Позовет тебя, исчезнешь во тьме! — захрипел потусторонним голосом Камило, продолжая выписывать круги вокруг дрожащего мужчины. — Он полночный вой, кошмар твой ночной! — Камило... — Твоя судьба запечатана, коль пророчество произнесено! — все не унимался парень, добиваясь неизвестно чего. — Не упоминай Бруно-но-но-но... — Камило, хватит! — внезапно рявкнул мужчина и тут же вздрогнул от звука собственного голоса. Камило вернулся в свое тело и, ухмыляясь, скрестил руки на груди. Провидец все еще дрожал, но ужас и ненависть к самому себя исчезли из глаз. Парень легко кивнул головой, довольный результатом. Бруно сильнее сжал кулаки и выпрямился, напряженно глядя на племянника. — Зачем ты это говоришь? — тихо, но твердо спросил мужчина. — А сам как думаешь? — ухмыляющийся негодник хотел и дальше отвечать вопросом на вопрос, но сжалился, глядя на несчастного родственника. — Прости, но надо же было тебя в чувство привести. Я бы очень хотел, чтобы после разрушения Каситы что-то изменилось, но оглянись вокруг. Бабулю хватило на пару лет, а потом все по-новой. И я так больше не могу. Камило перестал наворачивать круги вокруг Бруно и остановился, внезапно серьезно глядя в огромные глаза напротив. — Мирабель защищала нас всех, но никто, ни разу, не защитил ее от Альмы. Дядя, ты все сделал правильно, я горжусь тобой. Бруно изумленно смотрел на парня, в котором с трудом угадывался нескладный и неуемный подросток, каким он был еще пару лет назад. Его слова грели душу, но они не могли разрешить проблему, которую Бруно создал своими руками. — Дай угадаю, ты думаешь «О Боже, как я мог пойти против семьи, которая была так любезна, что приняла меня, такого ужасного и противного, обратно к себе?» — Камило зло усмехнулся и внезапно выкрикнул. — Не смей так думать! — Но это ведь правда, — испуганно пробормотал едва шевелящимися губами Бруно. — Эта семья никогда не сможет исправить того, что сделала с тобой, — Камило широкими шагами приблизился к дяде и схватил его за плечи. — Никогда! Парень зло скривился и резко отпрыгнул назад. Ухватившись за края уже ставшего маловатым для вытянувшейся фигуры желтого пончо, он расправил руки в стороны и замахал ими, как крыльями. — Два метра рост, крысы на спине! — снова запел он уже набившие оскомину слова на этот раз своим голосом, но остановился также быстро, как начал. — Откуда, по-твоему, это взялось? — Н-ну... Твоя мама имела все права меня ненавидеть, — Бруно истерично хохотнул. — Я ведь испортил ей свадьбу. — Серьезно? Ты никогда не задумывался, почему умная взрослая женщина, с пяти лет управляющая погодой в долине, не предполагала урагана в такой нервный день, как собственная свадьба? — издевательски выплюнул парень. — Камило, она же твоя мама и моя сестра, почему ты так груб? — умоляюще протянул мужчина. — Потому что она научила нас ненавидеть тебя! — не сдержавшись, зло выкрикнул Камило. — Я люблю ее, но почему мы должны были бояться и ненавидеть тебя? Ты ведь и близко не тот монстр, которого мы все представляли! — Правда? — Бруно поднял на племянника умоляюще-вопросительный взгляд. — Правда, — парень снова мягко улыбнулся. — Ты добрый, внимательный, умный, а мы... Камило вдруг замолк и покачал головой, закусив губу. — Мы никогда не сможем искупить вину перед тобой. И на маму я поэтому злюсь. Мне было всего пять, я же почти не помнил тебя. Даже если у нее или у бабушки были свои обиды, они не имели права передавать эту злобу нам. Если сможешь, прости меня, — едва слышно закончил свою речь парень. — Простить? За что, что ты такое говоришь? — от искреннего удивления глаза мужчины расширились еще сильнее. — За то, что считал тебя монстром, приносящим беду. Мне, правда, жаль... — Камило, — растрогавшийся провидец кинулся к племяннику, изо всех сил стискивая его в объятиях. — Как я могу злиться на тебя? Или кого-то другого? Вы же моя семья, я всегда буду вас любить! Камило придушенно закряхтел и Бруно торопливо выпустил его из кольца рук. Отдышавшись, парень посмотрел на нежно улыбающегося дядю и не сдержал ответной улыбки. Так они и стояли друг напротив друга, пока Камило не обратил внимание на беспокойные пальцы, нервно теребящие края старого пыльного пончо. Улыбка померкла, и парень снова серьезно заглянул в огромные карие глаза. — Дядя Бруно... Нарушенное молчание словно разморозило Бруно, и мужчина заметался по пещере, то истерично запуская пальцы в волосы, то возвращаясь к измочаливанию одежды. — Камило, я же все испортил! Мама никогда мне не простит, — срывающимся голосом бормотал провидец, бросая короткие нервные взгляды на серьезного племянника. — Дядя, пожалуйста... — Что же мне делать, о Боже, что же мне, — Бруно его не слушал, продолжая мелкими шагами перебегать из стороны в сторону. — Гадкий Бруно опять все разрушил, ничего от меня хорошего, она же не простит... — Бруно! — не выдержав, прикрикнул на него Камило. Мужчина резко замер и обхватил себя руками, жалобно уставившись на парня. Камило склонил голову к плечу и успокаивающе посмотрел на него. — Я ведь не просто так пришел, вообще-то, — парень широко улыбнулся. — Думаю, я знаю, что ты можешь сделать. — Что? — нервно икнул провидец и снова затараторил. — Откуда знаешь? Как? Да что я вообще могу сделать! Я не смогу! Я же не смогу исправить и... Камило устало вздохнул и уверенным шагом подошел к Бруно. — Я же сказал — Долорес все слышит, — парень положил руку мужчине на плечо и хитро ухмыльнулся. — И сегодня она кое-что мне рассказала перед ужином.