***
Что-то на границе сна. Так много лиц, событий и голосов. Всё сплетались в единый поток. В яркое пламя и всего цветового спектра. И нельзя отделить одно от другого. Оно, сплеталось во едино, образуя что-то одно, что-то, что было одной маленькой девочкой. Сон, или память. Огоньки исчезли оставив лишь один. Шёлтоватый. Свеча что была в безграничном тёмном пространстве, чёрной дыре, вдруг погасла. А на её месте была улыбающаяся девочка с бледнной кожей. В её груди расцвёл алый цветок. «В~ииии~д~ааааа.» — Что-то прошептало. Отдалённо знакомое. Темнота, разбилась на миллиарды осколков, они впивались в мягкую поддатливую плоть, и раскрывались кровавыми бутонами. Каждый нёс в себе смерть. Ей или другим. Она была так слаба, ведь колесо сансары никогда не даст ей сбежать. Она будет вечность в нём блуждать, и даже если это лишь мгновение. Жизнь… Смерть… Спасение… Вина… Слёзы… Звук как с под воды, кто-то строящий над этим океаном отчаянья и боли, кто-то вне сансары, звал. Мир построенный болью, рушился, цветки вырывались с её маленького тельца. На их местах были лишь кровавые пятна и зияющие дыры. Она тянет руку в верх. Сансара её не отпустит, ей не выбраться с этого порочного круга. Спасти всех… Лишь единая мысль в её голове. Но, разве, ей подсилу это? Мгла неохотно отпускала её, позволив вынырнуть на поверхность. Запустив новый механизм, под чей-то заливистый смех. И вот, наконец-то, яркий свет. Он очистит всех и всё. Впереди было чьё-то лицо. Такое знакомое. Нежное и близкое. Голос, мягкий и нежный, мягко убаюкивает. Он похож на летний ветерок, такой же нежный… — Тише, Эмма, мама рядом, — она поднимает взгляд. Это лицо было так знакомо. Но перед глазами до сих пор стояла картина, как лицо этой женщины было запятнано алой и липкой кровью. Она лишь обнимает её, уткнувшись в плечо. Вдыхая знакомый аромат. Что-то отдалённо напоминающее, сладкий мёд и пряное молоко. Запах её «родной» и любимой мамочки, которая, ростит их всех, как скот. Ведь они свиньи, которых рано или поздно зарежут и подадут на стол аристократам и Её Величеству королеве. Или же, они станут подношением, на Тифари. Суть была одна, но ей… Ей так хотелось её обнять и никогда больше не отпускать. Даже если она скот, а это фермер, что занёс над ней клинок. — Всё хорошо, мама. Эмме, просто приснился плохой сон, — тихо говорит она, зная, что это не может быть сном. Это реальность в которой она живёт. Реальности в которых она была, и в которых… Был плохой финал… Даже если, и в этот раз, будет плохой финал, она… Она ведь может насладиться этими часами, пока никто ничего не знает. Все кроме неё… И вот сейчас обнимая маму, в её голове проносилось столько воспоминаний. Столько схожих сцен. Всё это, было подобно Аду. Нет, она всегда была в Аду. Мир, который принадлежал демонам. Только, вот, она продолжает мечтать. Она всегда была той, кто строил воздушные замки, и той, кто падая поднималась вновь. Вновь и вновь. Вот, причина, по которой она здесь. Падая вновь в этот круговорот, безумных событий, растворясь в этом потоке и становясь его частью. Ей двигала лишь мечта. На её слова, Изабелла лишь обняла её. Крепко-крепко. Эти чувства и жесты, будто, содрали кожу обнажив всё настоящее, что скрывалось до внутри. — Всё будет хорошо, я рядом, — она стала убаюкивать девочку, что провалилась в глубокий-глубокий сон…***
Открыв глаза вновь, Эмма поняла, что все ещё спят. Встав с тёплой постели, она направилась прочь из комнаты ища одну маленькую девочку. Конни. Это была её фиксированная точка. Та точка откуда всегда всё начиналось. Ей было не под силу что-то изменить. Она умрёт этим вечером. Смотря на неё, Эмма ощущала как на неё навалилась гора. Ощущение собственной никчомности относительно мира, заставляло её впасть в отчаянье, и одновременно… Где-то на подкорке сознания зародиться мысль — «Я изменю этот мир». Всё, что оставалось Эмме, это провести как можно больше времени с теми кто ей так дорог, и кто так скоро уйдет от неё. Эмма могла лишь надеяться, этот круг — последний и она спасёт всех. Потому грустно улыбаясь, она начала всех будить. Надевая на лицо фальшивую улыбку радости, и безмятежности. И хотя все беспокоились по поводу её ночного кошмара, Эмма лишь продолжала мило улыбаться. Решив, что в этот день, она должна будет улыбаться, до самой отправки её сестры. И хотя это заставляло всё внутри разрываться, она… Ей нужно спасти всех. В этот раз, так точно. — Доброе утро! — войдя в столовую девочка улыбается. Так лживо, как была способна. Ведь никто ничего не знает. Кроме Рея и Мамы. Они трое, ещё те лгунишки. Лгут всем смотря в глаза… — Доброе, Эмма, ты выглядишь куда лучше уже, всё ведь хорошо? — мама прикасаться её левого уха. Будто желая узнать о чём та лжёт. И они обе так фальшиво улыбаться. До того, что сводит мышцы на лице и до того, что хочется скривится будто съел целый лимон. — Да, всё отлично! Когда мама пришла, кошмары пропали, спасибо, — на этот раз она не солгала. Это было правдой. Правдой были их чувства, даже несмотря на всю жестокость внешнего мира. Они скот, а их любимая мама — фермер. — Я рада, — Изабелла убрала руку от её уха, будто удостоверившись, что та не лжёт, ведь маленький жучок был на месте, — Что же дети, у нас сегодня особенный день, ваша сестра Конни, обретёт новый дом, с новой семьёй. Сегодня её последний день в приюте, — женщина лживо, простодушно, улыбнулась. Эмме лишь оставалось гадать, как та, так просто улыбалась. Как же ей было больно на самом деле… Но она тоже подобно маме улыбается и радуется за сестру. Но всё это — ложь. Ложь. Ложь. — Мы все, так рады за тебя, Конни, — Эмма обняла маленькую сестру, и несдержала слёз, что покатились по её щекам. Её эмоции удивили Конни и та сказала. — Всё будет хорошо, Эмма, однажды, мы ведь встретимся снова! И, я буду писать, так много писем, как только смогу! — Прости меня, — Эмма утёрла слёзы и добавила, — Если это твой последний день в приюте, значит, мы сделаем так, дабы ты его всегда помнила! — остальные дети поддержали её. Эмма почувствовала себя немного легче, от того, что хотя бы этот день сможет провести со своей сестрой. Один единственный, умноженный на бесконечность, в различных нитях судьбы где всегда будет одно и тоже, в её «дне сурка» из которого нет выхода. Пока не будут спасены все… Абсолютно все. Потому она просто улыбается сестре, и треплет ей волосы. Последний день. Они все садятся за свои места. Дежавю, что было естественно для неё. Молитва, голоса, жесты. Эмма давно не верит в бога. Бог, с которым она заключила обещание, ведь ни кто иной как — Дьявол. Схлопнув ладони, и закрыв глаза, Эмма ощутила как проваливается в бездну. Ворох воспоминаний, из этой реальности так резко всплыл в её голове. Чьи-то лица, голоса и обрывистая фраза на границе сознания «де…м…ий… уб…юд…к». Резко открыв глаза, на её лице отобразился шок и ужас. Подавив это она обратила внимание что все, стали открыввть глаза и принялись за обед. Непонятные воспоминания заставляли её вздрагивать, и путаться в своих мыслях. Ещё одно дежавю. Так было всегда. Синхронизация сознания двух Эмм. Нет, огромного бесчисленного количества, что объединялись в одно целое, из миллиардов тонких ниточек… Всё, что ей оставалось это быть собой, той кого все знали. Потому улыбнувшись она принялась за завтрак. Всё, что она делала в этот день, было пропитано этим отвратным Дежавю. Тест, что она знала наизусть, игры в догонялки, забор. Мечта маленькой Конни. Это уносило её в свой причудливый поток, где она знала всё. Каждое слово, каждый вздох. И смотря на то, как солнце потихоньку прячется за горизонтом, ком в горле не давал ей сделать и вдоха. Она знает, осталось слишком мало времени. Она не сможет помочь Конни, или спрятать её. И это злило. Злил факт того, что она ничего не может сделать. Потому, всё, что ей оставалось это проводить ту, в последний путь…***
Зайчик, был на месте. Как и в прошлые разы. Белый странный зайчик, которого так любила её сестра. Глядя на него, Эмме лишь оставалось собраться с духом и взять Нормана с собой дабы тот, узнал правду. — Это ведь, зайка Конни, неужели она его забыла, — Норман был первым кто сказал о игрушке. — Давай, тогда вернём ей его. Мама ведь ещё не вернулась, — Эмма фальшиво улыбнулась. — Думаю, у вас ещё есть время, у ворот горит свет, но думаю вы должны поторопиться, — хмыкнул Рей. Путь до ворот прошёл в спешке. Эмма не могла медлить. Она желала верить в призрачную надежду, что Конни ещё жива, даже если знала, что это не так. Норман, видел её беспокойство, и не мог понять, что же с ней. Весь день, его подруга и сестра, казалась… Была обеспокоена. Что-то её пугало или настораживало, и ему хотелось задать ей вопрос. Озвучить его, но он, не решался этого сделать, до этого момента. — Эмма, что тебя беспокоит? — спросил он поровнявшись с ней. Но она молчит, смотрит на него взглядом наполненным болью и страхом. Она хочет сказать, но не может. Вот перед ними выросли огромные ворота. Они ступили во внутрь. Норман, высказывал восхищение, увиденным им грузовиком, и осматривал его, в то время, как Эмма смотрела отстранённо. Безшумно пройдя вперёд, девочка указала пальцем на заднюю часть грузовика. Взглянув на неё, Норман подошёл ближе и впал в отчаянье. Труп. Обескровленный труп маленькой девочкой. Их сестрёнки, чьи мёртвые глаза смотрели на него вызывая реальный рефлекс. — К-конни, — сорвалось с его губ. Он обернулся, Эмма смотрела пустым взглядом. Услышав звук открывающейся двери, Эмма, схватила друга за руку и нырнула под грузовик закрыв себе и ему рот. А вот и они, управляющие фермой. Эмма их давно не боялась, в конце концов, она прошла через множество похожих петель сансары и это стало слишком привычным, дабы заострять внимание. Но вот Норман. Мальчик дрожал и его взгляд был полон отчаянья и ужаса. Она слышала как они говорили о скоте, о Нормане и Рее, видела, как мама ужаснулись взяв кролика в руки. И… Они сбежали. Сбежали перед тем как их засекли. Стоя в поле она не страдала от отдышки, и лишь наблюдала за другом, перед которым открылся тот же Ад, что и перед ней. Ад… Мир демонов… Мир который ей нужно изменить. — Эмма! Ты… Ты ведь знала! — обвиняющие и с отчаяньем заявил Норман. — Догадывалась. У меня нет, полной детской амнезии, прости. Я не могла ничего изменить… Прости… Прости… — на её глаза навернулись слёзы. Она опустила голову и сказала, — Я хочу спасти всех. Спасти нашу семью, помоги мне, Норман. Дай мне, свой светлый ум. — Я… — мальчик взглотнул и ответил, — Спасём их всех, — он положил ей на плечи свои руки и подбадривающе улыбнулся. Криво будто выпил лимонного сока, но с надеждой. Они будут надеяться. Надежда на завтрашний день, в мире где они будут свободны…