***
Сережа заходит в кабинет нового директора их детского дома и отступает на шаг назад. Он странный. Весь его кабинет. Вокруг висят фотографии тех, кто уже выпустился, рисунки приколоты в одном месте на специальную пробковую доску. На диванчике, который чаще всего служил складом для документов, лежала огромная кукла. Она пугала и казалось, что она может вот-вот встать и задушить тебя. Сережа переводит взгляд на мужчину. Тот листает его дело, затем смотрит фотографии в нем, а после уже обращает внимание на него самого. — Значится, ты Разумовский Сергей? — мальчишка кивает. — Я узнал, что на тебя жалуются твои же соседи, — директор трет переносицу, — правда, основу жалобы так и не понял. Сможешь объяснить? — Глаза у него уставшие, но больше он похож на акулу. Хищника, если честно. Медленную, опасную и огромную акулу. — Им не нравится все, что я делаю. Вот и вся жалоба, — Сережа пожимает плечами, — как я сижу, как стою, как говорю, что делаю и что не делаю. Сложно сказать. Часы тикают очень громко, фотографии на стенах будто насмешливо глядят, а сам сидящий мужчина откидывается на кресле. — Понятно. Но тут целая петиция на тебя, а я обязан что-то сделать, — тут уже директор разговаривает сам с собой, нежели чем с Сережей. — Сделайте. Начинается дождь, осень полноценно вступает в свои права. Разумовский ежится. Он не любит осень, не любит холод и не любит вот так просто стоять и ждать. Сейчас можно было бы почитать, можно было бы дойти до дуба и поиграть с Марго. А вместо этого приходится оправдываться за то, чего не делал. За то, что просто живешь. — Можешь идти, пока что, — в его сторону прилетает неопределённый взмах руки, и Разумовский торопится к выходу. Там он чуть не врезается в Ральфа, огибает его и со всех ног несется к себе. В коридоре сейчас никого нет, поэтому Сережа достает из карманов натыренный хлеб, да идет к дубу. Марго прилетает сразу, садится на плечо, да клюет свой ужин. — Красивая, — раздается сверху и Сережа вздрагивает. С ним тут мало кто общался, а когда пытались, то быстро прекращали. Парень причину не знал, да и не задумывался особо. — Д-да, — Марго довольно каркает и улетает обратно в гнездо. А парень слезает с ветки. — Волк, можно иногда Олегом звать, — Олег оказался выше на полголовы, темноволосым, с низким тембром голоса и очень горячим. Руку пожать пришлось. — Сережа, Разумовский, ну или Рыжий, — легкий кивок, и они вновь молчат. — Ты давно у нас? — Олег оглядывается на дом. — Месяц. — Ни разу тебя не видел. — Как и я тебя. Дождь начинает накрапывать с новой силой, бьет по листьям и уже мочит плечи. — Было приятно познакомиться, — говорит вдруг Сережа, — я пойду. — До встречи, Рыжий, — Волк прикуривает, да забирается на дерево. Погода портилась слишком быстро. И дождь не прекращался ещё неделю. Сережа тосковал, а его группа избегала всяческого контакта с ним. Он шибко не переживал, но человек — существо социальное.***
Сережа стоит в Могильнике, точно так же, как и все вокруг, на плановый осмотр. Его ничего не беспокоит, только холод постоянный и его глупые соседи по комнате. Сделали из него призрака и сами радуются. Он вздыхает, да смотрит в окно. Дуб такой же огромный, Марго прячется в его ветках, а Сережа отвлекается на голос. Очень знакомый. — Волков, вернись обратно в лазарет! — кричит медсестра. — Я хочу на улицу, мне что, теперь и туда нельзя?! — темноволосый разворачивается на пятках, чтобы наконец дойти до выхода. — Можно, но обычно спрашивают разрешения! — Я спрашиваю, можно? — Сережа шмыгает носом и улыбается: он слишком мало знает Олега, но это все ему почему-то кажется обычным. — Можно, долго на холоде не стой, — женщина прищуривается, да закрывает за собой дверь. Олег хмыкает и видит знакомую рыжую голову. — Пойдем со мной? А то ты тут долго будешь стоять, — Волк оценивает ситуацию и прихлопывает по карманам. Сережа сначала не понимает, что обращаются вообще-то к нему. — Пойдем, пойдем, а то я уже устал здесь торчать, да и Марго соскучилась, потом пройдешь свой осмотр. Я отсюда вижу, что ты здоров, — парень бесцеремонно хватает Сережу за руку и выводит из очереди, тот чуть не роняет документы, но идет следом. Кто-то начинает шептаться, что их «рыжий дурачок» нашел себе такого же друга. Коридор оказался пустым, длинным, но здесь было теплее, чем в Могильнике. Удивительная аномалия. Лестничный пролет — и вот они уже на улице. Дует ветер, Рыжий ежится и кутается в толстовку, а Волк вдыхает полной грудью воздух. — Отлично, то что надо, — они спускаются к дубу, где Марго тут же забирается Сереже на плечо и каркает. — Она скучала, — произносит Олег, чешет птицу и улыбается. — Она скучает по всем, кто её кормит, — зачем-то подает голос Сережа. — Но любит только тебя, — дым рассеивается ветром, а парень наблюдает за облаками. Они плывут быстро, местами темные, местами слишком прозрачные и приносящие дождь. Олег курит чуть поодаль, не произносит больше ничего и так же, как и Рыжий, наблюдает за облаками. — Так… ты болеешь? — спрашивает парень у Олега. — Не совсем. Скорее это профилактика, чтобы ничего не повторилось. — А…а что может повториться? — Марго улетает к себе в гнездо, когда понимает, что её не покормят. — Уже ничего, — Олег тушит бычок мысом кроссовка и улыбается. — Я надеюсь! Пойдем, а то не хватало, чтобы и ты заболел. Олег быстро уходит прямо по коридору, дверь ему открывает та самая медсестра, она молча пропускает его и вздыхает. Дверь закрывается.***
Сереже вдруг очень сильно захотелось попасть в лазарет. Но для начала осмотр. Через пару дней его и правда забирают в Могильник. С температурой и кашлем. И он рад этому, во-первых, потому что отдохнет, а во-вторых, потому что сможет ненадолго выдохнуть, перестать держать оборону от тех, с кем живет. В лазарете темно, шторы на окнах занавешены. Сережа забирает себе самую дальнюю кровать, укладывает вещи в тумбочку и ложится на подушку. — Вот тебя я тут не ожидал увидеть, — раздается голос из темноты. — Решил, что тебе тут будет одному совсем скучно, — хрипло отвечает Сережа и переворачивается на бок, чтобы увидеть Олега. — И правда. Все книги тут я уже прочитал, даже устал. — Включается небольшой ночник и Сережа видит лицо Волка. Тот смотрит прямо на него с улыбкой. — Видишь, — выдыхает парень, — теперь ты не один. Сережа засыпает очень быстро, а Олег смотрит на него ещё пару минут и решает, что ему тоже нужно поспать. Будит их медсестра, которая приносит завтрак, а ещё таблетки. Парень трет глаза и тихонько благодарит, а затем смотрит на Олега. — Доброе утро, — говорит Сережа и принимается есть кашу. Волк поворачивает к нему голову, прищуривается и кивает. — Ты очень крепко спишь, ты в курсе? — зачем-то говорит сосед. — Да? — Угу, я уронил возле твоей кровати несколько раз книги, а ты даже не перевернулся, удивительный ты человек, Рыжий, — и улыбается. — Думаю, что это из-за моих соседей, я смог расслабиться и поэтому… — Они тебя обижают? — Не-ет, они просто странные, а я не вписываюсь в их определенные понятия, — Сережа пожимает плечами и отодвигает пустую тарелку. Посуду забирают очень скоро, а Сережа ложится обратно. Голова кружится, да и, кажется, у него снова поднимается температура. Он прикрывает глаза и не сразу понимает, что на кровати уже не один. Волк сидит в его ногах и ждет. Правда, Рыжий не знает, чего и кого, но тут же приподнимается на локтях, чтобы освободить побольше места. — Не хочешь пройтись? — вопрос странный, если учесть, что они в лазарете и им положено сидеть тут. — Я не думаю, что это хорошая идея, Волк. Ты болеешь, я болею, вдруг мы заразные настолько, что всех вокруг перезаразим, и они станут зомби, — Сережа хихикает со своих же слов: он серьезно сказал это? — Это место давно прогнило и умерло, о чем ты! Даже если мы с тобой всех перезаразим, то умирать им явно не впервой! — Олег подается чуть вперед, ставит руки по обе стороны ног Рыжего и хлопает глазами. — Я хочу полежать, кажется, у меня снова температура, ты не против? А позже можем выбраться хоть на край света. — Парень поправляет волосы, зачесывая их назад, а Олег внимательно всматривается, да кивает. И Сережа думал, что Волк уйдет, но он остается на месте, лишь берет какую-то книгу и утыкается в неё. А Рыжий проваливается в беспокойный сон. Там мама, там папа и брат. Они все выглядят очень бледными, в той одежде, в которой их хоронили, они зовут Сережу с собой, и он отбивается. Он чувствует, как его холодными руками хватают за руку, и начинает кричать, пока не понимает, что кричит он вслух. Открыв глаза, он осознает, что его к себе прижимает Волк. Горячими руками гладит по спине и что-то шепчет. — Тише, тише, чего раскричался, Рыжий? — Олег держит так крепко, что Сережа и отодвинуться не может. — С-с-он, — голос у последнего хриплый, — с-семья. — Понял я, ну ничего, все будет хорошо, — и вот они уже лежат вместе, в обнимку, и Сережа даже не хочет спрашивать, нормально ли так, не тяжело ли Олегу. Главное, что спокойно. Правда, в сознании он все ещё помнит холодные руки, что сжимали и не отпускали. Такие сны редко посещали его, он может их пересчитать по пальцам, правда, лучше этого не делать. Сам факт того, что ему удалось выжить среди всей семьи — уникален. Мама все время говорила Сереже, что он другой, да и с братом они похожи не были. А теперь, когда их нет, Сережа не знает, скучает ли? Ему было десять, а сейчас ему пятнадцать. Что он должен чувствовать? Первое время после похорон у него вообще смазалось, он не помнит ничего и никого. Кажется, все было организовано какими-то друзьями родителей, а может и нет. Дальше его просто забрали органы опеки, определили в этот Дом и никто не вспоминал о нем. И вот сейчас, когда он лежит, а его крепко обнимает чужой человек — он чувствует себя прекрасно. Впервые за долгое время. — Спасибо, — говорит Сережа и трет глаза. За окном смеркается, и они проспали обед. Олег ложится к себе на кровать, достает откуда-то несколько конфет и кидает их Рыжему. — Угощайся, Чудовище, — Сережа ловит их, произносит «спасибо» и осознает, как голоден. Потом Олег пропадает на несколько часов, Сережа отнекивается тем, что ему все ещё плохо и страшно. Волк понимает и просит если что не сдавать его медсестрам. Так проходит несколько дней, пока самому Сереже не надоедает сидеть в лазарете, и он не напрашивается на прогулку вместе с Олегом. Тот только и рад этому, но просит одеться теплее, все-таки за окном ноябрь и становится порядком холоднее. Сережа накидывает свою любимую черную толстовку и бежит следом за другом. Другом?.. Он на секунду задумывается, что друзей у него не водилось, были знакомые, да, в школе, на кружках, но ничего более. А тут… — Волк, а мы друзья? — такую глупость не спрашивают, наверно, но Сережа засовывает руки в передний карман толстовки и готов ударить себя по лбу за такой вопрос. — Вообще-то я один, всегда, но ты мне нравишься, поэтому будем друзьями, — глаза у Олега хитрые, и Рыжий готов поклясться, что такого никогда не видел. — Тогда будем друзьями, — и тянет к нему мизинец, — это для крепости нашей дружбы! — оба глупо смеются, но Волк соглашается на этот жест. Медсестры, что ухаживают за этими двумя в лазарете, готовы были их обоих выписать уже, лишь бы больше не видеть, но у Олега не виделось улучшений, а Сережа снова начинал кашлять. Так прошел второй месяц в Доме. Олег откуда-то доставал настольные игры, карты, конфеты и, конечно же, сигареты. Они выходили тайком, он курил, а Сережа общался с Марго, которой теперь нужно было найти место теплее, чем дуб. — Забери ее к себе в комнату, — предлагает Олег, — я не думаю, что она доставит проблем. — Не могу. Там все с ума сойдут, они и так… Ну, ты знаешь, а так вообще. Сначала Акуле будут жаловаться, а потом он меня вызовет, а там все по кругу. Если бы я мог уйти от них, то да. Но меня никто не примет, — Марго издает довольные звуки, а следом перебирается на плечо к Олегу. — Тогда нам нужно создать свою компанию, — Волк чешет у вороны под клювом, — где будем мы и те, кто захотят, — Сережа пожимает плечами. Спустя пару недель Рыжего выпускают из лазарета, как и Волка. Им приходится распрощаться с привычным расписанием и вернуться к себе. Волк уходит в четвертую, а Сережа в первую. Мысль о том, чтобы создать свою «стаю», ещё теплится внутри. Они пересекаются на переменах, передают записки друг другу, а еще Волк завел у себя привычку трепать волосы Рыжего. — Я ничего не могу поделать, — сознается он, — они такие мягкие! Марго тоже нравится! — Но она ворона! — И что? — Волк смеется и выкидывает окурок. — И то. Сережа смущается этих жестов, он не привык, что его кто-то трогает и обращает на него такое внимание. Но каждый раз он в душе правда ждет этого. Ладонь у Олега теплая и совсем не пугающая, как во снах Сережи.***
Лето наступает быстро. И Рыжий видит, как вокруг дети собирают вещи. У них запланирована поездка на море, в санаторий, но едут не все. Ральф оказывается одним из сопровождающих, к нему подключается ещё несколько учителей. Группы делят по возрасту, а самых особенных отправляют первыми. Волк и Сережа наблюдают за всей суетой со стороны, а точнее сказать — с дуба. Зеленая листва хорошо их скрывает. — А ты почему не едешь? — спрашивает Сережа, его волосы отросли уже до плеч, поэтому периодически он собирает их в хвостик. «Как девчонка», — говорит он сам себе. — Тебе идет, — Волк глядит внимательно, — делай так почаще, — и тянется, чтобы убрать из волос травинки. Рыжий чувствует, как краснеет и сердце делает скачок. — Я не люблю море и санатории, а ещё огромное скопление народа в одном месте, мне их тут хватает, — от Олега пахнет сигаретами и жвачкой, не впервые замечает Сережа. — А ты почему не едешь? — Чтобы тебе тут скучно не было, очевидно же, Волче! — да стукает Олега по плечу. Темноволосый чуть не летит вниз головой, но вовремя хватается за руку Сережи, а тот, ойкая, врезается ему в грудь. — Мы так и убиться можем, — очень тихо говорит Волк, — но сначала ты добьешь меня этими мелкими ударами, Рыжий, — и хрипло смеется. — Ой, ой, ой, можно подумать, что ты против. Олег ничего не отвечает, да и положения они не меняют, остаются наблюдать за отходящими автобусами так же. Молча. Сережа, прижавшись к Олегу, и Марго, сидящая выше на ветке. Лето только начиналось, и это ощущалось в воздухе. Он становился горячее, и пахло новыми приключениями, которые обязательно будут.***
Поцелуй случается поздним летним вечером, на балконе, в спальне вообще-то Ральфа. Они смотрели на звезды, Сережа считал созвездия, а потом Олег что-то спросил и все. Рыжий, конечно, думал, что Олег классно целуется, но пробовать не спешил. Да и боже, какие могут быть отношения?… Одной рукой Волк притягивает Рыжего к себе, усаживает на колени, и это настолько правильно. Губы Олега мягкие и теплые проходятся по линии челюсти, а дальше целуют за ухом. Он обдает горячим дыханием шею, отчего у Сережи бегут мурашки. — Я так давно мечтал об этом, — сознается парень, — ты бы знал, Рыжик! Сережа утыкается лбом ему в плечо и нет, он не знает и даже думать боится. Да и дышать тоже. — Ты хотя бы слушал, что я говорил, Волче? — спрашивает Рыжий и смотрит выжидающе. — Слушал. Ты рассказывал о самых далеких созвездиях, а потом о тех, что мы можем увидеть, правда, без телескопа это мало возможно, — Олег убирает прядь волос с лица Сережи. Рыжий сползает обратно на матрас, на котором они лежали и высматривает вдалеке луну, будто это не он сейчас целовался вроде как с другом. Олег усмехается и встает, курить хотелось, но в комнате Ральфа этого делать было нельзя, поэтому он берет пачку сигарет и спускается вниз. Сережа все так же сидит и не шевелится. А потом вдруг говорит: — Мы теперь… — Мы теперь вместе, Рыжий. Сережа мигом отворачивается и краснеет. «Вместе» «Мы» Спать они уходят под утро, занятий нет, а это значит, что спать можно до обеда. Марго поселяется в их новой комнате совершенно случайно. Просто садится на шкаф и остается там. Сережа приносит ей веток, листьев и травы, из которых ворона делает себе гнездо. В новой комнате пахнет нашатырем и её хочется разукрасить, поэтому Рыжий достает откуда-то краски и принимается рисовать. На это у него уходит полдня, а потом еще день с перерывами на обед и на поцелуи с Олегом. Тот совершенно неожиданно решает, что подходить и целовать в затылок, а потом разворачивать к себе лицом и прижимать к свежеокрашенному — очень даже классно. Сережа возмущается, но Олег лишь улыбается и даже вызывается помочь с рисунками. Таким образом в углу нарисовывается огромный серый волк, с острыми зубами и горящими глазами. — Выглядит пугающе, Волче, — говорит Сережа. — Мне нравится, пусть охраняет этот угол, — и пачкает нос Рыжего, — тебе идет, — парень цокает, мол, да, да, это очень смешно и делает тоже самое с Олегом. В Доме никого нет, если не считать сторожа и директора, который тут такой же редкий гость, как и ремонт, обещанный ещё несколько лет назад. Поэтому визг, разносящийся на весь коридор, спугивает всех птиц, что сидели на ближайших деревьях, а Волк ловит Сережу и закидывает на матрас. — Тебе от меня не убежать, — с победным смехом произносит Олег. — Ладно, ладно, я сдаюсь, Волче! — футболка. перепачканная краской, так удачно задирается и темноволосый проходится пальцами по бокам, а следом наклоняется, чтобы поцеловать. Кожа бледная, в редких веснушках, такая красивая и так идеально контрастирует со смуглыми руками Волка. Олег чувствует, как Сережа напрягается и затихает, поэтому опускает футболку и просто утягивает Рыжего в поцелуй. Медленный, с привкусом сигарет и такой необходимый. — Ты такой красивый, — шепотом говорит Волк и трогает рассыпавшиеся по матрасу рыжие волосы. Они всегда мягкие и похожи на шелк, а глаза удивительно контрастируют. — С-спасибо, — Разумовский привстает и приближается к лицу Олега, — от красивого и слышу, — а потом пользуется тем, что Волк теряет бдительность, толкает его и убегает со звонким смехом. Волк улыбается и срывается следом, он подхватывает Сережу на руки, да выносит во двор. А там закатное солнце, окрашивает их серый Дом в красный. На балконной перекладине восседает Марго, матрас лежит на своем месте, их вещи болтаются на веревке, что тянется от одной стены Дома к забору. И это все правильно. Только они и Дом. Сережа вдруг чувствует, как ему становится холодно, как все это нереально, и он мигом хватается за руку Олега. Это все настоящее и это все реальное. Ужинают они на своем обычном месте, спать правда приходится здесь же. В комнате пахнет краской и ей нужно высохнуть. А спустя пару дней приезжает незнакомый Сереже автомобиль, он синий, старый и оттуда выходит мужчина. — Лось, — с радостью в голосе выдает Олег. — Кто это? — Один из учителей, пойдем, я познакомлю вас, — Волк тянет Сережу за собой, вниз, на крыльцо и там встречается с ним. С тем, кто не позволял Олегу опустить руки и кто стал главным талисманом и оберегом у Волка. — Волк! — мужчина обнимает парнишку с такой теплотой. — А ты? — и указывает на Сережу. — Рыжий, познакомься, Лось, — Сережа пожимает теплую, большую руку Лося и успокаивается. — Приятно, что теперь у этого оболтуса есть друг, а то невозможный был, ужас! Ни с кем не хотел общаться, только со мной везде лазил, еле отцеплял от штанов его, чтобы он пошел на занятия, представляешь? — мужчина улыбается очень приятно, что за него и правда хочется цепляться и не отпускать. Лось занимает комнату Ральфа и ничего не имеет против постоянных гостей на балконе, его знакомят с Марго, которой Лось тоже понравился, и он начинает подкармливать её. Так проходит июнь. Они докрашивают комнату, Олег рисует ещё нескольких животных, правда сам он не знает, кто это, да и Сереже все равно. Они расставляют кровати, кидают на них матрасы и забирают оставшиеся одеяла и подушки. Марго радостно каркает и слетает прямо к Лосю на плечо, когда тот заходит посмотреть на стены. — Красиво, вы молодцы, — мужчина рассматривает всех, кто там изображен и улыбается. — Теперь вы точно под защитой. Ужинают они на крыльце, потому что в комнате слишком душно, да и день вообще выдается слишком жарким, что Сережа, который ходит вечно в футболке, снял её. — Мы можем завтра съездить на озеро, — предлагает Лось, — оно тут недалеко, кажется, завтра будет точно такая же погода, — он отпивает из стакана чай. — Конечно! — тут же соглашается Олег. Следующим утром они быстро собираются и на той синей, маленькой машине едут на озеро. Возвращаются лишь к вечеру, совершенно уставшие, и Олег ведет Сережу, чтобы тот не споткнулся на лестнице. Рыжий весь красный, довольный и уморенный настолько, что правда готов упасть прям на входе в Дом. Олег быстро прощается с Лосем и улыбается. Это явно лучшее лето в его жизни. В комнате он падает на кровать рядом с Рыжим, обнимает его поперек и закрывает глаза. Так хорошо, так бы всегда. Каждый день им Лось находит занятие. Просит помочь покрасить ещё другие комнаты, расставить там кровати, убраться кое-где, выкинуть совсем старый мусор и после пить лимонад на крыльце. Встречать закаты, глядеть на небо, на котором то тут, то там появляются первые звезды. Лось уходит первым, просит за собой обязательно убрать и не шуметь сильно. Марго следует за ним. Сережа следит за солнцем, как оно постепенно скрывается, а потом переплетает пальцы с Олегом и прикрывает глаза. — Я хочу, чтобы лето не кончалось, Волче, — шепотом произносит Рыжий. — Не кончится, если ты согласишься пойти в Дом, — Олег целует его руку и встает. — Пойдем. В их комнате прохладно, Лось давно спит, радио выключено, и теперь Дом в их распоряжении. Сережа усаживается на кровать, наблюдает, как Олег закрывает дверь и прищуривается. Они обычно не закрывали её, потому что Марго, да и не от кого было прятаться. Олег присаживается перед Сережей на колени, целует поочередно каждую коленку и укладывает его на кровать. — Я хочу кое-что попробовать, можно? — шепот, который, кажется, слышат все, но на деле лишь только Сережа. — М-можно, — Рыжий моргает удивленно. Волк тянется за поцелуем, что переходит на шею, руками он приподнимает футболку. Изучает, пробует и прислушивается. Сережа ничего не говорит, лишь только дышит чаще и моргает, будто готов вот-вот заплакать. — Рыжик, Рыжий ты чего? — Волк останавливается и берет его лицо в свои ладони. — Я… Давай не будем, — он тут же поправляет одежду и весь сжимается. — Хорошо, — Волк ложится рядом. — И... Ты можешь поспать у себя сегодня? Я себя неважно чувствую. Олег перелезает к себе на кровать, слегка обиженный, но сам понимает, что в этом всем нет ничего страшного. Он быстро засыпает, а Сережа смотрит в потолок и ругается сам на себя. Ему, конечно, известно, что у людей в отношениях не только поцелуи, но собственное тело. Он не думал, что оно так среагирует, что ему теперь стыдно и смотреть в глаза Олегу тоже будет стыдно. Сережа крутится полночи, отчего Волк просыпается и молча укладывается к нему. Спустя пять минут последний засыпает в крепких, теплых объятиях. — Спи, — хриплое и такое нужное.***
Август приходит с дождями, которые заставляют всех обитателей Дома сидеть внутри безвылазно. Даже Марго вылетает только за едой. Дожди холодные, и Сережа вновь задумывается о том, что это последний месяц их «одиночества». Сейчас они играют в карты, где он же и проигрывает, но ему все равно. Игры никогда не были сильной стороной, как и какой-то другой вид деятельности, который не касался рисования. Капли бьют по стеклу, подоконнику, и это навевает воспоминания о первом месяце здесь. Странно и нелепо. — Все возвращаются двадцатого числа, — говорит Лось, — кто-то раньше, но это вряд ли. Директор хочет выжать из этого санатория максимум, чтобы поехать и на следующий год, — он кидает карту, и Сережа понимает, что проиграл. — Так скоро, — спокойно отвечает Рыжий, — я думал, что их не будет до тридцать первого. Готовиться к учебному году, ведь не особо надо. Вроде как… — Надо. Ещё как надо, — Лось откидывается на спинку кресла и тянется. Сережа уходит в комнату, ссылаясь на плохое самочувствие, а Олег остается болтать с Лосем. В комнате холоднее, чем обычно. Рисунки на стенах выглядят чуть более пугающими, и вдруг само место становится чужим. Сереже становится страшно от того, что скоро все закончится. Он сползает по стене, зажимает уши руками и, кажется, кричит. — Волче, Волче-е-е, — воет Сережа, — Волче-е-е, — без перерыва. — Тише, тише, что такое, Рыжик? Ты чего? — а Разумовский и ответить не может. Просто страшно. Просто осознание, что жизни теперь без Волкова не будет. Сережа хватается крепко за Олега и внезапно замолкает. Все слова кончаются, когда он сам целует его и толкает назад. — Пожалуйста, — горячим шепотом на ухо Волку, — сделай что-нибудь. И Олег не отказывает. Просто не может, да и зачем, когда тело под ним податливо выгибается и отвечает на все ласки.***
Когда дожди кончились, они снова вынесли матрас на балкон, Лось пропадал где-то в Доме, а Сережа с Олегом валялись и лениво переговаривались о книжках. Солнце припекало так, что и говорить потом стало совсем тяжело, поэтому Рыжий прикрывает глаза, да вздыхает. Олег рядом возится и внезапно кусает Сережу за плечо. Последний ойкает и несильно бьет его. — Офигел, Волче? — Прости, но это было слишком соблазнительно, — улыбка, за которую можно простить все. — Что? Мое плечо? — Ты. Весь, — и Олег, не стесняясь, вновь кусает Сережу, — самый лучший, самый красивый и, — дверь в комнату распахивается, там стоит Лось и удивленно наблюдает за парнями. — Я не вовремя? — он нервно усмехается. Олег внезапно начинает смеяться, Сережа подхватывает его смех, Лось только выдыхает негромкое: — Дети. Волк рассказывает все Лосю, тот кивает и спокойно принимает всю историю, а следом говорит: — Береги его, — и уходит. Август заканчивается, постепенно начинают приезжать ребята. В Доме будто все оживает, будто и не было этой долгой разлуки и этого лета. Сережа сидит на балконе, смотрит за всеми, кто приезжает, как они тащат чемоданы, сумки, перекрикиваются, переговариваются и не обращают внимание на него. Волк усаживается рядышком, от него исходит тепло и он опирается подбородком на плечо Сережи. Они все вернулись и вернули Дому его дух. Это было их главным предназначением, отчего становилось не по себе. Но лето кончилось, а это значит, что и озера больше не будет, и лимонада тоже. Грустно вздохнув, парни убрали матрас в подсобку, прибрались в комнате Ральфа и закрыли дверь. Радио умолкло ровно до момента, пока его истинный хозяин не вернется сюда. Лось берет под свою опеку самых младших, Ральфу достаются средние, а вот Крестной отдают самых старших, в том числе и девчонок. Волк приводит в их комнату других ребят, которые внезапно стали лишними в стае, так их становится пятеро, а затем около десяти. Рыжий наблюдает за всем этим со своего места и не верит, что ещё недавно его никто не знал, а теперь у них своя "стая". Четвертая. Тут и Птица, и Черный, И Македонский, и Курильщик, и Табаки. Они становятся для него новыми друзьями, а позже хранителями важного секрета. Волк ловит его в коридоре, усаживает на диван и молчит. — Будем молчать? — Хотел давно тебе сказать, что я тебя люблю, — Волк берет его за руку, — и я буду всегда с тобой. Обещаю. Сережа только кивает пару раз — свои слова он сказал ещё давно. По коридору бежит Птица, прямо к ним, а за ним вылетает Македонский. Они смеются да приземляются точно на диван. — Там без вас полный бедлам, Черный привел ещё одного человека, пойдете знакомиться? — Птица смотрит на всех желтыми глазами. — Естественно.