Еще месяц назад или около того Брок наслаждался своим коротким отпуском, пока тот не прервался одним телефонным звонком. Его вызывал Фьюри. Отказывать начальству? Было не в правилах Рамлоу. И не потому, что он какой-то пес, разучивший команды, готовый вилять хвостом и не ссать в тапки. Просто это его работа. И ему поручали лишь то, с чем тот был в состоянии справиться. Как правило, если задание досталось ему, значит, Фьюри был уверен, что никто другой его не выполнит. Все просто.
И вот… спустя месяц с небольшим, Рамлоу все еще находился в пустыне на территории Афганистана. В руках у него автомат, лицо прикрыто черной тряпкой, в чертовом тюрбане собственная нелепость раздражала до зубного скрежета. Но все это лирика. Главное, сошел за своего — наверное, тут стоило поблагодарить цыганские корни давно почившей матушки. И если бы она знала, куда и для чего нелегкая забросила ее сына, то, наверняка, бы посочувствовала, ну, или сказала, что сам накликал «приключения» на свою задницу.
Первое, что давило на мужчину — это оглушительная тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра и шелестом песка. И этот песок… сухой, раскаленный — от него веяло сухим жаром, как из открытых дверей кузницы. Он забивался в глаза, нос и рот… облеплял все тело, вызывая нервный зуд, забираясь, казалось, даже в задницу. Подобное раздражало, сильно ударяя по и так напряженным нервам. А еще… еще тут было действительно жарко. Воздух горячий, как будто сам плавился от жары. Если бы тут вдруг оказался бы термометр, то он бы давно зашкалил.
Едкий, как кислота, запах крови и застоявшейся мочи въедался в слизистую носа, разъедая ее изнутри. На руки, на плечи, да повсюду, то и дело садились назойливые мухи, своим хоботком собирая по крохотным частицам запах пота. Казалось даже, что каждый черный волосок на их маленьком тельце подрагивает в волнах экстаза от этой вони. Но Брока все это не трогало, проходил и не через такое, в конце концов.
Можно было бы посокрушаться, что вся эта возня, которая возникла вокруг какого-то там, наверняка, изнеженного достатком и вседозволенностью миллиардера, не стоила того, чтобы в нее вообще влезать, но не Броку это решать, да и не знал он о Старке больше того, чего можно было услышать краем уха.
К слову, за этот месяц удалось выяснить кое-что — талибы оказались на удивление словоохотливыми, принимая за своего, впрочем, если бы Брок не знал пару-тройку диалектов, «влиться в коллектив» бы не вышло. Что же узнал? Например, то, что миллиардер был не причастен к «мухлежу под столом», оружие у него уводили прямо из-под носа. Наивность или глупость? Рамлоу не знал, а разбираться в этом здесь и сейчас не имело смысла. Имя же того, кто заказал грохнуть Старка, тут ему, в любом случае, не выяснить. А простое «какой-то денежный мешок» — слишком общая характеристика. Нет, здешний главный все знал, но вряд ли что-то разболтает пешке, коей тут и являлся Брок. Так что, истинного виновника следовало искать уже в Штатах и, скорее всего, рядом с самим миллиардером. Даже дурак поймет, что если Старк выживет здесь, то его попытаются отправить на тот свет уже там. И честно говоря, Рамлоу бы уже давно отправился восвояси, но информация — лишь часть задания. Раз выяснилось, что оружейник не при делах, то его полагалось вытащить из всего дерьма, в котором тот оказался. Зачем? Причина была проста. Он считался полезным и был ещё нужен Щ.И.Т.у, а значит автоматически становился главным приоритетом на этом задании. Можно сказать, что цена его жизни была выше, чем Брока. И если вдруг возникнет ситуация, когда придётся выбирать, он должен был пожертвовать своей шкуркой лишь для того, чтобы Старк вернулся живым и хотя бы относительно целым. Цинично и безрадостно? Что ж… Может быть. Но все так и обстояло — Рамлоу был не из тех, кто вдруг ни с того, ни с сего начнёт строить сверкающие надеждой и оптимизмом замки на пустом месте. Знал лишь то, что подыхать здесь не собирался, а значит… выложится на все двести процентов, но выживет и задницу миллиардера спасёт. Вот и все.
Брок достал пачку сигарет из внутреннего кармана. Одним хлопком выбил одну из сигарет, тут же зажимая фильтр зубами. Щелчок зажигалки. И… Вдох. Первая его затяжка особенная. Глубокая. Едкий дым напополам с никотином легко проскользнул в глотку, пищевод, легкие. Мужчина прикрыл глаза, с каким-то садистским удовольствием задерживая его внутри, выдыхая лишь через пару мгновений. Возможно, эта привычка когда-нибудь его убьёт, но это его не волновало.
И без того не простая задача осложнялась ещё и тем, что Старк в плену был не один. Броку плевать на Инсена. Значимость его для Щ.И.Т.а была минимальна. Да, защита гражданских всегда была в приоритете. Однако их будущая весомая полезность и ценность в сравнении с другими… эти два фактора решали многое, если не все. Инсеном можно было пожертвовать, если от этой жертвы будет зависеть сохранность Старка. Вот только Рамлоу слишком хорошо знал гражданских: что в опасных для жизни ситуациях им свойственно объединяться и зависеть друг от друга. А это значило, что если вытаскивать из всего этого дерьма Старка, то только в компании Инсена, ведь без него тот вряд ли согласится спастись. Итог? Он в Афганистане, посреди чертовой пустыни, внедрился в террористическую организацию, довольно успешно приотворяется талибом, должен спасти Старка и Инсена, при этом его арсенал весьма ограничен, эвакуация не предусмотрена. Может, его и правда проклял кто? А что? Все-таки не безгрешный святоша, а земля круглая. Как-то раз Брок спас одному человеку жизнь под прекрасным старым кедром в Ливане. А через месяц тот попытался убить его в отеле Дамаска. Рамлоу месяцем позже сломал ему шею душевой рейкой. Конечно, история тут другая, но схема похожа, если с учетом проклятия, конечно, в которые он не верил, предпочитая обеими ногами твёрдо стоять на земле — так надежнее.
Брок сделал очередную затяжку. А после запрокинул голову вверх и выдохнул, пропитанный едким никотином, дым будто бы прямиком в небо.
— К черту… — на выдохе, на грани слышимости.
Да. К черту это дерьмо…
В конце концов, он никогда не был силён в самокопании, жалости к самому и к прочей невнятной рефлексии — все равно, что бурить канализацию, из которой рано или поздно тебя окатит нечистотами. Да, происходящее располагало к подобному, но все же… начинать не стоило.
Брок сделал последнюю затяжку, а после отбросил сигарету в сторону, позволив ей практически тут же затеряться в песках. А после сразу направился на базу, коей являлась сеть пещер. Это весьма удобно. Если хорошо ориентируешься в этом лабиринте, то всегда есть пусть отхода при внезапной атаке. Да и пленники вряд ли выберутся сами — скорее уж заблудятся, а там их отыскать будет проще просто для знающих людей. Но лично Брок считал это дополнительным геморроем, если убрать объективность и внести щепотку субъективности. Нет, он был не из капризных. Чего греха таить, оказывался и в худших условиях, однако не отказался бы от благ цивилизации: бетонных стен, душа, кондиционера, удобной постели… и все это в ближайшем будущем вряд ли предвидится.
Придя на место, Брок взял похлёбку для пленников и, открыв тяжёлую кованую дверь под звук режущего слух пронзительного скрежета из-за проржавевших петель, зашёл внутрь, закрывая ее за собой.
Рамлоу уже пересекался с этими двумя среди здешних пещер — пару раз дежурил в качестве охраны у двери, несколько раз заносил еду внутрь. Но вряд ли они его запомнили. С одной стороны, это даже на руку — сильно отсвечивать ни к чему.
Он прошёл глубже, ставя не самые чистые пиалы на стол. Взгляд упал на чертежи. И даже далёкому от гениальных инженерных направлений Рамлоу хватало ума понять, что пленник собирал не ракету — именно ее требовали от него «местные». Что не могло не радовать, ведь это значило, что миллиардер не сломался, ещё держался, боролся, хотя в первые недели две на него и смотреть-то было жалко, даже думалось, что тот вскроется в своей камере, а с тем, кто не сдался, хотел жить и боролся, уже можно было работать. Конечно, агент Щ.И.Т.а заметил не только чертежи — плохим был агентом, если бы умел замечать лишь то, что подсвечено лампами. От него не укрылся и взгляд Старка. Брока нельзя было назвать «знатоком-людских-душ», да и не особо к этому званию стремился, однако подмечать малейшие изменения в мимике и быстро их анализировать умел — поднатаскали в Щ.И.Т.е и не только, плюс жизненный опыт… надо сказать, что подобное умение не раз и не два позволяло принять правильное решение в нужный момент, а то и жизнь спасало. Что же такого увидел в глазах Старка? Узнавание. Нет, они до этого ни разу не пересекались, как уже говорилось ранее. Но, видимо, этот мешок с деньгами и мозгами был не обделён внимательностью и заметил его среди прочих талибов, как-то выделив для себя. А ещё даже немного позабавило то, как тот напрягся, когда Брок подошёл к чертежам — любой бы на его месте занервничал и… не без причины, ведь за такой «фокус» со стороны миллиардера можно было легко потерять голову, причём, буквально.
— Разбираешься в ракетостроении? Или просто любишь рассматривать картинки?
Рамлоу настиг вопрос на родном и привычном английском, по которому даже успел соскучиться — Старк все же не выдержал. По роду деятельности вообще знал много языков, ибо неизвестно, куда нелегкая его закинет в следующий раз. Тут порою не знаешь, сдохнешь сегодня или завтра. Но Брок привык, даже научился получать свой кайф от всего этого.
Он мог сделать вид, что не понял и прочее… и детектор лжи не поймал бы на пиздеже — все-таки уже не был желторотым юнцом в работе под прикрытием. Даже научился говорить: «Хайль Гидра», когда нужно, по команде. Прямо как чертова собака Павлова: «лампочка зажглась — слюни потекли». Однако сейчас позволил себе посмотреть на Старка так, что даже далекий от психологии и все прочего мозгоправского дерьма понял бы, что человек явно понимал английский.
Вот только… К сожалению, Брок сейчас в своих действиях был ограничен из-за камер — благо, звук те не писали, лишь картинку передавали. Поэтому выбор, как действовать дальше, был не особо большим.
Рамлоу налетел на Старка неожиданно. Одним точным ударом по ногам лишил его опоры, заставляя оказаться на коленях. А в следующее мгновение уже схватил за грудки, прижимая к стене резко, впечатывая в неё, буквально выбивая дух, но ещё… ещё своим телом закрывая от камер.
— Местные не такие тупые, как ты думаешь. По крайней мере… не все, — на грани слышимости проговорил Брок на чистейшем английском, заставляя тем самым глаза Старка распахнуться, а после следующих слов удивление, почти шок, прорисовался в его взгляде только чётче. — Так что, тебе бы лучше засунуть свой язык в задницу и сделать ещё чертежи. У тебя не так много времени, как думаешь.
— Ох! Не так быстро, Эсмеральда, у нас ещё не было первого свидания, — сорвалась с непомерно длинного, как на взгляд Брока, языка Старка в аккурат после болезненно стона.
Рамлоу проигнорировал это, хотя был бы не прочь прописать миллиардеру ещё один штрафной удар, чтобы тот уже начал соображать и понял, что есть ситуации в жизни, когда надо смолчать.
Вторая рука Брока тем временем скользнула в собственные тряпки, которые пришлось нацепить, чтобы слиться с местным колоритом, вылепляя оттуда небольшой коммуникатор. И он уже через мгновение оказался в кармане толстовки пленника — Щ.И.Т. выделил Рамлоу несколько примочек, которые бы облегчили те или иные задачи. Конкретно этот небольшой коммуникатор имел доступ лишь к камерам, что неустанно следили за пленниками.
Брок мог бы и сам проникнуть в их систему и перенастроить, что необходимо, или и вовсе срезать пару проводов, но тогда была опасность выдать себя, что его раскроют — даже мизерного шанса допускать нельзя, по крайней мере, не сейчас.
Резко отпустил Старка, повернувшись ко второму пленнику.
— Без глупостей, — а это Брок сказал уже на нужном диалекте, даже толком без акцента.
Ведь если камеры звук и не передавали, то за дверьми остался ещё охранник. И сомнений в себе у них Рамлоу вызвать не должен. А так можно было сказать, что он лишний раз припугнул этих двоих. В голове же в это время было лишь одно: «Кто бы знал, как заебал этот песок. Потом из всех отверстий придётся выковыривать.» — в том, что выживет в этой заварушке Брок не сомневался.
Он вышел.
***
Ночь на Афганистан опускалась медленно и тягуче — наверное, так же, как перетекает густой кисель через край переполненной чаши. Небеса смуглели издевательски постепенно. Солнечный диск нехотя проваливался за горизонт, разбрызгивая в стороны кроваво-золотистые блики, будто бы стремясь ими зацепиться за свинцовые тучи и задержаться подольше.
Вечера здесь вообще были самым настоящим благословением. Дневная жара спала из-за отсутствия вездесущего солнца, которое было занято тем, что в данный момент времени освещала другую часть круглого земного шарика. Песок остывал быстро, даруя тем самым спасительную прохладу, почти холод.
Рамлоу больше не заходил к пленникам — не его черёд, а проявлять излишний интерес… чревато. Так что, все шесть часов к ряду после того, как занёс им еду, работал на другой точке, иногда позволяя себе короткие перерывы-перекуры. И лишь спустя шесть часов, вернулся на базу. Но… опять-таки не к пленникам, а в «комнатушку», где на экранах транслировалось то, что происходило у пленников — местный «пункт управления». Люди, сидящие там, к слову, не работали по сменам — успел выяснить за время пребывания здесь. Почему так? Просто за мониторы посадили наиболее внимательных и тех, кто мог долго держаться на ногах.
Стоило только Рамлоу зайти, как ему задали вопрос. Весьма ожидаемый, если подумать.
— Белый толстосум опять сегодня зарвался? — прозвучало на диалекте. — Может, стоит позвать главного?
— Ни к чему. Я вправил ему мозги, — ответил Брок. — У них все спокойно?
Хотя спросил больше для галочки, чтобы отвлечь смотрящих в мониторы на разговор. Ведь если все было «не спокойно», то уже подняли бы тревогу, а такое сложно пропустить.
— Да вроде все тихо, — отозвался один из смотрящих. — Им с полчаса назад похлёбку принесли, чтоб не сдохли раньше времени. Сидят. Жрут.
Исчерпывающе.
Взгляд тем временем скользнул к мониторам.
И правда…
Инсен сидел на своей койке с миской — хотя койкой подобное назвать было сложно, скорее, трухлявый и грязный матрас, на который набросали тряпок. Старк же расположился за столом. Они не разговаривали между собой. Просто ели.
Вот только…
Рамлоу практически сразу заметил зацикленность видео. Это было не так уж и сложно, если знать, куда смотреть, и иметь такой опыт работы в секретной службе, как у него. Вот и сейчас только Брок смог увидеть, что лист бумаги на краю стола колыхался с идеальной отточенной интервальностью.
Что ж…
Старк воспользовался новой игрушкой, справился с ней, применив по назначению. Хотя у Брока, на самом деле, и не было сомнений на этот счёт. Все-таки Щ.И.Т. часто закупал оружие и другие устройства именно в «Stark Industries», пускай и через посредников. Оно работало ладно и без перебоев, не то, что у того же Хаммера. Рамлоу до сих пор хотелось въебать тому за то, что однажды вся миссия из-за его «поделок», а иначе оружие со значком его компании не назвать, пошла наперекосяк. С того случая агент Щ.И.Т.а и стал очень придирчив к поставщикам оружия.
— Ну, раз все спокойно, то я пойду, — сказал Брок почти расслаблено, со смешком.
И ведь никто и не заподозрит даже, что это не более, чем игра на публику. Рамлоу и правда был искусен в перевоплощении, в натягивании на себя чужой, порою даже чуждой, личины — становился будто бы другим человеком. Показная расслабленность не более, чем знак, что планировал отдохнуть, быть может развлечься в ближайшем городе — обычная практика для местных. На деле же Брок не собирался никуда уезжать или тем более отдыхать — все внутри буквально звенело собранностью, не прорываясь наружу.
— Если что будет не так, вызывайте, — похлопал себя по рации, что была прикреплена к бедру. — Решим. А теперь… бывайте что ли. И не спите, а то доложу главному.
С этими словами Рамлоу ушёл, чтобы вернуться, но позже. Много позже.
***
Поздний вечер сменился глубокой ночью. Даже парни за мониторами обычно в такое время клевали носом, изрядно теряя в своей внимательности. Брок же пока на сон не имел прав, теперь уже дежуря у двери с пленниками в одиночестве — наступила его смена.
А если подумать… что такое это «ожидание»? Нет, правда. Сам мужчина редко философствовал, но иногда случалось — прекрасно помогало занять голову и отвлечься от чего-то более реального и предметного. Причём, подобному способствовало не только распитие алкоголя, по трезвяку, как можно заметить, тоже случалось. О том, как воспринимать «ожидание», Брок раньше не задумывался. Но сейчас, кажется, мог подобрать подходящую ассоциацию. Это… это как ограниченный обрывок времени. Невольно вспоминалась проклятая математика, а именно начерченный отрезок с буквами «А» и «В» на концах, где сам мужчина — лишь точка, что стремилась от одного конца к другому. И… Вроде хотелось побыстрее, но максимальная скорость пересечения ограничена слишком многими обстоятельствами и факторами так, что увеличить ее не было возможности, хотя и хотелось до ломоты в костях и какого-то трепета где-то внутри, под рёбрами. Да, пожалуй, это и было «ожидание» в его понимании. И Рамлоу не любил ждать, пусть ему и пришлось выдрессировать в себе некоторую терпимость в этом вопросе, но любви к подобному это не прибавило.
Чего ждал сейчас? Как талиб в конце пещерного коридора свалит уже со своей смены — до заступления следующего на пост в ночное время появится окно в двадцать минут, которым Брок и планировал воспользоваться. Однако смена того ещё не подошла к завершающей точке, поэтому пришлось ждать. И чтобы хоть как-то это ожидание разнообразить, воспользовался собственным воображением, с поразительной детализацией представляя дыру в черепе у ничего не подозревающего талиба.
Дыра была зияющая, сквозная. Чуть рваная по краям, блестящая от крови. Ошмётки мозгов застыли в волосах, запутавшись в них намертво.
Проделать подобную дыру и воплотить в жизнь столь яркую фантазию было не сложно, тем более, с такого расстояния. По времени — меньше минуты, а точнее… хватило бы и трёх секунд. Но мужчина не стал ничего делать. В конце концов, даже если и пустит пулю в затылок, то ничего не решится. Ничего не решится, даже если спустит всю обойму… только выдаст себя и прибавит проблем, что в планы явно не входило.
Через время тот талиб все же ушёл, что примечательно… с целым черепом.
И только когда эхо его шагов совсем стихло, Рамлоу двинул в сторону кованую дверь, заходя внутрь. Но дальше порога не проходил, чтобы не попасться на камеры в самом начале. Ничего не говорил, прислонившись к косяку, пока рука лежала на автомате. Ждал, когда Старк включит голову и догадается снова зациклить запись. Благо, стоит отметить, что голова у миллиардера включалась достаточно быстро, что не могло не радовать, учитывая все обстоятельства. И как только зациклил картинку, этот доморощенный гений повернулся с таким видом, словно был самой настоящей английской-мать-его-королевой, что почтила недостойную публику своим великосветским задом.
Кулаки буквально зачесались от желания начистить эту напыщенную не по случаю физиономию, чтобы чётче осознавал не самую приглядную на данный момент действительность.
— Ну, так как, Эсмеральда… Поговорим? Или ты пришёл снова страстно возить меня по стене? — заговорил первым Старк в своей привычной нахальной манере. — За подарок, кстати, спасибо. «Цветы» чудо как хороши!
— Могу повторить, раз словил кайф, — ответил Брок. — Все равно от твоего трёпа больше проблем, чем пользы, — его английский звучал чистым и родным, что ясно говорило о том, что к местным он отношение имел ровное такое же, как и к балету.
Времени у него было не так уж и много — каких-то двадцать минут.
Зашел, закрывая за собой дверь. После сел на коробку, которые тут заменяли стулья, и вытянул одну ногу вперёд. Автомат положил на стол, что стоял неподалёку. Тряпка с лица, наконец, оказалась сорвана. И мужчина впервые за долгое время вдохнул полной грудью. Кто бы знал, как этот кусок ткани мешал нормально дышать! Но стоило отдать должное тому, что, благодаря этому, осточертевший песок хотя бы не попадал в рот.
— Честно? Думал, кони двинешь. Неудобно бы вышло перед начальством, — продолжил Брок, а на его лице отпечаталась усмешка, пропитанная отголосками усталости.
