В комнате было тихо, неподвижно, жутко.
Кровь была повсюду: стеклась в лужу на кухонном ламинате, оставалась брызгами на стенах коридора и впиталась в ковёр, где и лежала сама жертва. В организме человека содержится около пяти литров крови. Трудно представить как они выглядят; может быть, что-то вроде сцены из фильма ужасов, когда отрезают руку, или шоу по ТВ о больнице с кричащими врачами, что бегают вокруг умирающего тела с лоскутами марли и морфием. На самом деле, эти вещи не могут передать всё так, как это делает художественная литература: как кровь заполняет пространство, проникает в каждую трещину, в каждый уголок, обрамляя своего бывшего хозяина, словно произведение искусства. Леви видел всё именно так — как произведение искусства. Великолепный шедевр, приносящий невероятное удовольствие. Леви любил кровь. Ему нравился цвет, запах, консистенция. Он знал, что болен. Знал, что должен испытывать отвращение при виде тела, что валяется в луже собственной красной телесной жидкости. Знал, что если разделит свои мысли с другими людьми, его назовут монстром. Он им и был. Хорошо спрятанное чудовище, скрытое под маской детектива из Отдела по раскрытию убийств, который ловит преступников, чей разум работал так же, как и его собственный. — Что мы имеем? — Спросила Ханджи, ныряя под жёлтую ленту, что ограждала место преступления; её привычно громкая и экспрессивная манера поведения притуплялась в подобной мрачной атмосфере. Как и у всех нормальных людей. — Жертве на вид около двадцати лет. Травма головы от удара тупым предметом и колото-резаная рана в верхней части тела. Видимо, она сопротивлялась, — Объяснил Леви, его догадка была основана на многолетнем опыте работы и осмотре дома жертвы. — Имеется информация о нападавшем? — Пока нет. На дверном косяке кровавый отпечаток ладони, это может быть подсказкой. Где Эрен? — Прямо здесь! — крикнул молодой человек, показывая ламинированный значок офицеру охраны и неуклюже перелезая через сигнальную ленту с большим кейсом в руке. Леви честно пытался не закатить глаза. Парень был молод, в районе двадцати лет. Он был неуклюжим и не всегда знал, как вести себя в обществе, но был умён — один из лучших криминалистов, с которыми работал Леви за всю свою 15-летнюю карьеру. — Вау, — голос Эрена был полон удивления, когда он встал рядом с Леви, уставившись на место преступления своими ненормально большими зелёными глазами. Леви холодно посмотрел на парня, наблюдая за неприкрытым очарованием в его глазах, пока он осматривал труп — тот же взгляд, что Леви научился сдерживать много лет назад. Был ли Эрен так же болен, как и он сам? Был ли так же невменяем и возбуждён? Видел ли он произведение искусства, когда смотрел на изувеченное тело, или его желудок скрутило от отвращения при мысли, что человек может сделать подобное с другими? — Ты собираешься пялиться на это весь день или займёшься своей работой? — Леви зарычал, выводя Эрена из транса; лёгкий румянец затронул щёки парня, когда он кивнул и поспешил к телу для сбора улик. — Этот парень немного странный, да? — прошептала Ханджи Леви на ухо. — Ты единственная, кто вообще это обсуждает, четырёхглазая — сказал Леви, закатывая глаза и возвращаясь к своей работе, а хихикающая Ханджи проследовала за ним. Самое худшее в работе детектива — это общение с семьями погибших. Леви не был эмпатом. Он не знал, что сказать скорбящему другу, шокированному соседу или родителю, поглощённому эмоциями. Его работа заключалась в том, чтобы предоставить уже имеющуюся информацию и задавать вопросы, которая помогла бы раскрыть дело. К счастью, Ханджи просто источала из себя эмоции и сочувствие. Она могла за считанные секунды успокоить кричащего свидетеля, потереть ему спину и дать тихо поплакать на своём плече, пока ей рассказывали все важные подробности, которые знали. Она не была слишком невыносима. Знала, когда быть серьёзной, а когда отпустить шутку — не то, чтобы Леви понимал большинство из них, но он ценил её компанию. Она была лучшей напарницей, что Леви имел за всю карьеру, единственным человеком, которого он считал другом и о котором он по-своему заботился. — Наревелась? — спросил Леви, протягивая Ханджи платок, чтобы она вытерла свой отвратительно сопливый нос, пока они садились в машину. — Да, прости. Это было слишком эмоционально, — Ханджи шмыгнула носом. — Ты всегда эмоциональная, — Леви закатил глаза. — Погибла невинная девушка. Уж извини, что мой эмоциональный диапазон не как у хлебной крошки, — усмехнулась Ханджи. — Ты хотя бы выведала что-то у её родителей? — спросил Леви, заводя машину и трогаясь в сторону офиса. — Ничего. Видимо этот взлом с проникновением просто закончился не удачно. — Просто шикарно. Дело зашло в тупик. Леви работал над уликами в течение нескольких дней, изучая каждую фотографию, каждый отпечаток пальца, каждую мелочь, что выглядела подозрительно. Но там ничего не было. Жертва — Мина — не имела никаких связей с бандами или наркотиками, даже не состояла в сестринстве. У неё была тихая компания друзей, не было никаких кредитов. Единственное, что вызывало вопросы — это наличие сомнительного химического состава, напоминающее транквилизатор, в её крови на момент смерти. Леви застонал, сжимая переносицу в попытке избавиться от напрягающей головной боли. Ему нужен отдых - проветрить голову, размять конечности, освежиться, чтобы во всём разобраться. Кости громко хрустнули, когда он встал, чтобы потянуться и размять шею, а потом направился к автомату за дерьмовым ночным перекусом. Он должен пойти домой, пожевать что-нибудь по дороге, хорошенько выспаться и вернуться на рабочее место утром отдохнувшим. Но, однако, Леви слишком упрямый для этого. Он будет пялиться на дело до тех пор, пока капилляры в глазах не полопаются. Хотя судя по свету, льющемуся из лаборатории судебной экспертизы, он был не единственным, кто работал до потери пульса. — Ты ещё здесь, — сказал Леви, прислонившись к дверному косяку кабинета Эрена, обнаружив, что молодой человек склонился над своим столом, запустив пальцы в волосы, и устало смотрел на экран монитора. — Детектив Аккерман! — воскликнул Эрен, удивлённый внезапным появлением Леви, — Я думал, Вы ушли домой. — Аналогично, — сказал Леви, переводя взгляд на монитор, — Ты знаешь, что это моя работа — разобраться в данном деле, а не твоя, — продолжил он, скрестив руки на груди. — Я знаю, и Вы отлично справляетесь. Просто мне стало интересно. Ничего не сходится, — сказал Эрен, проводя рукой по волосам. — И это ты мне говоришь, — усмехнулся Леви. Его глаза внимательно изучали парня. Он на самом деле не интересовался этим делом: его глаза были красные, волосы взъерошены, одежа помята, а на обычно счастливом лице отображалось поражение. Он был увлечён. Леви задавался вопросом, почему. Редко те, кто не участвовал в этом деле, проявляли действительно сильный интерес. Особенно, когда преступления были такими аморальными или как-то затрагивали их личную жизнь. Это дело, похоже, не подходило к Эрену ни в одном из критериев. Насколько было известно, это дело — обычный взлом с проникновением, который пошёл не по плану; но всё же, Эрен сидел здесь, после одиннадцати вечера, мучался над уликами. Учитывая, что он вообще не ответственен за их раскрытие. Возможно, парень скрывал намного больше, чем Леви думал. — Есть зацепки? — спросил Леви. Глаза Эрена метнулись к мужчине, прежде чем посмотреть снова на экран. — Нет, абсолютно, — признался он. Леви изучал Эрена ещё мгновение. Он лгал? Леви не хватало знаний во многих областях, связанных с психологией человека, но в одном он был уверен — в своей способности определять, когда ему лгут. Эрен не проявлял признаков того, что лжёт. Если бы кто-то другой наблюдал за ним, то поверил бы ему точно, но, Леви, потратив всю свою жизнь на убеждение мира в том, что он нормальный, как и все остальные, чувствовал нутром — ему лгут. — Уже поздно, и мы оба устали. Ты поел? — спросил Леви, игнорируя удивлённое от такого вопроса выражение лица Эрена. Аккерман обычно не спрашивал подобного и не заботился о том, чтобы другие — кроме Ханджи — уделяли себе внимание. Но поведение Эрена заинтриговало его. Проведя с ним некоторое время, Леви, возможно, сможет понять, что происходит у того в голове. — Я умял пакетик чипсов примерно два часа назад. — Пошли, я знаю одно местечко. Они зашли в ближайшую закусочную, Леви, как обычно, заказал себе «Эрл Грей» ещё до того, как официантка проводила их к столику. — Симпатичное место, — сказал Эрен, снимая пальто и улыбаясь Леви через стол. Он слишком много улыбался для человека, что зарабатывает на жизнь, «ковыряясь» в крови. — Для такой дерьмовой закусочной тут неплохо готовят, — согласился Леви, открывая меню и просматривая уже знакомые блюда. — Вы часто заходите сюда, детектив Аккерман? — спросил Эрен, листая меню. — Леви, — требование, казалось, снова поразило Эрена — его глаза сделались самыми большими, самыми зелёными, которые Леви когда-либо видел. Он находил их довольно симпатичными, когда обращал на них внимание. — Извини. Ты часто заходишь сюда, Леви? — поправился Эрен. — Да, обычно я слишком занят, чтобы готовить что-то дома, — Леви пожал плечами. — А тебя там никто не ждёт? — Так же занят для отношений, — не говоря уже о том, что он ненормальный, чтобы хоть кто-то выдержал это. — На самом деле, понимаю. Трудно заводить отношения, когда всё время работаешь, — Эрен засмеялся, попивая стакан воды, принесённый официанткой. — Возможно, тогда тебе стоит оставить раскрытие дел и действительно повеселиться с кем-нибудь. — Туше, — засмеялся Эрен. Эрен заказал гамбургер и картошку фри, а Леви — фирменный сэндвич, чтобы не нагружать желудок так поздно. Он заметил, что вполне доволен компанией Эрена, в чём не мог признаться. Парень рассказывал о деле, возможных мотивах, подозреваемых, доказательствах. Эрен подробно описывал брызги крови, улики судебной экспертизы, позу найденного тела; Леви практически был очарован разговором. — Ох, прости. Я иногда забываюсь. Надеюсь, что не испортил тебе ужин. — Нет, конечно нет, — Леви отмахнулся, поднимая забытый сэндвич и откусывая большой кусок. Эрен застенчиво усмехнулся. — Ладно, ладно. Просто обычно люди «отрубаются» от разговора, когда я говорю о крови. Но не Леви. Он ловил каждое слово, слетевшее с уст Эрена. Леви ещё не встречал кого-то, чья страсть к крови соперничала бы с его собственной. — Почему ты стал заниматься анализом брызг крови? — спросил Леви, игнорируя заявление Эрена. — Я хотел помогать людям, — его ответ автоматическим и разочаровывающим. Он снова лгал — Леви даже не нуждался в собственном извращённом детекторе лжи, чтобы понять в этот раз. Кто-то с такой страстью к крови и криминалистике не выбрал бы анализ крови как профессию только с целью помогать другим. — Не все такие, — сказал Леви, борясь с желанием закатить глаза. — Почему ты захотел стать детективом? — Спросил Эрен набитым ртом картошкой фри. Леви на мгновение задумался, погрузившись в собственные воспоминания. Эрен перед ним и закусочная словно исчезли. Тихий четырёхлетний ребёнок, лежащий на полу тёмного подвала; кровь его матери вокруг, а её бездыханное тело лежит рядом. Свет ударяет в глаза, когда дверь вверху лестницы открывается впервые за несколько дней, и его дядя Кенни бежит вниз. — Мой дядя был полицейским, — просто сказал Леви, вернувшись сознанием обратно в закусочную. Зелёные глаза смотрели на него со странным выражением. Если Эрен мог лгать, то и Леви тоже. Это уже его автоматический ответ, который никто не подвергал сомнению и не нуждался в дальнейших подробностях. Может быть, если бы он узнал, что скрывает Эрен, понял, кто он под маской весёлого неуклюжего гения, то Леви рассказал бы настоящую причину, почему он стал работать в полиции. Причина была далеко не в обожании его дяди или работы, которую тот выполнял, и далеко не причина добиться справедливости в деле о убийстве собственной матери. Леви стал работать в органах для себя, чтобы увидеть красоту мира преступления, произведений искусства, вырисовывающиеся из луж крови, что свернулась рядом с жертвой — доказательство того, что тут были такие же больные и ёбнутые, как и он сам. — Веская причина, — засмеялся Эрен, — вы были близки с дядей? — Настолько, насколько можно быть близким с полицейским. Моя мать умерла, когда я был мелким. Кенни воспитывал меня. — О, мне жаль. — Не стоит, это было больше тридцати лет назад, — отмахнулся Леви. — Я тоже потерял родителей, — сказал Эрен, откусывая большой кусок гамбургера. — Прости, малой, — сказал Леви, изображая сочувствие, хотя и не мог отрицать своего любопытства по поводу их смерти. Был ли он этому свидетель, как Леви со своей матерью? Это ли настоящая причина, почему Эрен пошёл в анализ брызг крови? Или причина его странного поведения? — Всё хорошо, — Эрен с улыбкой пожал плечами. Он в принципе много улыбался. У него всегда было приятное выражение лица, он всегда смотрел в глаза собеседнику, когда говорил. Людям было приятно находиться рядом с ним, несмотря на то, что он немного странный. Либо Эрен был нормальным, как и все остальные, либо он хорошо сливался с толпой — гораздо лучше, чем Леви. Прежде чем он успел добавить ещё парочку пустых соболезнований, в кармане зазвонил телефон. — Ещё одно убийство, — сказал он, махнув рукой официантке, чтобы она принесла счёт, и надевая пальто. Эрен проглотил последний кусок гамбургера, прежде чем встать и пойти за Леви. Они добрались до места преступления за двадцать минут, шагая вдоль сигнальной жёлтой ленты, пока не добрались к эпицентру событий. — Леви, ты здесь! Я не уверена, стоит ли тебе проходить дальше, — сказала Ханджи. В её глазах было беспокойство. — Это ещё, блять, почему? — Леви зарычал, протискиваясь мимо неё и направляясь вниз по лестнице, ведущей в подвал. Он остановился, когда добрался до последней ступеньки. Весь воздух разом покинул лёгкие, словно его ударили под дых. Ханджи шла за ним по пятам, дёргая за руку, чтобы увести оттуда. — Ханджи! Я в порядке! — прорычал Леви. Он осматривал комнату: бездыханные тела женщин валялись на полу, вокруг них были лужи крови, что заполняла каждую щель холодного бетонного пола под ними. Леви второй раз за этот вечер почувствовал себя тем четырёхлетним мальчиком, что замёрз и плакал в темноте, тряся мать в попытках разбудить. Он уставился на место преступления. Его взгляд остановился на миниатюрной женщине с длинными чёрными волосами, вроде одетой в лёгкое белое платье. Прежде чем он понял, что слеза катится по щеке, Ханджи потащила его обратно вверх по лестнице. — Эрвин! — крикнула она, топая к капитану и всё ещё крепко держа Леви за руку, — Я отстраняю нас от этого дела! — Нет, ты не отстранишь, — Леви буквально прорычал. — Ханджи, это крупное дело, мы нуждаемся во всех, кто только может помочь, — голубые глаза Эрвина распахнулись от удивления. — Это дело рук того-самого человека, — сказала Ханджи. — Нет, Заклай провёл под решёткой более тридцати лет. Это должно быть подражатели, — объяснил Леви. Лицо Эрвина побледнело, когда детали прошлого Леви всплыли в его голове, и его осенило. Прошлое Леви не было секретом, но он ненавидел, когда об этом говорили, особенно, если это влияло на его работу. — Пока мы не узнаем точно, ты отсрананён от дела. — Да, сэр, — Леви сказал низким и сердитым голосом, возвращаясь к машине, игнорируя шёпотки других офицеров, мольбу во взгляде Ханджи и даже широко раскрытые глаза Эрена, прежде чем уехать. Леви был зол. Одна из немногих нормальных человеческих эмоций, что Леви испытывал время от времени. Зол на Эрвина за то, что тот отстранил его от дела, зол на Ханджи за то, что она устроила и не смог помешать, и зол на самого себя за то, как среагировал. Места преступлений на него никогда раньше не действовали так. Даже память о его матери. Леви был рождён на месте преступления. Тот невинный ребёнок, коим он был до того, как его мать похитили, просто перестал существовать — был рождён холодный, пустой человек с глубокой страстью к крови и неспособностью общаться с другими людьми. Убийство матери повлияло на него, но не так, как бы повлияло на других. Это родило тьму внутри него, возможно, если бы он не стал свидетелем смерти матери и других женщин, запертых в том подвале, ему бы не пришлось скрывать своё истинное «я» от мира. Леви нуждался в личном разбирательстве этого дела. Ему нужно было знать, связано ли это с Заклаем, ему нужно было встретиться с человеком, что изменил его жизнь, нужно было заставить его страдать за то, что тот сделал с его матерью. Леви вытащил все старые дела, которыми занимался Кенни. Этот человек преследовал Заклая на протяжении многих лет, прежде чем наконец-то поймать и упечь за решётку. Кенни знал, что именно он был связан с тем делом. Даже до того, как у него были хоть какие-то доказательства. Они считали, что Кушель расплатилась именно за то, что Кенни преследовал Заклая. Но именно это позволило Аккерману дать сойтись последним паззлам в его голове и, наконец, арестовать его. Леви несколько раз перечитал каждую деталь в файлах, вытащил все данные о Заклае: о посетителях, что приходили к нему в тюрьму, его телефонные контакты и пометки о стычках с другими заключёнными. — Хей, детектив Аккерман, — сказал Эрен однажды вечером, проходя мимо стола Леви, он был в пальто и сумкой, перекинутой через плечо — уже готовый уходить домой. — Я же просил тебя, просто Леви, — сказал он, оторвав взгляд от своей работы. — Прости, Леви, — сказал застенчиво парень. — Чем могу помочь, Эрен? — Я иду в закусочную, не хочешь присоединиться? Ты весь день не вставал с рабочего места. — А знаешь что? — сказал Леви, отбрасывая бумаги на стол и откидываясь на спинку кресла, чтобы потянуться, — Звучит как охрененная идея. Он постарался проигнорировать улыбку, что появилась на лице Эрена после своего согласия. Вместо этого он положил папки в ящик стола и надел пальто, прежде чем проследовать за Эреном. — Расскажи мне об этом деле, — сказал Леви, пока они ждали свой заказ. — Не думаю, что должен… — Леви на это закатил глаза. — Со мной ничего не произойдёт. Нет причин, чтобы не рассказать, — сказал он. — Но выглядел ты так, будто произошло, — Эрен ответил тихо. — Ну и как же именно? — категорично спросил Леви. — Шокировано. Это нормальная реакция на подобное место преступления, но я никогда не видел тебя таким. Ты обычно спокоен, — объяснил Эрен. — Ага. А ты обычно выглядишь как ребёнок в кондитерской, — сказал Леви, сделав глоток чая. Эрен засмеялся. — Знаю, именно поэтому все считают меня странным. — Тебе и правда нравится кровь, да? — Да! Просто это очень интересно и красиво, — Эрен воскликнул. — Будь осторожен, когда говоришь кому-то подобные вещи, малой, — Леви чувствовал, как на его собственных губах появляется улыбка от энтузиазма этого молодого человека. — Ты единственный, кому я это сказал. — Почему? — Похоже, тебе нравится всё это так же, как мне, — тихо сказал Эрен. Леви удивило подобное заявление. Он всегда хорошо скрывал своё пристрастие к крови. Или, по крайней мере, он так думал. Но ведь даже Ханджи не заметила этого. В Эрене было на порядок больше тайн, чем могло казаться. Возможно, у них с Леви было намного больше общего, чем он представлял. — По крайней мере, я так думал, — продолжил Эрен, когда не дождался ответа, — но мы были на местах, где крови больше, чем в этот раз. До меня дошло, что, возможно, дело в другом. — Ты прав, — Леви ответил, сам не зная, почему он вообще это говорит. Что-то в этом парне было такое, что заставляло его не молчать. — Ты когда-нибудь слышал об «убийстве бабочек»? Дело далёкой давности, ещё до твоего рождения, но довольно известное среди полиции. — Слышал. Убийства девушек по всей стране, настолько безупречные, что понадобились годы, прежде чем копы смогли их поймать, — объяснил Эрен, и благоговение в его голосе не осталось незамеченным Леви. — Моя мать была одной из тех проституток, которых убили. К сожалению, я был с ней в тот момент, прятался в шкафу. — Они причинили тебе вред? — спросил Эрен с широко раскрытыми глазами. — Нет, но они убили её и остальных девушек у меня на глазах и оставили одного в подвале с мёртвыми телами на несколько дней. Наверное, надеялись, что я сдохну от голода, — Леви пожал плечами. — И эта сцена была похожа на ту, — сказал Эрен. — Да. Я был в оцепенении на мгновение, но на этом всё. Эрвин сраный идиот, раз удерживает меня от этого дела. Я лучший детектив во всём участке. — Это правда, — парень засмеялся. — Так что, выкладывай всё, — Леви повторил просьбу. — Я не знаю многого. Я провёл анализ крови, но нужно несколько дней для итоговых результатов. Я также сверил их с ДНК Заклая, но он всё ещё в тюрьме. Но, — добавил Эрен, — не исключаю его причастности. — Круто получается они в тюрьме там работают, — Леви закатил глаза. — Я слышал, его отпускают за хорошее поведение. — Это правда. Тридцать лет сидеть на жопе ровно — конечно его отпустят досрочно. — Он этого не заслуживает. — Он тюрьмы не заслуживает, — Леви усмехнулся, наблюдая, как глаза Эрена расширились от такого заявления, — Тюрьма — слишком шикарное место для большинства больных уёбков, что сидят там. — Ты прав, он заслужил смерть, — тихо сказал Эрен, его глаза буквально горели яростной страстью. Тот самый взгляд, про который говорил Леви — о том, что он слишком похож на его. Никто и никогда так не заинтересовывал Леви за всю жизнь. Он интересовался преступниками, которых ловил — как они мыслили, как пришли к свершению преступлений — но никогда не чувствовал такого увлечения к этому, как к Эрену. Он не был преступником, но что-то в нём было. Он не был похож на других людей, но и не был похож на Леви. Эрен был неуклюжим, громко смеялся и часто улыбался. Но улыбка никогда не затрагивала глаза — он не улыбался ими, когда говорил с другими. Но не с Леви. Чувство юмора парня было довольно мрачным, и он смеялся не всегда в подходящее время. Чем больше Леви проводил время с молодым специалистом по АБК , тем больше узнавал, что таится под маской дружелюбной рассеянной внешности. И тем больше начинал ему нравиться. Было приятно не притворяться перед ним, что он такой же, как и все остальные. Не то, чтобы он полностью терял бдительность, — или что он хорошо умел сливаться с толпой, — но он заметил, что наслаждается временем, проведённым вместе. Прошло немного времени, прежде чем Эрвин убрал Заклая из списка подозреваемых. Во время последних убийств тот был в тюрьме и никак не мог этого сделать. У них были записи его телефонных звонков, почты и список посетителей. Они допрашивали его самого и всех, кто с ним связан, но так ни к чему не пришли. Леви знал, что Заклай не делал этого, но это не означало, что тот никак не замешан. Дело было словно подражанием его убийств. Не настолько идеальным, как много лет назад, но достаточно близким к этому. Как будто Заклай кого-то учил. Конечно, Леви не собирался говорить об этом Эрвину, поскольку всё ещё пытался убедить Смита позволить ему заняться этим делом. — Знаешь, тебе не обязательно продолжать работу над этим делом. У нас есть вся информация, что мог предоставить АБК. Ваша работа закончена, — сказал Леви, когда они с Эреном просматривали фотографии улик на практически пустой доске. — Сказал тот, кого от этого дела отстранили, — Эрен ухмыльнулся, а Леви закатил глаза. — Херь собачья, и ты это знаешь. — Знаю, — парень засмеялся, — тут никто и никогда не поймает кого-то без тебя. Ты лучший детектив. — Я просто умею думать, как они, — сказал Леви, сосредоточившись на файлах, — А что на счёт этого парня, Флока? — продолжил он, беря в руки фотографию рыжего с тупой причёской. — А что с ним? — спросил Эрен, его улыбка исчезла. Взгляд Леви на мгновение задержался на Эрене — блеск в его глазах исчез вместе с улыбкой. Ему ещё предстоит научиться читать эмоции парня, но он сделал заметку на будущее для себя на счёт этой резкой перемены настроения. — Он постоянно навещает Заклая и учится в одном университете с двумя жертвами, — объяснил Леви. — И всё? — Эрен спросил это, не особо интересуясь его теорией. — Зачем молодому парню, у которого нет родственников, посещать человека, что пробыл в тюрьме дольше, чем тот живёт? — Может, школьный проект? Когда я учился в средней школе, то часто посещал тюрьмы, чтобы получить дополнительные баллы. У них была какая-то волонтёрская фигня, где надо было читать для стариков всякую литературу, — объяснил Эрен. — Это самая тупая вещь, которую я когда либо слышал. Ты ходил туда, потому что был очарован их преступлениями. Эрен смотрел на Леви одно мгновение, его глаза были широко раскрыты и противоречивы, пока он не заметил лёгкую улыбку на губах мужчины. Он громко рассмеялся: — Ты меня поймал! — Да ты, блять, ненормальный, — Леви усмехнулся. — Прям как ты? — спросил Эрен, выглядя очаровательно. Настолько, что Леви не мог этого не признать. — Да, прям как я. Леви не мог выбросить Флока из головы. Что-то не сходилось, и это «что-то» нужно было выяснить. К сожалению, на него нельзя было никак выйти, а Леви по сути вообще был отстранён от дела. В то время как он с Ханджи всё ещё работал над делом убитой и зарезанной в собственном доме молодой девушки. — Вы когда-нибудь видели этого человека? — Леви допрашивал подругу жертвы, Сашу, держа в руках фотографию Флока. — Ммм… Вроде бы, да! У нас были совместные пары экономики, — ответила Саша, шмыгая носом. Ханджи бросила на Леви косой взгляд, что кричал: «Что ты, блять, делаешь?» — Вы не знаете, общался ли он с Миной? — спросил Леви. — Не совсем. Думаю, у них могли быть совместные предметы? Я не особо проводила с Миной время вне учёбы. Она много работала. — Работала? Похоже, её родители об этом ничего не знали, — удивлённо заявила Ханджи. — О, Боже! Только не говорите им! — девушка взмолилась, а лицо её побледнело, — Она работала в эскорте. Очевидно, неофициально. Она не хотела, чтобы они знали. — Эскорт? Вы знаете название компании? — спросил Леви, кажется, наконец-то получив наводку по этому делу. — Ты мог бы рассказать мне! — рявкнула Ханджи, когда они были в машине, закончив с допросом Саши и собрав воедино новую информацию. — Это была просто догадка, — Леви отмахнулся. — Та самая, которая бы помогла раскрыть дело. Ты должен был сказать! — женщина закричала, — Мы обязаны сказать Эрвину. — Нет, — потребовал Леви, — не раньше, чем удостоверимся. Леви и Ханджи искали каждую зацепку, следили за каждой мелочью и разговаривали со всеми, с кем только можно. Казалось, они близки к правде, но в то же время, что никогда не соберут весь паззл полностью. Не помогало и то, что они всё ещё не могут найти Флока. Парня не видели на протяжении нескольких дней после его допроса. У Леви уже болела шея, потому что он склонился над своим столом, в миллионный раз просматривая каждую улику, и поднял голову только когда отвлёкся на вибрацию телефона. Эрен: Ты занят? Я хочу тебе кое-что показать Леви: я всегда занят. Эрен: Просто иди сюда! Леви усмехнулся про себя — редкое явление, которое происходило всё чаще за эти несколько недель с тех пор, как он познакомился с Эреном. Мужчина встал и потянулся, его суставы громко хрустнули — просто облегчение после того, как он просидел в одной и той же позе на протяжении многих часов без перервыва, — и направился в кабинет Эрена. — Чё хотел? — спросил Леви, заглядывая внутрь и обнаруживая Эрена, одетого во всё белое: комбинезон, фартук и пластиковую защитную маску. — Надень это, — Эрен ухмыльнулся, сунув тому в руки ещё один такой же комплект одежды. Леви бросил на него скептический взгляд, но, несмотря на это, сделал то, что ему сказали, а после следовал за Эреном по коридору. — Комната Крови? — Леви оставался невозмутимым, но и не мог игнорировать небольшой укол возбуждения от этой идеи. — Ага! Здесь воссоздаются места преступлений, чтобы выяснить, что произошло — какой тип оружия был использован, с какой силой, обычно я даже могу определить рост убийцы. Есть много факторов, которые влияют на брызги крови, — объяснил Эрен, заводя Леви внутрь. — Это… очаровательно, — сказал мужчина, внутри него нарастало волнение, когда тот оглядывал комнату — абсолютно белую и пустую, за исключением кувшинов с красным кукурузным сиропом. — Да ты гонишь, — парень засмеялся, беря кувшин в руки, чтобы налить «кровь» в манекен. — Нет. — Я так и думал, — Эрен посмотрел на него с очарованием, — В крови так много деталей. Большинство людей не понимают этого, они думают, что это отвратительно, и не хотят иметь с подобным дело. Они не понимают, какую историю кровь может рассказать, — его зелёные глаза буквально сияли в этой белой комнате, когда он смотрел на фальшивую кровь. — Феноменально, — тихо сказал Леви, зачарованно глядя на поток красной жидкости. Эрен опустошил кувшин и принялся за другой. — Правда? — воскликнул тот, — Ты единственный, кто это ценит. Остальные просто спихивают на меня подобное, чтобы не иметь дел с этим. Не подумай, мне нравится этим заниматься, но немного признательности мне бы не помешало. — Знаешь, Ханджи однажды вырвало прям на месте преступления, — усмехнулся Леви, опуская на лицо защитную маску, в то время как Эрен взял со стола одно из оружий. — Я помню! Это был мой первый день! — парень засмеялся, — Какой-то псих захерачил кучу людей бензопилой, вся комната была в фарше. Думаю, вырвало всех, кроме нас с тобой. — Наверное, — мужчина усмехнулся. — В тот день я понял, что ты особенный, — Эрен ухмыльнулся, прежде чем обрушить металлическую биту на манекен. Леви должен был беспокоиться об этом комментарии. Он провёл всю жизнь, скрывая эту часть себя, притворяясь нормальным. Ему следовало волноваться, что Эрен раскусил его при первой же встрече, но разум затуманился, когда кровь брызнула на чистые белые стены. Леви уставился на эту картину, зациклившись на фальшивой крови — на том, как она брызнула на стену, растеклась на полу, даже оставила след на пластиковом щитке Эрена. Он понял, что пока смотрел на кровь, Эрен смотрел на него. — Ч-что тебе говорят эти брызги? — Леви прочистил горло, отрываясь от пристального взгляда парня. — Что бита не была орудием убийства, — он засмеялся, подходя к стене и снимая с неё бумаги для образца, чтобы подготовиться к следующей попытке. — Ты делаешь это для каждого случая? — спросил Леви, наблюдая, как кровь стекает вниз по манекену. — Нет. Только когда не достаточно доказательств. Я стараюсь немного сузить круг, помогая, чем могу. Леви с благоговением наблюдал, как Эрен опробовал ещё несколько видов оружия. Это было очаровательно, самое прекрасное, что он мог себе представить. Эрен был в своей стихии, создавая произведение искусства только из видов оружия и манекенов, наполненных кукурузным сиропом. Он выглядел счастливым, свободным и таким же красивым, как и красные пятна на белой бумаге на стене. Леви хотел забрать эти бумаги домой, развесить их по всей квартире. Они были просто поразительны — то, как фальшивая кровь стекала по листам, собиралась на полу, сливаясь в густые лужи. Даже Эрен выглядел в этот момент как шедевр: его щёки раскраснелись, волосы растрепались, глаза блестели от возбуждения, и он был весь в крови. Просто ошеломляюще. — Хочешь попробовать? Остался один возможный вид оружия, — сказал Эрен. Леви удивлённо посмотрел на него, ожидая увидеть, как Эрен сам проверит это. Но, наконец, кивнув, Леви сделал шаг ближе — нервное возбуждение охватило его. Он стал полицейским из-за своей одержимости кровью. Работа приблизила его к ней, дала возможность регулярно видеть её, сдерживая при этом желание самостоятельно перешагнуть черту морали. Это был шанс создать искусство, которым он восхищался, без последствий или сомнений. В конце концов, это было ничего больше, чем манекен, залитый кукурузным сиропом. Леви осторожно поднял молоток, держа его легко, словно художник, держащий кисть. Взгляд метнулся к Эрену, прежде чем сделать замах. Зелёные глаза словно смотрели в душу, будто знали самые потаённые, самые тёмные секреты, не нуждаясь в том, чтобы об этом рассказали. Леви впервые в жизни почувствовал себя незащищённым, выставленным на всеобщее обозрение. И невероятно возбуждённым. Он мог отказаться, сделать шаг назад и просто наблюдать за Эреном, сохранить своё лицо, сделать вид, что ситуация никак на него не влияла так же, как и на парня. Но с ним он чувствовал себя в безопасности. Впервые в жизни он мог показать кому-то настоящего себя, не боясь осуждения. Здесь его поймут. Леви снова сосредоточился на своей задаче, поднял молоток и ударил манекен так сильно, что кровь брызнула на лицо. Она была повсюду. Покрыла брызгами костюм, стены, даже попала на Эрена — всё вокруг пропиталось ею. Глаза Леви были широко раскрыты, он тяжело дышал, а сердце колотилось от волнения как бешеное, когда он посмотрел на всё это вокруг себя — его собственное творение. — Как себя чувствуешь? — спросил Эрен, снимая защитную каску и подходя ближе к Леви. — Это было… — Леви даже не знал, что ответить. — Бодряще? — Эрен рассмеялся, снимая каску и с Леви и бросая ту на пол. Леви кивнул, глядя в глаза Эрена, не в силах отодвинуться, в то время как рука парня потянулась, чтобы обхватить его лицо. Леви никогда не стремился к физическому контакту, никогда не испытывал потребности в партнёре или в сексуальном желании к другому человеку. Но когда Эрен наклонился вперёд, чтобы мягко прижаться губами к губам Леви, его глаза закрылись, руки потянулись вверх и обхватили шею парня, притягивая ещё ближе к себе. Огонь, страсть, желание, понимание — поцелуй был наполнен всем тем, в чём, оказывается, Леви нуждался. Целоваться с человеком, казавшимся таким же странным и извращённым, как и он сам, казалось самым естественным, чем что-либо. Леви тихо прохрипел, когда они отпрянули друг от друга, на его губах появилась лёгкая улыбка. — У тебя сраная кровь на лице, — сказал он, протягивая руку, чтобы стереть её с лица парня. — Из-за тебя, думаю, — Эрен засмеялся, проводя пальцами по крови на щеке Леви. — Просто это… было неожиданно, — впервые в жизни Аккерман почувствовал себя застенчивым. — Правда ли? Парень засмеялся вновь, и Леви действительно почувствовал, как щёки налились жаром. Эрен вызывал в нём слишком много эмоций, которых он никогда не испытывал. — Прости, не мог с собой ничего поделать. Я никогда не видел, чтобы ты так улыбался, — признался Эрен, его лицо стало серьёзным, пока он проводил большим пальцем по нижней губе мужчины, — Ты мне нравишься, Леви. Леви говорил эти слова раньше — не так часто, в попытках вести нормальную жизнь, и тем более не в таких ситуациях. На самом деле, он никогда не имел это ввиду, когда говорил подобное. Он так и не мог найти человека, который бы ему действительно нравился — кто понимал бы его, чей мозг бы работал иначе. Так же, как и у него. Может быть, Леви мог открыться ему ещё больше, рассказать, что творится в голове, чем бы он никогда не поделился с другими. Возможно, Эрен чувствовал то же самое. Слова не имели значения в данным момент, когда чувства нахлынули на него и он прошептал: «Ты мне тоже», и почувствовал мягкое прикосновение к губам. Они не делали ничего больше, кроме поцелуя, но это казалось более интимным, чем всё, что когда-либо чувствовал Леви. Ему нравилось чувствовать губы Эрена на своих, его руки, что обнимали за плечи, одежду, слипшуюся из-за фальшивой крови. Эрен покраснел, когда они отодвинулись друг от друга, на его лице была счастливая улыбка, в то время как глаза смотрели в глаза напротив, прежде чем оба начали убираться комнату. Они не говорили о поцелуе, в этом не было необходимости. Для них это просто было естественным развитием событий, и они принимали это таким, каким оно и есть. Эти эксперименты с кровью очистили разум Леви, как Эрен и предполагал. Хотя, он провёл некоторое время, думая о мягкости губ парня на своих и о неоспоримой связи, которую он чувствовал с молодым человеком, — но он смог сосредоточиться на деле. И наконец-то собрал воедино последние кусочки, чтобы окончательно в нём разобраться. — Леви, что случилось? — спросил Эрвин, когда Леви буквально ворвался в его кабинет, бросив две папки тому на стол, а Ханджи залетела за ним. — Это одно и то же дело, — Леви прорычал. — С чего ты взял? — спросил Эрвин, нахмурив густые брови и разглядывая папки. — Флок, ака внук Заклая. Не было никаких документов, подтверждающих их родственную связь, так как мать Флока попала под программу защиты свидетелей , когда Закли сел за решётку. Флока объявили пропавшим без вести. После расследования мы обнаружили его связь с эскорт-службой, в которой работала Мина Каролина и четыре девушки, убитые в подвале. Имеются много свидетелей, подтвердившие, что видели его с каждой из жертв и при покупке тех успокоительных, которые нашли в организме Мины. — Но у других девушек в крови не было найдено этого успокоительного, — возразил Эрвин. — Да, потому что конкретно этот препарат распадается через 24 часа, а девушек в подвале продержали несколько дней, прежде чем убить. Мина была первой, но всё прошло не так гладко, как он планировал, — объяснила Ханджи. — Но он прикупил немного препарата, перед тем как каждая из девушек пропала, — добавил Леви. — Так Заклай замешан в этом? — Да. — Ты сможешь это доказать? — вновь спросил Эрвин. — Нет, — Ханджи выглядела проигравшей. — Что ж, я предлагаю вам придумать что-то. Заклая вчера освободили из тюрьмы. — Да, сэр! — Ханджи отдала честь, следуя за Леви к двери. — Я думал, ты уже раскрыл это дело, — сказал Эрен, сидя на краю стола Леви и протягивая ему стаканчик чая из той закусочной. Леви посмотрел на него с лёгким намёком на улыбку и взглядом, предназначенный только для Эрена — и он знал, что взгляд парня тоже предназначался только ему. — Спасибо. Это так, но мы всё ещё не можем найти Флока или как-то официально связать его с Заклаем, который, кстати, тоже пропал! — Леви прикрыл глаза рукой в отчаянии. — А тебе это нужно? — спросил Эрен, потягивая свой кофе со льдом. — Найти их? Конечно, они, вероятно, вместе сейчас. Пройдёт немного времени, прежде чем они убьют ещё кого-то, — Леви вывел на свой компьютер видео с камер наблюдения, на котором было видно последнее взаимодействие Заклая и Флока. — А вдруг их уже кто-то поймал? Так они не смогут причинить кому-то вред. — Это было бы идеально, — Леви представил старый подвал, в котором его нашли много лет назад — Флок и Заклай лежат на холодном бетонном полу, их глаза остекленели, горло перерезано, кровь медленно собирается воедино и окружает тела — точно так же, как это было с его матерью и многими другими жертвами, — Но, это маловероятно. Эти уёбки свободны. — Пока рано или поздно ты их не поймаешь, — сказал Эрен. — И что мне делать? Я же не могу убить их сам, — Леви усмехнулся. Он просто мечтал сделать это самостоятельно — вонзить лезвие в сердце Заклая, наблюдая, как кровь вытекает из его тела, а сознание растворяется в глазах. Это было бы приятно, скорее прекрасно, — но он не мог позволить своей тьме полностью овладеть им. — Да, это правда, — усмехнулся Эрен, — но ты разберешься со всем этим, я знаю, что так и будет. Я бы хотел сейчас тебе помочь, но мне нужно навестить маму. — Маму? — Леви с удивлением посмотрел на Эрена. — На кладбище, сегодня годовщина, — парень слегка усмехнулся из-за замешательства в глазах напротив. — Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой? — спросил Леви, сам удивляясь тому факту, что, да, он бы пошёл, если бы Эрен попросил его об этом. — Нет, мне нравится оставаться с ней наедине, но спасибо. Увидимся завтра, — сказал он, наклоняясь и касаясь губами губы Леви — первый поцелуй, что они разделили после того дня в «кровавой комнате», и настолько болезненно естественный, что у Леви запорхали бабочки в животе. — До завтра, — кивнул он, задержав взгляд на Эрене, когда тот надел свой рюкзак, помахал рукой и вышел из офиса. Забавно, что Леви нуждался в ком-то таком же ненормальном, как он сам, чтобы чувствовать то, что присуще обычным людям. Ему нужно сделать что-нибудь особенное для Эрена, как только дело будет наконец закрыто. Что-то вроде того, что парень сделал для него в Комнате Крови. Но Леви сейчас придётся сосредоточить своё внимание на Флоке и Заклай — он уверен, что парень его поймёт. Просматривая зернисте чёрно-белое видео, на котором Флок запечатлён в ближайшем круглосуточном магазине, он захотел вырвать себе волосы. Он просматривал оба видео по несколько раз, и ничего не менялось. Флок вошёл в магазин, столкнулся с другим покупателем, сделал покупку и ушёл. Владелец магазина ничего не знал, кроме того, что тот купил. Даже другой покупатель был в капюшоне, его лицо было скрыто, и владелец его не запомнил. Видео с Заклаем было ещё менее информативным, просто кадры с камер видеонаблюдения бизнес центра рядом с жилищным зданием, где тот остановился. Это была ночь, так что людей вокруг практически не было — женщина, одетая в униформу какой-то сети быстрого питания, спешила по тротуару; высокий худой мужчина в капюшоне смотрел в свой телефон, и какой-то дед с собачкой. Затем Заклай отправился обратно. Но Леви заметил ещё кое-что, чего не замечал раньше. Как он мог упустить подобное? Тот же самый человек в толстовке и с натянутым капюшоном, пересекающий экран в противоположном направлении. Леви поставил видео на паузу, прокручивая видео с Флоком рядом, пока не остановился на человеке в капюшоне. — Блять, да это тот же самый парень, — прошептал он себе под нос, приближая изображение с анонимом и изучая каждую деталь. Не было ничего, что можно было бы зацепиться. Высокий, худой, в толстовке с капюшоном и с рюкзаком за спиной. Он выглядел как типичный студент, и невозможно было понять, кто это конкретно без изображения лица. Но он почему-то казался знакомым. Кровь отхлынула от лица, когда он понял, где видел такую же фигуру. Толстовка, рюкзак, телосложение — тот же образ, на котором его глаза задержались пару мгновений назад вживую. Абсурд. Эрен бы не стал… Но затем исчезающая улыбка Эрена всплыла в сознании. Всё его поведение изменилось, когда Флок был упомянут в качестве подозреваемого. Леви было любопытно почему, но он был слишком занят, чтобы обратить внимание на разные черты характера Эрена. С учащённым сердцебиением он достал телефон и набрал номер парня. Скорее всего, он уже был на кладбище, если это было действительно тем местом, куда он пошёл. — Эй, Эрен, извини, что мешаю визиту, но перезвони, как только сможешь. Пожалуйста, — сказал он, быстро повесив трубку, повернувшись обратно к экрану компьютера. Благодаря интернету и полицейской базе данных Леви не потребовалось много времени, чтобы найти то, что искал.Жена местного врача найдена убитой в своём доме Врача подозревают в убийстве собственной жены Может ли это быть не первым убийством Доктора Йегера?
Леви прочитал статьи — жена доктора Йегера была найдена мёртвой в их собственном доме, он пытался выставить это кражей со взломом, пока не выяснилось, что его первая жена умерла при поразительно похожих обстоятельствах несколько лет назад. Прежде чем его поймали, доктор Йегер сбежал, забрав с собой 9-летнего сына. Но потом самого доктора нашли мёртвым спустя год в их заброшенном доме, а ребёнок заявил, что защищался. Эрен убил своего отца. Это, конечно, не означало, что он убил кого-то ещё. Это была самооборона, доктор Йегер сошёл с ума, когда они вернулись домой, напал на сына. Эрен убил его, чтобы спасти себя. По крайней мере это то, что он сказал полиции. Возможно, Эрен убил его, потому что просто хотел этого. Или, возможно, то, что он стал свидетелем смерти своей матери, изменило его так же, как и Леваи Может быть, у Эрена развилась та же жажда крови, что и у Леви, просто тот не смог её контролировать. Видимо, они были схоже намного больше, чем Леви вообще мог представить. Он должен его найти. Натянув пальто и снова набрав номер Эрена, он поспешил к машине. Парень не ответил ни на первый, ни на десятый звонок. Это не имело значения — если Леви был прав, он знал, куда тот мог пойти. Мужчина прослушал автоматическое аудиосообщение, когда его снова перекинуло на голосовую почту. Эрен не мог знать, что происходит, потому что Леви сам только что раскрыл всё, но было очень подозрительно, когда тот не отвечал на звонок. Может, он действительно навещал свою мать. Может, когда тот закончит с делами и увидит кучу пропущенных от Леви, мужчину обкладут хуями, завершив те отношения, которые толком не успели начаться из-за навязчивости Леви. Это было бы лучшим исходом, если Леви ошибался, но для его интуиции такое было бы впервые за 15 лет службы. Он уставился на заброшенный дом, у которого припарковался — прошло много лет с тех пор, как он был здесь. Кенни привёл его в этот дом, когда Леви было четырнадцать, через десять лет после убийства его матери, обратно в то место, где Леви стал тем, кто он сейчас. Он был удивлён, что эта халупа всё ещё стояла тут, не проданная и не снесённая после того, как дело раскрыли. Да никто бы и не захотел владеть этим местом с такой ужасной историей, даже правительство города не снесло его, чтобы построить что-то новое поверх. Вот оно: разбитые окна, отсутствие сайдинга, целые четыре стены и, возможно, внутри ещё находится его парень и убийца Кушель. Глубоко вздохнув держа пистолет на готовое, Леви направился внутрь заброшенного здания. Он следил за своими шагами, наступая на скрипящие половицы и медленно спускаясь в подвал. — Эрен? — он наконец добрался до двери, из-под которой лился свет. Он распахнул её, обнаружив комнату, облицованную пластиком; мужчину, привязанного к металлическому столу; и улыбающегося Эрена, одетого в ту же одежду, в которой он был в Комнате Крови. — Леви! Ты здесь! — Эрен воскликнул, — Прости, что не отвечал, был немного занят. Но я знал, что ты найдёшь меня. — Знал?.. — осторожно спросил Леви, потрясённый тем, что увидел. — По крайней мере, надеялся, — признался парень, — нравится твой подарок? — Мой подарок? Леви был в шоке и потрясён ситуацией. Взгляд скользнул по лежащему без сознания мужчине на столе, старому и морщинистому. То самое лицо, что он видел на фотографиях в участке в течение последних долгих лет — но образ его, тогда ещё молодого человека, убивающего мать Леви, врезался в память. — Он немножко отключился, но скоро должен прийти в себя. Я использовал то же самое успокоительное, что и Флок на девушках. В его в карманах было даже больше, чем нужно. — И Флока тоже ты убил, — Леви не спрашивал — утверждал. — Да, теперь он не будет гулять свободно по улицам и его не освободят за хорошее поведение, — Эрен сморщил нос, — как ты и хотел. Глаза Леви широко раскрылись и уставились на Эрена. — Ты… сделал это для меня? — Нет, Флока — это для себя. Он был убийцей. — Но разве это не делает тебя убийцей тоже? — осторожно спросил Леви, делая медленные шаги ближе. — Я уже убийца, Леви. Та же потребность, что и у тебя. Просто ты умеешь подавлять это, — Эрен улыбнулся. — Но ведь ты работаешь в полиции, — у Леви не нашлось слов, когда его подозрения подтвердились. — И ты единственный, кто видел меня иначе. Они просто все считают меня странным ребёнком, что по приколу брызгает кровью. Шикарное прикрытие, ты так не думаешь? Ты ведь тоже пользуешься этим, просто никого не убиваешь. Это правда. Эрен прятался на виду. Точно так же, как и Леви. Его опыт работы в криминалистике, очевидно, помог заметать следы, так же, как и статус детектива Леви позволял без вопросов и подозрений удовлетворять жажду крови. — Если тебе станет легче, то я убиваю только плохих людей, — сказал Эрен с усмешкой, следя глазами за Леви, когда тот сделал ещё пару шагов поближе. — Я… — начал он, глядя в красивые зелёные глаза напротив, что сияли так же, как и в тот день в «кровавой комнате». Он знал, что должен сделать, что должен сказать и что чувствовать. Но когда он оторвал взгляд от Эрена и подошёл ближе к мужчине на столе, для него снова стало очевидно, что он никогда не был тем, кем должен быть. — Мне всё равно, — прошептал он, проводя рукой по телу Заклая, прежде чем снова взглянуть на Эрена. — Тебе нравится подарок? — вновь спросил Эрен, его улыбка стала шире, а глаза страстно горели — он ещё никогда не выглядел настолько красиво. — Да, — прошептал Леви. — Хочешь? — спросил Эрен, беря в руки длинный нож. Глаза Заклая начали открываться, расширяясь от ужаса, когда Эрен заткнул его рот куском пластика, чтобы тот не издавал ни звука. — Я бы посмотрел, — честно сказал Леви. — Хорошо, — Эрен потянул его ближе к себе. Мужчину не нужно было уговаривать — он сам обнял Эрена за талию, встал на носки и притянул того для поцелуя. Намного более чувственного, чем тот, что Эрен подарил ему ранее, ни как тот, что был в Комнате Крови — этот поцелуй был более эмоциональным и глубоким, чем Леви вообще мог думать, на который способен. Он знал Эрена не так долго, но это не имело значения, когда их души были связаны. Ему не нужно было даже говорить что-то — по глазам Эрена он понимал, что тот чувствует то же самое. После ещё одного поцелуя, Леви сделал шаг назад, давая Эрену блистать в своей стихии, в которой нуждался. Та безмятежность на его лице, пока он держал в руке нож над сопротивляющимся стариком, была достаточной, чтобы сердце Леви трепетало в нежности. Он оторвал от него взгляд лишь для того, чтобы посмотреть как лезвие скользнуло внутрь плоти. Эрен притянул Леви ближе и клюнул того в макушку, пока они смотрели, как с тела стекает кровь — собираясь на коже и убегая на стол, а после стала капать на пол. Леви любил кровь. Ему нравился цвет, запах, консистенция. Он знал, что болен. Знал, что должен испытывать отвращение при виде тела, что валяется в луже собственной красной телесной жидкости. Может, он был чудовищем за то, что находил красоту в картине перед ним, испытывал удовлетворение и счастье, наблюдая, как человек истекает кровью перед ним. Но, почему-то, когда Эрен стоял рядом — чьи мысли и чувства были схожи с его собственными, — он не чувствовал себя монстром. Он чувствовал себя правильно.