Последний суд, он страшный самый

-Эй, эй, вы, оба! Куда вдвоем?! Здесь каждый сам за себя отвечает! Шум, возня, приглушенная перепалка за царскими вратами привлекла внимание Сына Божьего. Он приподнялся, чтобы рассмотреть поближе, что там. И тут в двери одновременно влетели, пихаясь и переругиваясь, двое немолодых мужчин престранного вида. Они оба были невысоки, грузны и несколько лохматы. Бритые на висках и длинные на макушке волосы одного были собраны в лохматую косичку, наряд напоминал какую-то причудливую спортивную форму. Кудри другого, русые с проседью, воинственно торчали кверху, а в многочисленных оттопыренных карманах штанов что-то бренчало. Мужчины постарались собраться и чинно подойти к трону, но у них плохо получилось. Казалось, им хотелось, как задиристым дошкольникам, броситься в драку. - Вы кто? Почему вдвоем? Святой Петр быстро пошептал что-то Сыну Божию, поглядывая на мужчин. - Вадим Самойлов. Глеб Самойлов. Родственники? А, братья. Итак, отвечайте тогда вместе, почему я должен вас простить. Кто по роду деятельности? Музыканты? - Лицедеи, фигляры, - бормотал он себе под нос, - несчастные люди. Личины на ликах, ложь, одна ложь... Лица братьев приобрели независимое выражение. Кудрявый явно рассердился: - Я даже в тебя не верю, что за фигня вообще?! - Порядок такой. Итак. Говори.Что в твоей грешной жизни было достойного жизни вечной? Кудрявый задумался. Тогда второй, с косичкой, шагнул вперёд и начал: -Песни! Песни его спасали, помогали, удерживали на краю! Стихи. И ни слова лжи! Сын Божий с удивлением уставился на человека: - А ты почему отвечаешь за него?! - Да он сейчас разведет хурню: должен - не должен, достоин - не достоин. Знаю я его, придурка. Вечность в аду размышлять будет, чертям тошно станет! Кудрявый зыркнул на брата, хотел что-то сказать, но не успел. -Так! А куда девать его загулы? Бегство в кумар, мираж, от жизни настоящей? Женщин его, что за дверью плачут? - Ой, да это они его делят! Глебушка всем нужен! Кудрявый уже с удивлением взглянул на брата. - А вещества, Господи, зачем ты создал? Зачем искушал его миражами? Он натура тонкая, впечатлительная, верил тебе как ребенок, а ты! Эх ты! Сыну Божию почему-то стало неловко. Что за люди! - А ты, отвечай за себя, что хорошего сделал?! Вижу вранья много, себе враньё хуже, чем людям. Вижу неверие в себя. Ты же должен был верить, а ты?! -А кто дал ему знак, а?!- вступил вдруг кудрявый. Он явно рассердился. - Кто его все время испытывал?! Выбери то, выбери это! Да он ненавидит выбирать! - Хорошо. Что будет его искуплением за все мелкие, пошлые, мерзкие грешки, а? - Любовь. И музыка, - твердо сказал кудрявый. Его брат просиял и закивал отчаянно. Они уже не пихались, а стояли смело рядом, бок к боку, и смотрели вверх. Сын Божий задумался. Мужчина с косой кашлянул, привлекая внимание к себе. - Боже, ты ведь в некотором роде наш коллега. Альбом у тебя охрененный, и вообще, ты суперстар, я слышал в мюзикле. Давай поджемим, а? Тебе ведь скучно тут целую вечность, а? -Так, вон, оба. Прощены! Мужчины выкатились вон, что-то обсуждая по дороге и не обращая внимание на облака вокруг. Кудрявый извлёк из кармана айпад и быстро что-то показывал. Сын Божий вздохнул. Да, действительно, что-то утомительно. - О каком альбоме он говорил? - Как же. "Иисус Христос - суперстар". - И хорошая музыка? - (шепотом) Лучше, чем у наших ангелов.