Душевные муки и печенье
25 января 2022 г. в 20:19
Если вы спросите любого петербуржца, где найти лучшее печенье во всем Российском государстве, он не задумываясь даст вам точный адрес небольшой кондитерской недалеко от фонарного переулка. Она находилась в самой глуби дворов, но ее знали все, а слово "Печенин" стало самым знакомым и приятным для жителей столицы. Работали там только два человека, приезжие, оба черт знает откуда. Некоторые поговаривают, что один из них приехал прямиком с Кавказа, и вообще он отставной военный. Если вы спросите этих людей, как появилась идея создать такое уютное местечко, они ответят, что от скуки и будут честны, хотя не до конца.
Это была холодная ноябрьская ночь, причем даже не Питер, а Москва и знаменитые Патриаршие пруды, где вскоре будет гулять Воланд со своей свитой, а сейчас гуляли два молодых человека: один одетый по моде, идущий уверенной, но неторопливой походкой, а второй белокурый с черными усами, одетый в теплую шинель.
- Григорий, а давайте присядем?
- Что, ноги уже не те?
- Ноги те - дороги неудобные.
После этих слов модник присел на скамейку, закинув ногу на ногу, а второй закатил глаза и сел рядом, сложив руки на груди и посмотрев на товарища.
- Уже два часа, а я только вспомнил, что доктора велят ложиться спать в одиннадцать.
- Тогда радуйтесь свой принципиальности: вас в постель не могут затащить даже доктора.
- Верно мыслиш, - Григорий усмехнулся и перевел взгляд куда-то вдаль деревьев, стараясь начать наслаждаться долгожданным покоем вокруг себя, только вот жопа все еще требовала приключений хотя бы в виде еще одного разбитого девичьего сердечка, от чего Печорин вздохнул и прикрыл глаза. - Скучно в Москве, Жень, поехали на какие-нибудь источники?
- Ага, щас, чтобы вы там пристрелили еще какого-нибудь Грушницкого, а потом нас выперли за нарушение общественного покоя? Причем стреляетесь ВЫ, а выгоняют НАС.
- Я не виноват, что моя душа не может успокоиться. Ну не могу я просто приехать и вот так смирно сидеть, мне нужен какой-нибудь движ.
- Запретный плод вам подавай; А без того вам рай не рай…
- Сам сочинил?
- Идите на хуй, - Евгений тоже, на подобие своему собеседнику, сложил руки на груди и недовольно, даже слегка осуждающе посмотрел на Гришу. - И вообще, найдите уже альтернативу заглушения своих душевных терзаний.
- Мне что, крестиком начать вышивать?
- Хуестиком. Ну не знаю… пирожные готовьте.
- Пирожные?
- Пирожные.
- Хуежные… Жень, ты ебнулся, какие пирожные?
- Ну… эклеры какие-то.
- Ну обосраться, - Григорий вздохнул, но задумался.
Может Евгений прав? Ну к чему эти заморочки с переездами, подкатами к красивым и не очень дамам и все такое, когда можно просто взять и делать пирожные? Не подсыпать в них яд, не добавлять вместо сахара соль, а просто спокойно в свое удовольствие делать разные безешки. Тем более, признаться, Гриша был не против что-нибудь приготовить, и вообще из него вполне неплохой кулинар, что он предпочитал скрывать. Только вот, чтобы до конца прийти к такому умозаключению, надо признать, что Онегин прав, а это уже сложнее, так что было решено быстро сделать вид, что делать пирожные - это вообще изначально его идея.
- Евгений, у меня к тебе деловое предложение.
- Руки и сердца?
- Налогов и кредита. Как ты смотришь на совместный бизнес?
- Законный?
- Вполне.
- Согласен.
- …….. Ты даже не послушал идею.
- А смысл? Мы оба знаем, что я в любом случае буду причастен к вашим авантюрам.
- Резонно, - Григорий потянулся и поднялся со скамейки, протянув руку товарищу, чтобы он тоже встал. - Тогда придется поехать в столицу.
- Захуя?
- Да просто захотелось.
Евгений пару секунд недоверчиво посмотрел на товарища, однако вскоре улыбнулся и с небольшой помощью Печорина поднялся на ноги, на всякий случай отряхнулся и сразу же зашагал дальше по дорожке, подхватив спутника под руку.
- Я с вами, Господин Печорин, загнусь когда-нибудь.
- Может тогда легче прогнуться?
- Что?
- Что?
Ну, собственно, если дорогой читатель ждет удивительного поворота сюжета или драматичной развязки, то можете начать разочаровываться. Под инициативой Григория где-то недалеко от фонарного переулка с тех самых пор, как и планировалось, и правда стоит кондитерская, а под инициативой Евгения, как идейного вдохновителя, она носит гордое название “Печенин”. Спустя несколько месяцев Печорин все же собрал силы в кулак и признался Онегину, что его идея оказалась хорошей, а Онегин наконец-то нашел долгожданное душевное успокоение в работе рядом с хорошим другом. В “Печенине” все еще работают только два человека, и даже не потому, что им жалко зарплату сотрудникам, а потому что им для полного счастья больше и не надо. И морали в этой истории абсолютно нет, так что, милый читатель, не забивайте себе голову поисками глубинного смысла в рассказе про то, как одна случайная идея сделала как минимум двух людей чуточку счастливее.