Офицерское танго

Кнут сухо щелкает в воздухе, кончиком облизывая обнаженное тело. — Левый сосок, — бесстрастно сообщает Спок. Руками и ногами он цепляется за специальные скобы на старинном гироскопическом тренажере, напоминая витрувианского человека да Винчи. Кожаные наручники на лодыжках и запястьях помогают удерживать нужную позу, одновременно лишая возможности ее изменить. Три окружности вращаются в разных плоскостях, сбивая чувствительную настройку вестибулярного аппарата. Повязка на глазах и беруши обеспечивают сенсорную депривацию, обостряя кинестетическое восприятие. В помещении довольно тепло, чтобы Спок не мерз, но недостаточно, чтобы мышцы полностью расслабились. Боунз наносит новый удар. — Правая ягодица, — произносит вулканец. Доктор матерится сквозь зубы и оборачивается. Ухмыляющийся Джим стоит за его спиной. — Сколько раз я просил не входить в кабинет, пока я веду пациента? — рычит Маккой. — Доктор, не зарывайтесь, — голос Кирка спокоен, но стальные нотки заставляют Боунза сбавить тон. — Простите, капитан, — говорит он смиренно. — Давно на Земле? — Три дня как. «Энтерпрайз» требуется перевооружение перед длительной миссией в Дельта-квадрант. Забежал навестить старого приятеля, а тут — такой перфоманс, — поясняет Кирк, нежно разглядывая разложенные на подносе девайсы: флоггеры разной длины, хлысты, пару паддлов и электрический стимулятор. — Работа, — пожимает плечами Боунз, очередной раз примеряясь к удару. Вулканец даже не дергается, хотя кончик кнута проходится по внутренней стороне бедра совсем близко к паху. Полоса на коже зеленеет и слегка вздувается. — Длинная приводящая мышца, — равнодушно констатирует вулканец. — Странный способ изучать анатомию, — замечает Кирк. — Какая анатомия, — злится Маккой. — Пытаюсь вызвать у пациента сексуальное возбуждение. — У него проблемы? — удивляется Джим. — А с виду абсолютно здоров. — С головой у него проблемы, — ворчит доктор. — Это первый помощник Кристофера Пайка. Что там их связывало кроме рабочих отношений — не знаю, но у вулканца после гибели капитана как будто щиты переклинило: не опускаются. Он ничего не чувствует. — Как он сумел выжить? — озадачивается Кирк, беря в руки другой хлыст и любовно оглаживая плетеную рукоять. — В стычке с клингонами погиб весь экипаж «Дискавери» во главе с капитаном. — Судьба. — Маккой увеличивает скорость гироскопа, к которому прикован пациент. — Коммандер был в отпуске на Вулкане, когда это произошло. Вернулся на Землю, его приписали старшим помощником на «Мститель» под командованием Джона Блэка. Все как положено: он прекрасно справлялся с обязанностями, в качестве поощрения чаще других получая доступ к капитанскому члену. Только фигня получалась, а не поощрение и сброс адреналина. А Блэк, сам знаешь, не сильно наблюдателен. Даже не обратил внимания, что у помощника не встает. Хотя вулканцы сдержанные, их эмоции еще разглядеть надо уметь. Вот и довел себя коммандер до полного выгорания. Заметили только, когда он в порыве гнева какого-то энсина задушил голыми руками. — Ого! — говорит Кирк. — Хотя бы за дело? — Не интересовался, сам посмотри в базе Флота, — отмахивается от него Маккой, проверяя настройки электросимулятора. — В общем, со звездолета коммандера списали, он сейчас в Академии преподает. Но месяц назад сам пришел ко мне на прием, потому как в космос хочет, а без секса командную цепочку не выстроишь. Хотя кадеты его любят: мало того, что семинары ведет интересно, так еще и кнутом виртуозно владеет. Когда набор на его курс объявили, некоторые даже подрались, чтобы оказаться в списке слушателей. Коллеги рассказали, которые переломы у кадетов лечили да раны зашивали. Однако вулканец суров, поощряет лишь некоторых, особенно отличившихся. Одна особа — Ухурой, кажется, звать — раз пять успела кончить, пока профессор после экзамена по ксенолингвистике устроил ей сорокаминутный сеанс за выдающиеся заслуги. — Девушка — офицер связи, да еще и способна на мультиоргазм? — заинтересованно хмыкает Кирк. — Надо посмотреть ее личное дело и подать заявку. Надеюсь, другим не успел разболтать? — Обижаешь, — кривит губы доктор. — Я информацией не торгую. Да и сегодня просто к слову пришлось. Он долго перебирает девайсы, вздыхает и откладывает их один за другим. — Уже все перепробовал, — жалуется он. — Даже кинжалом резал, вдруг вулканцы на боль активнее реагируют? Один черт, не реагирует. Разве что электротоком сразу по члену — вдруг встанет? — Сам же сказал, что проблемы у него в голове, а не ниже, — морщится Кирк. — Сделаешь полным импотентом — начальство не одобрит. Жалко таким материалом разбрасываться, вулканцы после гибели их планеты наперечет. Дай лучше я попробую. Арсенал у тебя высшей пробы, как раз руку разомну. — Ты же не врач, — противится Маккой. — Тут тебе не развлекаловка, у себя на корабле офицеров дери! — Ты хочешь, чтобы парень вернулся в строй? — строго спрашивает Кирк. — Я у Пайка в лучших кадетах по молодости числился, все его удары собственной шкурой выучил. А на старших курсах он мне сам руку ставил. Я после экзамен по Цепям Командования на отлично сдал. Боунз вздыхает, отводит глаза, но наконец протягивает кнут. Кирк взмахивает им и для пробы сшибает голову у какой-то статуэтки, стоящей на полке в дальнем углу помещения. Маккой одобрительно хмыкает: — Где только насобачился. На звездолетах ведь не размахнешься, кубатура не та. Или ты спортзал используешь? — Тебе надо побывать на флагмане, — небрежно говорит Кирк. — «Энтерпрайз» — современный корабль, у меня отличная каюта, с выделенной зоной для сессий. Да и у старших офицеров только немногим хуже. Очередным ударом он задевает комнатную лиану. Единственный листок кружится в воздухе в то время, как вся плеть остается в полной неподвижности. — Нет уж, увольте, — фыркает Маккой. — Мне и здесь хорошо. Знаю я ваши «побывать». Сначала экскурсия, потом дружеская попойка… Не успеешь опомниться — ты уже завербован и летишь в открытом космосе внутри консервной банки. И только несколько сантиметров металла и пластика отделяют тебя от вакуума и абсолютного нуля. — Дружескую попойку я и на земле могу организовать, — возражает Кирк. — Я подумаю, — уклоняется от ответа недоверчивый доктор, но капитану уже не до него. Глазами он повторяет траекториею движения расслабленного члена вулканца, беззвучно шевелит губами, проводя какие-то расчеты и командует: — Отключи привод, пусть гироскоп вращается свободно. В следующую минуту кончик кнута обвивается вокруг запястья вулканца. Кирк ждет секунду, потом дергает его на себя, и прибор с заключенным внутрь коммандером меняет упорядоченное движение на хаотичное. Следующий удар облизывает наружную часть бедра коммандера. Но вместо нейтрально-ожидаемого «запиратель широкой фасции» вулканец выдыхает: — Еще! — Что за хрень! — зло недоумевает Боунз. — Это даже не эрогенная зона! Колеса крутятся, в глазах капитана продолжают мелькать расчеты, рука точна, и как ее продолжение ременной хвостик скользит вдоль позвоночника, от лопаток вниз, отрываясь от тела только в паре миллиметров от крестца. Ровное тело коммандера выгибается луком, и глухой рык слышится преддверием далекой грозы. Кирк судорожно втягивает воздух сквозь ноздри и совершает первое па. Крутится гироскоп, вращается в нем вулканец, противосолонь движется капитан, танцует кнут в его руках. Доктор смаргивает. Ему мерещится, что между Кирком и Споком протягивается вибрирующая нить, заставляя тела вздрагивать в едином ритме, делить один вдох на двоих, работать как пароль-отзыв в их немного безумном мире. — Я, блять, сейчас сам кончу, — тихо ворчит Маккой, замечая, как нежной зеленью расцветают полосы на коже коммандера, как наливается его член, как неровно дышит капитан, которому стали тесны уставные брюки. В какой-то момент Спок разжимает пальцы на скобе, чтобы позволить скользящему от локтя к запястью кончику кнута проехаться по ладони, и требует: — Больше! — Тебе стоит лишь попросить, — оскаливается Кирк. Он снова раскручивает гироскоп, внося новую порцию хаоса в сознание коммандера. Хищно оглядывает поднос, сует в руки оторопевшему Маккою кнут и выбирает длинный стек, заканчивающийся кожаным шлепком. Необходимо приблизиться к гироскопу и рискнуть собственной рукой, которой в любой момент грозит оказаться зажатой и перемолотой гигантскими колесами, движущимися в разных направлениях и увлекающими за собой коммандера. Но Кирк использует малейший просвет между ними, чтобы дотянуться стеком до тела вулканца, подстегивая его горячечными ощущениями укуса осы в локоть, влажного шлепка по мошонке, ледяного укола под ребро, призрачного ожога ануса. Он похож на сирену, завлекающую в бездонную пропасть упорядоченный вулканский разум. И разум сдается. Первобытный рык, зародившийся в легких коммандера, находит высвобождение, протекая по гортани, заставляя вибрировать связки и раздвигая пересохшие губы. Кирк резко останавливает гироскоп, наносит последний удар, и член вулканца, зависшего вниз головой в путах симулятора, дергается, покрывая белесыми потеками мускулистый живот. Кирк с интересом наблюдает, как сперма, подпитываемая новыми выбросами, прокладывает дорожку по впадинам пресса и грудным мышцам, бисеринками застревая на темной растительности, заставляя слипаться ее в неопрятные пряди. — И-де-аль-но, — констатирует капитан, видя, как уже полутвердый член последним толчком добавляет новую порцию, придавая силы почти заглохнувшему ручейку, позволяя ему тоненькой струйкой скользнуть по горлу и подбородку вулканца, чтобы замереть в самом уголке рта. Влажный язык скользит по губам, слизывая застывшую каплю. Видно, как движется кадык, когда коммандер сглатывает, пробуя себя на вкус. — Я срочно должен выпить, — произносит Маккой измученным голосом. — Или подрочить. Или сразу то и другое. Кирк, дай мне пять минут, чтобы прийти в себя. Пусть коммандер пока повисит, ничего с ним не станется. Капитан рассеянно кивает, не отрывая взгляда от лица коммандера. — Ты заслуживаешь большего, — шепчет он. — Намного большего, чем жалкая капля. Звук захлопывающейся двери контрапунктом вторит шороху расстегиваемой молнии. Налитой тяжелый член подрагивает в сантиметре от рта коммандера, нагревая тонкую воздушную прослойку между офицерами. Ноздри вулканца шевелятся, анализируя незнакомый запах. Кончик языка касается чувствительной головки, и Кирк вцепляется руками в круг, прилагая неимоверные усилия, чтобы не толкнуться в теплое марево рта. Язык проходится по члену раз, другой, третий — то напряженно шершавый, то расслабленно мягкий, сухим лоскутком кожи или капающим слюной прямо на крайнюю плоть. Кирк шипит, но не позволяет себе ни единого движения. Еще чуть-чуть — и металл начнет гнуться под стиснувшими его пальцами. Наконец, удовлетворенные исследованием губы приглашающе раскрываются, охватывая дрожащий от напряжения член. Спок вытягивает шею, стараясь вобрать как можно больше плоти. Капитан делает крошечный шаг вперед, чтобы горло вулканца не испытывало сильного напряжения. Тот одобрительно мычит, вибрируя мягким небом по натянувшейся уздечке, и начинает действовать. Впалые щеки втягиваются, создавая приятный вакуум, язык то и дело шлепает по головке и вздувшимся венам, зубы осторожно проходятся по основанию, когда Кирк полностью погружается в требовательный рот. — Ах ты ж, сукин сын, — ловит Кирк воздух, запрокидывая голову. — С таким характером, как у тебя, только Пайк и мог справиться. Он приноравливается к движениям Спока и перехватывает управление. Теперь его толчки исторгают хриплые звуки из груди вулканца каждый раз, когда головка касается задней стенки горла. Терранец давно бы давился, борясь с рвотным рефлексом, но коммандер только сглатывает и откидывает затылок, позволяя члену скользнуть глубже. Долгие десять секунд капитан наслаждается теснотой и жаром глотки вулканца, потом отстраняется, давая возможность вдохнуть. Но вулканец требовательно двигает губами, утягивая капитанский член в гравитационную сингулярность собственного горла, где формы искажаются, а причины и следствия готовы поменяться местами. По крайней мере Кирку кажется именно так. Кровь отливает от мозга, но ведомый интуицией, нарушая все законы пространства-времени, капитан управляет полетом к далекой сверхновой, ловко минуя взметнувшиеся протуберанцы зубов, скользя по рукавам Млечного Пути, сотворенного из вулканской слюны, уклоняясь от щек, грозящих гравитационным коллапсом, пока не проваливается за горизонт событий, где выстрел тяжелых фазеров отдачей сжимает мышцы живота и вырывает синхронный стон из двух глоток. — Адмиралы — идиоты, — сообщает Кирк пространству, едва успев отдышаться. — Как можно было отдать такой бриллиант говнюку Блэку? Он любуется языком Спока, тщательно и методично подбирающим каждую ускользнувшую каплю, пока доступное пространство не начинает блестеть первозданной чистотой. Кирк твердо убежден, что в личном деле коммандера стоит специальная отметка Пайка о перфекционизме во всех сферах деятельности. Никто не посмеет наложить лапу на это сокровище раньше него. Капитан эту лапу откусит, прожует и выплюнет! Кирк оправляет свою одежду и едва заметным касанием треплет свисающую челку коммандера. Потом вытаскивает из одного уха вулканца вкладыш, наклоняется и коротко щелкает языком. Вернув затычку на место, грустно шепчет: — Я тоже скучаю по нему… Кирк выходит из помещения, не оглядываясь на неподвижно-расслабленного вулканца. — Боунз, мне нужен такой симулятор на корабле, — требовательно обращается он к подошедшему доктору. — Да забирай, все-равно только для коммандера и годился, — небрежно отмахивается тот, допечатывая последние строки в истории болезни. — Споку у меня больше делать нечего, разве что ригелианскую лихорадку подхватит от заезжего гастролера. У тебя-то самого как, с прививками все в порядке? — спрашивает он на автомате. — В порядке, — успокаивает его Кирк. — Так я пришлю Скотти для демонтажа? — Не терпится опробовать на своих? — ухмыляется Маккой. — Учти, терранцев на нем тошнит, заблюют всю игровую. Другие расы не тестировал. Сам не хочешь рискнуть? Знаю я ваши долгие походы: до адмиралов далеко, у первых помощников рука на капитанов не понимается… Могу устроить лечебный сеанс по старой памяти. Расслабишься, сбросишь стресс… — Заманчивое предложение, — размышляет Кирк. — Пожалуй, загляну через пару дней, высвободи для меня вечерок. Пока мне нужен боевой настрой: буду воевать с отделом кадров за новый персонал. А симулятор Скотти тогда позже демонтирует. — Кристина, марш в процедурную №5! — рявкает Боунз пробегающей мимо медсестричке. — Освободить коммандера, выкупать, одеть, всячески ублажить… Порядок действий меняй по ситуации, — поправляется он. — Через полчаса жду его у себя в кабинете. — Обычно он только пломиковый суп просит, — скорбно вздыхает Кристина. — Сегодня все может быть по-другому, — обнадеживает ее доктор, отеческим шлепком придавая нужное ускорение. Кирк провожает ее прищуренным взглядом. — И медперсонал не забыть пополнить, — напоминает он сам себе. Боунз злобно сопит, но протестовать не решается. — Может, все же передумаешь? — обращается к нему капитан. — Ну что тебе здесь делать? Лечить разжиревших адъютантов? Второго вулканца не попадется. — А ты попробуй уговори, — щерится на него доктор. — Значит, бронируй два вечера, — решает капитан. — Во время второй встречи буду тебя уговаривать. Лично. Он дружески хлопает доктора по плечу и уходит, печатая шаг, — подтянутый и собранный капитан флагмана Звездного Флота. — Доктор, благодарность за качественно выполненную работу нелогична, — сообщает Спок Маккою через полчаса в его кабинете. — Но сегодня вы использовали новые методы, и результат оказался в высшей степени удовлетворителен. Кроме того скорость вашей работы с отчетами уникальна: пять минут назад в Адмиралтейство поступил на меня запрос. Завтра мне сообщат название звездолета и имя капитана, под началом которого мне предстоит служить. Маккой отводит глаза в сторону и быстро переворачивает падд экраном вниз, чтобы коммандер не успел заметить подмигивающую кнопку «Отправить». — Не стоит беспокоиться, я не заинтересован в прочтении секретных документов, — чопорно произносит вулканец, пристально глядя прямо перед собой. — Могу я предложить вам протекцию на звездный корабль, куда я буду прикомандирован в должности первого помощника? Специалист вашего уровня не должен тянуть лямку на Терре. Вы даже не догадываетесь, какие перспективы откроются перед вами на действительной службе: интереснейший материал для исследований, разнообразные пациенты любых рас, даже новооткрытых. И я гарантирую самое новейшее оборудование для вашего медицинского отсека. — Я подумаю, — мямлит Боунз. Спок понимающе кивает. — Хотел бы еще отметить необычный вкус вашей спермы. Зная о вашем пристрастии к крепкому алкоголю, я был приятно удивлен отсутствием в ней сивушного привкуса. Маккой нервно икает. Потом багровеет. Потом, едва сдерживаясь, вежливо прощается с коммандером. Он разыщет сукиного сына и устроит ему беспрецедентную порку, чтобы знал, кто в этом мире доктор, а кто — простой капитан флагмана! *** Ровно через двенадцать суток, пятнадцать часов и три минуты первый помощник Спок ступает на борт «Энтерпрайз». Услужливый энсин подхватывает личный багаж офицера и рысью уносится в сторону жилых кают, чтобы успеть обеспечить начальству максимальный комфорт. Последние согласования задержали коммандера в Адмиралтействе, он даже не успел представиться капитану лично. Привычно заложив руки за спину, с бесстрастным лицом он движется в сторону мостика, отмечая вытянувшихся в струнку лейтенантов, спешащих уступить дорогу инженеров, бледных научников. — Коммандер Спок… — шелестит за его спиной, — опасайтесь рассердить его… Выйдя из турболифта, он холодно окидывает взглядом мостик. Беззвучно ахает Ухура — его бывшая курсантка. Юный энсин-навигатор перепуганно произносит «ё-моё» и медленно сползает с кресла, пока его глаза не оказываются на уровне консоли. Нервно сглатывает рулевой. Капитанское кресло разворачивается в сторону новоприбывшего. Насмешливый взгляд скользит по фигуре коммандера сверху вниз и возвращается обратно. — Ну что вы так напряглись, — ободряюще звучит голос Кирка. Спок надменно вздергивает бровь. — Мы отлично сработаемся, не так ли, коммандер? — продолжает капитан. Резкий щелчок языком заставляет глаза вулканца пронзительно вспыхнуть. — Утвердительно, капитан, — звучит его четкий ответ. Спок с вероятностью в девяносто девять и восемь десятых процентов знает, какое оборудование расположено в игровой зоне капитанской каюты.