Лойсо

Дома было подозрительно тихо. Даже Кимпа не вышел встречать. Это настораживало больше всего. Зная характер своей бесценной второй половины, Джуффин не ждал ничего хорошего уже стоя на пороге своего же дома. Легонько толкнув дверь Халли замер. В доме было нереально тихо, и это при условии, что Лойсо имел довольно шумный характер. Кеттариец внутренне напрягся, ожидая худшего, и направился на второй этаж, в спальню. Лойсо спал. Поэтому и было так нереально тихо. Джуффин аккуратно и тихо закрыл за собой дверь и подошел к кровати, на которой спал Великий магистр Ордена Водяной Вороны. Присев на ее край Халли начал внимательно разглядывать лицо своего любовника. У Лойсо было невообразимо светлые волосы, длиной чуть ниже плеч, они чуть вились и по утрам Пондохва был похож на растрепанного буривуха. Если такие, конечно, бывают. Однако, при светлых волосах Лойсо имел угольно-черные брови и ресницы. Взгляд кеттарийца скользнул ниже по лицу спящего. Вот нос, с легкой горбинкой. Губы - верхняя губа тонковатая, а нижняя наоборот полноватая, за нее всегда было нужно легонько укусить Пондохву. А вот и едва заметная ямочка на подбородке. Лойсо Пондохва - самое невероятное чудо в этом богатом на чудеса Мире. А по Ехо ходили слухи, что сэр Джуффин Халли женился, едва ли, не на древнем магистре в женском теле. Лойсо любил эту сплетню, она давала ему возможность и множество способов подкалывать кеттарийца. Джуффин чуть улыбнулся и потянулся к спящему Лойсо, дабы поцеловать его, как вдруг совершенно не сонный голос спросил: - Ты знаешь сколько тебя не было? - В голосе Пондохвы не было сна, зато была едкая горечь, горькая обида и что-то еще, что Джуффин не узнал. Халли навис над магистром чуть прикрыв глаза, потому что смотреть в эти жуткие каре-красные глаза было невозможно. Когда Лойсо злился его глаза всегда приобретали этот жуткий цвет. - Сколько? - Двадцать дней. И ты даже не сказал, что снова сунешься ТУДА. - Лойсо... - Что - "Лойсо"?! Я уже лет так четыреста как Лойсо и от этого ничего не меняется. Хватит шляться по Хумгату! - Зло шептал Лойсо, куда-то в район шеи кеттарийца. Джуффин едва заметно вздохнул и заткнул недовольного магистра самым доступным средством - поцелуем. Только с поцелуем стало ясно насколько же сэру " Пааааачтейнещему Начальнику Тайного Малого Сыскного Войска" не хватало одного шизоидно-истеричного магистра. После поцелуя было тяжело дышать, в ушах стучало, кровь бурлила. Хотелось просто целовать, касаться и любить. Чувствовать этот странный цветочный запах кожи Лойсо. - Отвали, Халли... - Лойсо все-таки вывернулся из рук Джуффина и теперь выпутывался из многочисленных одеял. Великий магистр Ордена Водяной Вороны почему-то все время сильно мерз. - Лойсо... - Кеттариец разочарованно вздохнул и снова сел на кровати. Тонкая стопа, стройные ноги. Джуффину даже было немного стыдно за то, как неожиданно грубо и резко были разведены эти стройные ноги в самый первый раз. Но Пондохва его тогда довел до белого каления. И все делалось лишь бы причинить боль, лишь попытаться сломать это чудо. Впрочем, уже позже выяснится, что кожа на внутренней стороне бедер настолько чувствительная, что Лойсо моментально тает и ведется на эту ласку, при этом очень мило краснея. - Лойсо, хватит, иди сюда. - Халли, отвали. Сколько можно? - Лойсо стоял уже у самого окна. Тонкая ткань скабы просвечивала на свету. Хотя в общем-то Джуффин знал точно, что Лойсо любил спать вообще без одежды. - Лойсо... - Устало повторил Джуффин, внимательно глядя на магистра. Вообще, при самой-самой первой встрече Халли принял Лойсо за девушку - тонкую, стройную, легкую. Недоразумение, правда, быстро прояснилось, а вот желание сделать это невероятное создание только своим - усилилось. Пондохва смог поколебать уверенность Джуффина в своих невероятно светлых раскосых глазах, темных волосах и легком кеттарийском акценте. Лойсо Пондохва - самый желанный приз в жизни сэра Джуффина Халли, охотника за мятежными магистрами. - Знаешь...Теперь, наверное, мне стоит пойти прогуляться. - Пондохва был бледен. Странен. Хотелось: встать, обнять это создание, сказать, что все, больше никуда не надо, поцеловать, стянуть тонкую скабу, толкнуть на кровать, коснуться пальцами кожи, снова целовать и любить. До одури. Джуффин бы так и сделал, если бы реальность не начала плыть и таять. Окно за спиной Лойсо исчезло, таяло, изменялось, принимало форму чего-то похожего на мост. Так и есть. Мост Времени. - Лойсо... - Одними губами. - Еще увидимся. - Легкий разворот, и вот тонкая ступня опускается на первую ступеньку Моста. А потом еще одна ступенька. И еще. И ничего нельзя сделать. Это же двести вурдалак-пойми-какая ступень магии. - Лойсо. - Лишь губами. Отчаянно понимая, что все... - Лойсо. - ...больше никогда... - Лойсо. - ...ничего не будет. Джуффин даже слышал, как с неожиданным лязгом замкнулась за Лойсо дверь другого мира, которая была открыта на другом конце Моста. - Лойсо! - И пустота. Обрыв. Когда на работу, утром, вместо улыбчивого и ехидного черноволосого молодого человека, на работу приехал седеющий мужчина в возрасте, Кофа не знал, как на это реагировать. Когда по Ехо все же пошли слухи, что сэр Джуффин Халли овдовел, сэр Йох понял, что случилось, но ничего в общем-то сделать не мог. Разве, что приложить все усилия, чтобы никто не узнал, кем была на самом деле "жена" сэра Джуффина Халли.

К тому моменту, о котором пойдет речь, я уже почти четыре дюжины лет прослужил в Тайном сыске. Это означает, что по-настоящему трудные времена давно миновали. Соединенное Королевство оправилось от последствий Смутных времен и войны за Кодекс, граждане худо-бедно, а привыкли соблюдать новые законы, самые отчаянные мятежники сидели в Холоми, а прочие пребывали в изгнании похвала магистрам, навещали столицу далеко не каждый день. Я стал регулярно ночевать и даже завтракать дома - неслыханная роскошь. Это что, Джуффин даже жениться как-то ухитрился, а ведь мое так называемое свободное расписание выглядело таковым только на фоне его напряженного графика. Впрочем, если верить слухам, его жена вечно была занята какими-то невообразимыми делами, о которых никто ничего толком не знал, зато фантазировали, не ведая меры. В столице ее боялись куда больше, чем самого Джуффина, к которому в конце концов просто успели привыкнуть. Ребята из Семилистника, помнится, вовсю судачили, будто Кеттариец сдуру женился на древнем магистре, похитившем прекрасное женское тело после того, как до дыр износил собственное. Зная Джуффина много лет, не думаю, что он мог так ошибиться; с другой стороны, с него бы вполне сталось совершить подобный поступок совершенно сознательно. Впрочем, все это не моего ума дело, пусть он сам рассказывает вам о своей семейной жизни, если пожелает.