491 House

Чуя сглотнул, поправив лацкан пиджака. Это был его первый поход в подобное место. Под «подобным местом» имелся в виду бар «491 House», название которого подсвечивалось мягким светом ламп над аккуратной табличкой. Даже вход в это заведение выглядел стильно, и Чуя почему-то нервничал. — Ну же, Чуя, не дрейфь. Это всего лишь бар. Что ты его испугался, будто монстра какого увидел? — высокий парень рассмеялся и похлопал Накахару по плечу, едва подтолкнув его ближе к входу. Чуя в ответ на это чуть ли не ощетинился, но всё же потянулся к ручке, открывая дверь. — Ещё чего. Будто я испугаюсь какого-то там похода в бар. — Ха-ха, верно, я так и подумал! Негоже королю такого бояться. Чуя цыкнул, не оглядываясь на своего спутника. — Замолчи, Альбатрос. Тот самый парень, что подтолкнул Чую, лишь усмехнулся. — Да ладно тебе. Пошли, остальные внутри наверняка уже заждались. Не то чтобы Чуя действительно боялся происходящего, но он подготовился к этому вечеру так, будто собирался умереть в ближайшие сутки. Узкая лестница, поворачивая, вела вниз, в подвальное помещение. Громкая музыка была слышна даже отсюда. Спустившись, Накахара принялся оглядываться, оценивая внешний вид бара. Всё было в приятном минималистическом стиле, за исключением одного — потолка. Весь акцент интерьера был сделан на потолок, который представлял из себя удивительную инсталляцию «облака» из множества каркасных деревянных параллелепипедов. Светодиоидная подсветка идеально подчёркивала его геометрию. Липпманн определённо умел подбирать места. Чуя не успел найти его взглядом, как услышал ласковое приветствие в свою сторону. — Добрый вечер, Чуя-сан. А костюм, что я тебе подобрал, хорошо сидит, — появившийся будто из ниоткуда мужчина мягко рассмеялся и улыбнулся очаровательнейшей улыбкой. — И тебе привет, Липпманн, — Чуя смущённо отвёл взгляд в сторону и пробубнил: — Да, спасибо за костюм. Ты, похоже, и правда неплохо во всём этом разбираешься... Кстати, где остальные? Липпманн жестом указал в сторону барной стойки, за которой сидел Пианист. Он, увидев Чую и Альбатроса, отсалютовал им стаканом с виски. — Док занят пациентами, у Айсмэна тоже есть работа. Так что на сегодня твоя компания — мы втроём. — Вот как... Оказавшийся рядом Альбатрос приобнял его за плечи одной рукой: — Да ладно тебе, Чуя, нам и вчетвером будет весело! Ты уж поверь мне. — Я верю, — раздражённо буркнул Чуя, стряхивая руку со своего плеча. Альбатрос надулся, но уже в следующую секунду привычное легкомысленное выражение вернулось на его лицо. Проследовав за Липпманном к барной стойке, Чуя поздоровался с Пианистом и принял поставленный прямо перед ним ещё один стакан с виски. — Выпей для смелости. Чуя едва заметно скривился, что не ускользнуло от внимательного взгляда Пианиста. Он едко усмехнулся. — Неужели не станешь? — Стану, конечно. Но что-то должно произойти?.. — Чуя недоверчиво покосился на него. — Танцы! — восторженно воскликнул Липпманн. Он вообще, похоже, не собирался скрывать, что ему нравится происходящее. — Вот как. И почему я должен вам позволить втянуть себя в это? — прищурился Чуя. — А кто ещё? Остальные умеют танцевать. Если хочешь, мы с Пианистом покажем тебе пример, — Липпманн заговорщически улыбнулся, глядя в сторону Пианиста. Он лишь отмахнулся от друзей, будто бы они были надоедливыми насекомыми. — Да ладно тебе, Пианист. Все мы знаем, как ты можешь танцевать, — Липпманн продолжал улыбаться, глядя на него. — Неужели не станешь? — Ха-ха, да тебя, кажется, берут на «слабо», Пианист! Чуя тоже решил подключиться, поддерживая Липпманна и возвращая фразу Пианиста обратно: — Неужели не станешь? Пианист легко постучал пальцами по барной стойке, будто бы размышляя. Всё внимание ребят было обращено к нему. — Ладно, — сказал он спустя несколько секунд. — Уговорили. Но тогда уж простите, если я взорву танцпол. Липпманн, оставив свой стакан с напитком, довольно кивнул. — Конечно, взорвёшь. Я в тебе ни разу не сомневаюсь. С этими словами Липпманн в сопровождении Пианиста ушёл вглубь танцующей толпы. — Ну-ка, Чуя, пошли за ними. Нужно успеть занять места в первом ряду. Чуя в недоумении уставился в спину Альбатроса, но всё же пошёл за ним. Когда они протиснулись сквозь внезапно расступившуюся толпу, со сцены послышалась фраза: «That look in his eyes made me sure We`ll be dancing til` the dawn.» Фигуры Липпмана и Пианиста резко выделялись на фоне разношёрстной толпы и не узнать их было невозможно. Кажется их уже знают здесь. По крайней мере Липпманна точно. Именно такой вывод сделал Чуя, услышав, как друзей начали поддерживать со всех сторон. Взглядом Накахара подметил, что Пианист, кажется, совершенно не знал движений. Чуя засмеялся, прикрыв рот кулаком. Однако Пианист ничуть не струсил и продолжил танцевать, зеркально повторяя движения Липпманна. Он довольно быстро учился, позволяя музыке захватить его тело и вытворять какие-то невообразимые для понимания Чуи движения. И когда они успели избавиться от плащей? — Ну, что думаешь? — глаза Альбатроса было невозможно увидеть сквозь тёмные стёкла очков, но, судя по улыбке, он тоже был доволен происходящим, слабо кивая в такт песне. — Пианист не успевает за Липпманном, — со слабым недовольством подметил Чуя, скрестив руки на груди. «Это красиво» так и осталось невысказанным вслух. — Вообще-то, он танцует это впервые. Возможно, Чуя хотел бы танцевать так же. Но он об этом никому не скажет. — Спорим, ты так не сможешь? — У тебя не выйдет. — Не выйдет что? — Развести меня на это. Развернувшись к Чуе, Альбатрос рассмеялся и развёл руками. — Неужели это значит, что наш маленький принц так никогда и не научится танцевать? Вот незадача! Получается, мы не сходим на бал в твою честь. — Какой, чёрт возьми... — Вот вы где! Сбоку внезапно появились Пианист и Липпманн. Чуя почувствовал, как его щёлкнули по носу: Альбатрос просто тянул время, чтобы дождаться их появления. — О чём болтаете? Несмотря на то, что танец, который они исполняли, был весьма подвижным, ни Липпманн, ни Пианист не выглядели уставшими. Если бы Чуя не знал, что тут было, то подумал бы, что они недавно отошли от барной стойки. Их выдавали потрёпанная одежда и выбившиеся пряди волос, но лица оставались совершенно привычными. Только Липпманн выглядел счастливее обычного. — Чуя заявил, что перетанцует вас обоих! — Ничего подобного! — Ну и ну. Покажешь? — Я могу станцевать с тобой, Чуя-сан. Кажется, Чую никто не собирался слушать. Он мог лишь возмущённо открывать и закрывать рот, пытаясь придумать что-нибудь до ужаса неприличное в сторону Альбатроса. Началась новая песня. — Пришёл твой звёздный час, Чуя! — с этими словами явно развеселившийся Альбатрос снова подтолкнул Чую вперёд, только теперь в сторону Липпманна. — Удачи. Накахара был крайне возмущён происходящим, но остальных это, кажется, только смешило. Всех, кроме Липпманна. Он лишь тихо хихикнул и, как и присуще дипломату, вежливо предложил Чуе отправиться танцевать. Отказать ему было попросту невозможно. Вернувшись на танцпол, Липпманн чуть качнул головой и улыбнулся. — Не бойся, Чуя-сан. Всё будет в порядке. Просто повторяй за мной. Чуя неуверенно кивнул в ответ и начал неумело повторять движения вслед за Липпманном. Он танцевал менее резво, чем тогда, с Пианистом, и это раздражало. — Не недооценивай меня, Липпманн. Я не хуже Пианиста. На мгновение в глазах Липпманна отразилось удивление, но затем он посмотрел на Чую с пониманием и снова улыбнулся. — Хорошо, Чуя-сан. Будь что будет. Теперь Липпманн начал танцевать по-настоящему, полностью отдаваясь музыке и свингу. У Чуи получалось откровенно плохо, но он не был из тех, кто стал бы расстраиваться из-за этого. К тому же, глядя на Липпманна, он попросту заражался его настроением. Постепенно и Чую втянуло в этот ужасающе приятный ураган счастья, состоящий из их «нелепых» движений и радостных лиц. Чуя даже не обращал внимания на, наверное, хохочущих Альбатроса и Пианиста. Он был более чем уверен, что они, стоя там, в стороне, просто издевательски хихикают над ним и его умением «танцевать». Но сейчас было плевать. Сейчас существовали только он, Липпманн и музыка в их сердцах. — Чуя-сан, дай мне свою руку. Он среагировал запоздало, но Липпманн уже взял его ладонь в свою и, подняв их руки вверх, сделал несколько быстрых оборотов вокруг себя, затем продолжая танцевать так же, как и раньше. У Чуи будто выбило воздух из груди. Он вернулся в реальность из мира танца только тогда, когда Липпманн вернулся с ним с танцпола. На удивление, ни Пианист, ни Альбатрос не смеялись. Они лишь мягко улыбались, выражая своими взглядами поддержку. — Очень хорошо для первого раза. Чуя опустил смущённый взгляд в пол. — Спасибо. Это одно единственное слово звучало настолько тихо, насколько было возможно, и Чуя просто надеялся, что его никто не услышит за играющей музыкой. Сердце билось как бешеное. И остальные его и правда не услышали. Или сделали вид, что не услышали. — Значит, повторим в следующую субботу. — Что?! Чуя, кажется, захлебнулся в возмущении. — Тебе же понравилось. Кажется, спорить было бесполезно. И это оказался далеко не самый последний раз.