Стоп. А точно ли на меня?
Я обернулась – сзади стояло четыре человека, пугающих не меньше чем Баджи, который опять поймал меня за поеданием его лапши. "О Господи! Это же Небесные короли!" – от мысли весь мозг мой иссох, как вода в пустыне, превращаясь в грецких орех размером с кулак. Все органы моего организма чуть ли не сжались трёхкратно при виде четырёх угроз жизни. А когда на меня ещё вопросительно смотрят, точно готовы сожрать на месте или же испепелить лазерными лучами, прямо как Супермен, просто остолбеневаю. Я, слабая, низкая, могла лишь взирать на них снизу-вверх, таких деловых, пугающих и сильных. – Ты преграждаешь дорогу. – сказал старший Хайтани, даже не поздоровавшись. На ватных ногах я еле как сделала пару шагов в сторону, давая им пройти – кажется, у меня силы иссякли. Все четверо преступников дали дань уважения своему поднебесному королю, каждый садясь за круглый стол. Среди них точно можно было различить братьев Хайтани, Мадараме Шиона и Мочизуки Каднжи – ужасное поколение. – Где Мучо? – поинтересовался "Бессмертный Изана", почему один из главный членов его банды сейчас не здесь вместе со всеми. Вот чёрт! Муто Ясухиро тоже очень неприятный человек! Он знает о моём бывшем положении в "Свастонах", а сейчас, по всей видимости, находится под крылом "Поднебесья" – это может поставить меня под угрозу. Если Муто проболтается Изане, то мне конец... Но, к счастью, его здесь нет. Пока что можно дышать полной грудью. – У него появились какие-то дела. По-моему, это связанно с нашим казначеем. – адвокатом своего друга – считают ли Небесные короли друг друга друзьями? – стал Ран, одетый в ажурную, фиолетово-синюю рубашку. А младшенький Хайтани носил такую же, но противоположных цветов. – Коконоем? – уточнил король, меняясь в настроении. – Возникли какие-то проблемы? – Да нет, вроде... – Хайтани сомневался. – Если не ошибаюсь, Коконой поставил условие перед тем, как вступил в "Поднебесье", а оно ещё не выполнено. Похоже, Мучо сейчас этим и занимается. Слова о Хаджиме – бывшем члене "Чёрных Драконов" – очень меня смутили и ввели в раздумья. По их словам, я могла с точностью сказать только то, что Коко – часть банды. Но почему? Неужели его вынудили вступить так же, как и в манге – то есть Муто шантажировал его тем, что убьёт Инупи? Других вариантов нет, ибо я сомневаюсь, что Коконой вступил в ряды этой грязной организации по своей воле: он следует лишь за своим верным другом Сейшу, а он в свою очередь маловероятно стал бы частью "Поднебесья". Я в курсе, что Инупи волнуют только "Чёрные Драконы". Но стало интересно, что за условие поставил Коко. Ну вот и ещё один неприятный человек, который знает обо мне... – Понятно. – Изана прошёлся по всем парням, сидевшим за столом, и остановил взгляд на мне, единственную стоявшую на одном месте, прямо как истукан; он как будто бы глазами говорил мне, чтобы я немедленно села, что я и сделала. – Ну мы ещё успеем обсудить это, а пока у нас есть и другие темы разговора... – Кажется, у нас пополнение. – Мадараме не дал главе закончить свою мысль, намекая на меня своим пристальным взором, впринципе как и другие. Курокава простил ему эту оплошность, положив на моё плечо руку – я сидела между ним и Хитто, к счастью. – Что ж, я хочу представить вам Ханагаки Ханамичи. Она официально является членом "Поднебесья", и если смотреть на статус, то он у неё наравне с Какучо. Услышав последнее предложение, все очень сильно удивились, войдя в замешательство. Это означало только то, что у Хитто очень высокая должность. Только один старший Хайтани словно знал, что так и обернётся, и был не особо поражён. – Будьте с ней любезны. – было приятно слышать, что Курокава заботился об отношении других ко мне. – Я не хочу выслушивать её жалобы. – а, нет, он просто жалеет свои уши. Подонок. – Приятно познакомиться. – монотонно, как будто бы робот, и с такой же бесчувственной улыбкой промолвила я, понемногу забывая, как дышать. – Я Мадараме Шион! – представился первым чувак с полностью выбритой головой, кроме середины, как у панков, и волосы его были зачёсанны вправо. В левой теменной части головы до самой шеи красовалась татуировка. – Меня ещё называют "Бешеным псом"! Это был тот самый Мадараме, который проиграл Пеяну в начале драки между "Свастонами" и "Поднебесьем". Сейчас этот показушник самоуверенно улыбается. Он конечно и пугающий, может уебать кастетом, но почему-то вызывает смешанные чувства испанского стыда. – Мочизуки Каднжи. – следующий представился парень большого телосложения. Волосы у него были выбриты как у Шиона, но в отличие от него, Канджи собирал их в косичку, прямо как Дракен. – Но можно просто Моччи. – он оказался спокойнее того пса. "Ого, пародия на Кена..." – такие мысли опять вызывали неоднозначные чувства. – Мы уже знакомы. – Ран пропустил приветствие, пытаясь улыбаться через себя. Моя компания ему неприятна. – А мы, кажется, ещё нет. – Риндо с интересом поправил свои очки. – Я Хайтани Риндо, младший брат Рана, рад знакомству. – наверное, это был единственный человек, который хотя бы не так сильно меня пугал – наверное, потому что он выглядит младше остальных и невиннее; но как-то странно называть преступника невинным... – У тебя милый свитер. – это был явно не тот комплимент, который я ожидала услышать; но я вообще ничего не ожидала, если честно. Теперь приходится думать: он шутит или на полном серьёзе это утверждает? Кто-то посмеялся – похоже, Шион. Мне осталось только поблагодарить парня, в то время как его старший брат недовольно посмотрел на него, а после – на меня, оценивающим взглядом проходясь по мне, начиная от лица и заканчивая рисунком на свитере, после чего кидая глаза, чуть ли их не закатывая, мол: "Нашла, что надеть". Ну он мог хотя бы не показывать своё презрение в открытую, потому что я сижу прямо перед ним! Но, судя по его поведению, ему наплевать на моё мнение... Дальнейшие десять минут мной не интересовались, даже Какучо с Изаной. Все члены "Поднебесья" обсуждали дела свои насущные, одновременно просматривая меню ресторана. Из разговора я поняла много чего бесполезного, отчего и пожалела потраченные силы на то, чтобы вслушаться. Говорили Хайтани о том, что в Роппонги открываются новые клубы – Риндо добавил, что хочет открыть свой собственный, – и что появилось слишком много бесстрашных гопников, которых можно завербовать в "Поднебесье". Изана же ответил, что "такие помойные крысы королю не нужны", – весьма высокомерное заявление. От Шиона ничего интересного; он твердил о том, как уделал кучу бандитов, похоже, таким образом пытаясь привлечь внимание своего босса – но в ответ он получал только холодный взгляд. Моччи затем что-то бурно обсуждал вместе с Риндо, когда тот называл его семпаем – какой воспитанный парень, не то что его брат! Хитто мало говорил, но иногда его разбалтывал Ран. Изана разговаривал больше всех. Он посвящал в планы своей криминальной организации, перечисляя все банды Йокогамы, которые нужно поработить "во имя увеличения боевой мощи королевства", что точно не могло не вызвать мурашки. Этот наглухо отбитый парень хочет бросить вызов нескольким бандам одновременно и устроить месиво в один день, будучи полностью уверенным в своей победе! Вот что значит быть непобедимым... Ой, "непобедимый" у нас только Майки. К нам подошёл официант – преступники начали заказывать. А я так и не решила, какое блюдо хочу, и причина проста. "КАК ЖЕ ЗДЕСЬ ВСЁ ДОРОГО!", – кричала я внутри себя, еле считая эти числа. Одна только лапша стоила свыше тысячи йен! К тому же здесь было очень много китайских блюд... Почему-то я не удивлена, учитывая любовь Изаны к китайской культуре. Странно только то, что сегодня на нём нет традиционной китайской одежды – тогда бы он точно стал китайцем. В общем, я не знала ни одно из перечисленных блюд, узнавая только курицу гунбао, которую Какучо готовил, когда я была у него в гостях. – Ханагаки, ты решила, что закажешь? – спрашивал Курокава, когда дело дошло до меня. Я нервно перелистывала меню дрожащими руками, но оно внезапно соскользнуло и упало на пол с грохотом. Я уже хотела было взять его, нагнувшись, но резко выпрямилась, понимая, что это плохая идея, по прикованным ко мне лишним парам глаз. – Я буду то же, что и ты... – улыбка появилась на моём лице, когда Изана, пытающийся скрыть своё замешательство и прекративший улыбаться, заказывает двойную порцию, видимо, осознавая, что я даже не в курсе того, что он будет есть. Стоило только диким взорам, готовым съесть добычу, оставить меня в покое, как я сразу же подняла меню с пола. – Вы слышали об одиннадцатом поколении "Чёрных Драконов"? – очень неожиданная новость слетела с губ старшего Хайтани, от которой моя дёрганная от нервов нога сильно ударилась коленкой о низ стола, отдавшейся дрожью. Все вокруг постарались не обращать на это внимания, а Курокава недовольно на меня взглянул. – То, которым Шиба Тайджу руководит? – уточнил Мадараме, в то время как все одарили его взорами, аля: "Ты долбаёб?". – Шион-сэмпай, Шиба Тайджу руководил десятым поколением, которое недавно уничтожили "Свастоны". – Риндо с уважением подправил своего старшего. – Шион, ну ты и дурак! Сам же фанатеешь от "Чёрных Драконов", но даже глав всех поколений не знаешь! – Моччи же упрекнул того, с кем разделяет статус Небесного короля, отчего, наверное, испытывает испанский стыд. – Да подумаешь, перепутал! В это время к нам подошёл официант с большими кружками, полностью полными золотым пивом с белоснежной, воздушной пенкой сверху. Кружек было всего четыре: для Моччи, Изаны, Рана и Шиона. – Не собачьтесь, – "Бессмертный Изана" взял в руки пиво, с улыбкой и озорными глазами разглядывая его, – здесь же леди. Покажите себя с лучшей стороны. – от такого заявления парни впали в шок, сразу же замолчав. Сила слов Изаны только подтверждала его власть и возможность использовать других, как он сам захочет. Здесь не было никого, кто бы его не боялся. Но в то же время Курокава вызывал уважение. – Вы же несовершеннолетние, как вам могут давать алкоголь? – я немного замялась, спрашивая это, но король с хитрой лыбой отвечал: – У "Поднебесья" есть связи. – это всё объясняет и пугает одновременно. – Ран, так что ты там говорил про одиннадцатое поколение "Чёрных Драконов"? Кто нынешний глава? – Мне известно только то, что основали их недавно, а глава ещё неизвестен: он тщательно скрывает свою личность. Но я слышал, что твой дорогой Инуи тоже является частью одиннадцатого поколения. – старший Хайтани окончил свой доклад, с чего Курокава посмеялся. – Этот малец всё не оставляет попытки вознести "Чёрных Драконов" на вершину криминального мира. – он отпил половину из кружки, смакуя алкоголь горьковатого привкуса, после чего тяжко вздыхая от такого количества. Пшеничный запах, такой лёгкий, ударил в нос, заставляя вспоминать старые добрые времена, когда я могла пить, не обращая внимания на свой возраст в прошлой жизни. Но так же всплывали моменты, где я пила вместе с Ханмой, и, прокручивая в голове итог такой пьянки, мне больше не хотелось ощущать тот самый привкус золотой выпивки. Мне она противна. – Будет жаль разрушать его несбыточную мечту. – весьма злодейская фраза и местами жестокая, учитывая то, что Сейшу и Изана состояли в одном поколении и были тесно связаны. Выглядело так, словно учитель истязает своего дорогого ученика. – Что ж, одиннадцатое поколение значит... "Чёрные Драконы" будут поглощены "Поднебесьем". – это означало только то, что недавно основанной банде конец – но какой именно? Ответ очевиден. Меня больше удивляло то, что одиннадцатое поколение вообще существует. Инупи создал его только потому, что увидел в Такемичи тот самый огонь первого поколения, которым руководил Шиничиро; из-за этого Такемичи стал главой. Но как Сейшу мог создать новое поколение без него? Навряд ли есть кто-то ещё похожий на Шиничиро. Или же это не Мичи возглавил банду, а кто-то другой, заманивший самого Сейшу в одиннадцатое поколение? Хотя в это мало верится. Но ещё меньше верится в то, что Такемичи действительно может быть главой "Чёрных Драконов". Это же просто невозможно! Он сейчас совершенно другой человек, которого это не заботит, да и причин присоединиться к банде у него нет. Но в то же время он часто пропадает из дома, приходя под утро, иногда с синяками и следами от побоев... Нет! Я не хочу даже думать об этом! Мысль о том, что мой брат ввяжется во всё это криминальное дерьмо, заставляет моё сердце стучать сильнее, изливаясь ещё большим количеством крови. Страшно. Я буду просто надеяться, что либо Инупи нашёл другого главу одиннадцатого поколения, либо же кто-то неизвестный основал поколение. Иначе, если это действительно Такемичи, то Изана попросту его прикончит... В это время, пока я много размышляла по этому поводу, к нам пришёл официант с блюдами. Заказали лапшу Бяньбянь, курицу по-фуцзяньски в красном вине – точно блюдо Рана, – обычную свинину в кисло-сладком соусе и многие другие китайские блюда, названия которых я не знаю. Но заказывали не только первое и второе, но и закуски в виде баоцзы, шаобин, блинчиков, шаньдуна, куриных лапок и чего-то ещё непонятного. Из напитков было японское сакэ, байцзю, ну и газировка для меня, Риндо и Какучо. Мне кажется, или нас за детей принимают? Официант ставил вкусные, горячие блюда на стол, а у меня аппетита даже не было. Из-за страха ли? Несомненно. Он уже заполнил весь мой желудок, сердце, лёгкие и все остальные органы, отчего они стали тяжелее. Мои глаза не сосредоточены на китайской лапше, они сфокусированы на тех парнях в одинаковых куртках за соседнем столике, чьи странные взгляды были прикованы к нам; стоило только заметить мои любопытные очи, как вдруг они все отвернулись. Похоже, своим экстравагантным поведением мы привлекает чужое внимание. Только сейчас мне стало интересно, сколько их: семеро. Я также не смогла пройти мимо чехлов, которые лежали у их стульев, похожих на тех, в которых носят катаны или бейсбольные биты. – Куда ты смотришь? Ешь давай. – скомандовал Изана, хватаясь за ложку и притягивая к себе тарелку с каким-то супом. –А, хорошо. – я посмотрела в свою тарелку и была крайне обескуражена. "Почему у меня удон!?" – задавалась вопросом я, кидая шокированный взгляд на Курокаву, который делал заказ за меня. – Что? – он, уже собиравшийся полакомиться супом, вопросительно на меня взглянул. – Мне показалось, что ты ничего в китайской кухне не смыслишь, вот и решил заказать тебе привычный удон. – Ясно... – я разочарованно улыбнулась, и все мои надежды попробовать какое-нибудь горячий китайский суп сегодня канули в лето. – Не хочешь? – Изана подвинул свою тарелку ко мне. – Можешь съесть мой черепаший суп. Услышав название, я тут же отказалась, сказав, что китайская кухня очень неординарна. Белобрысик пожал на это плечами, ака: "Как хочешь", – и начал сюрпать бульон. Стало жалко черепаху, которую сейчас с таким аппетитом ел жестокий Курокава. От всех этих специфичных запахов я не могла вдоволь насладиться обычным удоном, который ела хренову тучу раз. Но жаловаться тоже нельзя было, потому что у меня в приоритете была только одна задача: выжить этой ночью – а это становилось крайне трудно в компании устрашающих Небесных королей. С каждой секундой, как они злосчастно говорили о своих коварных планах, о том, как будут избивать людей, угрожать близкими, наказывать предателей, издеваться, пытать, у меня мышцы сводило, в том числе и зубы, кои уже не в силах пережёвывать нежную лапшу. "Мне нужно срочно освежить голову!" – прекрасно понимала я, чувствуя, как жар в моем теле нарастал. Я встала и хотела направиться в туалет – единственное место, где эти чокнутые меня не достанут; но меня ловко схватили за руку, не давая и шагу сделать. – Ты куда? – серьёзно спрашивал Изана, а его фиалковые суровые глаза пронзали меня насквозь. Он точно осознавал, что мне тут не по себе, и я хочу сбежать как можно скорее. "Блять, мне что, прямо в лицо тебе сказать, что я ссать иду!?" – сказала бы я, если бы не жалела жизни. Говорить о том, что мне захотелось в туалет, прямо перед столькими парнями казалось мне неловким... Да как естественные потребности могут быть постыдными!? Вот, что делает со мной Курокава Изана – сводит меня с ума! – Мне нужно освежиться. – такой ответ обесценился моим "другом". – Сиди. – он приказал мне не только словом, но и взглядом, властным, недовольным, готовым убить за любую ошибку. И если уйти в уборную – это и есть "ошибка", то я предпочту жить. Остальные старались не обращать внимания на такое поведение босса – видимо, это у них обыденно. Я же, усевшись обратно, пыталась понять, пьян ли Изана или нет. Но его кружка была даже не допита, да и вёл он себя оставшееся время как обычно. Зато Мадараме заметно покраснел от алкоголя. – Ешь. – Курокава опять командовал, намекая на мой недоеденный удон, который я еле как кушала. – Я наелась. – Ешь ещё. – какую-то необычную заботу, если это можно так назвать, проявлял белобрысый. Или же он просто хотел, чтобы меня стошнило после всей съеденной еды. – Вдруг ты завтра умрёшь? Тогда нужно хотя бы перед смертью попробовать всю китайскую кухню. – Не говори так, словно я действительно умру завтра: это пугает... – слышать подобное от Изаны правда очень тревожно. Он не тот тип людей, кто будет разбрасываться пустыми словами, даже такими. Но на мои просьбы шутник лишь посмеялся. – Попробуй желудок краба. – жестокий Курокава преподнёс в своих палочках чужой орган прямо к моему рту. Я была скорее не в замешательстве из-за неожиданных действий парня, а брезглива по отношению к этому желудку. К тому же я ловила на нас с Изаной косые взоры, такие любопытные и хищные. Это какое-то издевательство, никак иначе... Аметистовые глаза так и смотрят тебе в душу в ожидании, когда же ты скорчишь лицо от отвращения при пробе такого изысканного блюда. И ты осознаешь, что у тебя нет выбора, обо отказ равен выводу на эшафот. Не желая умирать, открываешь рот, словно в предвкушении, аккуратно прожевываешь жаренный, слегка шершавый орган. Стоп... Это что?.. Зубы?.. Я где-то читала, что у крабов зубы находятся в желудке... От подобных мыслей меня чуть ли не вывернуло наизнанку, но проглотить пережеванный комок удаётся быстрее, чем реагируют твои рвотные рефлексы. – Ну как тебе? – это был больше риторический вопрос, потому, что, не получив ответа, парень продолжил свою мысль. – Китайская кухня немного жестока, но в целом стоит всех тех мучений животных. Почему-то я теперь не удивлена тому, что Изане нравится китайская культура: она такая же суровая, как и он. Мы сидели ещё полчаса. Кто-то – а точнее Шион – заказывал ещё кружки пива, а я поражалась величине его мочевого пузыря. Кому-то уже наскучило сакэ, и он попросил водку "Mont blanc" – думаю, здесь и так понятно, кто это был. Хайтани младший твердил о том, что пить так много алкоголя – не самая лучшая идея, ведь им потом ещё и домой добираться, а как тот знает, пьяную тушу старшего брата до самого дома будет нести он. Ран только пригрозил Риндо тем, что отберёт у него все CD и DVD диски – младший посмотрел на него как на дебила; похоже, старший уже опьянел. Моччи не очень-то и много пил, в основном ел кукурузу и жаловался на то, что она застревает в зубах – это лучше, чем буйствовать, что делал нетрезвый Шион, так и нарывавшийся на смачный удар по ебалу от рядом сидевшего Какучо, который был единственным адекватным человек среди всех. Хитто спокойно себе ел, но было заметно, что он уже на пределе. Изана тоже особо не стеснялся, но и не переходил черту нормального, предупреждая своих подчинённых о том, что надерёт им задницы, если они продолжат так себя вести. "Мы же в общественном месте, так не ведите себя как обезьяны", – вот что он говорил. В то же время Курокава настойчиво предлагал мне всё больше и больше странных блюд, начиная от жаренного голубя и заканчивая супом из акульего плавника. Мне приходилось всё это есть, запивая всё больше и больше газировкой, чтобы перебить новые вкусы. В конце концов мой желудок не стальной, и зубы в нём не растут, поэтому тяжёлое чувство начинало охватывать меня, переходя всё выше к глотке и вырываясь наружу в виде лишних газов. Все затихли, услышав отрышку от девушки. Ох уж эта минута молчания, когда все пялятся на тебя, совершившую преступление. Появляется ощущение, что тебя сейчас возьмут и выбросят отсюда – кстати, я была бы не против! Как-то стыдно стало... Внезапно Мадараме засмеялся, как какой-нибудь злодей: – И это ты называешь отрышкой? – похоже, он принял это как вызов, рыгая так сильно, что слышат даже люди с соседнего столика. – Вот это – отрышка! – самодовольная улыбка всплыла на лице Шиона. Неожиданно ещё сильнее рыгнул Мочизуки на весь ресторан, заставив нас всех врасплох. – Вы оба ничего не смыслите в этом. – он завербовал себе первое место по отрышкам и оскалисто лыбился, в конец ущемляя достоинство своего партнёра. Они залились смехом. Ран, у которого слёзы на глазах выступали, даже бил кулаком об стол, пытаясь высвободить все эти неописуемые чувства. Риндо тоже не мог сидеть с каменным лицом, но, в отличие от брата, смеялся в меру. Какучо же пустил смешок и продолжил есть, не торопясь, но трясущийся из-за Хайтани стол, не дал ему доесть блюдо этим неудобством. "Идиоты..." – шептал себе под нос Изана, сгорая от стыда. – Эй, вы, – один из парней за соседним столиком подошёл к нам. Выглядел он как нефор, впринципе и его друзья тоже, внимательно наблюдавшие своими дикими глазами, словно у животных, за происходящим, – не можете вести себя чуть потише? Мы тут с ребятами сконцентрироваться из-за ваших криков не можем. – ЧЁ-Ё!? – недолго протягивал Шион, вставая с места и корча страшную гримасу, точно сейчас набьёт этому ублюдку ебало. – Тебе чёт не нравится!? – он подошёл к наглецу вплотную, чуть ли не соприкасаясь с ним лбом, прожигая дыру своим взглядом. Другие люди в ресторане стали смотреть на нас. Обстановка накалялась, в то время как другие пытались успокоить слишком гордого Мадараме. Мои же глазки начали замечать, как ловкие руки этих неформалов хватались за чехлы, а кто-то и вовсе – за горло бутылок; нужно ли говорить о том, что парень, самый грозный на вид, припрятал нож? Но пару секунд спустя это стали отмечать и другие члены "Поднебесья", потихоньку вставая с места и хрустя пальцами. И лишь король оставался неподвижен – но его зловещая улыбка на лице сводила с ума.Что-то намечается.
– Ты, блять, нарываешься!? – гнев воспылал в ещё одном гопнике, гротескно направляющемся к нам. Отметить у него я могла красивую, ровную лысину, наполовину выбритые брови, опущенные веки, как у Хайтани, прокол носа и бутылку вина в его крепких руках. Послышался треск, сопровождаемый оханьем гостей ресторана. С головы Шиона текла красная – но не кровь – жидкость – хотя и она выявлялась из-за порезавших кожу осколков. Волосы его окрасились в алый, как и всё лицо. Капли скатывались с макушки к носу, с носа к губам, по которым смачно прошёлся проколотый язык, с губ к подбородку и лишь затем к шее, окровляя оттенком алым его одежду. Все застыли в ожидании, как и преступник. – М, кислинько... – проговорил он напоследок перед тем, как пасть без сознания. "Пиздец! Опять его одним ударом угандошили!" – поразилась я, чувствуя, как от всего этого напряжения у меня сводило скорее уж не бешено стучащее сердце, не лёгкие, быстро перекачивающие воздух, а мочевой пузырь, который сейчас взорвётся от количества газировки. Я ухватилась за живот, ожидая идеального момента, чтобы сбежать, иначе Изана опять меня остановит, несмотря на надвигающийся эпицентр бури их драки с этими парнями. "Бессмертный Изана" соизволил встать, пока в зале царила тишина, нарушаемая шепотами посетителей; возможно, кто-то уже вызывал полицию. Небесные короли, похоже, были не очень обеспокоены обмороком их "друга". Но только Риндо, полностью трезвый, осознавал опасность всей ситуации, но почему-то огоньки в его глазах весело играли, предвкушая. – Шион, ты долбаёб. – казалось бы, король зол поступком своего слуги, который только принёс больше проблем в их "Поднебесное Королевство". Он должен быть наказан или хотя бы отчитан. Так ответь же мне, о король... Император, отчего ты так широко улыбаешься новой беде? Его слова послужили катализатором. Ринулись в бой "Поднебесье" и фрики, доставшие из чехлов биты. Было интересно, как Небесные короли победят без оружия – но за Какучо я не особо волновалась, потому что "Опиздюлятором" его не зря назвали. А вот я, ощутив ослабленную бдительность Изаны, резко убежала прочь в дамскую комнату, не просто не желая видеть их жестокую драку, но и не желая оставить постыдную лужу. Спустя минут так пять я, чувствуя свободу и умиротворение, умывала руки и смотрела на себя в отражении зеркала перед собой. Хитто был прав: розовый свитер делает из меня девушку. Рядом были ещё женщины в дорогих платьях, красящие свои губы алой помадой и веки тёмными тенями – вот это уже дамы! Смотря на них, я понимала, что не заслуживаю представлять род женский. Но мысли о том, что сейчас происходит в зале, заставили меня осознать, что там наверное уже кровавая баня. Становится страшно. И не за "Поднебесье" вовсе, и не за бедных нефоров, а за себя. – Ханагаки! – знакомый голос меня отозвал, и я повернулась на встречу к нему, улавливая также и визги достопочтенных барышень. "О Господи! Изана!" – с такими мыслями расширились мои глаза, в которых виднелся только тихий ужас и шок, ну ещё и отражение потрёпанного Курокавы. Лицо его было забрызгано кровью; именно "забрызгано", потому что ему она принадлежать не могла. Костяшки пальцем отбиты – вот единственное кровоточащее место во всём его существе. Теперь стало и так понятно, что произошло с теми нахальными гопниками; я помолюсь за их упокоение в земле и на небесах. Волосы, бывшие раньше шелковистыми на вид и опрятными, теперь взъерошенны, похожи на колючки – ты точно не зверь? Кровожадная улыбка, как будто "Бессмертный Изана" наконец-то сражается с "Непобедимым Майки", красовалась во всю – и она не давала мне покоя. В белом дьяволе, преисполненном величием, блестела кромешная тьма, отпугивающая всё живое и нормальное – только сумасшедший станет водиться с ним! – Обстоятельства поменялись! – он быстро подошёл ко мне, делающую пару шагов назад от такой картины, и схватил моё запястье, выводя вон из туалета; мы оставили шокированных женщин одних, и, думаю, они этому даже рады. – Эти придурки проиграли! Вот только люди вызвали копов, поэтому надо валить отсюда! Остальные ребята уже сбежали, так что давай поспешим! Пробегая через весь зал, я лишь мельком увидела последствия этой буйной драки – но этого стало достаточно, чтобы не просто рассмотреть каждую деталь, но и пребывать в шокированном состоянии от понимания, насколько эти Небесные короли сумасшедшие. Избитые, чуть ли не полумертвые парни лежали без сознания, и вид их уверял, что теперь им больше никогда не выглядеть нормально. Один из столов опрокинут, другой, на котором сидели мы, сломан; неужели кто-то бросал на прогиб? Или же этот стол подняли и начали размахиваться им?.. Даже люстра упала вниз. Все бутылки разбиты, их осколки валяются на полу, а по стене стекает недовыпитое сакэ и красное вино огромными пятнами; еда же была разбросана, что не очень меня печалило, ведь от одного только её вида меня тошнило. Я кричала Курокаве вслед, что оставила свою куртку, но тот говорил, что ничего страшного в этом нет и наши жизни сейчас важнее. Гад, а ведь сам сейчас одет в пальто! Это просто катастрофа! Изана чуть ли не таскал меня, как какую-нибудь игрушку, потому что я просто напросто не поспевала за ним. Ноги мои еле переменяли друг друга, и появилась опаска, что скоро они спутаются. Мы пробежали сквозь всех людей, выходя из ресторана вон. Курокава ни секунды не терял и так же быстро направился к выходу из универмага, преодолевая толпы людей. Хватка его не давала даже намёка на слабину, наоборот, она только усиливалась, словно боясь потерять меня; лишь на секунду он отпустил, снимая пальто и кидая мне, когда мы оказываемся прямо у выхода. Но я вообще не понимала, почему я тоже должна сбегать! Это же они, придурки, устроили драку! Я ни при чём! Не думаю, что ответственность за их действия буду нести я. Но, по мнению "Бессмертного Изаны", мы все должны либо потонуть вместе, либо выбраться из тонущего корабля тоже вместе. Потому он продолжает вести меня, не смотря на мои отчаянные просьбы быть помедленнее и что я не поспеваю за ним. И, даже выйдя из здания, мы продолжали бежать прочь, оказываясь в тёмных переулках, чтобы не попасться полиции, которая, наверное, уже едет за нами. Резкий холод ударил по всему телу; всё лицо начинало краснеть от мороза. Без куртки было ужасно. А моё сбившееся дыхание приносило ещё больше страданий: воздух, который я жадно глотала, першил горло – кажется, заболею. И пальто приятеля меня не спасало. – Изана, – я пыталась окликнуть его, потому что было кое-что похуже, – погоди, меня сейчас... – но я останавливаюсь на полуслове из-за нехватки кислорода. Из-за вечной трясучки вся еда в желудке так и просилась наружу уже какое время. Я хочу сказать об этом парню, но не успеваю даже закрыть рот, как чуть ли не вместе со всеми внутренностями выходит из меня сегодняшний ужин, оказавшийся на спине Курокавы. "О Боже..." – думаю я, охая от ужаса, прикрывая рот и рассматривая не полностью переваренные крабьи желудки и булки на пару, и, кажется, что-то похожее на червяка было когда-то лапшой... Изана, услышав мои нездоровые звуки, резко остановился и посмотрел на моё мрачное лицо. Похоже, он ещё не понял, что произошло пару секунд назад; а если и узнает, то убьёт меня... – Что случилось? – удивительно, но, оказывается, "Бессмертный Изана" тоже может запыхаться. – Меня... Вырвало... – я призналась, потому что врать ему будет глупее, чем сознаться в несовершенном преступлении. К тому же он итак узнает – это неизбежно. – На твой свитер... Его глаза расширились от услышанного. Наверное, Изана сейчас желал, чтобы это было шуткой, очень несмешной кстати; но мой отчаянный вид разрушал все его надежды. Его ладонь отпустила меня так же резко, как и схватила тогда в туалете. Ему противно. Хорошо быть в неведении – вот что я поняла, смотря на то, как медленно хмурились светлые брови. – Ханагаки! – Курокава молниеносно начал снимать с себя свой испачканный свитер, оставляя его с изнаночной стороны, брезгливо держа за рукав и оставаясь полуголым. Слава Богу, что мы были в не людном месте. – Это был мой любимый свитер! Ты не могла сделать это в другую сторону!? – он был очень зол. – Вообще-то это ты виноват, что пихал в меня еду! И я просила тебя остановится, а ты меня не слушал! – на такие аргументы Изана действительно не мог никак ответить, потому что я была на все сто процентов права. Он только отвернулся и сказал мне вытереть рот, давая свитер, как будто это теперь тряпка, и шагая дальше. "Выкинь его", – раздражённо сказал напоследок, видимо, не желая продолжать безвыигрышный спор. А может быть, его настроение было испорчено до такой степени, что обиженный больше говорить со мной не хочет. Но меня скорее уж огорчало, что теперь эту одежду, которую Изана так любил, придётся выкинуть в мусорку вместе со всеми хорошими воспоминаниями о ней. Насколько этот свитер был ему дорог? Но в большей степени я была спокойна тем, что этот тиран не стал и дальше что-либо мне говорить.***
Невзирая на обиду, Курокава не прогнал меня, когда я увязалась вслед за ним. Он говорил, что остальные ребята договорились встретиться на какой-то площадке. Но на вопрос, зачем им снова собираться, беловолосый мне не ответил. Он вообще не разговаривал со мной остальную часть дороги! Я извинялась, но тому было по барабану. В итоге, пройдясь в полной тишине, мы с ним пришли первыми и, сев на скамейку, стали дожидаться других. Детскую площадку тускло освещали несколько фонарей, и людей не было – ну конечно, время же перевалило за полночь, когда все дети спят! Только иногда слышались где-то гавканье собак и мяуканье кошек, от которых у меня кровь в венах стыла. Без сомнений, мне было неимоверно холодно в одном только плаще и единорожьем свитере, но, кидая косые взгляды на рядом сидящего Изану без верхней одежды, начинала стыдиться. Данная ситуация была настолько напряжённой, что я даже не обращала внимание на его худощавое тело; странно, я думала, что у Курокавы есть пресс, а оказалось, что нет. Он не показывал, что ему сейчас все конечности откажут от мороза, но я замечала, как напрягаются его красные от чужой крови пальцы. Тогда я посмотрела на запястье, за кое меня тогда схватили, – оно было всё в крови. Мне становилось не по себе с каждой секундой рядом с Изаной. Я боюсь, что наши отношения ухудшатся. И всё-таки не стерпев, я предложила ему его же пальто, чувствуя свою наглость. Курокава же с охотой согласился; парни хоть и пытаются выглядеть сильными, но бывают моменты, когда можно дать и слабину. Но мы всё равно дальше не разговаривали, прямо как в начале наших отношений. Вскоре пришли Небесные короли. Каждый избит похлеще другого. Но досталось больше всего оттрезвевшему Рану, у которого даже косички расплелись; а у Риндо и вовсе очки сломались. Моччи, у которого нос разбит, нёс на плече ещё не очнувшегося Шиона, и, походу, ему это не очень нравилось; хотя он не раз говорил сегодня за столом о том, как его раздражает Мадараме. Наконец-то Изана мог спокойно вздохнуть от облегчения. И нет, он вообще не переживал за них – просто находиться рядом со мной в одиночку было слишком невыносимо, а тут появились те, с кем можно поговорить. Верхушки "Поднебесья" наконец в сборе. Все начали переговариваться между собой, выясняя, кто были те отмороженные фрики, которые уже с самого нашего появления точили на нас зуб. Какучо заявлял, что они принадлежат какой-то банде Йокогамы, и это взбудоражило короля: ещё одна байкерская банда записана в список тех, кого можно прикончить – очень радостная весть. Через какое-то время очнулся и Шион, у которого ещё звёзды в глазах были. Он что-то бормотал, стонал, пытаясь прийти в себя. Парни насмехались над ним, говоря, что боец из него, как из Какучо плохиш – настолько он считался святым. Мадараме это, конечно, не очень нравилось, и его печалили слова о том, что он проспал всю драку. Потом разговоры перетекли из разряда "деловых" в "обычные". "Они так отличаются от "Свастонов"..." – я же вспоминала, как командиры "Токийской Свастики " друг друга поддерживали и шутили безобидные шутки, да и творить такую дичь они не стали бы. Эти две банды были как небо и земля. Теперь мне придётся привыкать к новой обстановке, которая меня немного пугает... Неожиданно для меня Хайтани Ран подсел ко мне, оставляя своего младшего брата и дальше беспокоиться о Шионе. Он раскинулся чуть ли не на всю скамейку, расправляя руки сзади, тягостно вздыхая. Я бросила кроткий взгляд, насторожившись. – Ну вот всё ещё не понимаю кое-чего. – Ран начал диалог, что было подобно падению кометы Галлея. – Почему Изана продолжает с тобой водиться? "Опять старую шарманку завёл", – я негодовала, понимая, что вновь придётся выслушивать его слова о том, какая я недостойная и вообще дура тупая. Хайтани старшего действительно это так интересует? – Разве мы уже не решили всё на той вечеринке? – я напомнила тому о произошедшем в Новый год, когда его башка познакомилась с бутылкой водки. Голова слащавого даже в побитом виде парня медленно повернулась в мою сторону, прожигая таким взор, так и говорящем, что я чего-то не догоняю; а опущенные веки и вовсе придавали ему пофигизм. – Тут дело в другом. – Ран как будто бы говорил загадкой, наверное считая, что я итак понимаю, о чём идёт речь. Когда я попросила его отвечать конкретнее, он закатил глаза. – Изана, даже зная, что ты имеешь тесные отношения с "Свастонами", всё равно держит тебя подле себя. Я могу ещё понять, почему он внезапно завёл отношения, но почему с той, кто состоял в "Свастонах", я понять не в силах.Я на секунду покинула этот мир.
Что это ещё значит!? Изана всё это время знал!? Но это просто абсурдно! Если бы он действительно знал, то давно бы меня прикончил! Его решение оставить меня в живых кажется не самым рациональным, что на Курокаву не похоже. Наверное, Хайтани меня в чём-то обманывает... Точно! Он просто хочет, чтобы я лично созналась в своих отношениях с "Токийской Свастикой" – тогда "Бессмертный Изана" без колебаний убьёт меня! Ловко ты это придумал, Ран! – Погоди... А как он узнал?.. – я пыталась не выдавать своё нервозное состояние, но, похоже, мои запинки говорили сами за себя. – Всмысле "как"? Конечно я рассказал! – Ран в замешательстве глядел на меня, вскидывая брови, словно я спрашивала что-нибудь глупое; но вскоре его выражение лица стало меняться на не понимающее. – А ты знала, что он в курсе? – я помотала головой, и он резко ахнул, расширяя глаза. – Раз ты не знала, то получается, что это было секретом... Вот я влип... Изана меня убьёт. – он встал со скамейки, поспешно подходя к Риндо и оставляя меня, ещё бывшей обескураженной таким ответом. Старший что-то сказал брату, отчего у того лицо скорчилось, они поговорили с остальными ребятами и ушли прочь с площадки. А вот до меня окончательно пришло осознание, что влип не Ран, а я, причём в полное дерьмо! То есть Изана всё это время, будучи полностью осведомлённый про меня и "Свастонов", продолжал поддерживать контакты со мной. Хотя он не просто общался, но и доверился, что делает прошлый факт ещё более нелепым. Зачем ему, человеку, который стремится к уничтожению "Токийской Свастики", весело болтать по телефону с одним из его участников? Неужели у него были какие-то свои мотивы? Но в это я тоже не могла верить. К тому же я даже не знаю, как давно ему стало это известно. Гадёныш Ран, лучше бы он вообще не говорил мне об этом. Мои глаза прилипли к Курокаве и его широкой, злодейской улыбке, пугающей до чёртиков. Теперь мне ещё страшнее находиться с ним рядом. Но сейчас роль главенствующей проблемы, возникшей из-за того, что поезда в такое время не ездят, занял вопрос ночлега, сместив собой "Бессмертного Изану". Думаю, моя любимая фраза это: "Завтрашние проблемы – завтрашней мне, а сегодняшние – сегодняшней". Если не найду, где провести ночь, то, скорее всего, меня лишат невинности где-нибудь в тёмном переулке. Я конечно могу попросить Изану, чтобы тот позволил остаться у него, но сомнения меня пожирали: вряд ли он станет помогать той, кто заблевал его любимый свитер; да и я стала не то чтобы бояться его сильнее, а опасаться. Вроде как это Курокава должен меня подозревать из-за моих связей с "Свастонами", но всякие теории строила именно я – такими темпами я скоро стану Шерлоком Холмсом. "Интересно, а Какучо не будет против, если я составлю ему компанию этой ночью?" – я была готова попросить даже у Хитто, который итак спит в футоне на полу. Наверное, это будет немного нагло с моей стороны просить его о такой услуге; к тому же мы не так близки. Хотя о чём это я думаю! Я ведь ночевала у Изаны, когда тот меня всей душой ненавидел, а с Какучо у нас отношения чуть получше. Может быть, его добрая натура позволит мне этот каприз. Ну а если не позволит, то придётся, к огромному сожалению, гостить у Курокавы... Буду надеяться на лучшее. Я с огромным трудом приняла решение. Осталось только дождаться, когда он и Изана перестанут болтать о какой-то чепухе: Курокава говорил, как приятно было "набивать ебала этим ублюдкам", а Хитто в свою очередь хвалил поваров ресторана, твердя, что он словно оказался в Китае. И почему-то, разговаривая на такие отличающиеся темы, они не останавливались, не давая мне возможности подойти к самому Какучо с просьбой. За это время даже Шион с Моччи свалили, поняв, что королю и его слуге до них дела нет. Даже до меня дошло осознание, что эти двое могут болтать до самого утра, тем самым убивая мою надежду. Но, смотря на них, наконец-то похожих на друзей, я также ощущала тепло, исходившее от "Бессмертного Изаны"... Курокавы Изаны. Он действительно считает Хитто другом, но не показывает это так открыто. А ещё я заметила, что этот парень всегда улыбается перед другими так, как не улыбается мне – да он вообще редко мне улыбается! Хотя его улыбка и полна жестокости и кровожадности, она как никак показывает, что Изане весело. Значит ли это, что со мной ему скучно? Теперь я чувствую несправедливость. Но, если рассуждать логически, то то, о чём я сейчас думаю, очень неуместно, потому что равнодушие "возбудителя моего сердца" – не самая важная проблема из всех, что у меня есть. Всё равно я спрашиваю мысленно: "Когда ты будешь нежен ко мне?" – Эй, Ханагаки! – меня откликнул тот, кто мне мил и страшен одновременно, подходя к скамейке, на которой покоилась я. На лице Изаны – неярко выраженная ухмылка, суженные глаза от удовольствия, возникшего из-за воспоминаний о той бойне. Его костяшки, жестоко отбитые, ещё кровоточили, заставляя задаваться вопросом: "Как много он бил?" – Тебе ведь негде переночевать? "Ого! Прям мысли мои читает!" – небольшое удивление сверкнуло в моих зрачках, когда я поднялась, скрещивая руки, пытаясь тем самым согреться. Курокава тоже опустил кровавые ладони в карманы белоснежного пальто – мне стало очень больно. Зато таким действием он позволил мне вспомнить, что мой кошелёк остался в куртке... Опять я его потеряла! И телефон тоже... – Ну да, есть такое. – с неловкой улыбкой и отводя взгляд, отвечала я, всем своим существом надеясь, чтобы Изана не предложил переночевать у него. – Даже не думай, что можешь остаться у меня! – Алилуя! – Я боюсь, что ночью тебя вырвет прямо на меня. Не хочу рисковать. – его морда скривилась в отвращении. "Зачем говорить это при Какучо!?" – из-за нетактичности Курокавы я испытала большой стыд... – Переночуй у Какучо. – так же резко воскликнул Изана, радуя меня от пят до макушки головы. – Если он не против... – А если против? – он не дал договорить, гадко улыбаясь – единственный вид улыбки, который я заслуживаю. – Останешься спать на улице? – Буду умолять его. – с каменным лицом ответила я на такой подлов, пока лик Курокавы терял краски и какие-то положительные черты, оставляя только негодование и некое неудовлетворение. – Ты шутишь? – Хана, не надо никого умолять. – Хитто, всё это время слушавший нас в стороне, подошёл, нервно смеясь, словно ощущая напряжённую обстановку между его королём и мной. – Можешь остаться у меня на ночь, я не против. – он одарил улыбкой не только меня, но и Изану, который оказался, почему-то, недовольным – наверное, он реально хотел, чтобы я на улице осталась... Потом Какучо стал расспрашивать меня, что из меню мне понравилось больше всего, а я, не знавшая ни одного названия, сказала, что удон оказался куда вкуснее; он на это многозначительно хмыкнул, при этом добавив, что я истинная патриотка; но Изана, у которого морда хмурилась, ответил на такие слова, что я просто не понимаю всю прелесть китайской кухни. Иногда складывается ощущение, что он бы хотел в следующей жизни стать китайцем. Вскоре мы начали прощаться. Оказалось, что район, где живёт Хитто, находился поблизости от площадки, на которой мы и были. Нам и Изане нужно было идти по разные стороны, поэтому, шагая по дороге, я оборачивалась, смотря на отдаляющуюся белую спину. Переживания за будущее охватывали мой разум, сердце, душу. Вопрос, связанный с "Свастонами" ещё не решён, а значит придется поднапрячься сильнее, чем раньше; но, как я и решила, "завтрашние проблемы – завтрашней мне..." Я и Хитто ещё немного болтали по дороге, но потом он спросил, почему Изана тогда заговорил про блевотню...