Всё сложное просто

      — Да ладно, чувак, она так и сказала? — восклицает Юсуф. Его круглая физиономия расплывается в улыбке.       Имс слушает разговор друзей вполуха, рассеянно ковыряя вилкой в своём салате. У него сейчас есть гораздо более интересный объект, который, по его мнению, достоин пристального внимания.       — Да, только представь, — обиженно ворчит Роберт. — Она сказала, что я слишком… ирландец. Что, чёрт возьми, это должно значить?       — Понятия не имею. Имс, а ты что об этом думаешь?       — Что? О чём? — вскинув голову, переспрашивает Имс.       Юсуф качает головой в то время, как Роберт закатывает глаза.       — Ты вообще с нами или у тебя есть дела поважнее? — интересуется Роберт, впиваясь ярко-синим взглядом в Имса.       — Похоже, наш друг решил наладить сеанс телепатической связи с тем придурошным, — насмешливо фыркает Юсуф.       Имс с силой толкает его локтем в бок.       — Эй, он не придурошный, — рявкает он, снова посмотрев на мальчишку за соседним столиком.       Парня зовут Артур. Имс помнит это с первого курса. Им никогда не приходилось нигде пересекаться лично, за исключением пары общих предметов. Артур вообще не слишком общительный. Он немного странный и замкнутый, полностью погружён в учёбу и, очевидно, предпочитает не тратить времени ни на что другое. Кажется, Имс слышал от кого-то, что у Артура какие-то проблемы с социализацией или что-то в этом роде. Один только бог знает, как он тогда был разочарован.       — Лондон, приём. На связи Нью-Йорк, ответьте, — продолжает паясничать Юсуф.       С очевидной неохотой Имс отвлекается от наблюдения за Артуром, кропотливо разбирающим на отдельные составляющие свой сэндвич, и возвращает своё внимание друзьям.       — Я вас прекрасно слышу, — рявкает он, раздражённо отложив вилку. — На самом деле, Роб, даже странно, что ты до сих пор обижаешься на подобную херню. Ты же ходячее клише. И я говорю не только о твоей внешности.       — Что не так с моей внешностью?       — Ну… ты правда слишком ирландец, — улыбается Имс. — И ты любишь спорить до потери пульса, никогда не ешь ничего, кроме фастфуда или собственной еды. У тебя тачка старше моей прабабки. А ещё тебя от выпивки за уши не оттянешь.       — Мгм, — иронично кивает Роберт. — Это говорит чувак, который вчера так надрался, что вырубился прямо на…       — Так, стоп, со мной такое было впервые, между прочим, — хмурится Имс.       Артур за соседним столиком вдруг поднимает голову и несколько секунд смотрит прямо на него. Имс не имеет понятия, услышал ли он хотя бы что-то из их разговора. Почему-то ему хочется думать, что нет, хотя по всем правилам ему должно быть всё равно.       — Эй, чувак, ты что, краснеешь? — восклицает Юсуф и весело толкает Имса в бок.       — Пошёл к чёрту, чувак. Я не краснею. С чего бы мне? — огрызается Имс, поспешно отвернувшись и потупив взгляд.       Юсуф его не слушает.       — Роберт, кажется, наш Имс втрескался в этого мелкого заморыша, — шепчет он, прикрыв ладонью рот.       Фишер оборачивается через плечо и смотрит на Артура. Имсу хочется спрятаться под стол или провалиться сквозь землю сию секунду.       — Не сказал бы, что он заморыш, — авторитетно заявляет Роберт, откинувшись на спинку стула.       — Не знал, что ты теперь эксперт ещё и по мальчикам, — продолжает посмеиваться Юсуф.       — А ты? — Фишер смотрит на Юсуфа с явным вызовом. — Давно им стал? Тебе бы только постебаться над кем-то, кто не вписывается в твои отсталые критерии.       Имс искоса поглядывает на Роберта, спрятавшись за стаканом с апельсиновым соком. Совершенно иррационально ему хочется поблагодарить его за то, что он заступился за Артура. Возможно, всё же Фишер не всегда такой высокомерный придурок, каким кажется.       — Эй, Артур. Ты ведь Артур, верно? — громко говорит Роберт, развернувшись назад вместе со стулом. Имс тут же понимает, что поспешил с амнистией. — Не хочешь присоединиться к нам?       — Да, А-артур, — глумливо тянет Юсуф, — у нас есть ещё одно место, как раз для тебя. Рядом с Имсом, — в нажимом добавляет он.       Артур не отвечает, никак не реагирует на реплики парней. Так и не притронувшись к еде, он отодвигает тарелку и выходит из-за стола. Имс делает то же самое.       — Вы оба придурки, знаете? — шипит он, расстреляв взглядом обоих друзей по очереди.       Проходя мимо Юсуфа, он задевает бедром его плечо так, что тот едва не валится вместе со стулом на пол.       — Да что на тебя нашло, приятель? — недоумённо вскрикивает Юсуф.       Имс не оборачивается. Прячет руки в карманы джинсов, на ходу поправляя плечом сумку, и догоняет Артура уже в дверях столовой.       — Эти парни просто мелят всякую чушь, — тихо произносит он извиняющимся тоном и касается предплечья Артура, прикрытого рукавом тонкой белой рубашки.       Артур останавливается, неуютно ёжится от прикосновения и смотрит на руку Имса несколько секунд. Потом одёргивает свою, словно от ожога, и поспешно сбегает, так и не удостоив Имса взглядом. Имс остаётся стоять на месте, растерянно хлопая глазами.       — Он ничего не сказал. Это хороший знак, — слышится у него над ухом.       Дёрнувшись от неожиданности, Имс оборачивается и видит перед собой профессора Майлза. Он преподаёт архитектуру у старшекурсников и базовую математику у Имса и Роберта. И у Артура.       — Вы о чём? — забыв поздороваться, спрашивает Имс.       — Я об Артуре, — поясняет с улыбкой профессор Майлз. — Похоже, ты ему немного нравишься.       — Серьёзно? — Имс вскидывает бровь, не обращая внимания на то, как таращатся на них другие студенты, пока они с профессором вдвоём идут по коридору и болтают, будто старые знакомые. — Он шарахнулся от меня, как от чумного. Странное проявление симпатии, вам так не кажется?       — Ты кое-чего не знаешь об Артуре, — говорит Майлз, останавливаясь у лестницы. — Если я говорю, что он хорошо к тебе относится, значит, так и есть, можешь мне поверить.       — Но мы даже не знакомы с ним, — пожимает плечами Имс. Почему он вообще продолжает эту странную беседу? — И… эм… чего я о нём не знаю? — осторожно интересуется он у профессора, который уже собирается подняться на второй этаж.       Майлз останавливается и оборачивается через плечо.       — Если тебе на самом деле интересно, зайди ко мне сегодня после занятий. У меня есть к тебе одновременно предложение и просьба.       «Мне не интересно», — хочет сказать Имс, нервозно покусывая ноготь большого пальца. Ему стоит поскорее закончить этот странный разговор и уйти.       — Хорошо, профессор, я зайду, — слышит он вместо этого собственные слова.       — Прекрасно, буду тебя ждать, — улыбается Майлз и поднимается по лестнице.       Он даже не спрашивает Имса, в котором часу у него заканчиваются занятия. Наверняка, знает расписание наизусть. Имсу остаётся только диву даваться. У него самого вечные проблемы со всем, что каким-то образом касается цифр.       — Чего от тебя хотел Майлз? — звучит у него прямо рядом с ухом.       Имс снова дёргается, как от тычка под рёбра. Похоже, сегодня все вокруг решили довести его до нервного срыва. Не то чтобы у него когда-то были серьёзные проблемы с нервной системой. Всему виной скорее всего то, что он категорически не высыпается на неудобной запасной кровати, установленной для него в комнате Юсуфа и Роберта. В этом году возникли какие-то проблемы с расселением студентов общежития по комнатам.       — Ничего… Не знаю, — раздражённо фыркает он, отстраняясь от Роберта. У того есть невыносимая привычка без спросу вторгаться в чужое личное пространство. — Сказал, что хочет поговорить о чём-то. Просил зайти после занятий, — неохотно всё же поясняет он.       Роберт пожимает плечами.       — Надеюсь, он не решил вышвырнуть тебя из-за проблем с математикой.       — На прошлом курсе я всё сдал, — хмуро бубнит Имс.       — Да. С третьего раза, — напоминает Фишер, пакостно улыбаясь.       Имс всё чаще удивляется, как он вообще с ним дружит и до сих пор его не придушил. Эти ирландцы иногда бывают совершенно невыносимы. Он знает это не понаслышке. Его собственная бабка ирландка, как и два двоюродных деда, её младших брата. Хотя, если хорошенько подумать, то проблема Фишера куда более прозаичная. Он просто заносчивый сукин сын, привыкший, что всё вокруг вертится вокруг него. Имс по-прежнему категорически не понимает, что такой, как Роберт, вообще забыл в студенческой общаге.       — У меня английский. Если опоздаю, Кобб меня точно вышвырнет, — отмазывается он, хотя это на самом деле правда, в какой-то мере.       Доминик Кобб довольно молодой преподаватель, но от этого не менее требовательный. А ещё он ухаживает за дочерью мистера Майлза — Мэллори. Преимущественно, безуспешно, возможно, отсюда и его гаденький нрав. Мол — так называют её близкие и за глаза все студенты — чудесная и добрая, преподаёт французский язык. Кажется, Артур посещает её занятия. И занятия Кобба тоже.       — Увидимся на экономике, — говорит Роберт и поднимается вверх по лестнице.       Имс провожает его взглядом и быстрым шагом отправляется в свой класс.       Аудитория уже почти полностью заполнена, мистер Кобб пишет тему урока чёрным маркером на белой доске. Увидев одно свободное место ближе к двери, Имс спешит занять его, чтобы не тащиться через всю классную комнату и меньше маячить на глазах у преподавателя, которые у него, наверняка, есть даже на затылке. Только когда он садится и достаёт тетрадь, понимает, что рядом сидит Артур.       Мальчишка записывает тему занятия и не реагирует на появление соседа по парте. Имс искоса на него поглядывает, пока роется в сумке в поисках ручки, которая, как назло, куда-то вздумала испариться.       — Чёрт, — тихо ругается он себе под нос и вытряхивает содержимое сумки на стол перед собой.       Артур отодвигает свою тетрадь, продолжая что-то писать в ней на полях рядом с предыдущей лекцией. Имс сгребает свои пожитки обратно. Злополучную ручку он так и не находит и озирается по сторонам, чтобы спросить у кого-то из соседей, но звенит звонок. Имс понуро вздыхает, откинувшись на спинку стула, когда чувствует, как что-то легонько тычется ему под ладонь. Он поднимает глаза и видит, что Артур подпихивает ему запасную ручку, по-прежнему уставившись в свою тетрадь.       — Спасибо, — шепчет Имс, сжав ручку и стараясь не коснуться чужих пальцев своими. Похоже, Артура это каким-то образом смущает.       Проблемы с социализацией, — напоминает себе он. Похоже, ты ему немного нравишься, — напоминает ему внутренний голос, подозрительно похожий на голос профессора Майлза.       — Мистер Имс, вы всё ещё с нами? Спасибо, — говорит Кобб и коротко, безлико улыбается, когда Имс поднимает на него взгляд. — Итак, кто может напомнить всем тему предыдущего занятия?

***

      — Профессор Майлз хочет поселить нас с тобой в одной комнате, — сообщает Артур, как только звенит звонок со второй половины занятия.       Имс, заталкивающий в сумку свою тетрадь, чуть не вываливается в проход между столами и тихо матерится себе под нос. С этим днём определённо что-то не так, — думает он, недоверчиво скосившись на мальчишку, который продолжает преспокойно складывать вещи в свой рюкзак.       — Почему ты так решил? — интересуется Имс севшим голосом.       Артур невозмутимо дёргает плечом.       — Он сам мне так сказал.       — И с чего вдруг, интересно? У меня есть своя комната.       — Она не твоя, — лаконично напоминает Артур, всё ещё не глядя на Имса. — Ты спишь на запасной кровати в комнате друзей, потому что Нэш напортачил с распределением.       Нэш — лаборант на кафедре Архитектуры, по совместительству помощник завхоза. Имс его знает с ещё с прошлого курса и не совсем понимает, что этот чувак, напрочь лишённый всяких навыков общения, делает в университете, где постоянно приходится контактировать с людьми.       — Допустим, так. И что с того? — спрашивает Имс и разворачивается лицом к Артуру на своём стуле, заблокировав ему доступ к тому, чтобы снова от него сбежать. — С чего Майлз вообще взял, что я на это соглашусь? И где он возьмёт комнату… эм… для нас? Насколько я знаю, общежитие переполнено и свободных мест в нём нет.       Артур ставит рюкзак на стол перед собой и наконец поднимает взгляд на Имса. Смотрит ему в глаза так пристально, что у того вдруг невольно начинают пылать щёки. У Артура карие глаза, слегка прищуренные с пушистыми чёрными ресницами. Когда в тёмной радужке отражаются солнечные блики, попадающие в помещение сквозь широкое окно, в них появляются золотистые крапинки. Имс почему-то думает о крепком кофе и осколках прозрачной карамели.       — В моей комнате есть свободное место, — говорит Артур, нервно перебирает пальцами лямку рюкзака и снова отводит взгляд. — Профессор решил, что ты можешь помочь мне наладить общение с окружающими. Я не совсем понимаю, что именно он имел в виду. Ещё он сказал: я должен подтянуть тебя по математике.       Имс не успевает ничего ответить — словно гордый фрегат, на «сцену» выплывает мистер Кобб.       — Молодые люди, не могли бы вы освободить аудиторию для уборки?       Несколько раз моргнув, Имс осматривается по сторонам и только теперь понимает, что все студенты из их группы ушли.       — Да, мистер Кобб, простите. Мы уже уходим, — Имс хватает сумку и срывается с места, и уже в дверях оборачивается — Артур стоит прямо позади него. — Значит, …в общем, скоро увидимся… я думаю. У меня сейчас экономика, так что… — выйдя в коридор, он переминается с ноги на ногу, не зная, должен ли ещё что-то сказать.       — У тебя акцент, — не совсем последовательно подмечает Артур. — Ты британец, — приходит он к выводу и задумчиво хмурит брови.       — Эм… да. Моя семья живёт в Лондоне, — растерянно говорит Имс.       Артур ничего не отвечает ему, только утвердительно кивает и, развернувшись на пятках, уходит вдоль по коридору. Имс ещё несколько секунд провожает взглядом его стройную, даже немного хрупкую фигуру. Этот парень определённо кажется ему самым странным из всех, с кем он когда-либо был знаком.       По дороге на второй этаж Имс катает в голове эту мысль и приходит к выводу, что, несмотря ни на что, Артур ему на самом деле интересен.       На экономику он намеренно приходит по звонку, чтобы избежать общения с Робертом или с кем-либо ещё. Он садится за самый дальний стол, поближе к окну, и в течение первой половины лекции в меланхоличной полудрёме размышляет о том, как было бы здорово сейчас свалить с занятий, перехватить чашку или две кофе и выкурить пару сигарет за углом общаги. Необъяснимое волнение пробирается сквозь кожу, расползаясь под ней нетерпеливым зудом.       Во время короткого перерыва Имс отпрашивается у мистера Браунинга со следующей половины занятия, сославшись на головную боль. Ему удаётся улизнуть, прежде чем Роберт прилипнет к нему с вопросами о том, что с ним происходит. В отличие от раздолбая Юсуфа, Фишер куда более внимателен к деталям и ужасно дотошен. Это иногда здорово раздражает, но Имс из тех людей, которые предпочитают избежать расспросов, чем опускаться до ненужной грубости.       Немного проветрившись и выкурив одну сигарету, Имс решительно направляется прямиком в кабинет профессора Майлза для того…чтобы неожиданно налететь в дверях на Артура, чуть не сбив мальчишку с ног.       — Оу… прости, — извиняется Имс и неосознанно прикасается к рубашке у Артура на груди.       Тот застывает на месте и на секунду зажмуривается, сделав глубокий вздох. Имс неловко покашливает и делает шаг назад, пропуская Артура и избавляя его от неуместного прикосновения. Мимоходом замечает, что от Артура пахнет свежесваренным кофе.       — Мы сегодня слишком часто встречаемся для одного дня, тебе не кажется, пупсик? — говорит Имс игриво, желая разрядить обстановку. Ему вдруг кажется, что воздух между ними странным образом вибрирует.       — У тебя ещё должна быть лекция, — серьёзно заявляет Артур.       Имс не успевает ничего пояснить, как тот уходит, оставив его болтаться у двери в одиночестве. Пожав плечами, он делает пару вздохов и стучит в дверь.       — Вы хотели поговорить со мной, — напоминает он, когда его приглашают войти.       Майлз кивает ему, несколько секунд продолжая перебирать бумаги, разложенные перед ним на столе.       — У тебя ведь сейчас должна быть экономика, — произносит он полувопросительным тоном и поднимает взгляд на Имса.       — Сегодня повторение темы с первого курса, — объясняет Имс, садится на стул с высокой спинкой и ставит на колени сумку. — Мне… не терпелось, если честно, узнать, о чём пойдёт разговор. Артур мне кое-что сказал, — признаётся он, смущённо потупив взгляд.       — Да, я знаю. Он рассказал о вашем разговоре во время перемены, — говорит профессор. Имс слышит в его голосе улыбку и лёгкое удивление, и поднимает глаза. — Надеюсь, ты не сбежал ради этого с занятий? Мне бы не хотелось быть виновником твоих пропусков.       — Нет-нет, — поспешно клянётся Имс. — Мистер Браунинг отпустил меня, так что… мм… в общем, всё хорошо, вы можете не беспокоиться. К тому же, с экономикой у меня всё в полном порядке… Хотя, если честно, я не очень её люблю.       Майлз понимающе улыбается и кивает, отложив в сторону бумаги. Имс не знает, должен ли ещё что-то добавить к сказанному, поэтому молча смотрит на профессора. Он не сразу замечает, что нетерпеливо кусает нижнюю губу, пока та не начинает ощутимо побаливать.       — Не у каждого есть склонность к общественным наукам, — мягко говорит Майлз.       — Но социология мне нравится, — пожимает плечами Имс.       — О, я в курсе, — кивает профессор. — Мистер Девро говорил, что ты делаешь успехи в его предмете, как и в психологии. Честно говоря, я спрашивал у него сам, — тут же добавляет он в ответ на вскинутую бровь Имса.       — Вы интересовались моей успеваемостью?       — На самом деле только в определённой области, — признаётся Майлз. — Что ж, — он тихо хлопает ладонями по столу и поднимается, направляясь к кофемашине. — Уверен, ты не откажешься от кофе. Артур за разговором выпил две чашки. Вообще-то, я не должен поощрять его в употреблении кофеина, но Артур не совсем обычный парень. Иногда ему нужен дополнительный стимул, чтобы сконцентрироваться.       — Скажите, то, о чём мне сказал сегодня Артур, это правда? — спрашивает Имс, с удовольствием вдыхая горьковатый аромат свежих кофейных зёрен, пока профессор возится с кофемашиной.       — В правдивости слов Артура ты можешь никогда не сомневаться. Он не умеет врать. Это одна из его особенностей. Артур всегда говорит то, что имеет в виду. Сахар?       — Да, две ложечки, если можно.       Майлз подходит к Имсу и вручает ему чашку с крепким горячим кофе.       — Спасибо, — благодарно кивает Имс. Греет о чашку ладони, которые вдруг стали непривычно ледяными. — Вы сказали, что Артур не совсем обычный парень. Что это значит, профессор?       Вернувшись за свой стол, профессор Майлз садится и складывает руки перед собой, сцепив пальцы в замок. Взгляд профессора цепкий, но мягкий. Его на удивление легко переносить. Собственно, Имсу в принципе легко даётся поддерживать зрительный контакт. Эту способность он развил ещё в глубоком детстве, его двоюродная бабка по материнской линии страдала жутким косоглазием. Юному Имсу приходилось долго и вдумчиво всматриваться в её лицо, чтобы понять, в какую сторону она смотрит. Иногда это выглядело настолько смешно, что они с бабулей потом подолгу хохотали вдвоём, пока у них не начинало сводить животы. В чем-в чем, а в том, чтобы посмеяться над собой, бабушка была большим мастером. Имс очень её любил и сильно горевал три года назад, когда её не стало.       — Ты когда-нибудь слышал о синдроме Аспергера, Имс? — спрашивает у него профессор, выдернув его из неожиданно нахлынувших воспоминаний детства.       — Эм… нет… кажется, — неуверенно отвечает Имс и делает осторожный глоток горячего напитка. — У Артура эта штука? Просто он кажется в основном…       — Если ты сейчас произнесёшь слово «нормальный», — обрывает его Майлз, — я буду вынужден предположить, что ошибся в тебе.       Имс понимает, что краснеет. Как правило, он никогда не судит о людях по первому впечатлению и, тем более, не рассуждает на такие скользкие темы, как «нормальность» и «адекватность». По крайней мере, всерьёз.       — Простите, мне жаль, правда, — бубнит он себе под нос, крепче сжимая в руках чашку. — Я просто хотел сказать, что, вроде бы, Артур… обычный. Он немного замкнутый, но… это не критично. Сегодня мы разговаривали с ним, и я заметил, что он очень прямолинеен, но это скорее достоинство, чем недостаток, верно?       Он окончательно смущается, когда замечает, что профессор смотрит на него с какой-то почти отеческой мягкостью.       — Артур действительно очень прямолинеен, — говорит он и снова тянется к каким-то бумагам на своём столе. — Ему иногда бывает сложно общаться с людьми. Он очень одинок, хотя, возможно, этого до конца не осознаёт. Ему нужен друг, и я надеялся, что…       — Я согласен, — твёрдо произносит Имс прежде, чем сам успевает осознать собственные слова. Майлз приподнимает брови. — Почему бы и нет, — пожимает он плечами и смотрит на профессора открытым взглядом. — Артур, похоже, неплохой парень. К тому же, он сказал, что может помочь мне с математикой. Хотя, даже если бы нет… В общем… вы не подумайте, что это только из-за математики или свободной кровати, просто…       Он чувствует, что окончательно растерялся, когда видит в глазах профессора искреннее удивление. Имс снова отводит взгляд и рефлекторно тянется ко рту большим пальцем правой руки. Детская привычка грызть ногти никак не желает его отпускать. Он делает так в основном когда волнуется или в моменты вынужденного безделья.       — Артур сказал тебе про математику? Сколько времени вы с ним говорили? — спрашивает профессор. Имсу кажется, что он слышит в его голосе надежду вперемешку с изумлением.       — Может быть, пять минут или около того. Не могу точно сказать. Мистер Кобб попросил нас освободить класс. А… что?       Майлз задумчиво расправляет ладонью бумажные распечатки, на мгновение уставившись куда-то внутрь себя. Потом снова смотрит на Имса, откинувшись на спинку высокого кожаного кресла.       — Имс, какого цвета глаза у Артура? — неожиданно задаёт он вопрос.       Имс пристально смотрит в чашку с недопитым кофе.       — Тёмно-карие, — смущённо произносит он, — с золотыми… крапинками, — добавляет ещё тише, уже почти шёпотом, будто его поймали за подглядыванием в душе, и ему за это должно быть стыдно.       — Артур учится у нас второй год, — зачем-то рассказывает Майлз. — И всё это время он два раза в неделю посещает нашего психолога, миссис Льюис. Она отличный специалист в своей области с большим опытом работы. Миссис Льюис в довольно неплохих отношениях с Артуром. Он о многом ей рассказывает.       — Зачем вы мне это говорите? — спрашивает Имс, потому что он правда ни черта уже не понимает.       Майлз продолжает задумчиво щуриться. Уголок его губ слегка подёргивается.       — Ей только через три месяца регулярных бесед с Артуром удалось разглядеть его глаза, — выдаёт он, как будто для Имса это что-то должно означать. — Изначально она могла только предполагать об их цвете, исходя из цвета волос и происхождения Артура.       — Происхождения? Что это значит?       — Артур еврей, но важно сейчас не это, а то, что, насколько я знаю, ты первый за несколько лет, с кем он сам пошёл на контакт. У аспи бывают серьёзные проблемы с общением, тем более с установкой зрительной связи.       — Аспи? — переспрашивает Имс, зацепившись за незнакомую формулировку.       — Так иногда называют людей с синдромом Аспергера, — любезно объясняет профессор. — Я замечал, как Артур иногда смотрит на тебя во время моих занятий. Ты чем-то для него интересен, Имс. Сегодня в столовой я случайно услышал ваш разговор с друзьями. Точнее, ту его часть, где ты не позволил им насмехаться над Артуром. Не пойми меня неправильно, я не имею привычки подслушивать, о чём говорят между собой студенты. Но этот момент был слишком важен, чтобы я мог пропустить его мимо ушей.       — Мой друг ляпнул это не со зла, — тут же ударяется в оправдание Имс. — Я больше чем уверен, что он не думает ни о чём подобном. Просто Юсуф слишком много болтает. Иногда… эм… часто.       — Я не осуждаю его, — успокаивает Майлз. — Люди в большинстве своём склонны высмеивать всяческие девиации в чужом поведении, — профессор разводит руками. — Увы, это неоспоримый факт. И я был очень рад случайно убедиться, что ты не из числа таких людей.       Имс не может сдержать полуулыбки и надеется, что это выглядит не слишком самодовольно. Он вовсе не страдает повышенным тщеславием, но, несомненно, ему приятно, что такой выдающийся и приятный человек, как профессор Майлз, видит в нём подходящего претендента для общения с таким сложным человечком, как Артур. В глубине души Имс всё ещё мечтает поступить после бакалавриата в магистратуру по психологии. Теперь он убедился, что это, возможно, действительно будет иметь смысл.       Осталось проверить это на практике. Он старательно убеждает себя, что дело только в этом и ни в чём больше. Раз уж с Артуром ему вряд ли светит что-то более серьёзное, чем стать просто приятелями, то, по крайней мере, их совместное проживание станет для Имса неплохим опытом на будущее. Не то чтобы он был влюблён в Артура по уши или что-то в этом роде. Он ведь его совсем не знает.

***

      У Имса есть один вечер на то, чтобы собрать вещи. Нет, профессор вовсе его не торопит и не настаивает на том, чтобы Имс потратил субботу на переезд и адаптацию. Имс сам для себя решил, что так будет вполне удобно. И нетерпеливая внутренняя дрожь, возникающая где-то глубоко под рёбрами, лишь от предстоящей смены обстановки.       Майлз после их беседы вручил ему кое-какие распечатки статей на тему синдрома Аспергера, избавив тем самым Имса от штудирования интернета. Он планирует почитать их на ночь перед сном.       — Куда это ты собираешься? — равнодушным тоном интересуется Роберт, наблюдая, как Имс небрежно швыряет свои вещи в сумку и собирает разложенные по ящикам стола учебные принадлежности.       — Эй, чувак, тебя что, правда выперли? — суетится Юсуф. — Они не имели права. Ты иностранный студент. У тебя нормальная успеваемость. Это всё из-за сраной математики? Ты же её сдал, не так ли? Я точно помню…       Имс отворачивается, скрывая улыбку в воротнике толстовки. Голос индуса звучит так искренне расстроенно, что он решает его перебить, пока тот не помчался сломя голову жаловаться в ООН об ущемлении прав иностранных граждан.       — Так, во-первых, — начинает он, оборвав сокрушительный поток красноречия Юсуфа, — я не иностранный студент. Если ты забыл, я гражданин Соединённых Штатов.       — Но ты всё ещё подданный Великобритании, — хмуро возражает Юсуф.       — Это ни о чём не говорит… твоё гражданство, — вклинивается Роберт. — Они всё равно не имели права.       На секунду Имс умиляется заботой и переживанием друзей. Они так взволнованы, — даже Роберт, что в принципе странно — что это на самом деле трогает его до глубины души. Присев на край кровати Роберта, Имс складывает руки на коленях и смотрит по очереди в ярко-синие и почти чёрные глаза.       — Во-вторых, — тянет он нарочито медленно, чтобы ещё помучить их неведением, совсем немного, Имс вовсе не тщеславный ублюдок, да, — с успеваемостью у меня действительно всё в порядке. Никто меня никуда не вышвыривает.       — Пусть только посмеют, — ворчит себе под нос Юсуф.       Имс ухмыляется.       — Я правда тронут вашей заботой, не подумайте, что я какое-то неблагодарное дерьмо. Просто для меня нашлось свободное место в комнате, поэтому я завтра переезжаю.       — Но почему это выяснилось только спустя неделю после начала семестра? — спрашивает Роберт, потом на секунду задумывается и качает головой. — Нэш — подлый поганец. Не иначе, как придержал свободную комнату, чтобы срубить бабла. Сколько ты ему заплатил? Ради такого я даже отцу позвоню и…       — Стоп, успокойся, Роб, не надо никому звонить. Нэш тут ни при чём. Ничего я никому не платил. Профессор Майлз случайно узнал про свободное место и… эм… в общем, он просто предложил мне его занять, и я согласился. Вот и всё.       На пару мгновений повисает тишина. Друзья переглядываются между собой, пока Юсуф первым не нарушает установившееся молчание.       — О. И с чего это такая забота, интересно? — подозрительно тянет он, сузив тёмные, как оникс, глаза. — Вы, вроде, не были так близки с Майлзом. Зачем ему тебя опекать?       Имс понятия не имеет, что он должен сейчас ответить. Он точно не готов рассказать друзьям об их разговоре с профессором, по крайней мере, пока не готов.       — Майлз сегодня вызвал меня, чтобы поговорить о моей математике, — уклончиво объясняет Имс и добавляет: — Я… просто отмазался, что мне не хватает пространства для учёбы.       Это частично правда, хотя и не полностью. Имс терпеть не может врать своим друзьям, но проблемы Артура их точно не касаются, и Имс чувствует, что просто не имеет права посвящать в них кого-то ещё. Во всяком случае, пока.       — Хорошо, допустим, он тебе поверил, — соглашается Роберт. — Ты хотя бы в курсе, с кем тебе придётся теперь делить комнату? Вдруг там какой-нибудь задрот или извращенец, или что-то в этом роде.       — Это всего лишь Артур, — смеётся Имс и тут же с нажимом смотрит на Юсуфа, заставляя того вовремя захлопнуть рот. — Он не задрот, просто необщительный. Не думаю, что он извращенец, так что можете быть спокойны.       Роберт поднимается с кровати с привычным невозмутимым видом и открывает дверцу своего шкафа.       — Я всегда за тебя спокоен, — с прохладцей говорит он. — Это же ты. Уверен, ты сможешь растопить льдинку в сердце своего «Кая».       — Да ладно, чувак, — Имс закатывает глаза в то время, как Юсуф глумливо скалится. — Ты сделал отсылку к Снежной королеве? Не могу поверить.       Наконец выудив что-то из шкафа, Фишер подходит к столу и ставит на него… бутылку скотча. Имс вскидывает брови, а Юсуф издаёт радостный возглас.       — Представьте себе, я тоже в детстве читал сказки, — авторитетно заявляет Роберт. — Юсуф, тащи кружки. У нас тут сегодня проводы.       Юсуф хохочет и достаёт три кружки с подоконника, ставит их на стол.       — Это скотч, — подмечает он, пока Фишер откупоривает бутылку.       — Да, я в курсе, — невозмутимо говорит Роберт. — Ты ожидал ирландский виски?       — Эм… да.       — Твои стереотипы слишком примитивны, Юсуф. Я не настолько ирландец, — Роберт разливает скотч по кружкам, и по комнате плывёт дымно-солодовый аромат дорогого выдержанного алкоголя. — Итак, за нашу Герду. Вырви Кая из ледяных лап Снежной королевы и сделай его своим навеки! — пафосно произносит Фишер, глядя на Имса, и выпивает залпом налитое, даже не поморщившись.       Имс вздыхает, качает головой и прячет улыбку в краях керамической кружки. На этот раз он не возражает, поскольку спорить с ирландцем - ни что иное, как пустая трата времени.       Похоже, изучение распечаток профессора придётся отложить на утро.

***

      — Имс. Эй, чувак, вставай, твой Кай припёрся, — недовольно бормочет Юсуф и тычет Имса пальцами в бок через покрывало.       — Иди на хрен, чувак, — сонно бормочет Имс, накрывает голову подушкой, пока до него смутно не начинает доходить смысл услышанного.       Он откидывает подушку в сторону и с трудом садится на неудобной раскладушке, поставив ноги на пол. Подушка попадает в спящего Роберта и тут же летит обратно прямиком в голову Имсу, сопровождаемая приглушёнными проклятиями. Имсу кажется, что его со всей дури огрели по затылку алюминиевой битой. У него так болит голова, что кажется, череп вот-вот развалится по швам.       Юсуф сидит на краю своей кровати и с громким бульканьем хлебает воду из пластиковой бутылки. На нём надеты только свободные трусы — никаких штанов или футболки. Имс напряжённо хмурится, со спешкой влезая в свои джинсы.       — Ты что, открыл ему дверь в таком виде? — спрашивает он Юсуфа, пока натягивает толстовку.       — Я, вообще-то, в своей комнате. Имею право, — ворчливо напоминает Юсуф и прячется обратно под одеяло. Через секунду оттуда раздаётся храп.       Имс поднимает мобильник с пола и смотрит на время, после чего спешит к двери. Артур наверняка уже сбежал, смутившись от вида Юсуфа с его голыми телесами. Имс в этом почти уверен. Поэтому он на какой-то момент теряет дар речи, открыв дверь настежь, чтобы тут же почти столкнуться с Артуром нос к носу.       Артур никуда не сбежал и даже не покраснел. Кожа на его щеках всё ещё смуглая и гладкая. С такого близкого расстояния Имс может разглядеть чудесные крошечные родинки у него на щеке чуть пониже правого глаза.       Нахмурившись, Артур отворачивается в сторону, пока Имс стоит на месте застывшим истуканом и растерянно моргает.       — Эм… привет, — произносит он и немного отступает обратно в комнату.       Голова продолжает невыносимо трещать и перед глазами ещё немного плывёт. Чёртовы проводы и тридцатилетний скотч.       — Ты пьян, — бесстрастно констатирует Артур.       — С похмелья, — поправляет Имс. Артур молчит. Его ноздри едва заметно подёргиваются, а щёки только теперь начинают заливаться краской. — Артур, — тихо привлекает внимание Имс, толком не зная, для чего.       Он смотрит на Артура ещё несколько мгновений, прежде чем тот наконец возвращает ему свой взгляд. Теперь, когда он знает о состоянии Артура, Имс странным образом чувствует, что одержал совсем малюсенькую, но всё же победу.       — Я пришёл помочь тебе перенести вещи, — сухо говорит Артур.       — О, — удивляется Имс.       Это на самом деле приятная неожиданность, но он всё ещё немного растерян, потому что теперь не знает, как должен себя вести с Артуром.       — Просто принеси мне то, что я уже могу забрать, — предлагает Артур.       Имс собирается было возразить и сказать, что он сам в состоянии отнести свои вещи, но в последний момент решает этого не делать. Почему-то ему кажется, что так будет правильнее. По крайней мере, это не поставит Артура в тупик из-за того, что его предложение отвергли по неясным причинам.       — Сейчас, — Имс возвращается в комнату, хватает одну сумку с одеждой и протягивает её Артуру. — Вот, возьми.       Артур смотрит на сумку, потом берёт её и приподнимает одной рукой, примеряясь к весу.       — Я могу взять ещё, — произносит он, глядя на сумку и не встречаясь с Имсом глазами.       Имс осторожно касается рукой его плеча. Артур напрягается, но не делает попыток отшатнуться. Рот Имса неосознанно растягивается в улыбке.       — Артур, — окликает он и прячет обе руки в карманы джинсов. Артур поднимает на него взгляд. — Спасибо, остальное я принесу сам.       Устанавливается тишина, Артур переступает на месте, перенося вес с одной ноги на другую.       — Сварю кофе, — говорит он с явным намёком на то, что ждёт Имса едва ли не сию секунду. Хотя, возможно, Имсу просто хочется так думать.       — Эм… хорошо, — неуверенно мямлит он уже в удаляющуюся идеально прямую спину, затянутую в тесную дизайнерскую рубашку.       Закрыв дверь, Имс подходит к умывальнику и смотрит на себя в зеркало. Его волосы нелепо взъерошены на макушке, губы распухшие после длительного сна лицом в подушку. Глаза Имса лихорадочно блестят из-под отёкших, тяжёлых век, а на щеках алеет пятнистый румянец.       — Очаровательно, — досадливо фыркает Имс в зеркало.       Он умывается холодной водой, чистит зубы и вообще старается привести себя в мало-мальски божеский вид. После чего глотает две таблетки ибупрофена, чтобы быстрее унять головную боль.       Роберт ворочается под своим одеялом и протяжно стонет, уткнувшись лицом в матрас. Его подушка валяется на полу.       — Имс… Боже, Имс, отнеси мой член поссать, сил нет.       — Обзаведись ночным горшком, дорогуша, — посмеивается Имс, убирая зубную щётку в боковой карман оставшейся сумки.       Роберт показывает из-под одеяла лохматую голову, садится на постели и сонно трёт глаза, поглядывая на дверь.       — Жаворонок уже упорхнул в ваше семейное гнёздышко?       — Никакой он не жаворонок. Сейчас почти одиннадцать, Роб, — беззлобно огрызается Имс.       Он относит к двери рюкзак с ноутбуком и сумку с тёплыми вещами. Пока сворачивает свою постель, Роберт продолжает буравить его пристальным взглядом.       — На каком этаже ты теперь будешь жить?       — На третьем, — кидает Имс через плечо. — Левое крыло, комната триста восемь.       — Мм… — задумчиво мычит Роберт, тянется к столу за бутылкой с остатками воды. — Третий этаж, левое… Там живёт Сайто. В триста двенадцатой. Это комнаты с собственным душем и уборной.       — Ээ… — тянет Имс, вспоминая, как выглядит комната Сайто. — Да, точно. Ну, это круто. Значит, мне повезло.       — О да, ещё как, — ухмыляется Роберт. — И твоему Артуру тоже, очевидно.       — Эй, он вовсе не мой… Артур, — неуверенно возмущается Имс.       — Хорошо, как скажешь, — смеётся Роберт. — Но родители Артура явно заботятся о нём, раз платят дополнительно за удобства, — с тенью зависти и горечи констатирует он, отвернув голову в сторону окна.       Имс отставляет к стене собранную раскладушку и присаживается на край постели Роберта. Несколько секунд они просто молчат. Имс первым подаёт голос.       — Роб, ты же знаешь, что в любой момент можешь переехать в отдельную квартиру, купить новую машину и вообще жить припеваючи. Почему ты так упрямишься?       Роберт поворачивает голову и смотрит на Имса, его синие глаза лихорадочно блестят.       — Ты тоже можешь, ты почти грёбаный наследный принц, — напоминает он, — но почему-то живёшь в общаге и спишь на сраной раскладушке.       — Я никогда особенно не парился о таких вещах, — пожимает плечами Имс. — И моя раскладушка вполне даже ничего. Да, и никакой я не принц.       — Да, ты не паришься, — соглашается Роберт. — Для тебя главное, чтобы была крыша над головой, благородная дворняжка.       — Знаете что, ребята, — обиженно поджимает губы Имс. — Если бы вы оба согласились переехать со мной на квартиру, я бы и минуты не раздумывал. Но вы упёртые говнюки, вот вы кто. И так уж случилось, что я обоих вас люблю, поэтому…       — Мне ничего от этого человека не нужно, а сидеть на твоей шее мы с Юсуфом как-то не готовы, ты уж извини, дружище.       Имс вздыхает и качает головой.       — Этот человек — твой отец, Роб.       — О да, — брезгливо кривится Роберт, — если бы он сам вспоминал об этом чаще, чем раз в год, было бы неплохо, — откинув в сторону одеяло, он свешивает ноги с кровати и нарочито долго потягивается, потом подталкивает Имса плечом. — Забей, Имс. Не принимай всё близко к сердцу. Я же не принимаю. Я учусь почти на отлично, у меня стипендия. Тех денег, что присылает тётя Клэр, вполне достаточно, чтобы я иногда мог себе позволить угостить друзей тридцатилетним скотчем. Так что, не парься, ЧУВАК, — произносит он непривычно мягким голосом, передразнивая Юсуфа. Юсуф молча показывает из-под одеяла неприличный жест. — У меня всё отлично, — ухмыляется Роберт. — А вот у тебя скоро всё будет очень хреново. Я слышал ваш разговор с Артуром. Он сказал, что приготовит для тебя кофе, так что советую поторопиться. Этот красавчик не похож на того, кто простит тебя, если ты опоздаешь на ваше первое свидание.        Роберт поднимается с постели, снова потягивается и тянется за спортивными штанами, висящими на спинке стула.       — Боже, иногда я правда забываю, какой ты невыносимый засранец, — фыркает Имс, встаёт с кровати и ударяет Роберта кулаком в плечо.       — За это ты меня и любишь, — смеётся Фишер, подмигнув Имсу и взъерошив волосы на его макушке.       Имс тепло улыбается ему и хватает со стула сумку, с которой обычно ходит на занятия.       — Люблю, — соглашается он охотно. — Вас обоих, — произносит громче.       Юсуф кряхтит под одеялом и машет Имсу, снова вытащив одну руку.

***

      Когда Имс спускается с четвёртого этажа в свою новую комнату, Артур… спит. Имс обнаруживает этот интересный факт сразу, как только распахивает дверь, которую никто не открыл на стук. Должно быть, он стучал слишком тихо.       Аромат свежесваренного кофе сразу приятно окутывает его, и рот Имса непроизвольно наполняется слюной. Он ставит сумки на пол, закрывает дверь и осматривается. Комната на первый взгляд таких же размеров, как и та, в которой он жил с парнями, с тем лишь отличием, что в стене слева есть ещё одна дверь, ведущая в ванную. Вокруг царит идеальный порядок — на спинках стульев нет висящих вещей, оба небольших стола пустые, если не считать настольных ламп. На столе Артура ещё стоит ноутбук. Он включён и, очевидно, не запаролен, на рабочем столе бледно-голубое небо с плывущими облаками и множество папок. Имс в них не вглядывается.       Он пока точно не может предположить, всегда ли Артур настолько щепетилен и аккуратен, или он специально приводил в порядок комнату к переезду нового соседа. В любом случае, так или иначе, скоро он это выяснит.       Артур мирно посапывает, свернувшись калачиком на своей кровати. Рубашка на его боку задралась, обнажив крошечный участок его поясницы. Имс тихонько посмеивается над самим собой. Почему-то от вида гладкой и бархатистой на вид кожи Артура у него начинают зудеть кончики пальцев от желания прикоснуться к ней. Вероятно, это потому, что он знает наверняка — делать этого точно не стоит. Не только по причине особенностей характера Артура, но и потому, что они, как минимум, почти не знакомы.       Но запретный плод, как известно, всегда сладок, а Имс по своей натуре очень тактильный. К тому же, если уж быть до конца честным и не врать самому себе, он положил на Артура глаз ещё на первом курсе. Но тот, казалось, не замечал его в упор, хотя Имс пару раз пытался с ним заигрывать — украдкой от своих друзей, разумеется, перспектива дать этим двоим лишний повод для шуточек его совершенно не прельщала.       Однако Артур никак не отреагировал на флирт, а сам Имс не привык навязывать своё общество тем, кому оно не нужно. Теперь вот выяснилось, что он ошибся в отношении внимания-невнимания Артура к его скромной персоне. Разумеется, если только в этом не ошибся профессор Майлз.       Стараясь не шуметь, Имс проходит в глубь комнаты и садится на свободную кровать, где стоит его сумка, которую принёс Артур. Он снимает кроссовки и, скрестив под собой ноги, наблюдает за Артуром.       Артур очень занятно спит: глазные яблоки лениво движутся под плотно сжатыми веками, густые щётки ресниц оставляют тени на смуглых щеках. Черты Артура расслабленные и мягкие во время сна, красивые розовые губы слегка приоткрыты. А ещё Артур смешно морщит нос, когда на сомкнутые веки попадает солнечный луч, крадущийся по его подушке сквозь не до конца закрытые жалюзи.       Имс втягивает носом воздух — горьковатый аромат кофе соблазнительно щекочет ноздри, но Имс не спешит нарушать звенящую тишину и приниматься за поиски своей кружки, глубоко зарытой в одной из сумок. Он достаёт свой смартфон, предусмотрительно поставив его на беззвучный режим, и открывает обычный тетрис. Имс не фанат видеоигр в мобильной версии. Для зрелищных баталий и напряжённых гонок он предпочитает икс-бокс. Поэтому в телефоне у него только тетрис и кроссворды-онлайн, чтобы коротать время на слишком скучных лекциях и в Нью-Йоркских пробках.       Артур просыпается спустя примерно час, когда Имс уже почти начинает клевать носом. Открыв глаза и увидев Имса, он садится и сонно моргает, будто пытаясь вспомнить, кто такой Имс и что он делает в его комнате. Наконец, видимо, к нему приходит осознание, и Артур возвращается в реальность, вырвавшись из царства Морфея окончательно.       — Почему ты не выпил кофе? — спрашивает он, кинув взгляд на тумбочку, стоящую рядом с входной дверью.       Только теперь Имс замечает, что на ней расположилась электрическая кофеварка. Прежде он её не заметил, так как у него был куда более привлекательный объект внимания. И это точно не тетрис.       — Я… не хотел будить тебя, — пожимает плечами Имс, отложив в сторону мобильник. — Моя кружка где-то в сумке, я не хотел шуметь.       — Почему? — недоумевает Артур.       — Почему… что?       — Почему не хотел шуметь? Почему не хотел меня будить?       — Эм… — Имс задумывается. — Потому что… таковы правила приличия, — предлагает он, внимательно наблюдая за реакцией Артура.       Артур ничего не отвечает, его лицо не выражает никаких эмоций. Он поднимается с постели, тщательно расправляет на ней покрывало и направляется к тумбочке у двери. Забрав с неё полный кофейник, он шествует с ним в уборную с самым невозмутимым видом, на который, кажется, не способен даже Роберт Фишер. Имс вскакивает с кровати и, совершенно не подумав, хватает Артура за плечо.       — Эй, ты чего выдумал? — восклицает Имс, продолжая сжимать пальцами узкое, но жилистое плечо.       — Убери, пожалуйста, руку. Спасибо, — цедит Артур сквозь зубы и неуютно ёжится, когда Имс наконец отпускает его. — Я несу это вылить в унитаз. Оно остыло, — почти по слогам объясняет Артур, пока Имс рассеянно таращится на собственные пальцы.       Подняв глаза, он смотрит на Артура пару секунд, его губы растягиваются в улыбке.       — Кофе — не «оно», а «он»*.       — Кофе — «он», а дерьмо — «оно». Холодный кофе — это дерьмо, поэтому его необходимо вылить и сварить кофе заново.       Закончив тираду, Артур обходит Имса и открывает дверь ванной. Имс плетётся за ним, как на привязи, заходит вслед за Артуром и осматривается.       — Круто, — тянет он удовлетворённо и чешет живот, приподняв на нём толстовку.       Артур оборачивается и хмурится, смотрит на живот Имса в явном замешательстве.       — Тебе нужно принять душ, — приходит он к выводу.       — Зачем? — не понимает Имс, опускает толстовку и нюхает свои подмышки, по очереди поднимая руки.       — Ты чешешься, — поясняет Артур, выливает в унитаз холодный кофе и набирает новую воду в кофейник.       Пару секунд Имс соображает, о чём говорит Артур, после чего начинает смеяться. Артур протискивается к выходу, стараясь не задеть Имса никакой из частей своего тела. Похоже, он уже потерял интерес к их странному разговору. Имс выходит следом и мысленно напоминает себе почитать распечатки, которые вручил ему профессор.       По крайней мере, теперь он знает ещё кое-что об Артуре, кроме того, что тот совершенно очарователен, когда спит: Артур плохо понимает язык жестов и воспринимает некоторые из них буквально. Скорее всего, то же самое происходит и со словами. Говорить метафорами и эвфемизмами с Артуром точно не стоит. А ещё Артур не любит, когда кто-то к нему прикасается, и это на данный момент единственное, что искренне расстраивает Имса. Остальное он вполне в состоянии пережить без особых сложностей.       Наблюдая за тем, как Артур заново готовит для них кофе, Имс обещает себе, что запасётся терпением. В конечном итоге, он — Имс — уже в некотором роде особенный. Очевидно, что Артур по каким-то собственным критериям выделил его среди остальных. Имс твёрдо намерен сохранить эту пока ещё призрачную связь и постараться развить её, насколько это вообще возможно.       Имс роется в сумке на кровати, достаёт из неё кружку и несёт её Артуру. К кофеварке приклеен маленький бумажный стикер бледно-жёлтого цвета. На нём написано: «если кофе готов, предложи его Имсу». Имс ставит кружку рядом с кружкой Артура и возвращается на кровать, разбирать сумку. При этом не перестаёт украдкой улыбаться, переживая укол странной, необъяснимой нежности. Артур на самом деле полон сюрпризов, и Имсу это определённо нравится.

***

      Весь оставшийся день субботы у Имса уходит на то, чтобы разобрать вещи, разложить их по полкам в собственном — наконец-то, о боже! — шкафу, отвечать на глупые сообщения Роберта Фишера и краем глаза наблюдать за молчаливым Артуром.       Артур весь день что-то читает в своём айпаде, воткнув наушники в оттопыренные уши и надев очки для чтения, в которых выглядит… мило? Имс думает, мысленно перебирая варианты прилагательных, и понимает, что те чувства, которые пробуждает в нём внешний вид Артура в очках, далеки от чего-то, что можно было бы назвать милым. Артур выглядит горячо, сексуально и, похоже, сам не имеет об этом ни малейшего понятия. Очевидно, что Артур вообще не знает о том, какой он чудесный. Имс даёт себе слово, что непременно исправит это в ближайшем обозримом будущем.       Первые сложности, которые действительно вводят Имса в полную растерянность, начинаются тем же вечером. Ещё не окончательно отошедший от фееричного похмелья, Имс собирается лечь пораньше. Ближе к девяти его уже неумолимо начинает клонить в сон, и он не видит причины отказывать себе в отдыхе. С подготовкой к занятиям он будет в состоянии разобраться завтра.       Артур уснул за чтением, когда было ещё около семи. Все эти два часа Имс раздумывал, не разбудить ли его, чтобы Артур, по крайней мере, снял с себя всю эту одежду, которая явно не приспособлена для комфортного сна. В конце концов он пришёл к выводу, что пока лучше этого не делать.       Теперь Артур мирно и на удивление крепко дрыхнет, всё так же одетый в лёгкие джинсы и тонкую муслиновую рубашку бледно-голубого цвета. Наушники выскользнули из ушей и из них продолжают доноситься звуки музыки. Имсу определённо нравится его музыкальный вкус.       На этот раз Артур перевернулся во время сна на живот и обнял подушку обеими руками. Имс вот уже два часа откровенно любуется его крепкой, подтянутой задницей, которая в этих джинсах выглядит совершенно восхитительно. О том, как она будет смотреться без них, Имс старается пока не размышлять. Возможно, он вообще никогда об этом не узнает, к его собственному горькому разочарованию. Судя по всему, Артур наверняка ужасно стеснительный. Во всяком случае, это было бы вполне логично, учитывая некоторые особенности его характера.       Воспользовавшись временным почти-одиночеством, Имс решает спокойно принять душ и переодеться в пижаму для сна. Пока он возится в шкафу, доставая оттуда чистое полотенце, его отвлекает жужжание мобильного, который лежит на столе рядом с его кроватью.       — Как поживает наша Герда? — слышится в трубке голос Юсуфа. — Нам с Робертом ещё не пора тащить тепловую пушку в ваш ледяной дворец?       Судя по тому, как быстро говорит и глотает окончания слов Юсуф, они с Фишером явно уже успели похмелиться и перейти на следующий уровень пьянства. Имс улыбается и качает головой, скрывшись с телефоном в ванной. Полотенце висит у него на плече, а забытая пижама так и остаётся лежать на заранее расправленной кровати.       — Передай Роберту, что занятия для анонимных алкоголиков вполне возможно совмещать с учёбой, — почти шёпотом говорит Имс.       Прижимая телефон плечом, он снимает джинсы и оставляет их лежать на полу.       — Почему ты шепчешь? В вашей камере запрещены мобильники? Передай Артуру, что у каждого заключённого есть право на один звонок. Я сам тебе позвонил, так что это не считается. У тебя ещё есть…       — Заглохни, Юсуф. Артур спит, ясно? А я собираюсь принять душ. И ты мне мешаешь, между прочим.       За трубкой слышится возня и характерный стук стеклянного горлышка о край керамической кружки.       — Спит? Уже? — на этот раз говорит Роберт. Юсуф переключил телефон на громкую связь.       Имс на секунду откладывает мобильник и стягивает толстовку, она отправляется на пол к джинсам.       — Эм… снова… скорее, — произносит он неуверенно, вернув телефон к уху. — Кажется, он любитель поспать, — добавляет Имс, стоя посреди ванной в одних боксёрах.       Он подходит к душевой кабинке и включает горячую воду, проверяет её ладонью и настраивает нужную температуру.       — Похоже, мы ошиблись, Юсуф, — заявляет Роберт. — У нас тут не Кай, а скорее Белоснежка. Имс, надеюсь, ты прекрасный принц, а не один из её гномов? Если они там, гони их оттуда к чёрту. Нужна будет помощь…       — Спокойной ночи, парни, — обрывает Имс. — Я сейчас буду плескаться в СОБСТВЕННОМ горячем душе, и вы мне в этом не помешаете.       Он сбрасывает вызов, уловив только первый слог слова, которое наверняка означает «позёр». Стоя под тугими струями горячего душа, Имс тихонько мурлычет «Истерию» Muse, которую слышал из наушников Артура. От обильного пара, которым наполняется тесная душевая, Имсу становится тяжело дышать, и он вынужден приоткрыть стеклянные створки, чтобы впустить немного воздуха и выпустить влажный туман наружу. Он как раз смывает с волос густую, ароматную пену, когда слышит сквозь шум воды тихое покашливание у себя за спиной.       — Не мог бы ты больше не разбрасывать свои вещи? — сдержанно требует Артур.       Имс выключает воду и несколько секунд стоит, не шелохнувшись. Потом тянется наощупь за полотенцем и, только намотав его на бёдра, разворачивается к Артуру лицом. Артур стоит и смотрит на Имса в упор, в его глазах нет ни тени смущения, только какой-то странный огонёк, которого Имс прежде не замечал. В руках Артур сжимает вещи Имса, поднятые им с пола.       — П-прости, — смущённо заикается Имс.       — У тебя татуировки, — замечает Артур.       — Э-э… да, они у меня есть, — глупо соглашается Имс.       И, блять, это так странно. Он не стеснялся своей наготы отродясь, с чего бы ему начинать теперь? Но вот, как-то так выходит — ему девятнадцать, он гей и знает об этом с шести лет, и он сейчас стоит в одном полотенце и глупо краснеет перед парнем, который по всем правилам уже давно должен был выскочить из ванной комнаты, как пробка из бутылки с шампанским.       Но Артур никуда не выскакивает. Он спокойно стоит на месте, продолжая прижимать к себе вещи Имса, поднятые с пола, и откровенно разглядывает его, облизывая взглядом с головы до ног.       Сердце в груди у Имса колотится так сильно, что ему начинает казаться, будто ещё пару ударов, и оно расплющится о грудную клетку. Стараясь, чтобы Артур не заметил его смятения, Имс тихо, но глубоко вдыхает через нос и медленно выпускает воздух из лёгких через приоткрытые губы.       Артур опускает глаза и смотрит на его пах, прикрытый застиранным белым полотенцем.       — У тебя встал, — констатирует он таким тоном, будто зачитывает Имсу аксиому по геометрии.       Эта короткая фраза действует отрезвляюще, как ведро ледяной воды.       — Блять… боже, Артур! — стонет Имс, едва не срываясь на высокий тенор, и отворачивается обратно лицом к кафельной стене душевой кабинки. — Какого… пфф… — он зарывается пальцами в мокрые волосы и снова делает глубокий вздох. — Тебя что, стучаться не учили? — выдаёт он, прежде чем чувствует, что в случае с Артуром это не совсем корректная фраза.       — Эмм… — растерянно мычит Артур у Имса за спиной.       Имс оборачивается через плечо и видит, что Артур насупился и поджал губы. Волна жгучего стыда подступает к горлу Имса, образуя неприятный ком. Такими темпами ему точно не стоит даже мечтать о магистратуре по психологии. Подумать только! Из-за чего он вообще так вызверился на бедного мальчишку? Можно подумать, он не знал, что Артур…       — Сварю кофе, — цедит сквозь зубы Артур и разворачивается, чтобы оставить Имса наедине с его идиотизмом. Одежда Имса так и остаётся прижатой к груди мальчишки, будто он по какой-то причине оказался не в состоянии разжать руки.       — Артур, эй, подожди, — окликает Имс. Артур застывает на месте, стоя в дверях ванной, но не оборачивается. — Прости… мм… чёрт, прости. Я придурок, знаю. И я…       — Да, точно, — перебивает Артур и выходит, не закрыв за собой дверь.       — Ты не подашь мне мою пижаму? — кричит он вслед Артур. — Она на…       — Нет.       Отлично. Коротко и ясно. Интересно, чего Имс ещё ожидал. Хотя, с другой стороны, он теперь тоже живёт в этой комнате, и Артур сам согласился на то, чтобы Имса поселили с ним под одним потолком. И теперь-то Имс точно знает, что Артур кто угодно, но не стеснительная нежная фиалка. Да, очевидно, ему сложно общаться с людьми и заводить новые знакомства, но ничего не указывает на то, что его хрупкую психику можно травмировать видом обнажённого тела. По крайней мере, мужского точно.       — Да и похуй, — бормочет Имс себе под нос и выходит из ванной, не обращая внимания на Артура, который возится с кофеваркой.       Он снимает полотенце с бёдер и вытирается насухо, никуда не торопясь. В какой-то момент Имсу кажется, что он чувствует чужой пристальный взгляд у себя прямо на заднице. Он влезает в свою пижаму и убирает в шкаф одежду, которую Артур аккуратно сложил в изножье его кровати.       — Я не пью кофе на ночь, — тихо произносит Имс. Он всё ещё стоит у кровати и не поворачивается к Артуру лицом.       — Я тебе и не предлагаю, — отвечает Артур, продолжая возиться у тумбочки.       Имс оборачивается и смотрит на Артура. Тот стоит у маленького холодильника, стоящего рядом с тумбочкой, и смотрит на какую-то записку, написанную на таком же стикере, что висит у него на кофеварке. Он снова возится, открывает и закрывает холодильник. Имс забирается с ногами на свою кровать и делает вид, что играет с телефоном. На самом деле он украдкой наблюдает за Артуром.       Спустя несколько минут на его столе стоит стакан с апельсиновым соком и тарелка с двумя сэндвичами. И да, Имс догадывается, что написано на втором стикере, который только что читал Артур. Он тут же делает для себя пометку поблагодарить профессора Майлза. Наверняка, эти напоминания — дело его рук.       — Спасибо, — благодарит он Артура, который жуёт свой сэндвич, запивает его горячим кофе и снова что-то увлечённо читает в своём айпаде.       Артур не отвечает и, судя по всему, спать точно не собирается. Да, точно, нужно завтра же прочесть распечатки, которые дал ему профессор, — напоминает себе Имс в очередной раз. Доедает свои сэндвичи и ложится в постель, спрятав голову под одеялом.       — Спокойной ночи, — говорит он, высунув лицо наружу.       Артур снова не реагирует, в его ушах наушники, и он очень сосредоточен на чтении.       Всё-таки хорошо, что у Имса поистине богатырский сон.

***

      Имс понимает, что поспешил с определением крепкого сна, уже через пару часов. Нет, Артур совершенно не шумит, не бродит по комнате, за исключением одного раза, когда он поднимается и переодевается в свою пижаму. Имс не подглядывает, честно. Но и не спит. Лежит под одеялом, отвернувшись к стенке, тихо, как мышь. Ему повезло, что завтра воскресенье и не нужно вставать рано.       В конце концов, он понимает, что снова заснуть в ближайший минимум час у него не выйдет. Имс включает настольную лампу на своём столе и наконец-то достаёт распечатки. Артур сидит на постели, прислонившись спиной к стене, и на первый взгляд не выдаёт никакой реакции на то, что Имс проснулся. Но тот замечает, как подёргиваются его брови и напрягаются плечи, он кусает нижнюю губу и внутреннюю сторону щеки по очереди. Имсу, в отличие от Артура, всегда удавалось неплохо читать людей. По всем внешним признакам Артур явно борется с желанием поднять голову или заговорить.       Погрузившись в чтение, Имс продолжает украдкой поглядывать на Артура. Проходит ещё около получаса, как тот начинает понемногу клевать носом. Через сорок минут или около того Артур выключает свой айпад, убирает наушники и снимает очки для чтения. И ложится спать.       Прелестно. Просто очаровательно, чёрт возьми. Их биологические часы с Имсом явно не совпадают. Через пару абзацев Имс как раз доходит до той части текста, где говорится о том, что у аспи нередко бывают нарушения сна.       В девятом часу утра Имс лежит в постели и старается вспомнить, когда в последний раз в его жизни было такое кошмарное воскресное утро. Он совершенно не выспался, его глаза болят от чтения при слабом освещении, голова гудит так, словно он вчера пил вместе с Робертом и Юсуфом.       По его наблюдениям Артур спит приблизительно по два-три часа подряд, за которыми каждый раз следует часовой перерыв на бодрствование. Имсу ещё повезло, что Артур хотя бы не шумный. Но вся беда в том, что у Имса тоже есть одна особенность, касающаяся его сна: он не может спать при свете, даже при самом слабом. И ещё одна мелочь — если Имса разбудить в районе трёх часов ночи, он вряд ли сможет потом снова уснуть.       Ещё несколько минут Имс продолжает лежать в своей постели и разглядывать спящего Артура. Тот свернулся калачиком под одеялом, губы его мягко приоткрыты, густые ресницы едва заметно подрагивают. Наверняка Артуру снится какой-то сон. Он выглядит таким трогательным и совсем юным, что Имс не может удержаться от улыбки.       Он ловит себя на том, что мог бы так часами лежать и смотреть на спящего Артура, однако его организм, похоже, иного мнения на этот счёт. Утренняя нужда неумолимо тянет его в уборную.       Сладко потянувшись, Имс неохотно поднимается с постели и плетётся в ванную. Приходится немного подождать, пока не успокоится утренняя эрекция. Имс неловко поправляет оттопыренные пижамные штаны. Он умывается прохладной водой, чистит зубы. Несколько секунд придирчиво оглядывает своё отражение и, решив сегодня не бриться, наконец откидывает крышку унитаза и стульчак, чтобы отлить. И…       Дверь в ванную открывается за его спиной. Артур заходит и сразу направляется к умывальнику, на секунду скосив на Имса сонный, затуманенный взгляд.       — Чёрт… Артур, — Имс неловко откашливается, поспешно пряча член обратно в штаны. — Ты… эм… не мог бы в следующий раз стучаться? Ты ведь теперь тут не один живёшь.       Артур поднимает на Имса взгляд, всего на секунду, чтобы изогнуть бровь и отвернуться обратно к раковине.       — Я вчера видел тебя полностью голым, — напоминает Артур, намазывая зубную пасту на щётку. — Если ты стесняешься, тогда замыкайся изнутри, когда заходишь в ванную.       — Да, ты прав, — смущённо соглашается Имс, почесав затылок. Да что такое с ним происходит, на самом деле? — Видимо, нам стоит установить кое-какие правила, — предлагает он, но Артур не отвечает, потому что у него во рту зубная щетка и, кажется, он задумался о чём-то своём.       Пока Артур разбирается со своими утренними процедурами, Имс варит для них кофе и делает сэндвичи с арахисовой пастой, найденной в холодильнике. В процессе он напоминает себе о том, что не мешало бы сегодня посетить столовую и пообедать по-человечески. Вчерашний стикер всё ещё висит на дверце холодильника. На нём написано: «когда готовишь еду, готовь на двоих». Имс снова не может сдержать улыбку.       — Это профессор Майлз посоветовал, — слышит он голос позади себя и, обернувшись, оказывается с Артуром практически нос к носу. Артур смущённо краснеет и отходит в сторону, принимается возиться с кофеваркой. — Мне иногда бывает сложно сделать что-то правильно, — продолжает он, разливая по чашкам кофе. — Некоторые вещи. Я просто забываю о чём-то и… не всегда знаю, что делать и нужно ли что-то делать. Это не значит, что мне всё равно или я какой-то невоспитанный, или… что-то в этом роде. Просто… сложно быть не таким, как все. Когда от тебя чего-то ждут, а ты не знаешь, не понимаешь, чего именно, или…       — Эй, Артур, — мягко окликает Имс.       Артур не оборачивается. Он стоит у тумбочки и что-то нервно перекладывает с места на место. Имс подходит и становится рядом с ним, протягивает Артуру тарелку с сэндвичами. Артур всё ещё хмурится, но кивает в знак благодарности.       — Всё в порядке, — говорит Имс, поставив тарелку и чашку с кофе на свой стол. — Ты не должен оправдываться, Артур. Это не то, что мне нужно. Я просто хочу попытаться понять тебя, и я уверен, что мы… мы справимся с этим.       — Ты хочешь понять меня? — спрашивает Артур и в его голосе звучит лёгкое удивление. — Зачем? Потому что профессор тебя попросил?       — И поэтому тоже, — соглашается Имс, интуитивно понимая, что перед Артуром ему не стоит кривить душой. — Но не только, — добавляет он. — Мы ведь теперь живём в одной комнате, и ты… вроде как… эм… Ну, знаешь, ты, вроде как, нравился мне ещё на первом курсе. И… в общем, тогда я не знал, как с тобой общаться. Я думал, что совсем не интересен тебе. Не то чтобы теперь я уверен в обратном, но…       — Мы должны сегодня позаниматься, — обрывает его Артур, торопливо соскакивая с темы.       Судя по тому, как лихорадочно мечется его взгляд, похоже, что он здорово нервничает. Имс мысленно даёт себе подзатыльник за то, что завёл этот неуместный разговор и разоткровенничался с Артуром. Похоже, это совсем не то, что нужно Артуру. Очевидно, что профессор ошибся, когда решил, что Имс мог каким-то образом его заинтересовать.       Имс уже собирается извиниться перед Артуром, и даже открывает рот, когда неожиданно сталкивается с решительным и странно ласковым взглядом тёмно-карих глаз.       — Мне плохо удаётся выражать словами то, что я действительно чувствую, — произносит Артур, снова отводя взгляд. — Но ты мне на самом деле нравишься, даже если это так не выглядит. И ты первый за много лет, с кем мне захотелось поговорить.       Артур сидит на своей постели и растерянно перебирает пальцами край своей пижамной толстовки. Имс не может себя заставить прекратить улыбаться. Сердце радостно и отчаянно трепещет у него в груди, когда он поднимается с кровати и подходит к Артуру почти вплотную.       — Могу я поцеловать тебя? — спрашивает Имс, и когда Артур поднимает на него испуганный взгляд, он добавляет: — Вот сюда, — и показывает на смуглую, порозовевшую щёку Артура, стараясь не прикасаться к ней пальцами. Хотя ему очень хочется это сделать.       Артур кивает и опускает ресницы, зажмурившись в напряжённом ожидании. Имс наклоняется и легонько прикасается губами к гладкой мальчишечьей щеке, вдохнув аромат тёплой кожи, покрытой смущённым румянцем. От Артура пахнет кофе и арахисовым маслом, и ещё чем-то личным, сладким и привлекательным, что вызывает у Имса дикое желание продолжить целовать Артура, уже не так невинно, как он только что себе позволил. Разумеется, он этого не делает.       — Это… кхм… — Артур прочищает горло и прикасается кончиками пальцев к тому месту, где только что его коснулись губы Имса. — Это было приятно. Спасибо.       — Тебе не нужно благодарить меня за поцелуй, — смеётся Имс и возвращается на свою кровать.       — Но мне правда было приятно. Почему я не должен благодарить тебя? — удивляется Артур, при этом продолжает слабо потирать собственную щёку.       — Потому что я сам попросил, — предлагает Имс, но Артура, по-видимому, такой ответ не устраивает. Он всё ещё хмурит брови и смотрит на Имса с недоумением. — Послушай, я спросил разрешения поцеловать тебя, — осторожно пытается разъяснить Имс. — Я на самом деле хотел это сделать, и тебе не обязательно за это говорить «спасибо». Это то, что делают все люди, когда… нравятся друг другу. В общем… в общем, как-то так.       Артур думает целую минуту, прежде чем ответить.       — Хорошо. Я не буду больше благодарить тебя.       — Ты можешь это делать, когда я действительно в чём-то помогу тебе, окажу какую-то услугу.       — Ты помог мне понять, что поцелуй — это не так страшно, как я думал, — простодушно произносит Артур.       Имс ухмыляется, глядя на свои собственные пальцы, которые нервно теребят нитку, вылезшую из затяжки на старом покрывале.       — Чисто гипотетически… это был не совсем поцелуй, так что… Ну, то есть… ты же понимаешь…       — Имс, у меня аутическое расстройство, а не слабоумие, — обрывает его Артур. — Я знаю, как люди целуются по-настоящему. Если я сам никогда этого не делал, это не значит, что я полный придурок и никогда не думаю о поцелуях.       — А ты думаешь? — тихо спрашивает Имс.       Его вдруг охватывает томительным и трепетным возбуждением. Имс готов продолжать бесконечно этот неловкий разговор с Артуром и до чёртиков боится его спугнуть.       Артур закатывает глаза.       — Я не такое бревно, как могу показаться на первый взгляд.       — Что? Я не говорил, что ты бревно.       — Тебе не обязательно говорить, — снова перебивает Артур. — По крайней мере, не об этом. Я и так знаю, что обо мне думает большинство людей. Повторяю, я не глупый, Имс, мне просто сложно налаживать социальные связи. В основном я предпочитаю этого не делать. Но это не означает, что я не смотрю порно, не страдаю утренней эрекцией и не думаю о сексе. Просто если кто-то мне нравится, я не могу себя заставить подойти и признаться в этом. Только потому, что… кому вообще захочется иметь дело с таким, как я?       — Э-э… мне, — нерешительно предлагает Имс.       Артур поднимает глаза и смотрит на Имса, но тот не может уловить зрительный контакт. В основном, потому, что взгляд Артура сосредоточен ниже уровня глаз. Он смотрит на губы Имса, судорожно облизывая свои собственные. Имсу становится трудно дышать. Воздух в комнате словно сгущается до консистенции липкого тумана. У Имса сосёт под ложечкой и сводит живот.       Волшебство разрушается так резко, что Имс едва может сдержаться от разочарованного стона. У него звонит мобильник. И он буквально готов удушить Роберта Фишера его собственным галстуком.       — Не то чтобы я всерьёз рассчитывал на твой звонок, но, во всяком случае, я надеялся, — укоризненно причитает Роберт.       — Прости, чувак, я был немного занят, — сдержанно цедит Имс, наблюдая за тем, как Артур достаёт учебное пособие по базовой математике и раскладывает по столу тетради.       — Как я понимаю, это означает, что ты и сегодня не почтишь нас своим присутствием. Здорово Артур взял тебя в оборот.       — Эй, никто меня не взял в оборот, ясно тебе? — возражает Имс, скосившись на Артура, но тому, похоже, всё равно. Во всяком случае, выглядит он так, будто думает о чём-то своём и ни на секунду не вникает в то, что говорит Имс. — Профессор Майлз попросил Артура подтянуть меня в математике. Прости, чувак, но мне нужно заниматься. Передавай привет Юсуфу.       Не желая слушать очередную колкость, Имс сбрасывает вызов и переводит мобильник в беззвучный режим.       — Они иногда бывают придурками, — зачем-то говорит он и качает головой.       Артур не отвечает, только отодвигает стул для Имса за своим столом, а сам садится на кровать. Они начинают с теории. Артур рассказывает Имсу про интегралы с таким воодушевлением, словно пересказывает интересный фильм, который тому стоит непременно посмотреть в обозримом будущем. Каждый раз, когда Имс о чём-то переспрашивает, у Артура делается такое лицо, будто он искренне удивлён тому, что его не понимают. Иногда он нервничает, моментами даже почти срывается на крик, поднимается и начинает мерить шагами комнату, но быстро успокаивается, как только ловит виноватый взгляд Имса или слышит его тихое «прости».       Тогда Артур делает глубокий вдох и возвращается на место. Они начинают сначала или с того момента, на котором застопорилась хромая логика Имса. В общем-то, учитывая все особенности Артура и полное отсутствие у Имса понимания чего-либо в математическом анализе, для первого занятия всё проходит более-менее неплохо. Во всяком случае, так думает Имс.       Они заканчивают заниматься, когда Имс ясно видит, что Артур устал. У него покраснели глаза, и он периодически снимает очки, чтобы надавить на глазные яблоки нижней частью ладоней. Длинная чёлка постоянно падает ему на лоб, и Артур каждый раз откидывает её, мотнув головой. У Имса пальцы начинают зудеть от дикого желания протянуть руку и заправить непослушную тёмную прядь Артуру за его трогательно оттопыренное ушко.       Он предлагает на сегодня закончить и сходить в кафе через дорогу от кампуса, где обычно тусуются студенты. Там они, по крайней мере, смогут перекусить чем-нибудь горячим и выпить по молочному коктейлю. Почему-то Имс почти уверен, что Артуру больше всего понравится коктейль с вишнёвым сиропом и шоколадной крошкой.       Артур соглашается пойти пообедать как-то слишком поспешно, словно боится, что Имс передумает его приглашать. Они заходят в кафе и садятся за столик у окна позади большого аквариума с маленькими морскими черепашками. Это любимое место Имса, и сегодня оно как раз оказывается свободно.       Имс заказывает двойную порцию блинчиков с черникой для себя и картофель фри с мясным рулетом для Артура.       — Ты сладкоежка, — заключает Артур, глядя на гору блинчиков у Имса на тарелке.       — Так и есть, — с улыбкой соглашается Имс и наблюдает за тем, как Артур отправляет в рот картошку, макнув её в кисло-сладкий соус.       Он почти уверен, что губы Артура не менее сладкие, чем черничный джем. Имс надеется, что однажды, может быть, Артур ему позволит убедиться в этом на практике.       Они обедают в основном молча. Точнее, Имс периодически пытается начать какую-то непринуждённую беседу, но Артур её не поддерживает. Кажется, он нервничает, и Имсу это не очень нравится.       — Артур, что не так? — спрашивает он наконец, глядя на то, как Артур рассеянно наблюдает за людьми, снующими за окном по улице.       — Почему ты решил, что что-то не так? — спрашивает Артур, но на Имса по-прежнему не смотрит.       Имс вздыхает и откладывает в сторону свою вилку.       — Я вижу, что ты нервничаешь. Ты напряжён. Тебе некомфортно со мной? Или, может, не нравится это место? Мы можем уйти отсюда в любой момент, только скажи. Заберём еду с собой и вернёмся в комнату. Если тебе нужно побыть одному, я просто могу пойти навестить ребят.       — Нет! — поспешно обрывает его Артур, наконец повернувшись лицом к Имсу. — Не нужно никуда уходить, — продолжает он смущённо. — Я имею ввиду, тебе не нужно уходить, когда мы вернёмся. Это ведь теперь и твоя комната.       — Да, это так, — кивает Имс. — Но мне правда нетрудно. Просто не хочу навязывать тебе своё общество, — добавляет он, терзая вилкой несчастный блинчик.       — Мне нравится твоё общество, — произносит Артур. Имс поднимает глаза. Артур смотрит в свою тарелку, аккуратно раскладывая на ней картошку, отделяя её от кусочков рулета и тонко нарезанных огурцов. — Просто то, что мы делаем… сейчас, очень похоже на… — он замолкает.       — Свидание? — мягко улыбаясь, договаривает за него Имс. Артур молча кивает. — Мы правда могли бы считать это свиданием, если ты не против. Не то чтобы нам это было необходимо. Мы ведь и так живём в одной комнате, но… эм…       Имс окончательно теряется, не зная, что должен сказать. Артур поднимает глаза, и у Имса перехватывает дыхание. С тех пор, как он впервые увидел Артура, Имс впервые наблюдает на его лице улыбку. У Артура ямочки на щеках. Имс всегда об этом догадывался и так мечтал их увидеть, что теперь просто сидит и не может себя заставить перестать глупо улыбаться.       — У тебя ямочки, — восторженно шепчет он. Артур краснеет и отворачивается обратно к окну.       Официантка приносит им два молочных коктейля с трубочками.       — Я не против ходить с тобой на свидания, — прямо заявляет Артур.       Женщина ставит перед ними высокие стаканы с коктейлями и понимающе улыбается, пока Имс чувствует, как краска заливает его щёки. Обычно он не краснеет так часто, но рядом с Артуром всё иначе. Имс ловит себя на том, что постоянно ощущает это самое чувство, которое в народе называют «бабочками в животе».

***

      Остаток воскресенья проходит… спокойно. По возвращении из кафе Артур остаётся молчаливым и задумчивым. Имс предпочитает не лезть к нему с разговорами, оставив его зону комфорта нетронутой. Он кое-что выяснил из распечаток, которые дал ему профессор Майлз, и знает, что эмоциональный фон аспи неустойчив. После их короткой, но информативной беседы в кафе Артур, должно быть, переживает некоторое потрясение. Ему нужно переварить это и принять без давления и неуместного вторжения со стороны кого-либо, тем более со стороны виновника его когнитивного диссонанса.       Ближе к вечеру Имс решается навестить Юсуфа и Роберта. Хотя он пока не готов ко всяческим расспросам со стороны любопытных друзей, но также он понимает, что стоит предоставить Артуру немного больше его личного пространства. Вежливость, разумеется, никто не отменял, поэтому Имс приглашает Артура отправиться с ним. Тот так же вежливо отказывается, на всякий случай предупредив Имса, чтобы тот не напивался, потому что завтра понедельник, и ему нужно на занятия. Имс клятвенно обещает этого не делать. Он выходит из комнаты с самой глупейшей улыбкой на свете и не может сдержать её до самого момента, когда Юсуф открывает перед ним дверь.       — О боже, чувак, так это правда, — стонет Юсуф, когда впускает Имса в комнату.       Роберт сидит на кровати, прислонившись спиной к стене, и щёлкает тач-падом своего Макбука. Он поднимает глаза и смотрит на Имса, и его губы растягиваются в сдержанной полуулыбке.       — Ты должен мне двадцать баксов, — кидает он Юсуфу.       — Что за фигня тут происходит? — интересуется Имс, вопросительно изогнув бровь.       Фишер поднимается и шлёпает босыми ногами к мини-холодильнику, достаёт из него три банки пива. Юсуф роется в карманах своего бомбера в поисках бумажника.       — Мы с Робертом поспорили, — неохотно поясняет он, протягивая купюру Роберту. — Он сказал, что ты влюблён по уши.       — Мгм, — кивает Роберт, открывая банку, — А Юсуф заявил, что быть этого не может. Теперь ты видишь, что я был прав, верно? — обращается он к Юсуфу.       Имс закатывает глаза, машинально приняв из рук предложенное пиво. Опровергнуть уверенность друзей в своей влюблённости у него от чего-то не поворачивается язык.       — И с чего, интересно, такие выводы? — вместо этого спрашивает он с улыбкой.       — Имс, я тебя умоляю, — настаёт очередь Фишера закатить глаза. — Я знаю тебя сколько? Лет десять? Уж я-то в курсе, как ты себя ведёшь, когда втрескался в кого-то по самую макушку.       — Я уверен, что только что тут говорили про уши, — тихо посмеивается Имс.       Роберт фыркает в ответ, прихлёбывая пиво из банки. Имс ставит своё на стол рядом с собой, даже не пригубив.       — И всё равно мне непонятно, — продолжает Имс, поджав ноги под крутящееся кресло Юсуфа. — Ну ладно Роб, он романтическая натура, несмотря на то, что пытается утверждать обратное…       — Я ничего не романтизирую, — возражает Роберт. — Просто внимательно и здраво смотрю на некоторые вещи.       — Как скажешь, Роб, — с улыбкой кивает Имс. — Но ты-то, чувак, — продолжает он, обращаясь к Юсуфу. — Тебе почему пришло в голову, что я… эм…       — Влюблён? — договаривает за него Юсуф.       — В общем, ты понял, — мнётся Имс. — Так почему? Просто скажи, мне интересно послушать.       — Имс собирается стать психологом, — ухмыляется Роберт, снова отпивает из банки. — Ему интересно докопаться до сути, — поясняет он Юсуфу.       Юсуф смотрит на нетронутое пиво рядом с Имсом.       — Ну, для начала, точнее, это во-вторых, — задумчиво тянет он, — ты до сих пор не притронулся к выпивке и не похоже, что вообще планируешь.       — И это, разумеется, говорит о том, что я влюблён, — смеётся Имс.       — Это говорит о том, что Кай наверняка попросил свою Герду не напиваться, — поясняет Юсуф.       — С чего ты взял?       — С того, что Артур похож на парня, который не переносит пьянства.       — То есть, ты не допускаешь, что мне просто не хочется пить перед днём занятий, — полувопросительно произносит Имс. Юсуф кривит губы и отрицательно мотает головой. — Окей, ладно, — соглашается Имс. — Допустим, так и есть. Но ты сказал, что это во-вторых. Что тогда во-первых?       — Боже, чувак, — вздыхает Юсуф. — Ты, вообще-то, видел своё лицо?       — Юсуф говорит о той мечтательной улыбке, — встревает Роберт, — которая даже сейчас так сияет на твоей физиономии, что ей можно осветить половину Манхеттена.       Имс в очередной раз чувствует, как тепло поднимается от шеи к подбородку, и краска заливает его щёки. Правая рука вопреки его воле тянется к лицу. Такими темпами он скоро схарчит все свои ногти под самые корни.       — Ты нервничаешь, — замечает Юсуф, радостно улыбается и кивает на руку Имса.       — Эй, вообще-то, это я тут собираюсь стать психологом, — смущённо напоминает Имс. Он опускает руку и зажимает обе ладони между коленями.       — Да ладно, братишка, не ломайся, здесь все свои, — мягко успокаивает Имса Фишер. — Не знаю, что там происходит между вами с Артуром, но ты и раньше на него поглядывал, так что… Кстати, а почему ты не позвал его с собой? Мы бы не прочь с ним познакомиться поближе. Если уж у вас с ним что-то намечается, или уже наметилось…       — Так, стоп, — обрывает его Имс, подняв руку. — Ничего между нами ещё нет. И я, если совсем честно, не уверен, что… — он мнётся несколько секунд, подбирая слова. — Дело в том, что Артур необычный парень. Ему… ему сложно общаться и… он не очень приветствует телесные контакты. Мягко говоря.       — У Артура аутизм? — тут же с интересом вклинивается Роберт. — Это не похоже на высокофункциональный. Скорее всего, он аспи, я ведь прав?       Имс щурит глаза, глядя на Роберта и взволнованно сцепляя пальцы в замок.       — Откуда ты… Постой, ты же рассказывал. Теперь я помню, твоя кузина в Сиднее. Кажется, Моника. У неё ведь тоже синдром Аспергера.       Роберт медленно кивает и улыбается с нежностью в глазах, на мгновение погрузившись в воспоминания. Имс вспоминает его рассказы о детстве, когда он ещё жил в Австралии со своим отцом, пока не переехал в Лондон к тёте Клэр. Боже, как он мог забыть?!       Юсуф двигается по кровати поближе к Имсу и участливо заглядывает ему в глаза.       — Чувак, мне так жаль, — неуверенно произносит он.       Имс тут же хмурит брови. Ему совсем не нравится, что кто-то жалеет Артура, считая, будто он какой-то ущербный или что-то вроде того.       — А мне не жаль, ясно? — цедит он, поджимая губы. — Артур не какой-нибудь несчастный псих. Если он в чём-то не похож на нас, это ещё не значит, что…       — Эй, Имс, успокойся, приятель, — примирительно говорит Юсуф и раскрывает перед собой ладони. — Я не считаю, что Артур псих.       — Ты называл его придурошным, — зло напоминает Имс, сам не до конца понимая, почему он так завёлся.       — Это была шутка, — оправдывается Юсуф.       — Идиотская, — лениво напоминает Роберт.       — Идиотская, согласен, — кивает Юсуф. — Но это совсем не значит, что я правда считаю Артура ненормальным. Я и вас называю придурками, как и вы меня. Но это не говорит о том, что я… мы на самом деле так думаем. И вообще, я вовсе не Артура жалел.       Юсуф отодвигается к стене, скрестив под собой ноги и надувшись, как джунгарский хомяк. У Имса едва хватает выдержки, чтобы не разулыбаться. Но он должен сохранять грозное лицо, поэтому Имс продолжает хмуриться и ощетиниваться, как колючий кактус, хотя и перестаёт скрежетать зубами.       — А я даже тебе завидую, дружище, — мечтательно тянет Фишер, поднимается с кровати, чтобы отправиться за очередной банкой.       — Возьми моё, — останавливает его Имс и протягивает своё пиво. — Почему завидуешь? — спрашивает он и подозрительно щурится, не до конца понимая, серьёзно ли говорит Роберт, или это снова какая-то очередная шутка.       Роберт пересаживается на кровать Юсуфа, чтобы пристально уставиться на Имса почти в упор.       — Если тебе на самом деле удастся найти подход к Артуру, этот парень будет верным тебе, как чёртова псина.       — Артур не…       — Я образно выразился, — с нажимом перебивает Роберт. — У аспи привязанности формируются не так, как у нас с вами. Кстати, ты в курсе, что многие из них называют обычных людей нейротипиками?       — Нейротипичные, это же, вроде, что-то связанное с нарциссизмом? — неуверенно предполагает Юсуф.       — Для них это понятие, видимо, имеет другое значение, — улыбается Роберт. — Аспи в основном не распознают невербальные сигналы. Вот почему Артур не понял ещё на первом курсе, что ты пытаешься за ним ухлёстывать.       — Я старался делать это так, чтобы вы оба не заметили, — смущённо бубнит Имс.       — Юсуф, может, и не заметил, — ухмыляется Фишер, — но я слишком долго тебя знаю, чтобы упустить что-то подобное из виду. Тогда я, честно говоря, решил, что Артур просто бесчувственный ублюдок или закоренелый натурал. Теперь понимаю, что его поведение имело совершенно другой смысл. Артур просто не понял, что ты флиртуешь с ним.       — Так и есть, — вздыхает Имс и проводит по лицу ладонями, взъерошив волосы на макушке. — Он совершенно неверно понимает язык жестов и риторические вопросы вводят его в ступор. Но он всегда говорит так, как на действительно думает, и мне это на самом деле нравится. А ещё он ни с кем не общается не потому, что он такой застенчивый. Это что-то вроде инстинкта самосохранения. Он считает, что никому не интересно заводить знакомство с таким человеком, как он.       — О, да, — на секунду оживляется Юсуф. — Застенчивостью там точно никакой не пахнет. Он даже не смутился вчера, когда я открыл дверь практически голым.       — Твоим брюшком вряд-ли можно кого-нибудь смутить, приятель. Разве только напугать, — подначивает Роберт и тычет пальцем в живот Юсуфа.       — Эй, попрошу вас, — обижается Юсуф, уворачиваясь. — Это никакое не брюшко, а любовная мозоль.       — Как скажешь, Казанова, — смеётся Роберт.       Имс снова слушает парней в пол уха, он вспоминает вчерашний вечер и Артура рядом с душевой. Господи, Артур заметил, что у Имса встал во время их разговора, подумать только.       — Это он сам тебе сказал? На счёт своей НЕзастенчивости? — вскинув брови, интересуется Роберт.       Имс даже благодарен ему за то, что тот вовремя выдернул его из потока воспоминаний, пока Имс снова не начал краснеть, как девственница на выпускном балу.       — Эм… да. На самом деле, мы сегодня довольно много говорили и… — Имс обрывается на полу-фразе, потому что видит, как покрытое веснушками лицо Фишера расплывается в глумливой кривой ухмылке.       — Что? Что я не так сказал?       — Спешу тебя поздравить, Имси, — радостно скалится Роберт. — Твой Артур уже по уши в тебя влюблён. Возможно, просто пока он сам до конца этого не осознаёт.       — Почему ты так думаешь?       — Имс, ты ведь сам понимаешь, аспи не глупые люди. Чаще всего они даже гораздо умнее обычного человека. Артур не стал бы делиться настолько личным с первым встречным чуваком, кто вздумал заговорить с ним.       — А что если ты ошибаешься? — влезает в разговор Юсуф, обеспокоенно глядя на Роберта и Имса по очереди. — Вдруг Артур вообще натурал? Или, может, он асексуальный. Слышал, что среди аутистов так бывает.       — Он не асексуальный, — тихо возражает Имс. — И не натурал. Возможно би, но…       Роберт и Юсуф уставляются на него в четыре горящих глаза. Губы Юсуфа растягиваются в пакостной улыбке.       — Интересно, и откуда ты это знаешь?       Имс около минуты думает, кусая губы и подбирая слова. Похоже, это уже начинает входить у него в привычку.       — Мы сегодня ходили вместе обедать, — выпаливает он. — Артур решил, что это было похоже на свидание. Я решил, что стоит согласиться. И… эм… в общем-то, ещё до этого он сказал мне, что я ему нравлюсь.       Фишер откидывается спиной на стену и начинает смеяться.       — Знаешь что, дружище, ты редкостный засранец, — говорит он сквозь смех.       — Почему это?       — Если бы ты сказал об этом раньше… Я имею в виду, нам, — тебе не пришлось бы слушать от меня лекцию по психологии под названием «я влюбился в аспи».       — Мне понравилась твоя лекция, — пожимает плечами Имс и наконец расслабляется.       — Так, погодите-ка, ребята, — снова берёт слово Юсуф. — А как же секс? Имс сказал, что Артур не любит, когда к нему прикасаются. Вы, конечно, меня извините, но я как-то слабо себе представляю занятие сексом без… э-э… так сказать, тактильной составляющей. Не то чтобы я был специалистом по гейскому траху, но всё же…       — О, ради всего святого, чувак, заглохни, — стонет Имс, закрыв глаза ладонью.       Роберт загадочно улыбается и смотрит на Имса, обращаясь при этом к Юсуфу.       — Не думаю, что с этим у них возникнут какие-то серьёзные проблемы, — уверяет он. — Помню, как я однажды на тренировке растянул икроножную мышцу. Этот парень мне делал такой массаж… — он подмигивает Имсу, и тот фыркает, пряча ухмылку. — Можешь быть уверен, эти руки точно найдут способ заставить Артура забыть о своих страхах. Не будь я чистейшим натуралом, я бы…       — Вы невыносимы. Оба, — добродушно рявкает Имс, поднимаясь с кресла.       — Уже уходишь? — театрально сокрушается Юсуф.       Фишер встаёт с кровати, чтобы проводить Имса до двери.       — Передавай Артуру от нас привет. Надеюсь, когда-нибудь он согласится с нами познакомиться.       — Увидимся завтра на экономике, — отвечает Имс вместо прощания и, махнув Юсуфу, выходит в коридор.       Возвращаясь обратно в комнату, Имс думает о том, что ему на самом деле очень повезло с друзьями. И надеется, что его везение так же распространится и на Артура.       Имс почти уверен, что Артур уже спит, потому что часы в мобильном показывают половину десятого. Но когда он открывает дверь их комнаты, то видит, что Артур сидит на своей постели и рассеянно что-то листает в айпаде, кажется, безо всякого внимания. У него влажные волосы, аккуратно зачёсанные назад. С такой причёской Артур выглядит немного взрослее и Имсу нестерпимо хочется подойти и растрепать эти тёмные, вьющиеся кудри, чтобы они снова беспорядочно рассыпались по высокому лбу.       Хочется погладить Артура по голове, почесать его затылок, зарывшись пальцами в непослушные пряди. И послушать, закрыв глаза, как Артур станет мурчать от удовольствия.       — Ты быстро вернулся, — говорит Артур, обрывая приступ мечтательной меланхолии Имса.       Его голос звучит тихо и хрипловато. Имс замечает, что у глаза у Артура покраснели. Он надеется, что это просто от усталости и долгого чтения при слабом свете.       — Я думал, что ты уже спишь.       — Я… да. То есть, я собирался, но решил подождать, пока ты вернёшься.       — Я не пил, клянусь, — насмешливо заявляет Имс, проходит в комнату и на ходу стягивает футболку, ухватившись за ворот. — Честное скаутское, — добавляет он и улыбается Артуру.       — Ты был скаутом? — спрашивает Артур, при этом бегло разглядывает татуировки у Имса на правом плече и животе.       — Эм… вообще-то, нет, — признаётся Имс. — Я учился в Итоне. Там у меня не было времени для всего этого.       — Ты закончил Итонский колледж? Значит, у твоих родителей есть деньги. Ты мог бы поступить в Оксфорд. Почему ты приехал учиться сюда?       — Чем плох Колумбийский по сравнению с Оксфордом?       — Ни чем, — на первый взгляд сдаётся Артур, но потом всё же добавляет: — Кроме престижа, наверное. Я один из первых кандидатов на участие в программе по обмену студентами на третьем курсе. Если появится возможность, переведусь в Оксфорд, не задумываясь.       Имс достаёт из-под подушки свою пижаму и стоически делает вид, что ему совсем не больно от одной мысли о том, что он может потерять Артура, ещё даже толком не обретя. Он снимает с себя джинсы и остаётся в одних боксёрах.       — Думаю, это всё дело вкуса, — произносит он фальшиво бодрым голосом, подспудно радуясь тому, что Артур не может заметить его расстройства.       — Причём тут вкус? Это элементарное здравомыслие, — твёрдо настаивает Артур. — У Колумбийского есть свои плюсы, никто не спорит, но Оксфорд — это… Оксфорд. Это зелёный свет на самые престижные рабочие места как в Штатах, так и в Европе.       Закинув на плечо полотенце, Имс изо всех сил сдерживается, чтобы не подойти к Артуру и не стукнуть его по макушке.       — Отлично. Вот и вали в свой Оксфорд, — буркает он через плечо и, не дожидаясь, пока Артур разразиться очередной тирадой в стиле «что думаем, то и мелем», скрывается за дверью ванной.       Для такого хрупкого на вид человечка Артур поразительно напоминает дорожный каток. Не успевает Имс закрыть заслонку душевой кабинки, как Артур вваливается следом за ним в ванную.       — Ты не дослушал меня. Профессор Майлз говорил, что ты планируешь поступать в магистратуру по психологии. В Оксфорде, между прочим…       — Блять, Артур, — рявкает Имс, резко открывает дверь, и они почти сталкиваются лбами.       Артур несколько раз моргает, его глаза мечутся из стороны в сторону, и он делает два шага назад. Не будь Имс сейчас на взводе, — а он понятия не имеет, с чего вдруг так завёлся — он бы, возможно, смягчился и просто попросил Артура закрыть тему, которая стала ему неприятна. Собственно, это он и делает, разве что, только без слова «смягчился».       — Раз уж вы так углублённо обсуждали с профессором мою скромную персону, он, случайно, не упоминал о том, что неприлично так врываться к человеку, когда тот принимает душ?       — Такие абстрактные темы мы не затрагивали, — уже с меньшим пылом отвечает Артур. Его взгляд продолжает бегать, не сосредотачиваясь ни на чём конкретном.       Имс наконец понимает, что в очередной раз перегнул палку. Он выключает воду, которую едва успел включить, и хватает с вешалки полотенце. Держит его перед собой. Артур пятится к двери, как только Имс шагает ему навстречу из душевой кабинки.       — Артур, — зовёт Имс, но Артур не поднимает глаза.       Теперь его взгляд устремлён на трусы Имса, которые тот в спешке снова оставил валяться на коврике рядом с душевой. Имс неловко покашливает и поднимает их с пола, неотрывно наблюдая за Артуром. Тот ещё секунд десять стоит на месте, после чего пулей вылетает из ванной, едва не открыв дверь плашмя.       — Чёрт… чёрт, чёрт! — стонет Имс и врезает изо всех силы кулаком по кафельной стене.       С разбитыми в кровь костяшками он обессилено опускается на крышку унитаза. Мокрая задница неприятно скользит по холодной пластиковой поверхности. Имс зарывается пальцами в волосы, вода вперемешку с кровью стекает ручьями по его шее и лицу.       — Сука. Ну какой же грёбаный кретин, — ругается он сам на себя. Ждёт ещё около минуты и, обернув большое полотенце вокруг бёдер, а ручным замотав повреждённую руку, выходит из ванной комнаты.       Артур лежит на кровати, накрытый одеялом почти до носа. Под край одеяла тянется проводок наушников. Имс понимает, что сейчас лучше оставить его в покое.

***

      Утром Имс встаёт по звонку будильника. Как ни странно, уже вторую неделю он спокойно спит почти каждую ночь и даже не слышит, когда Артур просыпается. Возможно, тот просто не включает настольную лампу, поэтому Имс продолжает спокойно спать.       Они с Артуром на удивление неплохо ладят, и это на самом деле здорово. Имс ощущает редкое воодушевление и даже смеет надеяться, что всё-таки действительно существует шанс на то, что их с Артуром взаимная симпатия в ближайшем обозримом будущем перерастёт в нечто большее.       И да, не считая той единственной неприятной ссоры вечером прошлого воскресенья, Имс и Артур до сих пор больше не повздорили ни разу, что несомненно является хорошим знаком.       Имс сладко потягивается, лениво поднимается с постели и обнаруживает, что Артура нет на его кровати и вообще в комнате. Из-за закрытой двери ванной слышится шум воды в душевой. У Имса тут же возникает мстительная мысль завалиться к нему с каким-нибудь очень важным разговором. Это было бы вполне справедливо, учитывая тот факт, что Артур до сих пор так и не приучился стучаться, а Имс… ну, он просто принципиально не замыкается, вот и всё. Безо всяких там логичных объяснений. В конечном итоге, это и его комната тоже, как и ванная. И теперь, вломившись к Артуру, он готов получить сразу два вида удовольствия: моральное и эстетическое.       Улыбнувшись собственным мыслям, Имс засыпает молотый кофе в кофеварку и напоминает себе о том, что не мешало бы после занятий сгонять в магазин и запастись кое-чем из продуктов. Он сонно зевает и, потирая живот под пижамной кофтой, шлёпает к своему столу, когда его внимание привлекает Макбук Артура.       Он включён и на экране светится браузер с несколькими открытыми вкладками. Не то чтобы Имс целенаправленно старался подсмотреть… ровно до тех пор, пока ему не вспомнился их не столь давний разговор с Артуром и упоминание последнего о просмотре порнухи.       Имс прислушивается секунду — вода в душевой ещё льётся, то есть, у него есть ещё несколько минут. У него начинают зудеть ладони. Он просто взглянёт одним глазом, ничего такого. Никто не собирается рыться в чужом компьютере, Имс просто посмотрит пару открытых вкладок и…       Первое, что видит Имс — это окно какого-то форума. Сайт называется «Душевное равновесие». Имс смутно помнит подобное название из семинаров по начальному курсу психологии. Это ресурс для общения аутичных людей. У Артура он открыт на теме: «как завести отношения с нейротипиком, чтобы ничего не испортить».       Рот Имса сам собой растягивается в глупой, мечтательной улыбке, пока сердце томительно сжимается от щемящей нежности и призрачной надежды. Вода в душе перестаёт шуметь. Имс уже собирается отойти от стола Артура, когда ему на глаза попадается открытый молескин с какими-то записями.       Из ванной слышится какой-то шум и грохот. Видимо, Артур что-то уронил или, чего доброго, сам загремел, поскользнувшись на скользком кафеле. Прежде, чем рвануться ему на помощь, Имс успевает периферическим зрением уловить одно единственное предложение, написанное ровным, почти каллиграфическим почерком на дорогой бумаге: «не ходить перед Имсом голым, одеваться в ванной». О том, чтобы стучаться, или не заглядывать без разрешения в телефон Имса, или не трескать по вечерам его сладости, пока Имс гостит у парней, там нет ни слова. И нет, Имс вовсе не какой-нибудь жмот или ханжа, просто ему весьма интересна логика, которую использует Артур, когда определяет для себя границы дозволенного в отношении своего соседа по комнате.       Из-за двери снова слышится возня, сопровождаемая тихими, но вполне качественными проклятиями. Едва сдерживая смех, Имс спешит на помощь Артуру, у которого, по всей видимости, явно какие-то неприятности. Он останавливается под дверью и тихонько стучит.       — Артур, у тебя там всё в порядке? Могу я войти?       После нескольких мгновений напряжённой тишины Имс слышит странный звук, очень похожий на судорожный всхлип.       — Эй, я захожу, окей? — предупреждает он и, не медля ни секунды, открывает дверь.       Артур сидит на полу, с мокрыми, растрёпанными волосами, одетый в одни боксёры. На одной его ноге болтаются джинсы, на второй, прямо на коленной чашечке, уже начинает расплываться гигантских размеров гематома, которая к вечеру расцветёт багрово-фиолетовым синяком.       — Чёрт, — шипит Имс себе под нос. Бросается к Артуру, но на середине пути застывает в нерешительности.       — Я не могу подняться. Очень больно, — обречённо хнычет Артур. Его аккуратные густые брови сходятся домиком над переносицей, и Артур становится похож на маленького котёнка — мокрого, трогательного и очень несчастного.       Имс давит в зародыше нежную улыбку и присаживается рядом с Артуром на корточки.       — Можно мне посмотреть? — осторожно спрашивает он.       Артур опускает глаза и нерешительно кивает. Имс бережно прикасается к его колену, избегая краёв гематомы, и старательно не обращает внимания на тремор в собственных конечностях.       — Попытайся полностью разогнуть ногу, — просит он, только теперь заметив, что Артур крепко зажмурился и дрожит. И никак не реагирует на его просьбу.       Пол в ванной достаточно прохладный, хотя Имс понимает, что эта дрожь связана, скорее всего, не с тем, что Артур замёрз.       — Так, послушай, Артур, — мягко произносит Имс, — здесь прохладно и слишком тесно. Ты должен позволить мне помочь тебе перебраться на кровать. Вот, возьми, — он передаёт Артуру его рубашку, которая висит на крючке рядом с полотенцами. По крайней мере, это частично смягчит тактильный контакт, который по-прежнему заставляет Артура немного волноваться.       Артур делает глубокий вдох и открывает глаза. Он надевает рубашку, но не застёгивает пуговицы, нервно пинает здоровой ногой джинсы, которые так и не успел натянуть.       — Давай, детка, обопрись на моё плечо, — предлагает Имс и подталкивает Артура под локоть.       Мальчишка напряжённо хмурится, но по-прежнему медлит и ничего не делает. Имс качает головой. Какой, всё-таки, он сложный.       — Ну же, Арти, я тебя не съем, — уговаривает Имс. — Просто помогу подняться и перейти в комнату, — он снова подставляет Артуру плечо для опоры, и на этот раз Артур принимает помощь.       Стараясь не переносить вес на больную ногу, он кладёт руку Имсу на плечо и пытается подняться, но очевидно, что без непосредственной помощи со стороны это дико неудобно, если не сказать — невозможно.       — Могу я обнять тебя? — снова просит разрешения Имс. — Просто, чтобы…       — Да, — решительно обрывает его Артур. — Да, ты можешь меня обнять.       — Здорово, — шепчет Имс, прежде чем успевает прикусить язык, и обвивает рукой талию Артура поверх рубашки.       «Храбрый котёнок», — с улыбкой думает он, но, разумеется, не говорит этого вслух. Скорее всего Артур такую нежность не оценит.       — У тебя тёплые руки, — констатирует Артур и, кажется, он вполне спокоен.       Имс не может сдержать довольную ухмылку.       — О, да. Я горячий парень, — шутит он, медленно и осторожно переставляя ноги. Он ощущает приятное покалывание в ладони, которая лежит у Артура на талии.       — Это… эм… не неприятно, — заключает Артур. Имс понимает, что должен счесть это за великий комплимент, но предпочитает не заострять внимание.       — В ванной скользкий пол. Тебе лучше приобрести Кроксы… или что-то вроде того.       Он помогает Артуру сесть на кровать и подавляет вздох разочарования от потери такой приятной близости.       — Я не поскользнулся. Я… я запутался в джинсах, — досадливо признаётся Артур. — Иногда со мной случается что-то такое. Это как патологическая неуклюжесть.       — Правда? Я не замечал, — Имс вскидывает бровь, но тут же вспоминает всё, что он читал про аспи. Предполагаемая неуклюжесть Артура действительно обретает смысл. Как и некоторые мелочи, которые Имс раньше принимал за обычную человеческую рассеянность.       — Это потому, что в основном я стараюсь это контролировать. Но… получается не всегда. Как ты уже видел. Думаешь, она может быть сломана?       Артур смотрит на повреждённую коленную чашечку, которая уже начинает заметно опухать. Имс разворачивает стул и садится напротив Артура, расставив ноги.       — Можно? — снова спрашивает он разрешения осмотреть ногу Артура. Тот утвердительно кивает. — Не похоже на перелом, — заключает Имс после беглого и очень бережного ощупывания.       По крайней мере, Артур больше не зажмуривает глаза, и это слегка обнадёживает. Как и тот факт, что коленная чашечка, скорее всего, цела.       В детстве, во времена летних — и даже зимних — каникул Имс не единожды проверял на прочность собственные кости. У него был перелом локтевого сустава после фееричного падения во время катания на сноуборде в Альпах, и он бы мог признаться, что это дико неприятная хрень.       Однажды Имс заработал себе трещину пяточной кости, когда неудачно соскочил с лошади. Ему тогда было двенадцать и он решил выпендриться перед старшим кузеном Реджи, забравшись на рослого «араба», который принадлежал его дяде Чарли. Лечение было не очень долгим, но от этого не менее тягостным. В то время Имс поклялся себе, что больше никогда не станет претендовать на жеребца не по росту. Собственно, ему и не пришлось этого делать. Вернувшись через месяц на конюшню, он обнаружил, что дико боится подойти к любой из лошадей даже на расстояние вытянутой руки. Его молодую кобылку Адель пришлось подарить Татьяне — дальней кузине Имса со стороны его матери.       Не разгибающийся мизинец на правой руке — это вообще отдельная история. Разорванные связки на нём так и срослись неправильно. Имс отказался делать операцию, чтобы это поправить.       — Скорее всего просто сильный ушиб, но думаю, что тебе придётся пропустить занятия, пупсик. Во всяком случае, сегодня.       Артур поднимает глаза на Имса и хмурит брови. Над его переносицей образуется глубокая морщинка и Имсу очень хочется разгладить её подушечкой большого пальца. Он практически чувствует, какой бархатной и приятной на ощупь будет смуглая кожа на лице Артура.       — Ты обращаешься со мной, как с ребёнком, — говорит Артур полу-обвинительным тоном.       — М? — Имс вопросительно морщит лоб. — Что же заставило тебя так думать?       — Твои слова, — поясняет Артур. — Я почти на полгода тебя старше. Но ты называешь меня «детка» и «пупсик». Так называют малышей. Я не малыш, мне двадцать.       Имс улыбается и вздыхает, и смотрит на место рядом с Артуром на его аккуратно заправленной постели.       — Могу я пересесть на твою кровать? — спрашивает он, впервые больше чем за неделю делая попытку посягнуть на этот явно очень важный атрибут зоны комфорта Артура.       — Зачем? Тебе неудобно на этом стуле?       Похоже, Артур искренне удивлён, и немного насторожен.       — Это означает «нельзя»? — ухмыляется Имс.       — Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? — снова удивляется Артур.       — Некоторые вопросы не имеют однозначных ответов, — пытается объяснить Имс после очередного вздоха. — Мне удобно сидеть на этом стуле, но я бы хотел посидеть рядом с тобой.       — Почему? — продолжает настаивать Артур, но всё равно неуклюже двигается по своей постели.       — Просто хочу. Нет никакой особенной причины.       О, боже, как это иногда бывает сложно! Имс ведь уже говорил Артуру, что тот ему нравится. Очевидно, стоит периодически ему об этом напоминать.       Имс поднимается со стула и почти крадучись перебирается на кровать Артура. Садится у самого изножья. Теперь он даже немного дальше от Артура, чем был, пока сидел на стуле, но это не так важно. Просто Имсу очень хотелось посидеть на постели Артура, потому что это не стул. Это что-то более личное. И тот факт, что его не попросили уйти, заставляет что-то очень нежное в животе у Имса трепетать и переворачиваться вверх тормашками.       — На счёт «пупсика» и «детки», — осторожно начинает Имс, изо всех сил стараясь не пялиться на стройные голые ноги Артура. — Ты ведь наверняка знаешь, что такое ласкательные?       Имс делает выжидающую паузу, однако, судя по всему, Артур отвечать не собирается. По-видимому, его сбило с толку слово «наверняка», сделав вопрос Имса похожим на утверждение. Что ж, во всяком случае, он его не опровергает.       Артур молчит ещё несколько мгновений. В его руках наушники, проводок от которых он рассеянно наматывает на палец, потом растягивает обратно и делает это снова. Имсу кажется, что Артур пересчитывает завитки.       — Это значит, что ты со мной флиртуешь? — вдруг спрашивает Артур.       — Так и есть, — открыто улыбается Имс. Артур утвердительно кивает, сделав для себя какой-то вывод. — А теперь, лапушка, послушай: нам нужно одеться и доставить тебя в травмпункт.       — Это ещё зачем? Ты же сказал, что перелома нет.       Мгновенно сжавшись в комок, Артур придвигается ближе к стене. Он явно недолюбливает врачей и всё, что с ними связано. Имс видит, как учащается его дыхание, и движения пальцев становятся всё более беспорядочными и суетливыми. И как бы ни было горько осознавать собственную беспомощность в этой ситуации, Имс понимает, что понятия не имеет, как должен поступить.       У аспи большая склонность к паническим атакам. Судя по всему, Артур сейчас как раз на грани чего-то подобного. Имс примерно представляет, как помочь человеку справиться с этим сложным моментом, но только в том случае, если пострадавший не замкнётся в себе и не станет шарахаться от любого сенсорного взаимодействия.       Медленно поднявшись с кровати Артура, Имс берёт в руки свой мобильник и набирает номер профессора, любезно написанный самим Майлзом на распечатках, которые Имс изучил уже все вдоль и поперёк.       — Я сейчас вернусь, — говорит он Артуру очень тихо, но тот никак не реагирует, монотонно раскачиваясь на месте и продолжая терзать несчастные наушники. — Всё будет хорошо, Артур, я тебе обещаю. Я выйду на несколько секунд и быстро вернусь, — обещает Имс, хотя и знает, что Артур, скорее всего, сейчас не воспринимает его речь.       Он выходит за дверь и нажимает на вызов. Профессор отвечает после второго гудка. В течение минуты Имс быстро обрисовывает ситуацию и даже успевает вкратце рассказать о том, насколько он продвинулся в общении с Артуром. Разумеется, при это он опускает некоторые детали.       В любом случае, Майлз кажется ему довольным, во всяком случае, насколько можно судить о настроении человека, беседуя с ним по телефону.       В итоге они приходят к тому, что лучше будет вызвать врача прямо в комнату, чтобы Артуру не пришлось покидать зону комфорта, когда он настолько уязвим и испытывает стресс. Профессор освобождает Имса от занятий на сегодняшний день и берёт с него обещание, что это не войдёт у того в привычку. Имс клянётся, что они с Артуром во всём разберутся.       Только сбросив вызов, он понимает, что стоит посреди коридора, босой и всё ещё одетый в пижаму. Мимо него проходят студенты, спешащие на свои занятия. Большинство из них не обращают на Имса внимания, но не все.       — Привет, Имс, — слышит он у себя за спиной, когда уже держится за ручку двери, чтобы вернуться в комнату к Артуру.       — Сайто. Давно не виделись.       И это на самом деле правда. Они давно не пересекались с Имсом ни во время занятий, ни здесь, на их общем этаже. Собственно, на этаже они ещё не пересекались ни разу с того времени, как Имс переехал в комнату Артура.       — Как я понимаю, теперь мы будем видеть друг друга чаще. Слышал, что тебя подселили к нашему маленькому психу? Чем ты так провинился, приятель?       Японец пакостно зубоскалит, и Имсу это совсем не нравится. В любой другой ситуации он бы даже не отреагировал на подобную шутку, но сейчас не тот случай. Никто не имеет права в его присутствии называть Артура психом. Тем более, таким откровенно издевательским тоном.       — А я слышал, — цедит сквозь зубы Имс, приблизившись к Сайто, — что твой старик не только бизнес-магнат, но и таскает татуировку дракона на всю спину. А ещё у него кинк на чужие отрезанные пальцы. На счёт определения «псих» в таком случае можно было бы поспорить, тебе не кажется?       Улыбка Сайто всё больше искривляется и по мере того, как Имс заканчивает свой опрометчивый монолог, начинает напоминать звериный оскал.       — Я бы на твоём месте прикусил свой грёбаный язык, — шипит японец в лицо Имсу, но тот отступать не собирается.       Он слишком зол для этого, хотя и понимает, что затронул опасную и скользкую тему. Однако они с Сайто не настолько близки, чтобы у Имса проснулась совесть. Точно не в том случае, когда дело касается чести и достоинства Артура.       — Лучше засунь свой себе в задницу, Сайто. Ты не имеешь право оскорблять людей только потому, что они не такие высокомерные говнюки, как ты, и не способны за себя постоять.       Кулаки Имса сжимаются с такой силой, что ему кажется, кожа на костяшках вот-вот лопнет от натяжения. Японец делает ещё шаг ему навстречу, и теперь нос Имса почти упирается ему в подбородок. Сайто выше его на добрых четыре дюйма.       — Что касается языка в моей заднице, — усмехается Сайто, глядя на Имса сверху вниз, — я был бы не прочь ощутить там язычок одного маленького, хорошенького еврейчика. Как считаешь, Имс-си, Артур не откажет мне, если я его очень ласково попро…       Оборвавшись на полуслове, Сайто отлетает назад, врезавшись спиной в кого-то, из пробегающих мимо соседей по этажу. Из его носа хлещет кровь, заливая белоснежный ворот его рубашки. Имс опускает глаза и ошарашено таращится на свой собственный сжатый кулак. Он даже не успевает сообразить толком, что вообще произошло, когда его отбрасывает к двери их комнаты. Получив неслабый удар в глаз, Имс ударяется затылком о дверь и ловит звёзды под веками ещё несколько секунд, пока вокруг начинает собираться небольшая толпа. На счастье Имса дверь за его спиной неожиданно открывается, и его тащат внутрь, крепко обхватив за шею.       — Мы ещё не закончили, чёртов ты ублюдок! — орёт взбешённый Сайто из коридора.       — Сегодня вечером я к твоим услугам, — громко парирует Имс и со злостью добавляет: — Сраный пидор, — позволяя Артуру щёлкнуть засовом, замкнув дверь на несколько оборотов.       — Буду ждать с нетерпением, — рявкает Сайто и с силой пинает их дверь ногой. — Передавай привет своему заморышу.       Имс пытается снова рвануться вперёд, но у него ничего не получается. Только теперь он осознаёт, что его удерживают на месте, крепко-накрепко обнимая рукой поперёк груди.       — Тихо, тшш… успокойся, слышишь, — шепчет Артур ему в ухо, от чего по затылку Имса тут же толпой разбегаются мурашки. — Что бы он тебе не сказал, он того не стоит.       На какой-то момент Имс напрочь лишается собственной воли. Все его кости будто разом размягчаются, превратившись в разогретый пластилин. Всё, чего ему хочется сейчас, — это продолжать стоять и ощущать эту близость, вдыхать этот свежий запах с горькими нотками кофейных зёрен, ароматом которых Артур, кажется, пропитан насквозь.       Он глубоко и тяжело дышит, всё ещё подгоняемый адреналином, к которому теперь понемногу начинает примешиваться остальной коктейль гормонов более прозаичного содержания. Внизу живота всё скручивается в тугой узел, и Имсу едва удаётся подавить сдавленный стон. Он отчётливо ощущает мышцами напряжённой спины, как сердце Артура лихорадочно колотится о его грудину.       Проходит почти минута взаимного молчания, которое нарушается только шумным сопением Имса, прежде чем Артур наконец отстраняется от него. Имс разворачивается корпусом и видит, что лицо Артура покраснело, в то время как губы на фоне пылающих щёк выглядят бледными, почти обескровленными. Рубашка на Артуре смялась. Она всё ещё расстёгнута, и её полы свисают по бокам, открывая взору Имса стройное, но крепкое и подтянутое тело.       Взгляд Имса медленно скользит вниз, жадно лаская немного угловатые изгибы, пока не останавливается на… красноречиво натянутой ткани тёмно-синих боксёров Артура у него в паху.       Смутившись и сухо сглотнув, Имс тут же поднимает взгляд и только теперь видит, что Артур держится одной рукой за стену и почти не дышит.       — Господи, Артур, — стонет Имс. — Так, ну-ка, давай я помогу. Ты зачем вообще поднялся? Тебе нельзя беспокоить ногу.       Имс сам толком не осознаёт, что бормочет быстро и невнятно. Если бы у него сейчас спросили, кому он пытается заговорить зубы — себе или Артуру, — он бы вряд ли смог найтись с ответом.       — Всё не так плохо, как я сперва подумал, — признаётся Артур, пока Имс ведёт его обратно к кровати, поддерживая за талию, и старается не захлебнуться собственным дыханием. — Смотри, я могу на неё наступать.       Остановившись рядом со столом, Артур опирается на него рукой и осторожно встаёт на обе ноги. Он напряжённо морщится, когда делает пару шагов на месте. Имс наблюдает за всем этим и качает головой.       — Отважный котёнок, — на этот раз Имс говорит это вслух и помогает Артуру сесть, поддерживая его под локоть. — Какого чёрта ты вообще помчался к двери?       — Подумал, что тебе нужна помощь, — хмуро булькает Артур, пряча взгляд, но он больше не выглядит таким сконфуженным, только всё ещё немного бледным. — Ты назвал этого парня… Сайто, этим словом…       — Сраный пидор? Ты об этом слове? — игриво ухмыляется Имс.       Артур недовольно морщит нос.       — Да, я об этом слове. И мне показалось, что ты хотел этим задеть его. Если я, конечно, правильно понимаю. Я плохо разбираюсь в оскорблениях или…       — Артур, — Имс склоняет голову на бок и мягко смотрит на Артура. Взгляд того перестаёт метаться. Теперь он уставился на Имса так внимательно, что это вызывает приятную дрожь в конечностях.       — Если ты хочешь о чём-то меня спросить, то спрашивай, не стесняйся, — предлагает Имс.       — Я не стесняюсь, просто пытаюсь сформулировать мысль правильно.       Артур закусывает губу, но не отводит глаза, хотя Имс видит, что ему это даётся с трудом.       — Ты говорил мне, что я тебе нравлюсь, — напоминает Артур. У Имса от этого сводит живот. — Это ведь означает, что тебе тоже нравятся парни.       — Тоже? — вскидывает бровь Имс.       — Я говорю «тоже», потому что знаю, что Сайто встречается с парнями, — снисходительно поясняет Артур. — И я слышал его слова сегодня, до того, как вы подрались. Я не стал бы делать ему фистинг, можешь сегодня вечером ему это передать.       Имс опускается на кровать рядом с Артуром, на этот раз не спросив у него позволения. Его плечи трясутся в беззвучном смехе.       — Почему ты смеёшься? — обескуражено спрашивает Артур.       — Ты бесподобен, лапушка, — говорит Имс сквозь смех, но в его словах столько нежности, что он бы сам себе удивился, если бы всё происходящее не вертелось вокруг Артура. Почему-то Имсу кажется, что этот мальчишка на самом деле особенный, не только лично сам, но и для него, для Имса.       Он начинает осознавать, что в очередной раз загнал Артура в тупик, когда видит, как тот снова тянется к проводку от своих наушников. Имс придвигается ближе и мягко забирает нежелательный раздражитель у Артура из рук.       — Послушай меня, то, что я сказал в адрес Сайто, было сказано в порыве злости. Я вполне мог бы использовать и любое другое слово, но в тот момент мне пришло в голову именно это. Только и всего. Просто Сайто иногда бывает полным дерьмом. На самом деле мне плевать, парней он предпочитает или… эм… В общем-то, сейчас важно не это, верно? На счёт того, нравятся ли мне парни — ответ «да». Но прямо сейчас самое важное то, что мне очень нравишься ты, …Артур.       Имс старается не отводить взгляд от Артура и ждёт, пока тот сможет немного успокоиться. Наконец Артур поднимает глаза. У него покраснели щёки и кончики оттопыренных ушей. Он кусает нижнюю губу, которая слегка подрагивает. Имсу хочется провести по ней своими губами, лизнуть языком. Вместо этого он тянется рукой к руке Артура, но останавливается на полпути, перевернув ладонь вверх на смятом покрывале. Артур медлит несколько секунд и кладёт свою руку в раскрытую ладонь Имса. Имс нежно поглаживает упругую, бархатистую кожу подушечкой большого пальца и, кажется, ощущает каждый отпечаток на красивых длинных пальцах Артура.       У Артура очень красивые руки. Его запястья — породистые, узловатые — настоящее произведение искусства. Имс не может точно определить, чего ему больше хочется: сию секунду прижаться к ним ртом или схватить карандаш, чтобы в срочном порядке запечатлеть этот шедевр на бумаге. Он мог бы месяцами дрочить только на образ запястий Артура, но в глубине души Имс всё ещё надеется, что ему не придётся этого делать.       Имсу становится душно. Его дыхание учащается в лихорадочной попытке обеспечить кислородом мозг, поплывший от желания и нежности. Он приподнимает ладонь Артура и переплетает их пальцы. Артур судорожно вздыхает, из его горла вырывается слабый стон.       Волшебный момент прерывается решительным и громким стуком в дверь. Артур вздрагивает и тут же отстраняется, отняв свою ладонь и притянув к себе подушку. Имс тихо ругается себе под нос и старается не разреветься от разочарования и нахлынувшей злости. Стук повторяется.       — Да, уже иду, — говорит он резко, не в силах скрыть раздражения, и поднимается с постели Артура, чтобы открыть дверь и обругать последними словами того, кто бы там ни был.       За дверью оказывается доктор. Боже… Сердце у Имса снова начинает колотиться как сумасшедшее. Он уже успел забыть о том, что профессор должен был вызвать врача, чтобы тот осмотрел колено Артура.       Осмотр, впрочем, проходит на удивление спокойно и гладко, за исключением того факта, что Имсу приходится сидеть рядом с Артуром, чтобы тот мог крепко сжимать его руку.       — Трещины, скорее всего, нет, — заключает доктор. Имс немного ошарашено пялится на его огромные ладони. Почему все травматологи обязательно должны выглядеть так устрашающе? — Но я бы порекомендовал на всякий случай проехать в отделение и сделать снимок, — тем временем продолжает говорить мужчина, что-то записывая на желтоватом листе бумаги.       — Эм… док, а это обязательно? — спрашивает Имс, поморщившись, когда Артур сжимает его кисть с такой силой, что в ней что-то начинает хрустеть. Такими темпами ему тоже может понадобиться осмотр травматолога. У Артура не только красивые руки, но и очень сильные.       — На самом деле нет, — признается доктор. — Это можно было бы сделать, но только для вашего спокойствия.       Имс понимает, что мужчина обращается не к Артуру, а к нему. Наверняка, профессор Майлз предупредил его заранее о том, что пациент не совсем обычный.       — Значит, это просто ушиб? — уточняет Имс просто для справки, и чтобы Артур смог наконец немного расслабиться. Он практически может слышать, как сердце мальчишки выбивает бешенный, почти кроличий ритм.       Доктор утвердительно кивает и достаёт небольшой блокнот, в котором что-то пишет неразборчивым, корявым почерком.       — Это мазь от ушибов и гематом, вам она тоже не помешает, — говорит он официальным тоном, вырвав листок и положив его на стол рядом с кроватью Артура. Имс только теперь вспоминает, что под его глазом наверняка уже расплывается синяк. — Я так же вынужден освободить Артура от занятий на пару дней. Ногу лучше подержать в покое.       Спрятав блокнот обратно во внутренний карман, док встаёт со стула и собирается уходить, когда Имс слышит рядом с собой недовольное ворчание.       — Вы могли бы обращаться ко мне лично, док, — произносит Артур, ещё слегка постукивая зубами от волнения. — Возможно, вы не догадались, но я учусь в университете. Это говорит о том, что я способен общаться с людьми по мере необходимости.       — Детка, тебе лучше… — вырывается у Имса, прежде чем мужчина успевает прервать его.       — Всё в порядке. Я, наверное, должен извиниться.       — Ваши извинения приняты, — уже значительно спокойнее произносит Артур и наконец ослабляет железную хватку на ладони Имса. — Спасибо, что согласились приехать. Мне на самом деле сложно даются визиты к докторам.       Пока Артур говорит, его пальцы бессознательно поглаживают внутреннюю сторону ладони Имса, и тот мысленно радуется, что на его пижамной рубашке длинные рукава. В противном случае док бы точно заметил, как каждый волосок на его руке поднялся дыбом и кожа покрылась пупырышками.       Так или иначе, доктор явно что-то замечает. Он смотрит на их руки, и Имс понимает, что мужчина старательно пытается скрыть улыбку. Имс чувствует, как стыдливый жар приливает к его щекам. «Что ж, по крайней мере, это хотя бы не брезгливая мина, и на том спасибо», — проносится мысль в его голове, когда ему приходится отстраниться от Артура, чтобы проводить врача до двери.       — Я был слишком груб? — спрашивает Артур у Имса за спиной.       Имс замыкает дверь на один оборот защёлки.       — Всё хорошо, лапушка. Ты молодец, — с улыбкой успокаивает он, присев на стул рядом с кроватью.       Возвращаться на постель Артура Имс пока не решается, поскольку чувствует, что его терпение на исходе. Если Артур ещё раз к нему так нежно прикоснётся, он уже не сможет ручаться за свои действия. Имсу совсем не хочется наломать дров сейчас, когда Артур только начинает подпускать его к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Если совсем честно, даже ближе, чем Имс мог бы мечтать, во всяком случае, в ближайшее время точно.       — Спасибо, — Артур смотрит на Имса, и тот может видеть на его губах слабую улыбку.       От вида ямочек на этих смуглых щеках становится щекотно в животе и сердце начинает биться быстрее. Он улыбается Артуру и собирается сказать что-нибудь ласковое и даже немного слащавое, но Артур начинает первым.       — Мне нравится к тебе прикасаться. Могу я делать это чаще?       — В любой момент, когда захочешь.       Имс продолжает улыбаться — только для того, чтобы позорно не заскулить от радости, как приласканная бездомная псина.

***

      Весь день Имса проходит в уютной суете. Заботиться об Артуре оказывается чем-то удивительно приятным, хотя моментами и напоминает Русские горки. Артур на редкость требовательный больной. Иногда он капризничает, как маленький ребёнок, который не в состоянии позаботиться о себе самостоятельно. Имсу приходится подскакивать по первому зову, чтобы отвести Артура в уборную, сварить ему кофе, потом сбегать в магазин, потому что у них закончились сливки. Прежде Имс не замечал, чтобы Артур был ярым поклонником кофе со сливками, но кто он такой, чтобы возражать.       Имс заказывает еду прямо в комнату, что-то из индийской кухни. Оказывается, Артур очень любит всё, что приправлено соусом кари. Он читает Артуру вслух лекции по философии, потому что у Артура вдруг устали глаза. Высказывания об отрицании первичности материи вызывают у Имса нервные тики, он уже всерьёз начинает ненавидеть сраного Беркли.       Похоже, сегодня у них день индийской культуры, — думает Имс в перерывах между листанием страниц и сжиманием пальцами напряжённых висков. Начали с кухни, теперь вот буддистские философы. Он надеется, что хотя бы не дойдёт до примерки сари или чего-то вроде того. Хотя, если хорошенько подумать… Гибкий и стройный Артур, завёрнутый в прозрачное сари, смотрелся бы очень даже соблазнительно.       Перелистывая очередную страницу, Имс украдкой посмеивается. Артур в свою очередь слушает очень вдумчиво, иногда хмурится на возмущённые или недоумевающие реплики своего чтеца. В какой-то момент у них даже разворачивается бурная дискуссия на тему имматериализма и буддизма, и… Имс вдруг понимает, что участие Артура в прениях постепенно сходит на нет. Ещё через минуту Артур уже мирно сопит, свернувшись тёплым, трогательным комочком на своей кровати, как сытый домашний кот.       Имс закрывает книгу и крадучись перебирается на кровать Артура, прихватив с собой свой собственный учебник по социологии. В какой-то момент Артур начинает ворочаться и вертеться. Имс думает, не помешало ли его присутствие чужому чуткому сну, но похоже, что Артур не просыпается окончательно. Оторвав голову от подушки, он возится и кружится на постели, как маленький слепой котёнок.       Имс с замиранием сердца следит за суетливыми действиями мальчишки, пока тот переворачивается на жестком матрасе таким образом, что его ноги оказываются там, где только что была голова. Артур сонно поскуливает и, так и не открывая глаз, нашаривает у себя над головой колени Имса, с которых тот предусмотрительно успел убрать свой учебник. Подтянувшись немного выше, Артур прячет босые ступни под смятую подушку и укладывается головой на бёдра Имса; тёплый нос утыкается прямиком в напряжённые мышцы его живота.       Стараясь не делать резких движений, Имс тянется к покрывалу и подтаскивает его край, чтобы прикрыть им голые ноги Артура. Не сказать, чтобы его не устраивало зрелище, однако в комнате по меркам Имса достаточно прохладно.       Он судорожно вздыхает и с наслаждением зарывается пальцами в взлохмаченные волосы на чужом затылке. Все его внутренности скручивает от почти болезненной нежности, а сердце заходится в быстром, сорванном темпе. В последний раз он ощущал нечто похожее перед первым в своей жизни поцелуем. Ему тогда было тринадцать, как и мальчику, в которого Имс был отчаянно влюблён и думал, что готов пронести эту любовь через века.       Мальчика звали Эдди, и он был совсем не похож на Артура. У него были русые волосы и зелёные глаза, и пухлые губы. Скорее он напоминал самого Имса, по крайней мере, внешне.       Но в то время с вечной любовью у Имса ничего так и не вышло. Не то чтобы он не старался сохранить собственные чувства. Просто родители Эдди обо всём узнали и решили, что лучшим для их сына будет учиться и жить подальше от таких гадких развратников, каким по их мнению являлся Имс. Его забрали из Итонского колледжа, и Имс больше никогда с ним так и не встретился.       Это было больно и мучительно, и с тех пор Имс себе поклялся никогда больше не влюбляться. Разумеется, ничего у него не вышло. После этого ему разбивали сердце ещё столько раз, что не хватило бы пальцев на обеих руках, чтобы пересчитать.       — Чёрт. Похоже, ты снова вляпался, Имс. Поздравляю, — бормочет Имс, продолжая ласково перебирать пальцами мягкие кудри.       Его веки вдруг тяжелеют и становятся неподъёмными. Следующее, что он чувствует сквозь сон, — это как кто-то бережно тянет его за плечи вниз и подкладывает под его голову подушку.       — Сладких снов, мистер Имс, — слышит он тихий и ласковый голос у себя над головой, который доносится до Имса будто сквозь толщу воды.       Имс неосознанно улыбается, но у него совершенно нет сил бороться со сном. Тот липкий, как кукурузная патока, и никак не желает отпускать Имса из своих уютных и тёплых объятий.       Имсу снится Беркли. На самом деле, он понятия не имеет, как выглядел индийский философ, но почему-то Имс уверен, что видит именно его. Беркли сидит, скрестив под собой ноги, у него четыре руки, в одной из которых философ сжимает живое, бьющееся сердце, а другой показывает на что-то, что находится у Имса за спиной. Имсу очень хочется обернуться, но в то же время это до жути страшно. Он понятия не имеет, что должен там увидеть.       Он так и не успевает себя заставить расслабить окаменевшие от ужаса мышцы шеи и сделать поворот головы. Кто-то обходит его со спины и становится напротив Имса, рядом с застывшим, как гипсовое изваяние, Беркли.       Вокруг становится сумрачно и серо. Имсу едва удаётся разглядеть стройный и гибкий силуэт. По всем правилам его сердце должно бешено колотиться о рёбра от переполняющего волнения, но Имс этого не ощущает. На самом деле, ему кажется, что в его груди пусто и…       — Не бойся, я сохраню его, — произносит Артур и, протянув руки, бережно берёт в ладони трепещущее сердце из неподвижных рук философа. — Я не причиню ему вреда. Обещаю, Имс, — тихо клянётся Артур и Имс ему верит, отчаянно и беспрекословно. — Душа создаёт вещи, Имс, — тем временем продолжает Артур, нежно поглаживая пальцами сердце в своей ладони. — Ты видишь меня таким, каким меня видит твоё сердце. Другие видят меня иначе. Не злись на них за это. Они просто не понимают.       — Они не понимают, — соглашается Имс. — Но я им всё объясню. Они должны… Артур, ты такой…       Имсу кажется, что он вот-вот задохнётся. Его лёгкие словно горят огнём, во рту появляется солоноватый привкус. Кто-то лихорадочно трясёт его за плечо…       Он резко просыпается и понимает, что спал, уткнувшись лицом в подушку Артура. Артур стоит у кровати, опираясь рукой на стол. Вместо расстёгнутой рубашки и трусов на нём теперь надета мягкая пижама с клетчатыми штанами и серой меланжевой кофтой. В лучистых карих глазах застыло непонимание вперемешку с беспокойством.       — У тебя кровь, — произносит он сдавленным, охрипшим голосом и прикасается к своим губам.       Имс рефлекторно тянется рукой ко рту, дотрагивается до нижней губы, после чего видит кровь на кончиках своих пальцев.       — Кажется, я прикусил её, — рассеянно произносит он. — И испачкал твою подушку. Прости, Артур, я не хотел. Честно. Я…       Виноватый взгляд Имса мечется по сторонам, он всё ещё немного расфокусирован после странного сна. Один его глаз видит немного хуже, чем другой, потому что он припух и слегка побаливает.       — Я отдам тебе свою, — обещает Имс и поднимается с кровати, только теперь понимая, что Артур снова стоит на ногах в то время, как доктор сказал ему оставаться в покое. — Зачем ты поднялся? Ты должен был… Ох, чёрт, — Имс сорвано вздыхает и трёт пульсирующие виски. — Прости, детка, я занял твою кровать. Я не собирался засыпать, правда.       Имс беспокойно вскакивает с кровати и замечает, что Артур смущённо улыбается ему, сверкая ямочками на щеках.       — Всё хорошо, — заверяет он, присаживаясь на стул рядом со своим столом. — Я успел сделать для тебя конспект по социологии. Так тебе будет легче подготовиться.       Артур тянет со стола тетрадь и придвигает её Имсу.       — О, — растерянно тянет Имс и облизывает губу, которая уже перестала кровоточить и теперь покрывается неприятной корочкой. — С-спасибо, — бормочет он себе под нос и шоркает в ванную, с трудом переставляя ватные ноги.       Странный сон всё ещё вертится у него в голове и никак не отпускает. У Имса ощущение, что он упускает что-то действительно важное.       Он плескает в лицо прохладной водой, склонившись над раковиной, когда слышит за спиной слабый стук.       — Могу я войти? — нерешительно спрашивает Артур.       Имс опирается руками на край раковины и смотрит в зеркало на багровый синяк у себя под глазом.       — Да… Да входи. Я просто решил умыться. Никак не могу проснуться.       Дверь открывается. Артур, заметно хромая, входит в ванную и садится на закрытую крышку унитаза, чуть вытягивая больную ногу. Имс смотрит на него и замечает, что его взгляд слегка встревожен.       — С тобой всё в порядке? — спрашивает Артур, при этом пристально разглядывает Имса, будто старается прочитать в его лице что-то, что постоянно от него ускользает.       — Эм… да, я в норме. Просто приснился странный сон, — говорит Имс, вытирает лицо полотенцем, тут же оставляя на нём слабый розовый след. — Чёрт. И полотенце испачкал, — досадливо сокрушается он и кидает полотенце в корзину для белья. — Почему ты спросил? — осторожно интересуется Имс, поворачиваясь к Артуру всем корпусом. — Я действительно так хреново выгляжу?       На самом деле его не слишком интересует, как он сейчас выглядит. Очевидно, — Имс и сам это видит — что заспанный и растерянный, с прокушенной во сне губой он представляет собой то ещё зрелище. Однако его куда больше тревожит глубокая складочка между густых бровей одного человечка, который в данный момент продолжает сидеть молча и буровить Имса испытующим взглядом. Словно желает просверлить в его черепе дыру и вытащить оттуда наружу какие-то потаённые мысли и намерения.       Имс присаживается на корточки напротив Артура и смотрит на него снизу вверх.       — Арти, я не умею читать мысли, — произносит он как можно мягче, чтобы не спугнуть и не запутать Артура окончательно. — Просто скажи, что тебя беспокоит. Пожалуйста, — Имс тянется к его лицу и бережно разглаживает морщинку над его переносицей, как хотел впервые сделать ещё неделю назад.       Артур не отшатывается, только закрывает глаза. У него розовеют кончики ушей, а пальцы рук переплетаются между собой, сцепляясь в замок.       — Ты… то есть, я… — бормочет он рассеянно. — Возможно, я что-то мог сказать, пока спал. С мной такое бывает. Иногда я говорю во сне всякие вещи… Мне… — Артур шумно и тяжело вздыхает, — мне рассказывала об это моя мама. Это было давно и… Я думал, что… эм… я надеялся, что уже перерос это, но…       — Артур.       — Если я что-то сказал, и это тебя рассердило, то мне правда жаль. Я… я…       Грудь Артура начинает подниматься всё чаще, его губы бледнеют, и кровь отливает от смуглых щёк. Имс может сказать, что ему это совершенно не нравится. Он придвигается к Артуру почти вплотную и накрывает ладонями его судорожно переплетённые пальцы, которые на ощупь оказываются совершенно ледяными.       — Детка, всё хорошо, слышишь, — успокаивающим голосом заверяет Имс, при этом поглаживает подушечкой большого пальца побелевшие костяшки. — Не знаю, с чего ты решил, что я на тебя сержусь, но это не так, можешь быть уверен.       — Теперь я уверен, — произносит Артур, снова вздыхает, на этот раз с явным облегчением.       Имс с некоторым недоумением вскидывает бровь.       — Почему «теперь»?       — Ты снова назвал меня деткой.       Артур широко улыбается и опускает на Имса взгляд, который буквально прикасается к его сердцу. И это так приятно, но в то же время… — серьёзно? Этот маленький дуралей решил, что Имс на него злится, только потому, что несколько минут не слышал в свой адрес ласкательных словечек.       — Над чем ты смеёшься? — спрашивает Артур, когда Имса одолевает такое веселье, что он просто не в состоянии перестать хохотать.       — Это так чертовски мило, пупсик. Я тебя обожаю.       — Эм… Я снова ляпнул какую-то нелепость.       — Это самая славная нелепость, которую слышал я в своей жизни, — признаётся Имс. Его плечи всё ещё немного подрагивают, когда с губ срывается очередной смешок.       Они поднимаются на ноги, и это выходит практически одновременно, потому что Артур делает это с помощью Имса. Дверь за спиной у Имса закрыта, и теперь они с Артуром стоят друг напротив друга, почти соприкасаясь коленями, животами и всем, чем только можно. Учитывая тот факт, что Имс и Артур одного роста, их лица так же находятся на одном уровне. Имс отчётливо может ощущать тёплое дыхание Артура на своих губах, так же как и слабую вибрацию, которая исходит от тела напротив.       Артур дрожит, но не пытается отстраниться. Только крепко зажмуривается и тянется к Имсу. Их носы успевают коснуться друг друга в тот момент, когда Имс отворачивается. Артур тихонько всхлипывает. Имс не может точно определить — от разочарования или от облегчения. Положив ладонь Артуру на затылок, Имс легонько прижимается губами к его виску, на котором тут же ощущает проступившую солёную испарину.       — Мы ведь никуда не спешим, верно? — говорит он и улыбается, стараясь при этом вложить в улыбку всю нежность, которую в данный момент испытывает.       — Думаю, нам не обязательно, — хрипло шепчет Артур, и теперь в его голосе уже чётко слышно лёгкое разочарование. Артур совершенно не умеет скрывать некоторые свои чувства, и Имс этому только рад. — Можно мне… обнять тебя… хотя бы? Я не настаиваю, если ты этого… не хочешь.       — Иди ко мне, лапушка, — улыбается Имс и притягивает Артура к себе за талию.       Артур обвивает руками его шею и сорвано вздыхает, прильнув щекой к уху Имса. Он всё ещё немного дрожит, но долго не выпускает Имса из объятий. И да, Имс понимает, насколько он жалок, когда чувствует, как внизу живота стремительно разливается тепло. Однако он должен дать им обоим время, хотя и не уверен, что ему самому оно действительно необходимо. Скорее это нужно Артуру, даже если его отважный котёнок и станет отрицать этот факт.       — Артур, я обещаю, слышишь? Я никуда не денусь, — шепчет Имс, поглаживая Артура по прямой, гибкой спине. — Буду ждать столько, сколько тебе нужно. Когда ты поймёшь, что готов к чему-то… Ты сам мне скажешь, окей?       — Но не сейчас, — обречённо вздыхает Артур.       — Не сейчас, — соглашается Имс, снова целует Артура в висок и мягко отстраняется. Артур выпускает его из объятий с явной неохотой, бережно прикасается к щеке Имса рядом с подбитым глазом и выходит из ванной комнаты, протиснувшись между Имсом и кафельной стеной.       — Спасибо, — тихонько говорит он, когда уже стоит в дверях.       Как только Имс понимает, что остался в ванной один, он сдавленно, но очень тихо стонет и прислоняется спиной к стене.       — Ну и придурок. Джентльмен хренов, — ругается он себе под нос, поправляет в штанах крепкий стояк и зажмуривается с такой силой, что под веками плывут цветные круги.

***

      Когда Имс выходит в коридор, там понемногу начинает собираться толпа недовольных. Кто-то из соседей неистово барабанит ногами в дверь, из-за которой слышится оглушительная музыка. Это «we will rock you» Queen, которую Сайто, очевидно, поставил на повтор, решив по полной программе раскачать на ночь глядя весь этаж.       Поняв, что стучать вместе со всеми бесполезно, Имс достаёт мобильник и пишет сообщение: я за дверью, впусти.       Он отправляет сообщение и ждёт, опершись локтем на дверной косяк.       Возмущённые студенты начинают постепенно расползаться обратно по своим комнатам. Имс ухмыляется сам себе — интересно, с чего это все решили, что именно ему непременно удастся угомонить не в меру развеселившегося япошку? Он даже не уверен, что Сайто вообще увидит его смс, а даже если и увидит, то захочет открыть дверь.       Часть Имса подспудно надеется как раз на то, что этого не случится. Несмотря на некоторое чувство вины, — очень маленькое, но всё же — единственное, чего на самом деле хочется Имсу прямо сейчас — это вернуться в свою комнату, залезть к Артуру на кровать, свернувшись калачиком у него в ногах, и почитать ему вслух. Не важно, что это будет, пускай даже чёртов Беркли или Ницше со своими высказываниями о сверхчеловеке — кто угодно и что угодно, хоть теоремы по тригонометрии, главное, слышать голос Артура и видеть его лицо, эти ямочки на щеках, эти прищуренные глаза цвета кофе, и…       — Блять, — тихо ругается Имс себе под нос, борясь с желанием стукнуться головой о дверной косяк.       Как раз в этот момент музыка делается тише, дверь открывается и на пороге появляется Сайто. Вид у японца, мягко говоря, неважный. На нём всё та же белая рубашка, что и была утром, только сейчас она расстёгнута и неопрятно помялась. На воротнике расплывается бурое кровавое пятно. Чёрные штаны от дорогого дизайнерского костюма сейчас без ремня. Болтаются на тазовых косточках и держатся на них исключительно за счёт упругой ягодичной мышцы.       — Эм… — мнётся Имс, толком не зная, что должен сказать.       — Чего припёрся? — недружелюбно рычит Сайто и пытается захлопнуть дверь у Имса перед носом, но Имс ставит свою ногу в щель, прижав её к откосу. — Имс, мне сейчас совсем не хочется ничего выяснять, так что проваливай, — устало говорит Сайто, повиснув на дверном косяке. Имс подёргивает носом, ярко выраженный кислый запах пивных паров щекочет ноздри.       — Кажется, тебе не помешает компания, — неуверенно произносит Имс, когда заглядывает японцу через плечо. Соседа Сайто нет на месте, если, конечно, он не спрятался в ванной, а в комнате царит такой хаос, словно кто-то проехался по ней бульдозером.       Сайто обреченно вздыхает и отходит в сторону, пропуская Имса внутрь. Имс заходит и сразу начинает собирать с пола разбросанные вещи, которые беспорядочно валяются под ногами там и тут, пустые пивные банки и окурки.       Изрядно покосившийся стул валяется прямо на кровати явно после фееричной встречи со стеной, в гипсокартоне на месте столкновения зияет глубокая вмятина. Имс убирает его с развороченной постели и несколько раз стучит по боковине, чтобы поставить на место ножку.       — Я бы не стал больше на нём сидеть, — настоятельно рекомендует Имс и задвигает стул под крышку письменного стола.       — Как скажешь, мамуля, — язвит Сайто, открывает холодильник и достаёт оттуда упаковку пива. Одну банку протягивает Имсу.       Имс кивает в знак благодарности, открывает банку и опускается на уцелевший стул.       — Расскажешь, что случилось? — осторожно спрашивает он.       — С чего ты взял, что это тебя касается? — огрызается Сайто, но Имс больше не слышит злости в его голосе, только тяжёлую усталость.       Сделав большой глоток, он позволяет прохладной жидкости омыть пересохшее горло и поджимает ноги, скрестив их под собой. Сайто выключает музыку окончательно, садится на освобождённую кровать, прислонившись спиной к стене, и зарывается пальцами в растрёпанные волосы.       Имс ставит банку на стол, поднимается и пересаживается на кровать, поближе к Сайто.       — Послушай, я знаю, что не должен был говорить того, что сказал утром, но… — он не успевает договорить, Сайто смотрит на него из-под коротких ресниц расфокусированным взглядом и горько ухмыляется.       — Ты же не думаешь, что всё это, — он обводит жестом разгромленную комнату, — из-за тебя? Да и не сказал ты ничего такого… нового, чего бы я и так не знал, — Сайто отрывается от стены и ложится головой к Имсу на колени. Имс на секунду отворачивается и неуютно морщится, но ничего по этому поводу не говорит. — Мой отец лишил меня наследства, — признаётся Сайто, лёжа с закрытыми глазами. — Он согласился оплатить до конца мою учёбу, только потому, что обещал маме перед её смертью, что обязательно поставит меня на ноги. На этом всё. Он больше не хочет меня знать. Сказал, что я больше ему не сын, — вздохнув, он ловит руку Имса, которую тот понятия не имел, куда девать. — Хорошо, что ты не стал его поправлять, — вдруг говорит он, нежно поглаживая согнутый мизинец Имса с внутренней стороны.       — Хах, почему это? — нервно посмеивается Имс. Хотя он ничего такого не делает, но всё равно чувствует небольшой укол вины.       — Это ещё одна твоя фишка, — улыбается Сайто и подмигивает Имсу.       — Ещё одна? — снова смеётся Имс, но тут же решает сменить тему, как только сталкивается с горящим взглядом помутневших от алкоголя раскосых глаз. — Эй, послушай, — начинает он, деликатно высвободив руку, — я не думаю, что твой старик это всерьёз. Что бы там между вами ни произошло, уверен, как только он остынет, вы помиритесь…       — Не уверен, что я хочу этого, — перебивает Сайто. — Если честно, то уверен, что не хочу, — он проводит по лицу ладонями и снова смотрит на Имса снизу вверх. — Я не хочу всю жизнь жить на пороховой бочке, мочить неугодных налево и направо, — Имс вскидывает бровь, и Сайто тихо смеётся. — Да ладно, Имс, все вокруг знают, кто такой мой папаша. Не представляю, откуда, но… чёрт, все видят во мне что-то, чего я на самом деле не хочу. Мне это не нужно. Блять, я, может, тот ещё гондон, но я действительно против всего этого дерьма. Я хочу сам построить свою жизнь, основать свою собственную империю и не зависеть от грёбаной мафии или кого бы то ни было.       Судорожно всхлипнув, Сайто остервенело трёт глаза, в уголках которых начинает собираться предательская влага. Имс кладёт руку ему на лоб и стирает с него проступившую испарину.       — Эй, чувак, я не знаю, как все… Вернее, я знаю, что ты говнюк… в некотором роде, но… — он заикается, откинув голову на стену, несколько секунд смотрит в потолок, потом опускает глаза. Сайто продолжает наблюдать за ним из-под слипшихся ресниц. — Послушай, это всё бред собачий, ясно? — продолжает Имс. — На самом деле все знают, что ты нормальный парень. Никто не обязан становиться своим отцом. И ты тоже.       — Ты ведь даже не представляешь, какой ты, верно? — осипшим голосом произносит Сайто, поднимает голову с колен Имса и садится на его ноги, плотно зажав их своими и опираясь руками на стену по обе стороны от его головы.       — Эм… Что ты делаешь? — хрипит Имс и, кажется, от напряжения совсем забывает, как дышать.       У него слишком давно никого не было. Последний раз это было ещё летом, если можно посчитать за полноценный секс беспорядочную взаимную дрочку по пьянке, с незнакомым парнем в туалетной кабинке Лондонского ночного клуба. Имс до сих пор удивляется, как их оттуда не вышвырнула охрана, учитывая, что ни ему, ни Роберту, ни остальным нет ещё даже двадцати. Хотя, с другой стороны, у фейс-контроля, как и у администратора, как правило, мгновенно развивается патологическая близорукость, стоит им только привести веские аргументы в свою пользу в денежном эквиваленте.       — Боже, — сорвано выдыхает Сайто, склонившись над лицом Имса. Имс чувствует запах его одеколона, пива и дорогого табака. — Твой рот, Имс… Я…       — Я не могу, — шепчет Имс и упирается ладонями в горячую грудь, избегая поцелуя. От близости горячего и крепкого тела у него начинает кружиться голова. Он мгновенно твердеет в штанах и мысленно радуется, что хотя бы догадался переодеться в джинсы.       — Почему? — спрашивает Сайто, тяжело дышит Имсу в губы, прижавшись к его лбу своим пылающим лбом.       — Мы ведь с тобой… мы друзья. Так нельзя, — бестолково шепчет Имс.       — Ответ неверный, — сдавленно смеётся Сайто, но тут же снова делается серьёзным, наконец отстранившись и позволяя Имсу сделать полноценный вздох. — Всё дело в Артуре, верно? Этот мальчишка здорово тебя зацепил. Вы с ним уже…       — Ни слова об Артуре, — резко обрывает его Имс. Возбуждение снимает так быстро, будто его окатили ледяной водой.       Сайто болезненно морщится, слезает с колен Имса и неловко поправляет оттопыренную ширинку.       — Я должен извиниться за свои слова, — разочарованно, но искренне признаёт японец. Садится на край кровати и берёт со стола банку с недопитым пивом. Вторую протягивает Имсу, и тот вливает в себя остатки содержимого залпом.       — Артур необычный, но он не псих. И он на самом деле мне нравится, он чудесный, так что… — Имс замолкает, не зная, что должен ещё сказать, и сползает с кровати.       — Я понял тебя, — кивает Сайто, направляясь к двери, чтобы проводить Имса. — Больше ни слова.       Имс собирается открыть дверь, но в последний момент идёт к холодильнику, забирает из него начатую упаковку пива.       — Потом верну, — обещает он, покачав упаковкой в воздухе. — Утром позвоню, чтобы разбудить тебя на занятия.       Оказавшись в коридоре, Имс останавливается, потому что Сайто кладёт руку ему на плечо.       — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — говорит он, когда Имс оборачивается, вопросительно вскинув бровь. — Каким бы ЧУДЕСНЫМ ни был твой Артур, но я размажу по стене его смазливую мордень, если он вздумает разбить тебе сердце, — грозно обещает Сайто.       Имс улыбается и сжимает свободной ладонью чужую руку на своём плече.       — Он этого не сделает. Но всё равно спасибо, — он не успевает среагировать, когда Сайто подходит к нему вплотную и нежно прижимается губами рядом с синяком под его глазом.       — Я правда не хотел. Прости, — шепчет он и вдруг поворачивает голову в направлении комнаты Имса. Имс оборачивается и видит Артура, который стоит в коридоре и пристально наблюдает за происходящим. — Добрый вечер, Артур. И спокойной ночи, — со сдержанной улыбкой говорит Сайто. — Береги своё сердечко, — добавляет он, коснувшись ладонью груди Имса, и отступает в комнату, закрывая между ними дверь.       Тихо выругавшись, Имс на негнущихся ногах направляется к Артуру. Он пытается придумать кучу оправданий, но ни одно из них не кажется подходящим и даже в принципе приемлемым. Ему совсем не хочется врать Артуру, но он понятия не имеет, как Артур уже успел воспринять от, что ему пришлось увидеть.       — Детка, я… чёрт, Арти, я всё объясню.       — У вас что-то было с ним? Сайто тебе нравится?       Вместо того, чтобы посмотреть на Имса, Артур таращится на упаковку с пивом у Имса в руке.       — Это не моё, — глупо мямлит Имс, ставит на пол пиво и осторожно берёт руки Артура в свои. — У нас с Сайто ничего не было. И он мне не нравится. Точнее… эм… — Имс вздыхает и делает небольшую паузу, потому что Артур по-прежнему на него не сморит, только на их соединённые руки. — У Сайто куча недостатков, но он неплохой парень и… он действительно хотел… меня, но я отказался.       — Из-за меня? — наконец Артур поднимает глаза. По его щеке катится одинокая слезинка и Имсу кажется, что она вот-вот прожжёт сквозную дыру в его груди.       — Артур, — стонет он, притягивает Артура в объятия и прижимает к себе, целуя его в висок.       — Тебе не обязательно было отказывать, — бубнит Артур, уткнувшись носом ему в грудь. — Я понимаю, что у тебя потребности. У меня тоже они есть, просто пока я немного боюсь. Но ты… тебе не нужно хранить мне верность. Мы ведь даже не встречаемся.       — Разве нет? — тихо спрашивает Имс. Артур всхлипывает, но не отвечает.       Имс мягко отстраняется и ждёт, пока Артур на него посмотрит, но тот продолжает стоять, уронив голову на грудь.       — Лапушка, посмотри на меня, — просит Имс и не дожидается от Артура реакции, поднимает его лицо, взявшись за подбородок тремя пальцами. — Если мы с тобой ещё не целуемся и не занимаемся сексом, это ведь не значит, что я не имею права считать тебя своим парнем. Разве я не прав?       — А ты считаешь?       — Я да, а ты?       — И я, — Артур улыбается и шмыгает носом, пока Имс вытирает пальцами его влажные ресницы. — Я хочу быть твоим парнем. И я хочу познакомиться с твоими друзьями.       — Правда? — радостно спрашивает Имс. — Ты правда хочешь познакомиться с Робертом и Юсуфом?       Артур поднимает с пола упаковку с пивом и пожимает плечами.       — Почему бы и нет, — отвечает он спокойно, заходит в комнату и убирает пиво в холодильник. — Только с одним условием.       — Мм. Интересно, — тянет Имс, прислонившись плечом к дверному откосу.       Артур оборачивается и становится напротив Имса, сократив расстояние между ними до минимального. Имс может разглядеть на его щеке засохшую солёную дорожку и ему почти нестерпимо хочется лизнуть её.       — Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Сейчас, — твёрдо и уверенно заявляет Артур. — Не потом, не завтра, не через месяц. Не тогда, когда ты наконец решишь, что я готов, а сию минуту.       — Артур…       — Имс?       — Я не… боже.       — Как хочешь, — пожимает плечами Артур. — Тогда я не стану знакомиться с твоими друзьями.       Он собирается отступить назад, когда Имс делает шаг ему навстречу и соединяет их губы вместе в почти целомудренном поцелуе, обнимая Артура за талию обеими руками. Артур стоит не шелохнувшись, его губы приоткрыты, и Имс нежно ласкает нижнюю языком, пока его маленький шантажист весь дрожит и, кажется, …совсем не дышит.       — Детка, всё в порядке? — тихо справляется Имс, когда прерывает поцелуй и видит, что глаза у Артура зажмурены крепко-накрепко.       Артур разлепляет пушистые ресницы, медленно, будто только что проснулся. Имс ловит его взгляд и понимает, что глаза напротив совершенно шальные, хотя тело Артура в его объятиях всё ещё продолжает сотрясаться от мелкой дрожи.       — Ещё, — тихо, но уверенно требует Артур, и кто такой Имс, чтобы ему в этом отказать.       Со слабым стоном он снова накрывает рот Артура своим. Очевидно, что Артур понятия не имеет, что делать со своими руками, потому Имс поднимает их обе и кладёт на свои плечи, не переставая прижиматься губами к приоткрытым губам Артура.       Поцелуй на вкус как кофе с молоком и мятный зефир, но в основном он как… Артур — сладкий и нежный, не слишком податливый, но очень-очень смелый. Именно такой, каким Имс себе представлял его каждый день с тех пор, как только переехал в эту комнату. Артур целуется молча, без единого звука, неумело двигает губами и рассеянно поглаживает Имса по взмокшему загривку, и Имс понимает, что совсем пропал — окончательно и бесповоротно.       — Ты можешь дать мне свой язычок, — предлагает Имс шёпотом, не переставая прикасаться губами к припухшим губам Артура.       Артур хмурится, не открывая глаз, и просовывает между губами кончик языка, который Имс тут же нежно втягивает в свой рот. Язык Артура мягкий, будто бархатный, тёплый и влажный. У Имса начинает кружиться голова и отчаянно трясутся колени. Он прижимается к Артуру теснее, поглаживая рукой его между лопаток, и сдавленно стонет в поцелуй, в то время, как Артур тоже начинает издавать тихие звуки, очень похожие на жалобный скулёж.       Когда Имс чувствует, что дыхание Артура становится слишком частым и сорванным, он выпускает язык Артура изо рта и неохотно отстраняется. Пошатываясь, словно пьяный, Артур делает шаг назад, и Имс изо всех сил старается подавить разочарование от потери такого необходимого чужого тепла.       — Эй, малыш, — окликает он Артура. — Ты… с тобой всё хорошо?       Коротко кивнув, Артур разворачивается и сбегает в ванную, запираясь изнутри. Он пропадает там около получаса, в течение которых Имс успевает раз десять почти умереть от страха.       Неужели он — чёртов придурок — всё испортил? Что если Артур выйдет сейчас из этой ванной и больше на него даже не посмотрит? Что если ему там плохо, а Имс сидит здесь, как жалкий, никчёмный трус, и боится показаться ему на глаза?       Отчаянные мысли в голове Имса беспорядочно мечутся, как перепуганные лисицы. Он не знает, что должен делать. Переодевшись в пижаму, Имс меряет шагами комнату вдоль и поперёк. Останавливается посередине и обречённо стонет, зарывшись пальцами в растрёпанные короткие волосы.       Дверь открывается с тихим скрипом, и Артур выходит из ванной. Он переоделся в пижаму, на его щеках розовеет румянец, а припухшие с непривычки, зацелованные губы растягиваются в тёплой и радостной улыбке. Имсу хочется завыть от облегчения или выпрыгнуть в окно, потому что он уже совсем ничерта не понимает. Он продолжает стоять на середине комнаты и глупо пялиться на Артура.       Артур перестаёт улыбаться, с недоумением вскидывает бровь.       — Почему ты до сих пор не в постели? — спрашивает он Имса таким тоном, как будто только что отлучался по делам, а не сбежал от него в ванную после самого сладкого в жизни Имса поцелуя.       — Я… — Имс шумно выдыхает и подходит к Артуру почти на цыпочках. — Я боялся, что тебе плохо, или что ты не хочешь меня видеть, — признаётся он, пытаясь звучать не слишком надрывно. Сердце всё ещё лихорадочно стучит за грудиной, вызывая небольшой тремор в кончиках пальцев.       — Почему? — искренне, как всегда, не понимает Артур.       — Ты спрятался от меня в ванной. Что я должен был ещё подумать?       — Я не прятался. Мне просто нужно было побыть одному и разобраться в себе. Слишком много чувств для одного раза. Это было…       Замолчав, Артур на секунду снова выглядит отстраненным, и Имс до жути боится, что тот сейчас закроется в себе.       — Как, Артур? — спрашивает он охрипшим от волнения голосом. — Как это было? Скажи мне, умоляю, потому что я тут чуть не умер от ужаса, пока ты там… размышлял.       — Это было… вкусно, — заключает Артур и снова улыбается. Имс нервно смеётся, качая головой. — Прости, — говорит Артур, обнимая Имса за шею обеими руками. — Я не хотел тебя напугать. А… можно ещё?       — О, нет, — выпаливает Имс. — На сегодня хватит экспериментов, пупсик. Боюсь, моей нервной системе нужен серьёзный отдых, иначе тебе придётся вызывать для меня неотложку. А ты не сможешь этого сделать, потому что снова закроешься от меня в ванной.       — Не закроюсь… эм… наверное. Так, можно?       Имс улыбается и прижимается лбом ко лбу Артура, целует его в кончик носа.       — Обещаю, лапушка, завтра мы ещё попрактикуемся. А сейчас уже поздно, пора спать.       — Тебе завтра на занятия, — разочарованно выдыхает Артур.       — Да, — кивает Имс. — Но при любой возможности я буду навещать тебя, ясно? И после занятий сразу домой. Честное скаутское.       — Ты не был скаутом, Имс, — напоминает Артур, закатив глаза.       Имс смеётся, чувствуя себя оглушительно счастливым.

***

      Колено Артура заживает очень быстро. Имс покупает мазь и по несколько раз в день лично смазывает почерневший синяк. Артур благодарно принимает его заботу, когда Имс прибегает к нему на больших переменах, чтобы принести горячей еды из студенческой столовой и немного попрактиковаться в поцелуях, после которых Артур больше не прячется от него в ванной комнате. Спустя три дня Артур уже отправляется на занятия вместе с Имсом.       Тем же днём во время обеденного перерыва они встречаются в столовой, и Имс знакомит Артура с Юсуфом и Робертом. Всё проходит гладко, не считая одного момента, когда под конец их перерыва Артур заявляет Юсуфу, что тому не помешало бы немного похудеть и заняться спортом. А ещё прекратить есть бургеры и пиццу, если он не хочет заработать диабет или холестериновые бляшки. Роберт веселится от души до конца учебного дня, Юсуф не обижается. Имс на самом деле видит, что Артур понравился его друзьям, и, очевидно, они понравились Артуру. Он очень счастлив.       А ещё Имс обнаруживает, что Артуру очень нравится целоваться. И в виду некоторых особенностей своего характера Артур старается делать это с Имсом при любой возможности, даже не в самых уместных для поцелуев местах. Таких как столовая, коридоры между классными комнатами, …задний ряд в аудитории профессора Майлза.       Профессор стоически делает вид, что ничего не заметил. Имс краснеет, как варёный омар, и объясняет Артуру, что не стоит этого делать, если они не хотят писать объяснительную ректору. Артур клянётся Имсу, что профессор ничего не видел. Когда Имс стоит на своём, Артур обижается и не разговаривает с ним оставшиеся полдня.

***

      Артур пытается приучить Имса к порядку. Возможно, Имс должен быть ему за это благодарен, поскольку, опрятность никогда не была его сильной стороной. Однако представления Артура о чистоте настолько разительно отличаются от Имсовых, что зачастую это вполне реально вгоняет Имса в ступор.       К примеру, Имс категорически не понимает, почему стакан с зубными щётками должен стоять справа от раковины, а тюбик с зубной пастой — всегда находиться слева, только так и никак иначе.       В корзине для белья одежда должна быть аккуратно сложена, хотя она всё равно грязная и отправится в прачечную. Носки непременно обязаны лежать сверху. И вот это самый настоящий кошмар. Если Имс ещё в состоянии привыкнуть ко всему остальному, то он категорически не может себя заставить перестать зашвыривать носки под свою кровать сразу после того, как он их снимает.       Пока он жил в комнате с парнями, надёжным оплотом для его носков было подкроватное пространство Юсуфа. Они копились там неделями, вперемешку с чужими, пока не приходила пора делать генеральную уборку. К тому времени носки превращались в неприятные комки пыли, к которым было невозможно себя заставить даже прикоснуться. Имс с Юсуфом дружно сгребали их в пакет для мусора и отправлялись покупать новые. На этом всё. Никаких стирок, никакого порядка в корзине для белья.       Поскольку уговоры и аргументы на Имса не действуют от слова совсем, Артур принимается переходить от слов к действиям. Очень скоро Имс приходит к выводу, что керамика его кружки почти мгновенно впитывает аромат грязных носок и так же неохотно от него избавляется. Спустя два дня без кофе по утрам и зелёного чая вечером Имс покупает термоядерное чистящее средство для посуды.       Есть ещё куча всяческих нюансов, благодаря которым Имс убеждается, что любовь Артура к порядку является скорее потребностью всё упорядочить.       Ноутбук Артура, когда он ему не нужен, должен непременно стоять в центре стола, и так как Артур во всём любит симметрию, то и ноутбук Имса обязан находиться в точно таком же положении. Что касается того, как Имс заправляет свою постель, — когда в принципе не забывает это сделать — Артур несколько недель бьётся с ним по этому поводу не на жизнь, а на смерть, пока попросту не начинает делать это самостоятельно, пока Имс занимается своими утренними процедурами.       Имс долгое время ждёт с замиранием сердца, когда между ними наконец произойдёт значительная ссора по этому поводу. По всем правилам, так или иначе, это должно случиться, потому что… Да, Имс уже добрые раз тридцать перечитал вдоль и поперёк распечатки профессора Майлза и теперь помнит их слово в слово. И он так же не поленился перевернуть с ног на голову весь интернет, читая обо всём, что связано с синдромом Аспергера. Естественно, он в курсе, как иногда аспи могут отреагировать на нарушение кем-то извне их привычного распорядка в чём-либо.       Как ни странно, никакой ссоры не происходит, негатив со стороны Артура отсутствует напрочь. Разве что, иногда Имс удостаивается звания вопиющего неряхи, и ещё пару раз в неделю Артур запирается от него в ванной, чтобы остыть и привести в порядок собственные мысли. В такие моменты Имс предпочитает его не трогать, но после…       А после Артур возвращается довольный и сияющий, как начищенный медный тазик. Они сидят в обнимку на его кровати, иногда на кровати Имса, смотрят старые фильмы. Точнее, их смотрит Артур, а Имс только успевает отвечать на множество вопросов, которые Артур ему задаёт.       Они довольно много занимаются, и у Имса уже заметно повысилась оценка по базовой математике. Профессор Майлз весьма доволен результатом, хотя и продолжает с некоторых пор уделять значительное внимание им обоим, как только они входят в его класс.       Имс проводит всё меньше времени с друзьями, поскольку Артур пока не готов к посещению шумных вечеринок, толпы ему хватает и во время учебного дня. Изредка они принимают Юсуфа и Роберта в своей комнате, где Артур всегда имеет возможность отгородиться от них айпадом и наушниками, когда устаёт от общения.       Имс в очередной раз убеждается, какие замечательные у него друзья, когда в один прекрасный день ему приходится вытаскивать за шиворот Юсуфа из назревающей драки. Юсуф — самое миролюбивое и дружелюбное существо, которое Имсу когда-либо приходилось встречать, поэтому Имс пребывает в искреннем недоумении, что такого могло случиться, чтобы этот пухлощёкий индус вдруг воспылал желанием подправить кому-то портрет.       Как выясняется позже, причина бурного негодования Юсуфа была более чем проста: какой-то парень с очень говорящим именем Дик грубо отозвался об Имсе и Артуре. Его слова звучали буквально таким образом: «…видел, как бриташка совал свой язык в горло этому задроту, только представьте! О чём он вообще думает? Вдруг это заразно?» Услышав это, Юсуф первым делом поинтересовался у Дика, как долго и каким местом думали его родители, прежде чем назвать своего сына членом? ** Хотя, с другой стороны, — сказал Юсуф, недолго подумав, — теперь ясно, что это имя вполне оправдывает себя.       Выслушав рассказ Юсуфа и ещё нескольких ребят, Имс едва сдерживается, чтобы не лопнуть от гордости или не пустить слезу умиления. Артуру он ничего об этом не рассказывает.

***

      — У тебя хорошее настроение, — сощурившись предполагает Артур, когда Имс возвращается после занятий.       У Артура занятия закончились раньше, поэтому в комнате уже витает аромат свежесваренного кофе. Артур разливает его по кружкам.       — Ты заметил, — радуется Имс.       Во избежание упрёка за неряшливость, Имс кладёт свой рюкзак на стул рядом со своим столом, вместо того, чтобы бросить его на полу у двери.       — Ты улыбаешься, — пожимает плечами Артур, когда Имс обнимает его со спины, устроившись подбородком на его плече.       Настроение на самом деле прекрасное, и от того, что Артур сумел это заметить, оно становится ещё лучше. Поэтому, когда Артур доверчиво льнёт к нему и прижимается щекой к его виску, у Имса словно внезапно открываются какие-то внутренние шлюзы, которые он старательно сдерживал уже почти два месяца.       — Я люблю тебя, — шепчет он, уткнувшись носом в ухо Артуру, прежде чем успевает сдержать рвущийся наружу поток чувств.       Артур в его объятиях напрягается, и это становится для Имса сигналом к тому, чтобы отпустить его и отступить назад. Какое-то время они оба молчат, пока Артур наконец не разворачивается к Имсу всем корпусом. В его глазах Имс видит замешательство и тревогу. Судорожно сглотнув, он понимает, что, вероятно, поспешил с такого рода откровениями. Судя по тому, как растерян Артур, он явно к этому оказался не готов.       — Послушай, детка, я… Боже, Артур, прости. У меня само вырвалось. Я не собирался тебя смущать…       — Это значит, что на самом деле ты так не думаешь?       — Господи, нет, ты не так всё понял, — Имс шумно вздыхает и протягивает руку, чтобы убрать Артуру за ухо непослушную волнистую прядку. — Конечно, я сказал именно то, что думаю. Я сейчас о том, что если ты не готов… Наверняка, ты ещё не готов к… такому.       — Объясни мне, — просит Артур ровным тоном.       — Объяснить… что?       — Расскажи, что именно ты чувствуешь. Я должен… это поможет мне разобраться. Наверное.       — Иди сюда, малыш, — Имс осторожно тянет Артура за руку. Тот позволяет увлечь его на кровать и садится к Имсу на колени, свернувшись на них уютным тёплым комочком. — Возможно, нам будет легче начать с того, что чувствуешь ты?       — Эм… — Артур смущённо ёрзает на коленях у Имса, пока тот из последних сил старается дышать как можно спокойнее, чтобы хоть как-то унять нарастающую тахикардию. — То, что я чувствую, не всегда приятно, — признаётся Артур. — Когда я увидел вас с Сайто… там, в коридоре, я… мне захотелось его оттолкнуть от тебя. И даже ударить. И это странно, потому что раньше со мной такого не случалось.       Имс болезненно хмурится, поглаживая Артура кругами по спине.       — Это называется ревность, — неохотно объясняет он, чувствуя себя дико виноватым, хотя, в сущности, и понимает, что не сделал ничего плохого. — Вероятно, это самое мерзкое чувство из всех. И впредь я постараюсь, чтобы тебе не пришлось больше его испытывать. Мне жаль, малыш.       — Почему? Ты ведь не нарочно…       — Потому, что когда кого-то любишь, то всегда заботишься о том, чтобы не причинять ему боль.       Артур несколько секунд молчит, обдумывая слова Имса, стараясь уложить их в своей голове. Сейчас он напоминает рыбу, плывущую против течения. Имсу сложно даже представить себе, как этому мальчишке пришлось тяжело в жизни. Его сердце разрывается от всепоглощающей нежности, и это то самое чувство, к которому Имс уже успел на самом деле привыкнуть. Оно ему нравится, хотя иногда оно настолько велико, что становится вполне реально больно.       — Когда тебя нет рядом, мне трудно дышать, — неожиданно говорит Артур. — А когда я снова тебя вижу, то кажется, что воздуха вокруг становится больше. И… мне постоянно хочется прикасаться к тебе, чтобы убедиться, что ты на самом деле реален. Это оно? Ты тоже это чувствуешь?       Имс вскидывает голову, чтобы тут же встретиться глазами с тёплым взглядом, полным такого искреннего обожания, от которого в горле застревает задушенный стон.       — Да, любовь моя, — соглашается Имс и улыбается так широко, что от этой улыбки у него начинают болеть щёки. — Я бы никогда не смог описать это лучше.       — Конечно, смог бы, — Артур улыбается в ответ, закусив нижнюю губу и сверкая ямочками на щеках. — Но спасибо, что позволил мне первому, — он наклоняется к Имсу и втягивает носом воздух рядом с его шеей. — Ты хорошо пахнешь, — произносит он хриплым и тихим голосом, и проводит кончиком носа по нежной коже у Имса за ухом. Прикасается к ней губами. Имс может ощущать всем телом, как тело Артура мелко вибрирует. — Мне кажется, я смог бы узнать тебя даже с завязанными глазами… — продолжает Артур, — и руками. Если бы мне позволили просто… понюхать. Наверное, это покажется тебе смешным.       — Вовсе нет, — шепчет Имс, подставляя шею мимолётным ласкам, которые, впрочем, становятся всё настойчивее и вызывают знакомое томление внизу живота. Артур едва слышно стонет и кусает Имса за шею, чтобы тут же зализать языком место укуса. — Господи, …детка, — задыхается Имс.       Артур приподнимается у него на коленях и разворачивается к Имсу лицом, седлая его бёдра.       — Я знаю, ты считаешь, что ещё рано, но я правда очень хочу… Имс… пожалуйста…       Имс действительно был бы полным придурком, если бы не понимал, что Артуру, должно быть, чертовски страшно. Вся эта боязнь прикосновений и полное отсутствие опыта… Не то чтобы Имс ни разу не слышал, как Артур ласкает себя, когда принимает вечерний душ. Артур не слишком-то старался быть тихим, и у Имса от этих сладких мурлычущих звуков здорово сносило крышу. Именно тогда он впервые обнаружил, что в бесшумной дрочке под одеялом есть своя особенная прелесть.       Сейчас же в голове у Имса полный бардак, несмотря на то, что он прекрасно осознаёт: из них двоих именно он должен быть голосом разума. Потому что Артур… Артур скорее всего сейчас не в состоянии мыслить рационально. Стоит заметить, что и сам Имс в данный момент далёк от образца здравомыслия.       И да, он понимает, что должен вынуть свои мозги из члена и для начала попытаться поговорить с Артуром о том, на самом ли деле он готов. Вероятно, Имс так бы и сделал, если бы не мокрый и горячий язычок, настойчиво ввинчивающийся в его ухо. Благодаря этой нехитрой ласке вся предполагаемая добродетель Имса безобразно расползается по швам.       — Артур… ах, чёрт, — стонет Имс, но это не слишком напоминает протест. Скорее одобрение, восхищение, мольбу… Чёрт, да что угодно, только бы он не останавливался.       Артур возбуждённо сопит, продолжая вылизывать его ухо. Каменная твёрдость чужого паха всё плотнее прижимается к собственной почти болезненной эрекции Имса, и он не может удержаться, чтобы отчаянно не заскулить, двигая бёдрами под Артуром и притирая их напряжённые члены друг к другу как можно теснее. Наконец Артур оставляет в покое ухо Имса и сорвано хнычет, уткнувшись ему в шею тёплым носом. Его пальцы больно впиваются Имсу в плечи.       — Имс… Имс, я… мне нужно…       — Всё, что угодно, лапушка.       Голос Имса хриплый от вожделения. Его самого страшно колотит, и он уже не в состоянии разобраться, кто из них двоих дрожит сильнее. Всё, что он может сейчас — это поглаживать спину Артур плавными движениями, как успокаивают пугливое животное.       — Скажи, чего ты хочешь, Артур.       — Я… я хочу твой рот. Боже, Имс, я хочу твой чёртов рот! — Артур резко отстраняется, чтобы заглянуть в глаза Имсу поплывшим, мутным взглядом. — Я уже устал дрочить каждый вечер в душе и ждать, когда ты наконец…       — Артур! …чёрт, иди сюда, — стонет Имс, скинув Артура со своих колен и усадив его на край кровати. Артур послушно откидывается на локти и не сводит с Имса расфокусированных глаз, пока тот, упав на колени, воюет с его ширинкой. — Блять. Сраные болты, ненавижу их, — бормочет Имс, расстёгивая последний болт.       Артур задерживает дыхание, когда дрожащие пальцы Имса гладят и сжимают его возбуждённый член через тонкий хлопок боксёров. Его бёдра вскидываются вверх, но Имс понимает, что это рефлекторный жест. Потому что Артур дышит так рвано и часто, что Имс боится, как бы его не накрыло панической атакой.       — Хороший мальчик. Спокойно. Всё хорошо, малыш, — горячечно шепчет Имс, стоя на коленях между раскинутых бёдер Артура. Осторожно оттягивает вниз широкую резинку трусов Артура, освобождая розовую набухшую головку. — Обрезанный… такой красивый. Господи…       Он прикасается кончиком языка к текущему члену Артура, слизнув каплю проступившей смазки, и… о, боже! Вот он, этот чудесный мяукающий стон. Имс готов записать его на диктофон и дрочить на этот звук часами без передышки, пока руки и член не покроются мозолями.       — Всё хорошо? Детка, скажи мне.       Артур не произносит ни слова, только кивает, не сводя взгляда с рта Имса. Имс жадно вдыхает нежный пряный аромат чужого возбуждения и обхватывает губами блестящую от предэякулята головку, обводит её языком вокруг. Артур напряжённо скулит, кусает губы, двигает бёдрами. Его пальцы судорожно впиваются в покрывало, а всё тело сотрясается от крупной дрожи.       Имсу кажется, что ещё совсем немного, и он просто отключится от перевозбуждения. Его собственная эрекция нещадно врезается в грубую ширинку джинсов. Это уже становится на самом деле болезненно, но он пока не в силах что-либо с этим сделать, потому что не может оторваться от Артура. Открыв рот пошире, он ещё раз облизывает наряжённый кончик, снимая с него очередную вязкую каплю, и принимает Артура в себя почти на всю длину.       Требуется всего несколько движений вверх-вниз и пара ласковых нажатий языком в нужных местах, и Имс чувствует, как эрекция Артура у него во рту напрягается до предела. Сквозь возбуждённый гул в собственных ушах Имс едва в состоянии слышать, как Артур жалобно подвывает. Его бёдра беспорядочно вздрагивают под руками Имса, пока член дёргается, выталкивая потоки горячей, густой спермы Имсу в нёбо. Сам Имс едва не кончает от всего этого. Ещё никогда он не получал такое удовольствие от минета. Разве что, только когда это происходило… в обратную сторону.       В висках глухо стучит, собственное тело отчаянно требует разрядки. Но Имс всё равно не выпускает член Артура из плена своего рта, пока не принимает в себя всё до последней капли. Артур по-прежнему наблюдает за происходящим у него в паху широко раскрытыми глазами. Его лицо раскраснелось, покрывшись лихорадочным румянцем, а густые ресницы слиплись от слёз, которые во всю заливают порозовевшие щёки мальчишки.       — Детка, — окликает Имс осипшим от неудовлетворённого возбуждения голосом.       Артур резко вскакивает, оттолкнув Имса, и несётся в ванную, на ходу вылезая из джинсов, которые болтаются на его бёдрах.       Брошенный Имс так и остаётся стоять на коленях. Непослушными пальцами он кое-как справляется со своей ширинкой и спускает джинсы вместе с трусами, крепко сжимая в руке влажный, пульсирующий член. Стоит разгорячённой, туго натянутой коже ощутить необходимое давление, как Имс кончает себе в ладонь, нещадно при этом заливая джинсы и пол рядом с кроватью Артура.       Артур объявляется через минут двадцать или около того. К тому времени Имс успевает обтереться влажными салфетками, переодеться и прибрать бардак, который он тут натворил, пока Артур там прятался в душе, справляясь со своими эмоциями. Имс давно уже усвоил, что трогать Артура в такие моменты не стоит.       Поэтому он молча сидит на своей кровати, делает вид, что возится с телефоном, при этом исподтишка наблюдает за Артуром. Впервые за всё время, что они живут вместе, в одной комнате, Артур позволил себе выйти из душа, облачённый только в полотенце, низко закреплённое на узких бёдрах. Имс жадно разглядывает стройное тело, не упуская ни единой детали, — родинки, изгиба — отпечатывая образ полуобнажённого Артура на сетчатке своих глаз.       Подойдя к тумбочке рядом с холодильником, Артур берёт свою кружку с полностью остывшим кофе и выхлёбывает его залпом. Только после этого оборачивается и смотрит на Имса, сведя брови над переносицей трогательным домиком. В карих глазах плещется тревога и искреннее раскаянье.       — Как ты… — начинает Артур, смущённо поглядывая на пах Имса.       — Всё в порядке, детка. Мои яйца всё ещё в целости, — шутит Имс, поднимает правую руку и игриво шевелит на ней пальцами, глядя на Артура с улыбкой.       Артур понуро вздыхает и разворачивается обратно к тумбочке, вытаскивая из кофеварки использованный фильтр и отправляя его в мусорное ведро. Берёт в руки пустой кофейник и шлёпает с ним в ванную за водой.       — Не много ли кофеина для одного вечера, пупсик? — окликает Имс Артура в спину.       — Мне нужно успокоиться. Кофе помогает, — поясняет Артур, возвращается к кофеварке и заряжает её заново.       — Эм… — задумчиво тянет Имс, потирая подбородок. — Всегда считал, что обычно бывает наоборот.       Артур прекращает возиться на тумбочке. Его спина резко выпрямляется, плечи становятся напряжёнными. Он снова оборачивается к Имсу и смотрит на него, сузив тёмные глаза, которые подозрительно влажно блестят.       — Ты правда сейчас хочешь поговорить о кофеине? — цедит он сквозь зубы. Упрямые губы начинают слегка подрагивать.       — Если у тебя есть другие темы, я готов поддержать любую, — тихо сообщает Имс и хлопает ладонью по кровати, предлагая Артур присесть с ним рядом.       — У меня действительно они есть. Да, — зло выплёвывает Артур, при этом остаётся стоять на месте, как вкопанный. — Например, мы может обсудить то, как я дико облажался.       — Детка, — Имс поднимается и двигается в сторону Артура. Делает это почти крадучись, поскольку Артур выглядит так, будто готов в любую секунду сорваться и снова сбежать от Имса в ванную.       — Можешь меня не успокаивать. Я уже тебе говорил, Имс, я не дурак и прекрасно осознаю, когда делаю что-то не то. По крайней мере, в большинстве случаев.       Артур пятится назад по мере приближения Имса, пока не упирается бёрдами в край тумбочки. Прежде, чем он успевает выскользнуть, Имс ловит его запястье и тянет Артура к своей кровати. Тот делает обречённый вздох, но послушно плетётся за ним, позволяя Имсу усадить его рядом с собой.       — Послушай, малыш… — спокойно начинает Имс, но Артур его тут же обрывает.       — Нет, это ты послушай. Мне ужасно жаль, правда. Я… это всё…       — Боже, — Имс закатывает глаза. — Артур, что ты хочешь от меня услышать? Что я чуть не потерял сознание от удовольствия, когда сосал твой член? Что я никогда в жизни не испытывал ничего даже близко похожего на то, что я чувствую рядом с тобой? Потому что всё это на самом деле правда. И я не знаю, как донести это до твоей упрямой, хорошенькой головки.       — Но я… — Артур громко всхлипывает. — Я сбежал и даже… ничего не сделал для тебя.       Имс тихо смеётся и качает головой.       — Поверь мне, котёнок, ты сделал достаточно для того, чтобы я кончил, едва успев достать свой член.       Артур смотрит на него с тенью недоверия, пока Имс бережно вытирает подушечкой большого пальца одинокую слезинку на его порозовевшей щеке. Оставив на губах Артура нежный поцелуй, Имс притягивает его к себе и обнимает, впервые ощущая между ними всего один тонкий слой ткани своей собственной футболки. Артур вздрагивает, но не отстраняется, позволяя Имсу ласкать пальцами его влажный после душа затылок.       — Всё вышло так быстро, — бубнит он Имсу в шею и громко шмыгает носом. — Когда я делаю это сам, в смысле…       — Я понял, — добродушно хихикает Имс.       — В общем, тогда это длится гораздо дольше, — признаётся Артур смущённо. Имс фактически собственной кожей чувствует, как заливаются краской щеки его мальчишки.       — Поверь мне, любовь моя, я в курсе, — не может он удержаться от весёлой подначки. Артур сдавленно смеётся.       Имс с наслаждением втягивает носом свежий аромат кожи Артура. Ему всё сильнее кажется, что воздух их комнаты насквозь пропитан феромонами.       — А теперь, моё счастье, я вынужден попросить тебя одеться, — шепчет Имс, поцеловав Артура в лоб. — Иначе, боюсь, тебе придётся до утра проторчать в ванной.       Артур поднимает голову и смотрит на Имса. Его прекрасный рот растягивается в глумливой кривой ухмылке.       — Только в том случае, если вы будете там вместе со мной, мистер Имс.       — С великим удовольствием, лапушка, но только не сегодня. По одному уроку за раз, помнишь?       — Мгм, — хмурится Артур и поднимается с кровати. — Конечно, помню. Следующего, очевидно, мне стоит ждать ещё месяц.       — Думаю, на этот раз мы сможем себе позволить немного ускорить ожидание, — смеётся Имс.       Этот вечер они проводят за математикой. Артур периодически не забывает хвалить Имса, говоря, что впечатлён его успехами. Имс молча проглатывает шутку о том, что его снисходительность очень ему льстит. По большей части потому, что уверен — Артур говорит именно то, что на самом деле думает.       Покончив с математикой, они устраиваются на кровати Имса, лежат в обнимку и смотрят Трансформеров. Артур засыпает, свернувшись теплым калачиком перед Имсом. Имс осторожно, чтобы не потревожить Артура, тянется к ноутбуку и закрывает крышку. Прижавшись к Артуровой спине, Имс зарывается лицом в пушистые и мягкие волосы на его затылке. У него есть ещё около двух часов, чтобы вздремнуть, пока беспокойные биологические часы Артура не заставят его проснуться и сбежать по-тихому обратно на свою кровать.       Когда Имс просыпается, то обнаруживает, что уже раннее утро и Артур всё ещё лежит в его постели. Дразнящий солнечный луч лениво крадётся по его смуглой щеке, скользит по опущенным векам, заставляя их обладателя смешно морщить свой чудесный нос. Судя по всему, даже если Артур и просыпался ночью, то оставался лежать рядом с Имсом.       Едва успев осознать своё маленькое счастье, Имс видит, что веки Артура начинают подрагивать. С тихим мурчанием он потягивается на постели рядом с ним и открывает сонные глаза.       — Доброе утро, любимый, — охрипшим после сна голосом произносит Имс.       — Мне хорошо спится в твоей постели, — вместо приветствия говорит Артур.       Он снова потягивается и сладко зевает, прикрыв ладонью рот. Имс еле успевает немного отодвинуться, чтобы Артур невзначай не задел его утреннюю эрекцию, которая уже даёт о себе знать томительным напряжением в паху.       — Моя постель всегда к твоим услугам, солнышко, — улыбается Имс, откинувшись затылком к стене и с наслаждением наблюдая за тем, как Артур поднимается и разминает затёкшую спину.       — Надеюсь, это означает, что теперь я могу спать в ней, когда мне вздумается, — кидает Артур через плечо по пути в ванную.       Имс вскакивает с кровати и следует за ним. Становится рядом с Артуром перед раковиной и тянется за зубной щёткой, свободной рукой поправляя в штанах опадающий стояк уже безо всякого смущения. Как минимум, потому, что Артур несколько секунд назад сделал то же самое.       — Ты хочешь поменяться кроватями, Арти? — поддразнивает он, зная, что Артур, скорее всего, примет его вопрос за чистую монету.       Так и происходит. Артур вынимает щётку изо рта и сплёвывает в раковину мятную пену зубной пасты. Он поворачивает голову и смотрит на Имса, как на глупого, несмышлёного ребёнка.       — Я не хочу меняться кроватями, дуралей, — говорит он и шлёпает Имса пальцами по лбу. Споласкивает рот водой. — Я хочу спать в твоей постели вместе с тобой.       Имс продолжает энергично чистить зубы, при этом смотрит на Артура с театральным изумлением. Артур хмурится несколько секунд, после чего отвешивает Имсу легкий подзатыльник.       — Придурок. Ты издеваешься, да? А я снова лажанулся.       — Никогда не пождно ущится, кишуля, — шепелявит Имс, сплёвывая зубную пасту.       Артур в ответ фыркает и перед тем, как выйти из ванной, звонко шлёпает Имса по заду. В ответ на грубоватую ласку у Имса поджимаются яйца и заинтересованно дёргается едва опавший член.

***

      Очередная ссора между Артуром и Имсом происходит через несколько дней. В пятницу, как правило, занятия у большинства студентов заканчиваются рано. Когда Имс возвращается в комнату, Артур уже ждёт его там и его улыбкой можно осветить небольшой город. Имс не может понять, почему, но его вдруг одолевает странное предчувствие, что причина веселья Артура ему не понравится.       — Привет, — говорит Артур, подходит к Имсу и целует его в губы долгим, глубоким поцелуем.       Имс обнимает Артура за талию, наслаждаясь близостью. Жадно втягивает носом родной аромат, привычно смешанный запахом кофейных зёрен и своей собственной туалетной воды, которой в последнее время Артур взял в привычку пользоваться по утрам.       — Могу я узнать, что это за сияющая улыбка? — интересуется Имс, даже не стараясь скрыть своего напряжения. Всё равно Артур, вероятнее всего, ничего не заметит.       — Меня сегодня вызывал мистер Кобб, — радостно сообщает Артур, выскальзывает из объятий Имса и начинает взволнованно расхаживать по комнате. Имс проходит к кровати Артура, потому что она ближе к двери, и садится на самый край, зажав внезапно задрожавшие руки между коленями. — Одному из наших студентов по обмену в Оксфорде пришлось вернуться в Штаты, — тем временем продолжает Артур. — У него обнаружили какое-то аутоиммунное заболевание и он вынужден был взять академический отпуск.       Имс приподнимает бровь.       — И чего хотел от тебя мистер Кобб? — он никак не комментирует радость Артура по поводу чужого внезапного недуга.       — Он предложил мне занять его место, — с ослепительной улыбкой поясняет Артур. — Начиная со следующего семестра.       — Что ты ему ответил? — спрашивает Имс, хотя не уверен, что ему хочется дальше продолжать этот разговор.       Артур подходит и садится рядом с ним, прижимаясь к Имсу плечом. От него пышет возбуждённым жаром, как от камина в особняке Имса, у которого он так любил валяться в детстве. Сейчас ему от чего-то это тепло не кажется таким уютным, и Имс неловко ёрзает на кровати, преодолевая инстинкт отодвинуться от Артура подальше.       — Он дал мне время подумать до понедельника, — говорит Артур. — Имс, это лингвистический. В Оксфорде. Только представь! — бормочет он возбуждённо, снова вскакивает и идёт к тумбочке с кофеваркой.       — Видимо, я должен тебя поздравить, — мрачно отзывается Имс.       Артур предсказуемо не обращает внимания на изменившийся тон его голоса. Продолжает суетливо возиться с приготовлением кофе.       — Я всегда мечтал учиться в Англии, — восторженно продолжает он. — Это так здорово, Имс. Ты сможешь тоже перевестись на третьем курсе. Я говорил тебе, там очень сильное отделение психологии. Это как раз то, что тебе…       — Артур.       — Это всего полгода. Мы могли бы общаться по скайпу, а после окончания учебного года ты бы…       — Артур! — резко обрывает Имс. Артур оборачивается и смотрит с явным недоумением. На этот раз настаёт очередь Имса мерить шагами комнату. — Ты никогда не задавался вопросом, пупсик, почему я не остался учиться в Англии, а приехал в Штаты? Можешь не отвечать, это был риторический вопрос. Так вот, я расскажу тебе одну историю, Арти. Жил был на свете один мальчик. У его семьи был огромный особняк в Эшере, куча денег, титулов и прочего дерьма. Мальчика в семье все очень любили, баловали как могли, но никто никогда не спрашивал у него — чего он хочет от жизни, кем он мечтает стать в будущем?       Имс протискивается к окну между столами и поднимает жалюзи. Послеполуденное солнце освещает блёклым светом его пальцы, бестолково блуждающие по запотевшему стеклу.       — При первой возможности его затолкали учиться в Итонский колледж, — с горечью в голосе продолжает Имс, — хотя он всегда хотел ходить в обычную школу. С самого детства его пичкали всякими юридическими книгами, нанимали ему репетиторов и мечтали, что однажды он окончит Оксфорд и станет известным и дорогим адвокатом, как его блистательный кузен Реджи. И никто ни разу не спрашивал у мальчика, чего же он сам для себя желает? Чего он ждёт от собственного будущего?       В комнате за спиной Имса слышится слабая возня и скрип кровати. Прочистив горло, он приникает внезапно вспотевшим лбом к холодной поверхности стекла.       — Слава богу, у мальчика помимо любящих родителей была бабушка, которая поддерживала его во всём. И пока старики планировали каждый его шаг, бабушка открыла счёт на его имя и откладывала деньги, чтобы после колледжа он смог уехать туда, куда всегда хотел. Туда, где никто не сможет решать за него — какую одежду он должен носить, какие книги читать и с кем ему дружить.       — Имс, зачем ты мне это рассказываешь? — тихо спрашивает Артур.       Имс не отвечает и продолжает свой рассказ, глотая окончания слов от нарастающих злости и отчаянья:       — Бабушка умерла ещё до того, как мальчик выпустился из колледжа, но он поклялся на её могиле, что никогда больше не позволит никому планировать его жизнь вместо него. Он заранее подал документы в несколько университетов Соединённых Штатов и ему повезло — его приняли в Колумбийский. Одним пасмурным летним днём он сел в самолёт вместе со своим другом и улетел за океан. Потому что, несмотря на старания родителей, он сумел стать самостоятельным и подготовился ко всему заранее.       На последнем слове Имс тяжело выдыхает, поднимает голову и отстраняется от окна, потирая лоб, который от соприкосновения с холодной поверхностью стал ледяным. Когда он наконец находит в себе силы обернуться, Артур сидит на своей кровати, облокотившись на колени и зарывшись пальцами в волосы на макушке. Часть Имса ужасно хочет подойти к Артуру и извиниться за свой эгоизм, за то, что он не разделил его радости, вместо этого выместив на Артуре своё отчаянье. Но другая его половина всё ещё кипит от негодования. Внутри Имса всё сжимается от одной мысли о том, что Артуру вот так легко и просто принять решение за них обоих.       — Этим мальчиком был я, Артур. Просто, чтобы ты понимал.       — Я догадался… Имс.       Они снова молчат. Имс выходит на середину комнаты и смотрит на Артура. Тот сидит на краю кровати, скрестив под собой ноги, и мерно раскачивается, глядя сквозь Имса в пустоту. Имс понимает, что в ближайшие полчаса он не сможет выдавить из Артура ни слова.       Он берёт со стола молескин, открывает его на чистой странице и пишет, что сегодня останется ночевать у ребят. Оставив его открытым на кровати рядом с Артуром, Имс уходит, тихо притворив за собой дверь.

***

      — Ты меня, конечно, извини, брат, но мы слишком через многое с тобой прошли, чтобы я постеснялся сейчас назвать тебя полным долбоёбом. Юсуф, я по твоему честному лицу вижу, что ты меня поддерживаешь.       Юсуф открывает рот, потом снова закрывает его, как рыба во время засухи, стараясь при этом не встречаться с Имсом взглядом.       Имс стоит у окна в пол-оборота — снова, будто сегодня днём во дворе кампуса происходит что-то действительно интересное — и рассеянно дует на сонную муху, прилипшую крыльями к влажному стеклу.       — Считаешь, я должен вернуться и поговорить с ним? — спрашивает он Роберта, хотя и сам прекрасно знает ответ на свой вопрос. Его словно какой-то неведомой силой тянет обратно в комнату. Слова друга на самом деле обретают всё больше смысла. Имс действительно чувствует себя полнейшим дерьмом.       — Считаю, что ты должен сейчас же вынуть свою голову из задницы и пойти успокоить Артура, — авторитетно заявляет Роберт, лёжа на своей кровати и лениво ковыряясь в мобильнике.       — Чувак, — подхватывает Юсуф, прежде чем Имс успевает разинуть рот, — я бы на твоём месте его послушал. Роб говорит дело.       — Ты сейчас о чём конкретно? — невесело усмехается Имс. — О том, какой я долбоёб, или…       — Я говорю о тебе и Артуре, придурок. Хотя это не исключает того, что ты правда долбоёб. Кому, как не тебе знать, что Артур не всегда осознаёт, что его слова могут кого-то задеть? И перестань уже вести себя, как сраная шестилетка, в самом деле. Ты даже не знаешь, что там с ним сейчас происходит. Ты просто распушил свой грёбаный хвост, развернулся и ушёл. Даже не убедился, что Артур в порядке.       — Он в порядке, — бурчит Имс недовольно, щелчком избавив полудохлую муху от мучений.       — Неужели, — фыркает Юсуф.       — Вы с Артуром теперь общаетесь на расстоянии? — ухмыляется Фишер. — Потому что, если это не так, то ты ещё больший засранец, чем я думал.       — С чего это я засранец? — огрызается Имс.       Роберт пожимает плечами, — Ты до сих пор здесь, — и снова утыкается глазами в телефон.       — Вы какое-то дерьмовое сборище Артурианцев, знаете? И я чертовски на вас злюсь.       Метнув на обоих друзей недобрые взгляды, Имс направляется к двери. Не то чтобы он на самом деле так уверен в собственной правоте. Вовсе нет. Просто старается сохранить лицо.       Обратно в комнату он несётся очертя голову, едва не свернув шею на лестничном пролёте, который ему не удаётся перепрыгнуть одним махом. Если верить часам на его мобильном, Имс провёл у ребят час или около того. За это время Артур мог снова свалиться в ванной, у него могла случиться паническая атака, он мог… да что угодно могло произойти. Поглощённый самыми мрачными картинами, которые, как старая киноплёнка, проносятся у Имса перед глазами, он понимает, что если с кем-то сейчас и случится паническая атака, то, вероятно, с ним самим.       Взявшись за ручку двери, Имс слышит, что Артур с кем-то разговаривает и судя по тому, как звучит его голос, он плачет. В груди у Имса начинает ощутимо болеть и к горлу подступает неприятный ком. Он решительно открывает дверь и почти влетает в комнату, с твёрдым намерением поквитаться с обидчиком, кем бы он ни был, откинув в сторону мысли о том, что, вероятно, им мог бы быть и он сам.       Артур обнаруживается на стуле, напротив него стоит открытый ноутбук. Он общается по скайпу с женщиной.       — Эм… Добрый вечер, миссис Вейг, — смущённо здоровается Имс, ни на секунду не сомневаясь, что имеет честь впервые видеть маму Артура. Те же тёмные, слегка вьющиеся волосы, тот же прищуренный взгляд и встревоженная двойная складка между бровей.       Имс подходит к Артуру и кладёт руку на его напряжённое плечо, не думая о том, стоит ли это делать на глазах у его матери. Артур сильно расстроен, в этом нет никакого сомнения. Имс предпочитает думать в первую очередь о том, чтобы попытаться его как-то успокоить. Предположительное неодобрение его матери Имс как-нибудь переживёт, ему точно не впервой. Не то чтобы он так уж часто знакомился с родителями своих парней, но…       — Ты, видимо, и есть Имс, — утвердительно говорит миссис Вейг, делая вид, что не замечает, с каким облегчением Артур прильнул влажной от слёз щекой к руке Имса на своём плече. — Приятно наконец познакомиться с тобой. Артур сказал, что ты сегодня останешься у друзей. Очевидно, он поспешил с выводами о глубине вашего конфликта.       — Мама, — с негодованием восклицает Артур. Имс видит, как краснеют кончики его оттопыренных ушей.       — Ну, что вы, миссис Вейг, — спешит оправдаться Имс, — не было никакого конфликта. Хотя я действительно признаю, что виноват перед Артуром и…       Имс смущается, не зная, что именно Артур успел рассказать маме об их глупой ссоре. И, кажется, эта женщина умеет читать мысли на расстоянии даже через монитор, потому что черты её прекрасного лица тут же смягчаются.       — Не волнуйся, дорогой, Артур не назвал причину того, почему вы повздорили, да я и не настаивала. Судя по тому, что он рассказывал о тебе раньше, я почти не сомневаюсь, что вы непременно во всём разберётесь.       — Э-э… спасибо, — глупо бубнит Имс. — Я, наверное, должен позволить вам закончить разговор, но… — он с откровенной тревогой смотрит на Артура, который перестал плакать, но всё ещё громко шмыгает носом и утирает слёзы с раскрасневшегося лица.       — Нет-нет, ничего такого, о чём бы мы не могли говорить в твоём присутствии, — спешит возразить мама Артура. — Даже хорошо, что ты появился. Я позвонила Артуру, чтобы сообщить о кончине его двоюродной бабушки.       — О, — Имс хмурится, подвигая к себе стул, чтобы сесть рядом с Артуром напротив ноутбука. — Мне очень жаль. Примите мои соболезнования. Несколько лет назад я тоже потерял бабушку. Это было очень печально.       — Всё в порядке, дорогой, — мягко говорит миссис Вейг. — Спасибо за сочувствие. Мы с тётушкой были не очень близки, но она любила Артура, хотя он её практически не знал, так уж получилось. Я как раз сказала, что ему придётся ближайшим рейсом вернуться в Чикаго, чтобы подписать кое-какие бумаги. Бабушка указала его единственным наследником в своём завещании.       — Мам, зачем ты всё это рассказываешь Имсу? — снова сердится Артур, при этом как маленький клещ вцепляется в руку Имса, лежащую на столе перед ноутбуком. — Я мог бы сам ему рассказать. Я уже говорил тебе, что мы с Имсом…       — Да-да, я помню, родной, — обрывает его мама. — Вы близко общаетесь. Теперь я действительно это вижу, — Имс чувствует, как стыдливый жар приливает к его щекам, пока миссис Вейг продолжает говорить: — Очень хорошо, что ты так вовремя вернулся, Имс. Потому что я вынуждена попросить тебя об одной важной услуге.       — Всё, что угодно миссис…       — Можешь звать меня Арина, и никаких миссис. Уверена, мы можем себе это позволить, верно?       Имс молча кивает.       — Артур очень расстроился по поводу того, что ему придётся уехать и расстаться с тобой на целую неделю, — продолжает Арина.       — Боже, мам, — стонет Артур, закрыв руками пылающее лицо.       — Спокойно, сынок, — успокаивает его мама. — Уверена, Имс в курсе того, насколько ты к нему привязан. Я ведь права, дорогой? — спрашивает она, глядя с экрана на Имса.       — Да, конечно, мис… Арина, — отзывается Имс, прочистив горло. — Должен сказать, что у нас с Артуром это взаимно, — добавляет он просто потому, что понимает, что должен это сделать.       Судя по прямолинейной манере общения миссис Вейг, Имс догадывается, от кого из своей семьи Артур, вероятно, унаследовал свою… особенность. За исключением того факта, что Арина с заметной лёгкостью поддерживает зрительный контакт. Может быть, всё дело в общении через призму веб-камеры, хотя, скорее всего, это просто годы тренировок. Артур в последнее время значительно продвинулся в мастерстве непосредственного общения с людьми. Имс с внутренней гордостью смеет приписывать себе по крайней мере часть заслуги в этом.       — Это прекрасно, сынок, — говорит миссис Вейг и наконец широко улыбается в экран. На её щеке появляются уже знакомые Имсу ямочки. — Я надеялась, что ты это скажешь. Артур всегда был таким одиноким мальчиком.       — Мама, прекрати это… Перестань смущать его. И меня. И почему ты назвала Имса «сынок»?       — Не думаю, что он против, не так ли?       — Разумеется. Я совсем не против, — говорит Имс и тоже улыбается.       — О, вот и замечательно, — восклицает Арина. — У таких людей, как мы с Артуром, нередко возникают чувства к представителям своего пола. Артуру просто повезло, что мне в своё время посчастливилось влюбиться в его отца. В конце концов, благодаря нашей любви он и появился.       О, господи, — думает Имс, растерянно потянувшись свободной рукой к мочке своего уха.       — Мама, ты сказала, что у тебя какое-то важное дело к Имсу, — напоминает Артур, который уже почти окончательно успокоился и теперь выглядит немного нетерпеливым.       — Да, так и есть, — с улыбкой кивает Арина. — Если бы ты мне позволил закончить мою мысль и не начал паниковать раньше времени, я бы успела сказать тебе, что прежде, чем позвонить, я связалась с мистером Майлзом. Стивен любезно согласился помочь получить для Имса освобождение от занятий на следующую неделю, чтобы он смог полететь с тобой в Чикаго. Разумеется, если сам Имс не будет против.       Она переводит свой взгляд на Имса. Имс чувствует, что его сердце в состоянии выскочить через рот, если он прямо сейчас произнесёт хотя бы слово. Лишь мельком он для себя отмечает, что мама Артура назвала профессора по имени — Стивен. Вероятно, они знакомы немного ближе, чем Имс думал раньше.       — Стивен — крёстный отец Артура. Наши семьи знакомы ещё с того времени, как мы с мужем и семья Майлзов жили в Париже, — снова вклинивается в ход его мыслей миссис Вейг. — Ты наверняка в курсе, что Артур еврей. Просто не удивляйся. Наша семья уже в третьем поколении с обеих сторон исповедует христианство. Иудейство по мнению родителей отца Артура и моих отрицает слишком много очевидных вещей.       — Эм… должен признать, что ваши родители были чрезвычайно правы, миссис Вейг, — признаётся Имс, не замечая сам, как большой палец его руки рисует круги на тыльной стороне Артуровой ладони.       Он снова чувствует растущее напряжение Артура, видит периферическим зрением, как тот взволнованно кусает губы и тарабанит пальцами под ладонью Имса по крышке стола. Имс понимает, что необходимо вернуть разговор с матерью Артура обратно к предстоящей поездке, от предвкушения которой у него все волоски на загривке встают дыбом. К счастью, ему не приходится ничего предпринимать по этому поводу, миссис Вейг делает это за него.       — Но я немного отклонилась от темы, — признаёт Арина, — прошу меня за это простить. Мне хотелось бы услышать твой ответ, дорогой, — обращается она к Имсу, — прежде, чем я оставлю вас обоих в покое. Артуру уже давно пора отдыхать. Он выглядит усталым и излишне эмоциональным.       — Спасибо за заботу, мама, это очень мило в твоей стороны, — тихо огрызается Артур сквозь зубы.       Имс крепче сжимает его руку, заметив, как миссис Вейг слегка поморщилась, реагируя на неприветливый тон своего чада. С тенью лёгкого раздражения он думает, что как матери, ей не мешало бы обратить на это внимание немного раньше, но потом Имс вспоминает, что скорее всего она, как и Артур, просто не в состоянии была этого сделать.       — Если мистер Майлз сможет уладить вопрос моего отсутствия, то я согласен, — поспешно отвечает Имс, предотвращая очередную смену темы их разговора со стороны Арины.       — О, разумеется, он в состоянии это сделать, милый, — смеётся миссис Вейг. — Он ведь заместитель ректора, не так ли? Уверена, никаких проблем не возникнет, можешь не беспокоиться об этом. Значит, мы обо всём договорились. Не стану вас задерживать ещё дольше, мальчики. Ах, и да, не забудьте завтра рано утром мне отправить фотографию паспорта Имса, я должна заказать билеты для вас обоих.       Как только они наконец прощаются с миссис Вейг, Артур закрывает крышку ноутбука. Обычно он оставляет его включённым, но на этот раз, как догадывается Имс, это, вероятно, делается из необходимости максимально надёжно отгородиться от возможных посягательств со стороны окружающего мира на его пошатнувшееся душевное равновесие. Без всякого предупреждения Артур поднимается со своего стула и перелезает к Имсу на колени, уткнувшись носом в изгиб между его шеей и плечом, откуда почти сразу начинает доноситься громкое сопение и шмыганье носом.       — Ну, всё, детка, успокойся, т-ш-ш… — приговаривает Имс, ласково поглаживая Артура по спине.       — Я… я боялся, что мне придётся уехать… одному. Я не готов… без тебя. Имс… я ещё не готов.       — Не думаю, что к этому можно подготовиться, лапушка.       Имс сжимает объятия чуть крепче и целует Артура в макушку, трётся о неё щекой. Артур снова всхлипывает и немного отстраняется, чтобы уставиться на Имса припухшими и покрасневшими глазами.       — Прости меня. Теперь я понимаю, почему тебя так разозлил разговор на счёт моего перевода в Оксфорд, — выдаёт он и жалобно сводит брови домиком.       — Я не разозлился, просто очень расстроился, — с нежной улыбкой поправляет Имс.       Артур неловко ёрзает, сидя на его коленях, и Имс с долей отчаянья осознаёт, что начинает возбуждаться вопреки собственной воле.       — Когда я вышел… из транса и увидел твою записку, — Артур вздыхает и воздух выходит из его груди рваными толчками, — я испугался, что ты… ты больше не вернёшься сюда, — он нервно смахивает со щеки упавшую с ресниц слезинку. Имс открывает рот, чтобы возразить, но Артур не позволяет, вовлекая его в медленный, полный нежности поцелуй. — Имс, — говорит Артур, когда они наконец отрываются друг от друга, чтобы глотнуть немного воздуха, — я заранее должен извиниться за всё, что может пойти не так. Наверняка, так оно и будет, но я… я доверяю тебе и знаю, что ты сможешь простить мне это.       Имс хмурится, не совсем понимая, о чём говорит Артур, но постепенно до него начинает доходить суть. Примерно в тот момент, когда Артур прижимается к нему плотнее и явно неслучайно трётся задом о наполовину вставший член в его джинсах.       — Скажи мне, чего ты хочешь, любовь моя, — шепчет Имс, прильнув губами к уху Артура.       Артур в его объятиях вздрагивает и тихо стонет.       — Я хочу, чтобы ты занялся со мной сексом, — хриплым голосом отвечает Артур.       Имс снова целует его, улыбаясь ему в губы.       — Я займусь с тобой любовью, лапушка, — обещает он и углубляет поцелуй, проникая языком в горячую влажность чужого рта.       На то, чтобы раздеться, им требуется от силы несколько секунд. Имс из последних сил пытается не спешить, но Артур жадный и требовательный. Самый отважный на свете котёнок — на этот раз Имс уверен. Он видит, что Артур больше не боится. Напротив, его тело пышет таким жаром, что каждое прикосновение к нему почти обжигает.       Имс не делает резких движений, хотя всё в нём в данный момент кричит — схватить Артура, вылизать это прекрасное тело с ног до головы. Исследовать языком и пальцами каждый его уголок, каждый изгиб и впадинку. Пересчитать на нём все родинки и возможные мелкие шрамы, запоминая их, чтобы потом указать на каждый даже с закрытыми глазами. Подмять Артура под себя, вдавить в матрас собственным весом и трахать так долго, пока у них обоих не закончатся силы кончать.       Но Имс не дурак и не похотливый ублюдок — разве что, самую малость — и он понимает, что должен принимать с благодарностью то, что Артур в состоянии ему предложить прямо сейчас. Помечтать о большем он сможет как-нибудь в другой раз. Имс не сомневается, что однажды Артур позволит ему сделать с ним всё, чего ему так страстно хочется. А сейчас…       Сейчас Артур лежит на спине и его глаза широко раскрыты. У Имса тихонечко срывает крышу от ощущений вожделенного контакта между их обнажёнными телами. Его руки трясутся, пока он бережно, едва прикасаясь, исследует тело Артура, стараясь проглотить его восторженным взглядом. Артур выгибается и дрожит под его ласками и наконец крепко зажмуривает глаза. Имс понимает, что Артур пока со всем справляется, но это даётся ему с большим трудом.       — Мы никуда не торопимся, малыш, помнишь?       Артур судорожно кивает несколько раз. Имс проводит ладонями по его рукам от кистей к плечам, наклоняется, чтобы поцеловать ключицу, приласкать языком неглубокую впадинку. Не в силах удержаться, он слегка прикусывает нежную кожу на шее Артура, и тот слабо вздрагивает и тихонько стонет.       Имс понимает, что лучшее, что он может сейчас сделать — это предоставить Артуру видимость доминирования. Наваливаться на него сверху — однозначно не самая лучшая идея, точно не в этот раз. Поэтому он решительно берёт Артура за плечи и тянет на себя, переворачивая их обоих так, что Артур теперь находится на Имсе сверху.       — Ты в порядке? — сорвано выдыхает Имс.       Артур снова кивает, не открывая глаз.       — Артур, посмотри на меня, пожалуйста, — тихо просит Имс, медленно сходя с ума от того, как соприкасаются их крепко стоящие, текущие члены. Артур жалобно скулит и отрицательно мотает головой. — Малыш, ты должен это сделать. Так будет легче, вот увидишь, — шепчет Имс и спустя несколько долгих секунд Артур наконец открывает поплывшие, почерневшие от вожделения глаза. — Вот так, это я, — приговаривает Имс, поглаживая Артура вдоль спины, нежно пересчитывая выступающие позвонки. — Я с тобой, это всего лишь я, Артур. Я весь твой, ты можешь делать всё, чего тебе хочется.       — Имс, я… я не знаю, — стонет Артур.       Имс видит, что мальчишка почти в отчаянии, едва ли не готов сорваться и сбежать. И он точно не должен этого допустить, не сейчас, когда они зашли так далеко. Артур наверняка потом не простит себе, и Имс вряд ли сможет что-то с этим сделать, потому что этот чертёнок такой упрямый.       Просунув руку между их взмокшими от пота и проступившей смазки животами, Имс нежно, но крепко обхватывает рукой оба их стоящих члена.       — Просто двигайся, как тебе нравится, — шепчет он, медленно выцеловывая линию челюсти Артура. Свободной рукой мягко сжимает упругую ягодицу, чувствуя, как член Артура, как и его собственный, твердеет ещё сильнее и пульсирует под натиском его ладони.       Артур делает ещё один рваный вздох и начинает двигать бёдрами. Имс под ним скулит и старается сильно не извиваться, чтобы не спугнуть его, хотя тело почти полностью отказывается ему подчиняться, готовое нетерпеливо толкаться навстречу чужим движениям.       — Умница, — стонет он Артуру в искусанные губы. — Ты такой хороший. С ума по тебе схожу… Артур… ох, чёрт. Я сейчас…       Имс чувствует, что близок, когда Артур решительно отталкивает его ладонь и сжимает оба их члена своими длинными — о, боже! такими чудесными! — пальцами. Его свободная рука болезненно стискивает плечо Имса.       — Артур… — хрипло подвывает Имс и кончает себе на живот и Артуру в ладонь.       Артур тихо рычит, упираясь лбом в лоб Имса, и следует за ним. Он беспорядочно вздрагивает и долго кончает, пока Имс под ним старается не задохнуться от острого наслаждения, прошивающего весь его позвоночник, и яйца, и член, и низ живота… Да вообще, блять, всё, что в его теле только способно ощущать хоть что-то.       Не успевает Имс как следует отдышаться, как Артур поднимается с него — на этот раз, правда, более спокойно — и на трясущихся ногах направляется в ванную, где снова проводит под душем почти полчаса. На этот раз Имс не боится так, как в прошлый раз. Хотя не сказать, что он в великом восторге от того, что ему снова приходится довольствоваться влажными салфетками.       Из ванной Артур выходит… голышом. Имс так счастлив… Он даже забывает о том, что сам всё ещё обнажён и развалился на постели, похабно раскинув ноги. Артур молча улыбается, показывая ямочки на щеках, и роется под подушкой Имса, тут же кинув пижаму на его неприкрытый пах.       — Я ещё не настолько раскрепощён, чтобы спать с тобой, когда ты голый, — заявляет он, натягивая свою собственную пижаму.       — Мне было очень, очень хорошо, — шепчет Имс ему в ухо, когда Артур ныряет к нему под одеяло.       — Мне тоже, — признаётся Артур, позволяя Имсу обнять его со спины. — Мы должны заниматься этим чаще. И… я хочу большего. Но только не сегодня, — добавляет он в ответ на то, как под штанами заинтересованно дёргается член Имса, упирающийся в его упругие ягодицы.       — Всё, что захочешь, и когда захочешь, пупсик, — тихо смеётся Имс.

***

      Родители Артура встречают их в О`Хара в субботу ближе к полудню. Пока Имс с мистером Вейгом забирают с ленты оба их багажа, первое, что делает Артур, — подходит к маме и крепко обнимает её. Имс успевает заметить на лице Арины приятное удивление, в то время, как отец Артура изо всех сил старается не заплакать. Этот тихий, стройный мужчина с первого взгляда нравится Имсу. Мистер Вейг настаивает, чтобы Имс обращался к нему по имени — Леонард или просто Лео. Имс сразу обращает внимание на его лёгкий французский акцент, крепко пожимая его мозолистую, сухую ладонь.       — Могу я поцеловать вашу руку… Арина? — осторожно спрашивает Имс, тут же замечая на щеках хрупкой женщины розовый румянец. — Вы прекрасны. Артур очень на вас похож.       Арина предлагает руку для поцелуя, при этом выглядит так восторженно, что настаёт очередь Имса покраснеть. Он преодолевает смущение со всем достоинством.       — Только посмотри, Лео, этот мальчик прелестен! Настоящий джентльмен, — восклицает мама Артура.       Мистер Вейг сдержанно улыбается и согласно кивает. Артур закатывает глаза. Он смирно помалкивает, подтолкнув Имса локтем под ребро, пока они покидают здание аэропорта и направляются к машине.       — Что? — улыбается ему Имс, пока тащит в руках оба их чемодана, которые категорически не позволил нести Леонарду. — Я британец, не забыл? Мне положено быть джентльменом.       — Ты чертовский подлиза. Даже я это вижу, — хихикает Артур.       — Разве? — Имс театрально играет бровями.       Артур тихонько смеётся.       — Именно так. Да. Но мне это нравится, — говорит он ласковым тоном, касаясь руки Имса кончиками пальцев. — Мне бы понравилось, если бы ты позволил мне самому нести свой багаж.       — Категорически исключено, пупсёночек. В нашей паре именно я по умолчанию сильная сторона.       Артур поворачивает голову и смотрит на Имса странным взглядом, который тому не удаётся прочитать.       — Пара — звучит… здорово, — тихо произносит он. Кончики его ушей краснеют. Имс не уверен — это от холода или от смущения.       — Мальчики, вам стоит поторопиться, — Арина машет им рукой, стоя у машины. — У нас по плану быстрый обед, а потом прощание с бабушкой Алисией. Не беспокойся, милый, ты там надолго не задержишься. Но как наследник, ты обязан появиться, чтобы эта свора не начала роптать ещё больше.       В течение получаса с учётом плотного траффика на дорогах они добираются в тихий район, состоящий из типичных американских «домиков мечты», с низкими белыми оградками, живой изгородью повсюду, газоном и террасами, вымощенными деревянными настилами. Артур, Имс и Арина поднимаются в дом, пока отец возится с чем-то в гараже.       Как только они заходят — сразу попадают в просторную гостиную с кухонным островком и лестницей на второй этаж.       — Мы с отцом решили поселить вас обоих в твоей комнате, — обращается мама к Артуру. — Отец настоял на надувном матрасе, но я лично сомневаюсь, что он вам пригодится. В то же время, кто я такая, чтобы возражать главе семьи? — она хлопает в ладоши и, повязав фартук поверх повседневной одежды, направляется на кухню. — Поднимайтесь и устраивайтесь, ребятки. Как я уже говорила, у нас очень сжатые сроки. Отдыхать придётся немного позже.       Пока они поднимаются по лестнице наверх, Имс размышляет о том, что в компании родителей Артур стал совсем неразговорчивым. Всю дорогу от аэропорта он молчал и о чём-то размышлял. С другой стороны, если принять во внимание тот факт, как много говорит его мама, вряд-ли у них с отцом вообще бывает шанс вставить своё слово, когда она этого не хочет.       — Мне кажется, по поводу главы семьи твоя мама покривила душой, — добродушно ухмыляется Имс, когда они оказываются наверху.       — Ты даже не представляешь, как сильно, — фыркает Артур ему в ответ.       Комната Артура оказывается именно такой, как Имс себе её представлял. На первый взгляд, ничего особенного, обычная комната обычного подростка, за исключением целой стены, полностью закрытой стеллажом с книгами. Не сказать, что Имс этому сильно удивляется. Он почти уверен, что все книги на полках расставлены в каком-то определённом порядке.       — У тебя уютно. Мне нравится, — комментирует Имс. Ставит на пол их чемоданы и плюхается с размаху в бескаркасное кресло в форме футбольного мяча.       — Спасибо, — сдержанно отзывается Артур, направляясь в ванную вымыть руки. Имс поднимается и следует за ним. — Не обижайся на мою маму, — просит Артур, вытирая руки полотенцем, пока Имс лениво целует его в изгиб шеи. — Она много говорит. Даже я могу чувствовать неловкость рядом с ней. Но она на самом деле очень хорошая.       — Я это вижу, — тихо уверяет Имс, обнимает Артура поперёк живота и устраивается подбородком на его плече, любуясь их общим отражением в зеркале над умывальником. — Она очень тебя любит, как и твой отец, — говорит он.       Артур поворачивает голову и шумно втягивает носом воздух у Имса в волосах.       — Как ты понял, что они любят меня? Я не просто так спрашиваю. На самом деле я всегда судил о их любви по их поступкам, но никогда не мог с точностью уловить их эмоции. Это сложно для меня.       — А мои эмоции ты можешь определить? — Имс разворачивается к Артуру так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Прямо сейчас… что я чувствую?       В действительности Имс и сам не уверен, как описать все чувства, которые бушуют у него внутри. Начиная от щекотки в животе и заканчивая дыханием, которое каждый раз замирает, а потом срывается, когда Артур попадает в поле его зрения. Он бы мог назвать это единственным словом, и ему очень интересно, в сила ли Артур угадать его мысли прямо сейчас.       Артур внимательно смотрит ему в глаза, скользит взглядом по его лицу, прикасается к его щекам и губам кончиками тёплых пальцев.       — Ты взволнован, — совсем тихо и неуверенно говорит он. — И, кажется, ты… счастлив?       — Ты очень быстро учишься, любовь моя.       — С тобой я научился большему, чем с кучей психологов почти за двадцать лет жизни.       — Ну, теоретически, это не совсем так, котик, — улыбается Имс. — Я всё ещё смею надеяться на то, что тоже однажды стану психологом. Буду готов принимать от тебя особую плату за терапию. В поцелуях. Тебя устроит такой тариф?       — Имс, ты понятия не имеешь, насколько сейчас дороги услуги хорошего психолога, — смеётся Артур. — Не думаю, что мои поцелуи того стоят.       — Не думаю, что ты понимаешь, чего они стоят лично для меня, — шепчет Имс и собирается поцеловать Артура в тот момент, когда они слышат громкий стук в дверь их комнаты.       — Это моя мама, — смущённо говорит Артур.       — Твоя мама умеет стучаться, — с улыбкой замечает Имс, неохотно выпуская Артура из объятий.       — Да, это так, — невозмутимо соглашается Артур, выходя и ванной. — Мы спускаемся, — говорит он маме, когда открывает дверь.       Миссис Вейг заходит в комнату, в руках у неё Имс видит… чёрт… Это упаковка презервативов и тюбик с клубничным лубрикантом.       — Решила с вами посекретничать, мальчики, пока отец Артура накрывает стол к обеду, — заговорщицким тоном сообщает Арина.       Имс чувствует, как мгновенно вспыхивают его щёки, в то время, как глаза на лице Артура сначала комично расширяются, а потом сужаются до узких щёлочек.       — Мама, сейчас же прекрати это, — шипит он, стискивая зубы с такой силой, что Имсу кажется, он может слышать, как крошится на них эмаль.       Арина не обращает внимания на явное негодование сына, по ощущениям Имса, намеренно. Она проходит к письменному столу рядом с окном и торжественно кладёт на него принесённые припасы.       — Возможно, вы оба считаете себя совсем взрослыми и глубоко сознательными, но вы ещё очень молоды. В вас бушуют гормоны и возможная беспечность, как минимум, может привести к анальным трещинам. Это неприятно, поверьте, и чревато всяческими последствиями. Я уже не говорю о половых инфекциях, боже упаси.       — Я сдаю анализы каждые три месяца, — поспешно заверяет Имс. И тут же едва не съедает собственный язык, потому что Артур сдавленно стонет, падая лицом в подушку.       — О, это похвально, дорогой, — сияет Арина. — Не то чтобы я что-то такое на самом деле имела в виду. Это скорее предосторожность и соображения гигиены.       Имс переминается с ноги на ногу, краем глаза присматриваясь, в какое из двух окон ему удобнее было бы выпрыгнуть.       — Эм… в любом случае, спасибо, — бубнит он своим ногам.       Артур на постели уже не стонет, а приглушённо воет какую-то неизвестную Имсу композицию. Кажется, это что-то из классики или что-то вроде того. Возможно, Шуберт, но Имс точно не уверен.       — Прекрасно, — оживлённо щебечет мать Артура. — Теперь, пожалуйста, все к столу. Сынок, не лежи лицом в подушку, у тебя часто отекают глаза, — говорит она Артуру через плечо Имса и вдруг добавляет почти шёпотом: — Последняя просьба, и я больше не касаюсь этой темы.       — Что угодно, миссис Вейг.       — Арина.       — Простите. Арина.       — После тесного и длительного контакта Артур может испытывать сенсорные перегрузки. Это нормально и со временем пройдёт. Просто наберись терпения, сынок.       — Э-э… Да. Я так и сделаю.       — Мама, я хочу есть! Меня кто-нибудь в этом доме накормит?       Артур вскакивает с кровати и пулей летит к двери. Имс и Арина следуют за ним. У матери Артура такой вид, будто она только что совершила народный подвиг.       — Так значит, ты англичанин, — заключает мистер Вейг, когда они садятся за общий стол.       Имс не успевает произнести ни слова, потому что в разговор тут же вступает мама Артура.       — Родители Имса из лондонской аристократии, — подаёт она.       Леонард вскидывает брови, протягивая Имсу тарелку с тонко нарезанным говяжьим ростбифом.       — Вот как? Это любопытно. Я об этом ничего не знал.       — Конечно, ты не знал, — пожимает плечами Арина. — Артур рассказал мне об этом совсем недавно по телефону. На самом деле мне пришлось вырвать из него почти клещами хотя бы какую-то информацию.       — И я всё ещё не понимаю, для чего она тебе понадобилась, — упрекает Артур, не поднимая взгляда от своей тарелки.       — Разумеется, ты не понимаешь, — отзывается Арина. — Если у тебя когда-нибудь будут свои дети, тогда ты поймёшь, что для любого родителя важно больше знать о человеке, в которого влюблён его ребёнок.       Имс косится взглядом в сторону Артура и видит, что тот покраснел, как печёная свёкла.       — У меня не будет своих детей, мама. Уверен, ты знаешь, почему.       — Не вижу никаких сложностей для вас, мальчики, — беспечно заявляет Арина. — Вы всегда сможете усыновить чужого ребёнка или воспользоваться услугами суррогатной матери.       Арина заканчивает свой монолог только потому, что Артур давится салатом, которым набил свой рот, очевидно, в попытке молчать как можно дольше. Имс хлопает его ладонью по спине, радуясь тому, что сам ещё не успел ничего проглотить.       — Милая, — возвращается в беседу мистер Вейг. — Думаю, пока немного рано говорить о детях. Артур и Имс ещё слишком молоды.       — Вот именно, — настаивает Арина. — Они молоды и должны учиться у взрослых. На мой взгляд это разумно. Разве нет?       Лео обречённо вздыхает, но не сдаёт свои позиции.       — Имс, лучше расскажи о своей семье, — говорит мистер Вейг, возвращаясь к менее неловкой на его взгляд теме.       Не то чтобы Имсу становится от этого значительно легче.       — Мои родители действительно аристократы, — смущённо признаётся Имс. — Моя мать приходится дальней родственницей Её Величеству Елизавете Второй. Фельдмаршал Адольф Фредерик был одним из их общих предков. Отец происходит родом из джентри, — на последнем слове голос Имса почти полностью стихает. — Не могу сказать, чтобы для меня лично всё это что-то значило, — в конце концов добавляет он, прежде чем последовать примеру Артура и набить свой рот едой.       — Дорогой, тебе не нужно стесняться своего происхождения, — начинает мама Артура, но Лео останавливает её, положив свою ладонь на её руку.       Имс облегчённо вздыхает и тема разговора наконец принимает более спокойное и отстранённое русло. Однако когда все выходят из-за стола, Арина просит Имса помочь ей составить посуду в посудомойку.       — Прости мне моё излишнее любопытство, но я не могу не спросить, — шепчет она, опасливо оглядываясь на Лео и Артура, которые убирают продукты в холодильник. — Мне просто ужасно интересно, вы общаетесь с принцем Гарри? Он на самом деле такой спокойный и славный человек, как я о нём читала? Не пойми меня неправильно, я ничего не имею против герцога Уильяма, но всё же…       — Принц Гарри действительно хороший человек, — отвечает Имс. — Хотя на счёт его спокойствия я бы мог поспорить. Не то чтобы мы встречались по праздникам и поздравляли друг друга с днём рождения. Мы не настолько близки. Но ему известно о нашем родстве. Королевская семья весьма щепетильна в отношении своей родословной.       — О, дорогой. Это очень мило. Спасибо, что удовлетворил моё любопытство. Больше никаких вопросов.       Арина делает жест, закрывающий рот на замок, и улыбается Имсу, сверкая ямочками на щеках. Имс отвечает ей немного вымученной улыбкой.       На то, чтобы попрощаться с бабушкой Артура, у них уходит не больше полутора часов, включая дорогу до небольшого погребального агентства. Насколько Имс понимает, родственников более близких, чем единственная родная племянница Арина, у Алисии не было, но в зале всё равно собралась немаленькая толпа.       Все расступаются, чтобы пропустить вперёд Артура и его мать. Имс замечает множество взглядов самых разных оттенков, от откровенно неодобрительных до сочувственных и просто равнодушных. Некоторые женщины, наряженные в чопорные траурные платья, закутанные наглухо в тугие платки, роняют скупые слезинки, вытирая лица бумажными салфетками.       — Не понимаю, почему они все плачут, — тихо недоумевает Артур. — Они даже толком не знали её. Большинство из них.       — Никто из них, — брезгливо кривится мама Артура, легонько проталкивая их с Имсом вперёд через собравшуюся толпу. — Просто каждая из моих кузин всё ещё мечтает урвать кусочек наследства тётушки, которое она не успела при жизни отписать своему дому престарелых. А ведь ни одна из этих куриц даже не знает, где именно Алисия доживала свои дни. Зато они все прекрасно знают, где находится её особняк. Нам с Лео пришлось установить в нём серьёзную сигнализацию и нанять смотрителя. Эта свора, — Арина повторяет оскорбительное словечко, произнесённое ею ранее, — кружила вокруг дома тётушки, как мухи вокруг кучи навоза.       Когда они останавливаются у гроба, Имсу приходится посмотреть на усопшую. Всю свою жизнь он терпеть не мог подобные мероприятия и теперь оказался вынужден пребывать в самом разгаре одного из них. Но вряд-ли найдётся на свете такая вещь, которую он бы не согласился сделать ради Артура, поэтому он стоически всё сносит, не смея жаловаться. Только крепко сжимает вспотевшую ладонь Артура, пока тот прощается с бабушкой.       Артур выглядит более-менее спокойным, но Имс знает, что это не так. Артур и близко не спокоен. Не тогда, когда каждый из окружающих считает своим долгом прикоснуться к нему, послать лицемерные слова сочувствия или похлопать его по плечу. Имсу кажется, — он почти уверен — что большинство из присутствующих делают это намеренно, только для того, чтобы мстительно напакостить. Он сомневается, что кто-то из этих людей, считающих себя роднёй Арине, Артуру и Леонарду, не в курсе того, что Артуру неприятны чужие прикосновения и прочее вторжение в личное пространство.       — Я думал, это у меня кошмарные родственники, — натянуто ухмыляется Имс, склонившись к Артуру, в попытке разрядить обстановку.       Они выходят на улицу, где людей гораздо меньше, но Артур по-прежнему крепко сжимает руку Имса, переплетая их пальцы. Имс замечает несколько осуждающих взглядов, но ему откровенно на них плевать.       — Это ты ещё не видел, как проходят торжества по случаю юбилеев, — слышит он за спиной насмешливый голос и оборачивается, когда они с Артуром уже стоят у машины.       Отец Артура рассеянно вертит в руках брелок с ключами, у него усталый взгляд.       — Эм… простите, Лео, я не хотел сказать ничего такого, — смущённо мнётся Имс.       — О, ты ведь и не сказал, верно? — Леонард нажимает на брелок, и на дверях машины щёлкает центральный замок. — Ничего такого, что не было бы правдой, я полагаю. Родня Арины на самом деле ужасна. Слава богу, что мои родственники в основном остались в Париже, — он невесело усмехается. Они садятся в машину втроём. — Маме Артура придётся остаться и проводить Алисию в последний путь. Я только отвезу вас домой и вернусь сюда. Арине сейчас нужна моя поддержка.       Какое-то время они едут молча. Артур всё ещё выглядит мрачным и усталым, хотя его почти болезненная хватка на руке постепенно расслабляется. Имс ласково поглаживает ребро его ладони большим пальцем.       — Не пойми нас неправильно, Имс, — говорит Лео, неловко откашлявшись. — Мы уважаем семейные узы и прочее, но… — он на мгновенье замолкает, продолжая напряжённо смотреть на дорогу. — Алисия провела в доме престарелых почти пятнадцать лет. И за всё это время её навещала только Арина. Артур несколько раз приезжал вместе с матерью, пока мы не заметили, что после этих посещений ему становится хуже. Тогда мы перестали брать его с собой. Но тётушка всё равно его очень любила. Она всё понимала, я в этом уверен.       Имс собирается ответить, сказать что он сожалеет или что-то в этом роде, но его опережает Артур.       — Это ведь ещё не всё, верно, пап? Мне ещё придётся присутствовать на оглашении завещания.       — К сожалению, это так, сынок, — вздыхает мистер Вейг. Имс видит в зеркале заднего вида его взгляд, полный искреннего сочувствия.       Артур откидывает голову на кресло и закрывает глаза, прикасаясь ко лбу ладонью.       — Боже. Мне ведь даже не нужно всего этого, — обречённо стонет он и снова поднимает голову. — Дом Алисии похож на мавзолей. Мне бы никогда не пришло в голову в нём поселиться. Что я буду делать со всем этим наследством? Я могу от него отказаться?       — Конечно, можешь, — кивает Лео. — Но ты не должен. Хотя бы из уважения к матери. И тебя точно никто не заставит поселиться в доме Алисии, — улыбается мистер Вейг. Имс чувствует, как Артур рядом с ним понемногу расслабляется. — Насколько я знаю, в завещании не должно быть речи о том, что дом должен пожизненно оставаться во владении семьи. Ты сможешь распоряжаться им, как тебе угодно, как только тебе исполнится двадцать один.       — Отлично, — бубнит Артур. — Хотя бы одна хорошая новость. Господи, — опять вздыхает он, — нам вообще не стоило приезжать.       Взгляд мистера Вейга в зеркале становится раздосадованным и печальным.       — Эй, лап… эм, Артур, — Имс вовремя спотыкается на слове «лапушка», посчитав, что в присутствии отца Артура оно явно не уместно. — Мы ведь можем просто представить, что приехали навестить твоих родителей, не так ли?       Артур поворачивает голову и смотрит на Имса, нахмурив брови. Уголки губ Имса растягиваются в нежной улыбке. Артур кивает и снова отворачивается к окну. Остаток пути проходит в молчании, но теперь уже не в таком напряжении, как было до этого.       Высадив их на подъездной дорожке, Леонард вручает Артуру ключи от дома и с сожалением говорит, что они с Ариной вернуться только к вечеру. Артур ничего не отвечает. Имс уверяет Лео, что с ними всё будет в порядке, и они прощаются, крепко пожав друг другу руки.       Как только они с Артуром поднимаются в комнату, Артур первым делом выдирается из одежды и голышом ныряет в ванную комнату. Не говорит при этом ни слова. Имс понимает, что Артуру нужно немного побыть в одиночестве, поэтому он не возражает и не навязывает ему своё общество. У них ещё будет достаточно времени, чтобы побыть вместе.       В голове Имса впервые за последние сутки всплывает мысль об Оксфорде. О том, что Артур скоро уедет от него на другой континент и тогда их отношения, возможно, закончатся. Во всяком случае, если Имс не найдёт в себе силы перешагнуть через собственную гордость, и не поставит желания Артура выше своих, что он, очевидно, и должен сделать. Вот только вся беда в том, что Имс не уверен, что на этот раз он сможет.       Он лежит на кровати Артура. В комнате Артура. Злые слёзы наворачиваются на глаза от осознания того, что скорее всего предстоящая неделя будет первой и последней, проведённой Имсом вместе с Артуром у него дома. Он вовсе не сомневается в самом себе. Ради Артура Имс был бы готов даже к отношениям на расстоянии, с редкими возможностями встречаться по праздникам и проводить вместе каникулы.       Вот только он не привык себя обманывать. Без постоянного близкого контакта Артур наверняка очень скоро перестанет нуждаться в обществе Имса. И от этой мысли вдруг становится так больно, что Имс вынужден уткнуться лицом в подушку, чтобы подавить сдавленный стон.       Артур выходит из ванной комнаты раньше, чем Имс мог ожидать. Пока он достаёт из сумки свои вещи, Имс быстренько сбегает от него в душ, чтобы привести себя в порядок. Возможно, Артур и не силён в чтении чужих эмоций, однако, вряд ли даже он способен не распознать опухшие глаза и заплаканное лицо.       В ванной Имс проводит достаточно времени для того, чтобы застать Артура мирно спящим на кровати. Он одет в простую футболку и мягкие домашние штаны. Волосы его разметались по подушке, на которой Артур устроился щекой, лёжа на животе. Имс быстро одевается, подходит к кровати и опускается перед ней на корточки. Убирает со лба Артура тёмный, влажный завиток, задыхаясь от любви и нежности уже так привычно, что больше не представляет себя без этого щемящего чувства.       Поспешно проглотив вновь подступающие слёзы, Имс устраивается рядом с Артуром.       — Я люблю тебя, — шепчет он так тихо, что даже если бы Артур не спал, вряд ли он смог бы его услышать, не прислушиваясь.       Коробка с надувным матрасом остаётся стоять нетронутой посреди комнаты. Имс действительно сомневается, что матрас пригодится им для чего-то большего, чем простая видимость элементарного приличия перед родителями Артура.

***

      Неделя пролетает на удивление быстро. Артур несколько раз отлучается с родителями на оглашение завещания и подписание бумаг о вступлении в наследство. Имс остаётся дома — смотрит телевизор, читает, бродит по окрестностям Джефферсон-Парка, благо, погода устанавливается сухая, хотя и на редкость холодная.       В свободное время они с Артуром посещают Филдовский музей, Планетарий Адлера и Аквариум Шедда. Имс прежде никогда не был в Чикаго, поэтому ему действительно интересно узнать побольше о родном городе Артура. Таким образом он, по крайней мере, немного компенсирует отсутствие необходимого внимания со стороны последнего, потому что дома Артур становится всё более замкнутым, ведёт себя отстранённо и… практически совсем асексуально. Имс снисходительно списывает это на стресс и резкую смену обстановки.       Несколько раз у Артура звонит его мобильный. Однажды Имс замечает на экране имя профессора Кобба, и от страха у него начинают трястись поджилки. Артур, однако же, не отвечает ни на один звонок, отправляя их все на голосовую почту, которую, по предположениям Имса, так же не прослушивает. Это вселяет в Имса призрачную надежду на то, что Артур ещё не принял окончательного решения, хотя он и понимает, что это всё ещё может быть просто характерное для аспи нежелание делиться пошатнувшейся зоной комфорта с посторонними.       С одной стороны Имсу до чёртиков хочется поскорее вернуться в Нью-Йорк. У него возникает ощущение, что там, в их с Артуром маленьком раю, осталось нечто очень важное и необходимое для них обоих. Что-то, без чего Артур даже в собственном доме чахнет, как нежный цветок, лишённый солнечного тепла и света. Но с другой стороны ему так же ужасно страшно. Если здесь у Артура есть хотя бы какая-то возможность отгородиться от давления со стороны Доминика Кобба, то когда они вернутся в кампус, такой возможности больше не будет.       Имс начинает тихо ненавидеть сраный Оксфорд в частности и Англию в целом. Никогда в жизни он бы и подумать не мог, что собственная родина сможет так поступить с ним — забрать у него того, ради кого он живёт вот уже несколько месяцев и планировал жить всю оставшуюся жизнь.       В какой-то момент, принимая вечерний душ накануне дня их возвращения, Имс неожиданно приходит к осознанию того, что если он потеряет Артура, то всё остальное — всё, к чему он так стремился: эта грёбаная независимость и гордость, и американская мечта — всё это начисто лишится всякого смысла. Однажды он уже едва не лишился чего-то, настолько же ценного, когда пошёл на поводу у собственных амбиций. Во всяком случае, целых полгода на первом курсе Имс именно так и думал, пока не отправился домой на Рождественские каникулы и не помирился с родителями.       Мама тогда долго плакала у него на плече, в то время, как отец хмурился ещё пару дней. Слава богу, тогда всё разрешилось, но теперь перед Имсом стоит иной выбор. Он практически на сто процентов уверен, что если не поддастся на уговоры Артура и останется в Колумбийском, то он его потеряет. И это будет для него с родни тому, чтобы остаться без жизненно важной частички самого себя. Потому что он уже не представляет своей жизни без Артура в самом её центре.       Вытираясь после затяжного вечернего душа, Имс принимает решение — возможно, одно из самых важных, которые ему когда-либо приходилось и придётся принимать. Он поспешно облачается в пижаму и возвращается в комнату… для того, чтобы обнаружить, что Артура в ней нет.       На цыпочках, как воришка-домушник, Имс выходит за дверь и уже собирается спуститься в гостиную, когда слышит приглушённые голоса внизу. Артур разговаривает со своим отцом. В гостиной работает телевизор и до слуха Имса доносятся лишь обрывки их беседы, но их вполне достаточно, чтобы он понял — речь идёт о переводе Артура в Оксфорд. Имс понимает, что не просто не должен подслушивать — он категорически не хочет ничего этого слышать. При одном упоминании об Оксфорде твёрдая решимость Имса уступить Артуру мгновенно лопается, как мыльный пузырь.       Он возвращается в комнату, ложится в постель и позорно прячется под одеялом, изображая спящего и ощущая себя последним из трусов. Когда Артур наконец приходит, Имс слышит тихие всхлипы и понимает, что Артур плачет.       — Артур, — Имс вылезает из постели, найдя Артура на надувном матрасе. Он свернулся на нём клубком, уткнувшись лицом в подушку, откуда доносятся сдавленные рыдания. — Эй, лапушка… Артур. Господи, что случилось? — хлопочет над ним Имс, начиная понемногу паниковать.       Он ложится рядом с Артуром и обнимает его за плечи, крепко прижимая к себе его тело, которое сотрясается от рыданий. Матрас под их весом шуршит, ёрзая по пушистому ковру.       — Имс… я… я снова ничего не понял и… чуть всё не испортил… я…       Имс не совсем понимает, о чём именно говорит Артур — об Оксфорде, о них, или о чём-то ещё. Он просто крепче сжимает свои объятья, позволяя Артуру выплеснуть сложные для него эмоции со слезами. Имс готов на что угодно, он впитывает как губка каждую слезинку, каждый всхлип, пока Артур продолжает надрывно реветь у него на груди и плачет так горько, что сердце Имса разрывается с каждым его вздохом. За грудиной становится так больно и тесно, что Имс едва сдерживает себя, чтобы не завыть от этой боли вместе с рыдающим Артуром.       Он понятия не имеет, сколько времени они так лежат, обнявшись, переплетаясь всеми конечностями, но наконец Имс понимает, что Артур начинает понемногу успокаиваться. Его дыхание постепенно восстанавливается и становится спокойным и размеренным, но не надолго. Имс продолжает ласково поглаживать Артура по спине, выводить ладонью круги между его напряжённых лопаток, когда чувствует, что воздух вокруг них словно сгущается и начинает искриться.       Артур подползает немного выше, убрав голову с груди Имса. Теперь его лицо находится на уровне шеи Имса, которую он начинает нежно ласкать губами и влажным, бархатным языком.       — Детка, ты уверен, что это то, что сейчас нам нужно? — спрашивает Имс, зажмурившись и стараясь не застонать, когда зубы Артура смыкаются на линии его челюсти. — Возможно, нам стоит сперва поговорить?       — Мы поговорим. У нас для этого будет вся жизнь, — возбуждённо уверяет Артур, не прекращая ласки.       Имс надеется, что не ослышался и верно понял его слова. От радости он почти взвывает, однако тут же сдавленно рычит, когда ловкая и теплая ладошка скользит за резинку его пижамных штанов. Артур поглаживает и сжимает наполовину вставший член Имса, и он тут же твердеет в его ладони. Имс сорвано вздыхает, рефлекторно ведёт бёдрами навстречу ласке. Когда тёплая и нежная рука вдруг исчезает, он готов захныкать, как капризный малыш, у которого отняли любимую игрушку.       — Мне нужно подготовиться, — заявляет Артур и хватает лубрикант, который с момента их приезда так и стоит на письменном столе. — Я в душ, — сообщает он Имсу. — Можешь пока раздеться.       Имс подскакивает с матраса, будто его ошпарили.       — Можно мне с тобой? — выкрикивает он вслед Артуру. Тот оборачивается через плечо и выглядит задумавшимся. — Я не буду мешать, обещаю, — тихо клянётся Имс, берёт Артур за руку и нежно целует внутреннюю сторону его запястья. — Я только посмотрю. Пожалуйста, малыш.       Он готов умолять Артура даже стоя на коленях. От одной мысли, что он может пропустить это зрелище, у Имса потеют ладони и внутри всё переворачивается.       — Эм… Хорошо, ты можешь посмотреть, — соглашается Артур.       Имс почти визжит от восторга, едва себя сдерживает и нетерпеливо перебирает ногами, топая за Артуром в ванную. Артур быстро раздевается, вручив Имсу свою пижаму, и заходит в душевую кабинку. Стеклянную дверь он оставляет открытой.       Имс садится на крышку унитаза, не сводя широко раскрытых глаз с Артура, стараясь не упустить ни единого движения. Артур щёлкает крышкой тюбика и наносит на пальцы прозрачную смазку с нежно-розовым оттенком. По ванной комнате сразу разносится лёгкий аромат клубники. Выгнув спину так, чтобы было удобнее дотянуться, Артур начинает медленно растягивать себя сразу двумя пальцами. Его глаза на минуту зажмуриваются, но потом он открывает их и смотрит на Имса.       Имсу кажется, что его сердце прямо сейчас выскочит через рот, но о всё равно не в силах сжать челюсти. Он тяжело и шумно дышит с приоткрытым ртом, позволяя поплывшему мозгу таким образом получить немного больше кислорода. Едва ли у него что-то из этого выходит, потому что, кажется, вся кровь из его организма уже сконцентрировалась в известном месте, и это точно не его голова.       — Ты можешь раздеться и прикоснуться к себе, — советует Артур и сводит домиком брови, видимо, дотронувшись внутри себя до нужной точки. Его крепко стоящий член при этом дёргается.       Имс, увидев это, сдавленно стонет, вскакивает на ноги и начинает лихорадочно выдираться из одежды, швырнув всё на пол вместе с одеждой Артура, которую всё это время прижимал к своей груди. На этот раз Артур не реагирует на такую вопиющую неопрятность. Очевидно, что ему сейчас не до этого.       Если Имс когда-либо видел в своей жизни что-то более эротичное и возбуждающее, то, разве что, в собственных горячечных фантазиях. От возбуждения у него шумит в ушах и его начинает здорово потряхивать.       Артур продолжает терпеливо растягивать себя уже тремя пальцами. При этом так сладко постанывает, что у Имса очень быстро начинает плавиться мозг. Он крепко сжимает в руке свой колом стоящий член. Приходится пережать его у основания, потому что Имс готов кончить только от одного движения, глядя на всё это одуряющее непотребство, которое вытворяет Артур у него на глазах, ни капельки не стесняясь.       Он понимает, что больше не вынесет этой эротической пытки и уже готов умолять Артура отправиться в постель, когда Артур, на счастье Имса, наконец решает, что его тело достаточно готово. Он включает душ, смывая с себя лишнюю смазку, и выходит, чтобы тут же быть заключённым в жаркие объятия.       — Ты даже не представляешь, лапушка, что ты со мной делаешь, — шепчет Имс возбуждённо и тащит Артура прочь из ванной комнаты.       Артур дрожит под ним, когда Имс укладывает его на постель, даже не позволив вытереться полотенцем.       — Тебе стоит быть осторожнее, — советует он Имсу. — Я раньше пробовал для этих целей вибратор, но полагаю, что член — это не совсем то же самое, — тихо, но ни сколько не смущённо говорит он.       И… о, боже! Перед внутренним взором Имса тут же всплывают картинки Артура, извивающегося на постели с вибратором в его сладкой упругой заднице. Имс практически может слышать его стоны, представляет, как сходятся на переносице эти аккуратные брови, образуя такую знакомую глубокую складочку. Как пылают припухшие губы, которые Артур лихорадочно кусает, продолжая трахать себя силиконовым дилдо.       Он крепко сжимает зубы и надсадно стонет. Артур кладёт руки Имсу на плечи и гладит их свержу вниз, успокаивает, тянется за поцелуем, дрожит под Имсом всё сильнее. Имс понимает, что ему стоит начать что-то делать, пока Артур окончательно не запаниковал.       — Я буду очень нежным, — обещает он сорванным шёпотом. Берёт со стола упаковку с презервативами и достаёт один. Зубами разрывает фольгу, при этом весь трясётся от нетерпения, как осиновый листок на ветру. — Тебе, наверное, лучше перевернуться, солнышко, — предлагает Имс, поцеловав Артура в губы долгим, глубоким поцелуем. Их крепкие животы и текущие члены соприкасаются и Имс не может удержаться от стона.       Артур согласно кивает и переворачивается на живот. Пару секунд неуютно ёрзает от трения возбуждённого, чувствительного члена о мягкий и влажный хлопок простыни. Имс устраивается между разведённых бёдер Артура, раскатывает по скользкому, блестящему члену тонкий латекс и щедро смазывает его лубрикантом. Он всё ещё не может поверить, что это происходит с ним в реальности. Имс столько времени мечтал об этом, грезил в самых смелых своих фантазиях, что всерьёз боится кончить сразу, как только окажется внутри этого вожделенного, горячего тела.       — Пожалуйста… Имс. Мне нужно… я хочу… — хнычет под ним Артур.       Имс улыбается, склонившись над ним и прижавшись губами к торчащему ушку.       — Чего ты хочешь, пупсёночек?       — Твой член… Хочу твой член… внутри себя.       На мгновение Имс крепко сжимает веки, пока под ними не расплываются цветные круги. Он почти не может выносить этого. Это так невероятно хорошо, а ведь они ещё даже не начали. Имсу кажется, если он не трахнет Артура прямо сейчас, то его яйца взорвутся от перенапряжения.       — Приподнимись, лапушка, — просит Имс и подталкивает под бёдра Артура подушку. — Вот так… Да. Так лучше. Ты готов?       Артур решительно кивает и зажмуривается. Имс разводит его бёдра шире, ласкает подтянутые ягодицы трясущимися ладонями. Проверяет двумя пальцами, насколько Артур хорошо растянут, и стонет, закусив губу, когда ощущает это горячее и влажное, такое манящее, что больше нет никаких сил терпеть.       Лубрикант стекает по его члену, капает на постель. Имс прижимается напряжённой головкой к подрагивающей дырочке и начинает медленно входить. Артур под ним сдавленно скулит, но не пытается отстраниться. Только дрожит сильнее и впивается пальцами в простыни. У Имса кружится голова, пульс бешено стучит в висках и ушах. Он не может отвести поплывшего взгляда от места, где соединяются их тела.       К счастью Артур действительно достойно поработал над собой и, кажется, даже не испытывает сильной боли, пока Имс медленно входит в него.       — Господи, Артур… Ты такой… ох, бля! Так хорошо… Такой узенький… сладкий…       Имс продолжает бормотать всякую хвалебную чушь, пока заполняет тело Артура собой. Артур перестаёт скулить и теперь не издаёт ни звука. Только послушно вскидывает зад, помогая члену Имса погрузиться в него полностью, до самого основания.       — Ах… чёрт… чёрт, — стонет Имс, навалившись на Артура и стараясь немного отдышаться. — Ты в порядке? — спрашивает он.       Будто бы если Артур сейчас скажет, что он не в порядке, это сможет что-то изменить. Имсу кажется, что его теперь даже танком не стащить с него. Артур согласно кивает, и Имс начинает потихоньку двигаться, стараясь не сдохнуть от удовольствия прежде, чем он кончит. И при этом понимает, что ему стоит кончить первым, потому что как только это сделает Артур, их секс, скорее всего, будет окончен. Имс отлично помнит про сенсорные перегрузки. Он не посмеет заставить Артура вынести больше, чем он способен принять.       Однако сильное перевозбуждение даёт о себе знать. Спустя всего несколько глубоких толчков Имс чувствует, как напрягаются его яйца и член становится таким твёрдым, каким не был ещё никогда за всю жизнь.       — Приподнимись, любовь моя, — шепчет он на ухо Артуру и как только тот приподнимается, встав под Имсом на четвереньки, Имс сжимает рукой влажный и скользкий член Артура. — Вот так… Кончи со мной, любимый, — приговаривает он, когда Артур наконец стонет и толкается в руку Имса так сильно, что почти заставляет его член выйти из своего тела.       Имс возвращается на место и продолжает уже беспорядочно двигать бёдрами. Вылизывает шею Артура, легонько прикусывает нежную кожу у него за ухом. Трётся вспотевшей грудью о стройную спину и хрипло стонет, чувствуя, как приближается его оргазм.       Сменив угол, Имс задевает простату Артура своим членом, и Артур вскрикивает так громко, что приходится зажать ему рот ладонью, чтобы не услышали родители. Имс задыхается от того, как сильно сжимается дырочка вокруг его члена, когда Артур заливает горячей спермой его ладонь и постель под собой.       Имс толкается в пульсирующую дырку по самую рукоять и долго кончает глубоко внутри, заполняя презерватив спермой в таком количестве, что кажется, она вот-вот полезет через края.       Ему хочется просто упасть на Артура сверху и не шевелиться несколько минут. Или часов… или недель. Имс так долго этого ждал, что теперь он полностью выжат — блаженно уставший, с трясущимися коленями. Однако он всё ещё осознаёт, что должен проявить снисходительность, позволить Артуру подняться и уединиться, чтобы справиться со своими чувствами.       Имс откатывается в сторону и прижимается спиной к прохладной стене. Ждёт, что Артур тут же вскочит и унесётся в ванную, но Артур не спешит этого делать. Он продолжает лежать на животе — вспотевший, дрожащий и такой несправедливо красивый, что Имсу больно на него смотреть. Его припухшие губы приоткрыты, а глаза крепко зажмурены. Он глубоко и всё ещё неровно дышит. Имс понимает, что Артур пытается справиться с тактильной перегрузкой, не сбегая от него в душ, как делал прежде.       Сердце Имса болезненно и сладко сжимается от нежности и избытка чувств. Проходит по ощущениям больше часа, пока они так лежат, не прикасаясь друг к другу и не шевелясь. Имс уже начинает понемногу проваливаться в сон, когда чувствует рядом с собой слабую возню. Он с усилием разлепляет тяжёлые веки и видит, что Артур перевернулся на бок и смотрит на него тёмным, немигающим взглядом.       — Теперь мы можем поговорить, — говорит он тихо, но очень решительно.       У Имса сосёт под ложечкой от предчувствия того, что их разговор будет на самом деле важным и серьёзным. Он понятия не имеет, к чему они придут в итоге, и от этого становится немного страшно.       — Я сегодня говорил с отцом, — начинает Артур. Он садится на постели и напряжённо хмурится от дискомфорта в натруженной заднице.       Имс садится рядом с ним и наконец снимает переполненный презерватив, который уже наполовину сполз с размякшего члена и частично успел присохнуть к чувствительной коже. Он завязывает резинку и кидает на пол рядом с их кроватью. Артур снова хмурится, но ничего не комментирует.       — О чём вы говорили? — спрашивает Имс, потому что у него не остаётся больше терпения ждать и дрожать, и гадать, к чему же пришёл Артур во время своей беседы с мистером Вейгом.       — Мы говорили об Оксфорде, — признаётся Артур в том, что Имс и так знал. — Мистер Кобб позвонил моему отцу, потому что не смог связаться со мной. Он рассказал ему о том, что для меня освободилось место на лингвистическом. Я спросил отца, как мне поступить и… рассказал ему, что ты не хочешь возвращаться в Англию. Я всё ещё не понимаю, почему, но сейчас это неважно. Точнее…       Артур вздыхает, воздух вырывается из его лёгких дрожащими толчками. Имс двигается к нему по кровати и обнимает Артура поперёк липкого от спермы и пота живота.       — Артур, я должен кое-что тебе сказать.       — Нет, подожди, Имс. Сперва дай мне… я должен… Я собираюсь отказаться от Оксфорда.       Он выпаливает последнюю фразу на одном дыхании и закрывает глаза. У Имса что-то ёкает в груди. Он крепче прижимает к себе Артура и зарывается носом в мягкие волосы за его ухом.       — Почему ты хочешь отказаться? Ты так мечтал об этом.       — Ещё больше я мечтал, что когда-нибудь в моей жизни появится кто-то… Кто будет любить меня даже таким…       Артур громко шмыгает носом, и Имс понимает, что его мальчишка вот-вот снова заплачет. Он обвивается вокруг Артура всем телом, перекинув одну ногу через его бёдра. Гладит Артура по голове и нежно целует его в висок.       — Таким чудесным, — договаривает Имс за Артура. — Самым лучшим на свете, — произносит он, снова целует Артура, на этот раз в покрасневшую скулу. — Ты даже не представляешь, малыш, как легко любить тебя. Хотя иногда это немного больно.       — Папа сказал мне, что я должен сделать выбор, — говорит Артур. — Он сказал, что расстояние и время могут как убить чувства, так и укрепить их. И я… — он поворачивает лицо к Имсу и смотрит ему в глаза. — Я не готов рисковать и проверять, какой вариант окажется для нас верным. Я выбираю нас, Имс. Мне не нужен Оксфорд и Англия. Я не хочу ничего этого, если то, что я получу это, будет означать потерять тебя.       — Артур, — Имс понимает, что вот-вот расплачется, поэтому снова прячет лицо в волосах Артура, уткнувшись в них носом.       Они сидят так ещё какое-то время, пока Имс не чувствует, что Артур весь напрягся. Он явно ждёт от Имса какой-то реакции, и Имс готов. Теперь он знает, что действительно готов к тому, о чём так долго размышлял и не решался первым начинать этот разговор.       — Когда мы вернёмся, я позвоню своему отцу, — говорит он в волосы Артура, переждав спазм, сжимающий его горло от подступающих слёз. — Мой дядя, брат отца… Так уж случилось, что он… эм… профессор. Преподаёт в Оксфорде несколько дисциплин, связанных с юриспруденцией. Дядя Чарли вроде как в дружеских отношениях в ректором.       Имс на секунду замолкает. Артур мягко выпутывается из его объятий, чтобы снова заглянуть ему в глаза.       — К чему ты ведёшь? — спрашивает он. Имс пожимает плечами, кожей ощущая, как жар приливает к его щекам.       — Если мы немного потерпим и закончим второй курс в Колумбийском, думаю, дядя сможет посодействовать тому, чтобы в течение лета мы перевелись в Оксфорд. Уверен, твой лингвистический никуда от тебя не денется. Как и моя психология.       Артур снова шмыгает носом и сам морщится от этого звука. Ещё никогда на памяти Имса он так ярко не выражал свои эмоции.       — Ты сделаешь это для меня? — выдавливает Артур, цепко, почти больно сжимая плечи Имса дрожащими длинными пальцами.       — Я сделаю это для нас, — поправляет Имс. — Потому что так сильно люблю тебя, — продолжает он, — что буду несчастным до тех пор, пока ты не будешь полностью счастлив.       — Я счастлив, когда ты рядом со мной, — пытается возразить Артур, но Имс прижимает палец к его губам.       — Мы будем вместе, — шепчет он, целуя Артура в порозовевшую щёку. — Сможем снимать квартиру на территории кампуса. Видимо, пора блудному сыну вернуться на просторы Туманного Альбиона.       Он улыбается, когда видит, как Артур недоверчиво вскидывает бровь.       — Блудный сын — это ты? — спрашивает он.       Имс отлепляется от Артура и встаёт с постели.       — Ты сама догадливость, котёночек, — смеётся он и, наклонившись, хватает Артура на руки. — А теперь нам с тобой не помешает принять душ. Не знаю, как у тебя, любовь моя, но у меня дико зудит между ног.       — У меня слиплись все волосы в паху, — признаётся Артур и цепляется руками за шею Имса. — Это отвратительно, — фыркает он Имсу прямо в ухо. — А ещё, кажется, завтра я буду хромать. Моя мама очень плохой специалист в выборе лубриканта.       — Надеюсь, ты ей об этом не скажешь, — смеётся Имс.       — Мы просто купим новый, когда вернёмся в Нью-Йорк, — предлагает Артур.       — Так и сделаем, — соглашается Имс с улыбкой. Артур кивает.       — Да. Первым делом.