Сигареты в руках, чай на столе

“Сигареты в руках, чай на столе. Эта схема проста, И больше нет ничего, всё находится в нас.“ Микаса опять вертится во сне. Почему? Потому что её Эрена нет рядом. Аккерман накинула флисовый плед на плечи, и поднялась с нагретой ею и ее любимым, постелью. — Эрен? Эрен, ты в гостиной? — прохрипел сонный голос Микасы. Не дожидаясь ответа она пошагала в этом направлении. Босые ноги монотонно хлюпали по холодной мраморной плитке, пока девушка направлялась к своему возлюбленному, придерживая плед, который так и намеревался сползти. Микаса угадала. До каких же мелочей она знает своего партнера. Парень расположился в бордовом кресле, держа в руках сигарету. На столике возле мебели — чай, разлитый в две фарфоровые кружки. На фарфоре были изображены незамысловатые узоры, но его избранница всегда видела в них цветы. Она до жути любила их. Каждые четыре дня букетик в чёрной, полупрозрачной вазе менялся. Йегеру нравилось баловать свою любимую. Он знал, прекрасно знал, что она не будет спать. Он помнил, прекрасно помнил, то, как ей нравится пить чай в его объятиях, в то время как он нежно гладит ее волосы, перебирая прядь за прядью. Запах ее волос — роза, и сладковато-кислая вишня. Странное сочетание, правда ведь? Волосы парня собранны в уже привычный пучок. Торс нагой. Относительно свежая рана которая расположена на боку с такого ракурса виднелась как нельзя лучше. — Сделаешь чай? Я посижу с тобой. — девушка облокотилась на стену, и уставила взгляд сонных глаз на возлюбленного. — Мика, ты опять не спишь? — Йегер машинально повернулся к источнику его любимого голоса, и закатил глаза. — Я же просил тебя выспаться… — парень взял сигарету в губы, и поднялся в сторону избранницы. — А я просила тебя одеваться. — отплатила той же монетой Аккерман, и обмоталась в плед сильнее, да бы унять дрожь. Парень это сразу же заметил, и притянул Микасу поближе, садя на свои колени, и вынимая ее из кокона пледа, что бы согреть теплом своего тела. Сделав тягу дыма, и избавив избранницу от пледа, у Эрена вырвалось замечание: — А сама что, спишь лишь в белье. — передразнил её Йегер, и провёл рукой по бюсту. В следующее мгновение парень уже тушил сигару, и примыкал к губам любимой. Попутно водя руками по груди, и сжимая ягодицы. — Мм, Эре-е-ен… — протянула девушка, и обвила шею парня своими руками. Йегер не стал медлить, и посадил любимую на диван, скользя руками вниз — по груди, прессу, бёдрам. Дойдя до ног, Эрен слегка приоткрыл их, и провёл рукой по кружевному белью, на что лишь получил томный вздох девушки. Сама Аккерман инициативу в свои руки брать не хотела, да и не могла. Какой бы сильной она не была на поле боя, но когда рядом он — Эрен Йегер она становится такой хрупкой, нежной. Но для него девушка была и будет такой всегда. — Я хочу тебя, Микаса. — хрипло прошептал Йегер, и примкнул к шее любимой. Оставляя багровые отметины, одну за одной под её одобрительные возгласы. Микаса притянула парня ближе, горя от желания, показывая это всеми своими действиями. Она не могла сосредоточиться на чувственных поцелуях, потому что пальцы Йегера то и дело «случайно» задевали край нижнего белья. Дыхание сбивалось каждый раз когда Эрен так её передразнивал, не давая закончить поцелуй, который по ее планам, намеревался быть затяжным. — Эрен. — Тяжелый томный вздох. — Сделай это. Пожалуйста, — девушка знала, как ему нравится её невинность, которую видит в ней лишь он, без всех этих боев и бесконечных войн. Секс был не исключением. Эрену не нужно было повторять дважды. Он сразу же принялся сниматься комплект чёрного, кружевного белья, которое было одним из его подарков. Отбросив его куда-то в дальний угол. Они найдут его, обязательно найдут, но не сейчас. Немного смущаясь своей наготы перед взглядом Эрена, что в свою очередь не стеснялся с желанием осматривать тело девушки. Микаса попыталась прикрыться руками, однако Йегер это просек сразу же, затыкая её губы поцелуем, сплетя их пальцы в прочный замок на обеих руках, не давая ей даже возможности на попытку прикрыть свое тело. — Микаса. Ты же знаешь насколько ты прекрасна, — он практически простонал это ей в ухо, так что Микаса в полной мере услышала хрипотцу в его голосе от выкуренной накануне сигареты и нежеланием оттягивать момент. Эрен начал перебираться пальцами вниз, с шеи девушки до её бёдер, и ниже, поглаживающими движениями. Как только Эрен нашел желаемую точку, реакция возлюбленной не заставила долго себя ждать, и первый стон вырвался с уст девушки. Микаса сжала руку Эрена пытаясь насладиться этим моментом сполна. Ладони парня на удивление тёплые, даже горячие. На устах появилась легкая улыбка, от осознания результата своих действий. Микаса постанывала от получаемого удовольствия умелых и уже привыкших к её телу пальцев Йегера, пока он обрисовывал языком впадины на её ключицах, только добавляя его движениям стимуляции клитора большей изощренности. Голова Аккерман отключилась окончательно, она забылась где она и кто она, сосредоточиваясь лишь на жаре их тел и запаха Йегера, что уже привычно приятно бил в ноздри, однако сейчас это дурманило только сильнее. Эрен ввел в неё два пальца, довольно наблюдая за Микасой, которая, совершенно перестала стесняться и зажиматься, особенно в звуках. Не сказать что парень не получал удовольствия от её вида сейчас — горящей от желания большей близости с ним. — Я больше не могу держаться. — Довольно громко выдохнул Эрен, понимая что уже не может терпеть желания получить её прямо сейчас, да и, места в брюках стало как-то слишком мало. Звякнула пряжка ремня, и Йегер, неаккуратно и спешно снимая с себя брюки, уже вплотную подошел к возлюбленной, пока Микаса ощущала его головку у входа, будто парень боялся войти. — Эрен. Умоляю. — Как только Микаса выдавила это из себя, постанывая, Йегеру окончательно снесло башню, и следующий звук который заполнил просторное помещение был гортанный стон, невероятного удовольствия получаемого от Эрена, когда он наконец вошёл в нее. Не успела девушка отойти от подразнивающих ласк, и его пальцев в ней, как она снова начала забываться в действиях, получая еще большее удовольствие от полного слития их тел. И всё сейчас совершенно не важно — есть только он, она, страсть исходящая от их тела в неимоверном количестве. Уже потухшая сигарета и остывший чай на столе, все так же налитый в клятые фарфоровые кружки с незамысловатыми узорами.