Джей

Иногда, когда он достаточно надолго закрывал глаза, то видел сны. Они не были особо удивительными. В них не было потрясающих приключений и ярких людей… никаких русалок на дне моря или островов из конфет, как у одного идиота. Нет. Там, в этих снах, была женщина. У нее были вьющиеся пшеничного цвета волосы и теплые, голубые глаза (как у него). Иногда, эта женщина выглядела усталой, иногда она злилась, часто тяжело вздыхала и утомленно терла лоб… она не была ангелом или сказочным созданием совершенной красоты. В ней не было чего-то особо поразительного. Но когда эта женщина смотрела на него, то всегда счастливо улыбалась. Будто одно его присутствие делало ее счастливой. Будто в самом его существовании был драгоценный для нее смысл. Он никогда не мог понять, почему женщина из сна так на него смотрела… во сне он был очень маленьким и постоянно все ломал. Его эффективность и польза для женщины равнялись абсолютному нулю. Можно даже сказать, что он вредил ей. Но эта теплота в ее глазах… эта мягкая улыбка никогда не исчезали. В моменты отдыха от бесконечных тренировок, он просто сидел и с болезненной сосредоточенностью перебирал истлевающие осколки своих сновидений. Там, в этих снах были звери, и они были ранены… люди, лица которых он не мог разобрать, постоянно приводили к женщине этих раненых существ. Она давала им лекарства и перевязывала раны. Судя по обрывкам снов, он сделал вывод, что женщина была ветеринаром. И что она очень любила птиц. Иногда, после бури или сильного ветра, женщина сама выходила из дома и искала раненных в буре птиц. Она приносила их в дом и очень бережно осматривала их крылья. В такие моменты женщина выглядела очень серьезной. – Крылья очень важны для птиц, Итан, – сосредоточенно говорила женщина, осматривая раненную чайку – Если птица сломает лапу, то сможет выжить. Но если будет ранено крыло, то она никогда больше не сможет летать… а птица, что не может летать, никогда не сможет выжить в этом мире, – грустно говорила она. Иногда, ей не везло, и найденные птицы теряли важные перья или повреждали крылья так, что никогда бы не смогли больше летать. Тогда, она относила их в пристройку у дома и ухаживала за этими навсегда покалеченными созданиями. Она не могла оставить их умирать от голода и жажды, поэтому решила заботиться о них. Если она не могла прервать их мучения, то должна была взять ответственность за их благополучие. Она часто говорила бесполезному малышу – если ты решил вмешаться в чью-то жизнь, если ты решил взять на себя ответственность за кого-то, то ты не можешь бросить их на половине пути. Ты должен быть с ними до конца, Итан. Так или иначе. Он был слишком мал, чтобы помогать женщине в ее работе. Он просто сидел рядом и больше мешал, запутываясь в бинтах и размазывая ценные мази. Иногда, она говорила ему, что за животное лечит и что именно делает. Не то, чтобы маленькое существо понимало ее речь. Не тогда. Она никогда не злилась на его очевидную некомпетентность и бесполезность. Это была одна из многих вещей, которые он не мог понять в этой странной женщине. Ее слова были глупыми, но ее действия были еще глупее – зачем она специально искала раненных животных, чтобы взвалить на себя бремя по уходу за ними? Никто бы не поблагодарил ее за это. Никто бы не заплатил ей за это. Этих жалких, покалеченных существ нельзя было использовать. Их нельзя было продать. Это было бремя, которое никто не заставлял ее брать. Но она делала это. После каждой бури. После каждого шторма… она поднимала маленького, бесполезного мальчика, привязывала его к своей спине и шла на каменистый берег в поисках раненных птиц. В его жизни были сны, которые он не мог понять. В этих снах, была женщина, которая не могла существовать. Нет… которая перестала существовать. Он помнит тот день, когда теплота навсегда ушла из ее глаз. Да… не сон. Не видение, на грани пробуждения. Воспоминание. Он помнит, как она прервала его мирный сон, резко схватив его маленькое тело и прижав к своей груди. Он помнит ее лицо, искаженное ужасом и гневом. Он помнит, как заплакал, как всегда бесполезный и жалкий, и как она постаралась улыбнуться, несмотря на ужас, плещущийся в ее взгляде. Она сказала, что все будет хорошо. Она сказала, что защитит его. Маленький, жалкий он успокоился, полностью поверив в слова этой женщины. Тогда, он еще не знал, что взрослые умеют лгать. Он помнит, как она выпрыгнула в окно и побежала в сторону леса. Он помнит, как в воздухе раздался странный, жуткий свист, и как она вскрикнула, тяжело повалившись на землю. Он помнит тот тяжелый, металлический запах и странное, липкое тепло, начавшее расползаться по его груди. Он помнит, как она сжала его крепко, крепко и начала ползти в сторону леса. Он помнит, как рядом с его лицом опустился тяжелый, черный сапог, вдавливая пальцы женщины в землю. Он помнит тот жуткий хруст и болезненный стон женщины. Он помнит, как его вырвали из ее теплых рук. Он помнит ее полные ужаса глаза, ее полный отчаяния крик. Он помнит, как рядом с ним сверкнул меч и тяжело опустился на хрупкую шею женщины, с мерзким хрустом перерубая ее напополам. Это был первый раз в жизни жалкого, беспомощного существа, когда женщина смотрела на него взглядом, полным ужаса и отчаяния. Это был последний раз в жизни существа, когда эта женщина на него смотрела. Маленькое, бесполезное существо не могло понять, что только что произошло. Оно начало плакать и тянуться к женщине, но черная тень в ботинках встряхнула его так сильно, что он до крови укусил язык. Маленькое существо не понимало, что происходит… оно было напугано, ему было больно, а женщина неподвижно лежала на земле, даже не пытаясь подняться и помочь ему. Он был бессилен. Он был напуган. А потом он увидел, как одна из черных теней зажигает факел и бросает его в дом женщины. Спустя несколько секунд, брошенный огонь загорелся сильнее, начав поглощать единственное безопасное место, что знало маленькое существо. Вместе со всеми живыми существами, все еще запертыми внутри. Последним, что он помнит, были их жуткие крики от боли сгорающего заживо тела. Последним, что он помнит были крики запертых в пристройке птиц, что сначала потеряли способность летать, а потом были преданы человеком, который самодовольно решил спасти их жизни. Это было его самое яркое и самое раннее воспоминание. Эта была бесценная память, что дала ему самый важный урок, который был выжжен в его душе навсегда. «Если ты решил вмешаться в чью-то жизнь, если ты решил взять на себя ответственность за кого-то, то ты не можешь бросить их на половине пути. Ты должен быть с ними до конца. Так или иначе» Иногда он думал, что если она решила заботиться о нем, то почему тогда оставила его. А если у нее не было сил, чтобы остаться… почему она своими руками не прервала его жалкое, бесполезное существование? Почему, в те несколько минут бешенного бега, когда она понимала, что никогда не сможет убежать… она продолжала крепко прижимать его к своей груди. Он редко испытывал сильные эмоции. Лишь несколько людей были достаточно важны, чтобы тратить на них такую выматывающую вещь. Но эта женщина, которую он едва помнил… скорее видение, чем человек всегда вызывала в нем самые яркие чувства. Он ненавидел ее. Он всей душой ненавидел женщину, которая должна была оставаться рядом, но бросила его в этом аду, называемом жизнью. Он ненавидел ее глупость, ее теплоту, ее улыбку. Он ненавидел то, как сильно она любила то жалкое, бесполезное существо, из-за которого она умерла. В-42 ненавидел глупых людей, берущих на себя больше, чем они могут вынести. Он ненавидел идиотов, которые заботятся о тех, кто должен стать причиной их смерти. И больше всего он не выносил людей, не способных перешагнуть через других ради своего выживания. Да. В-42 очень сильно ненавидел J-31. Очень. Сильно.

***

– Итак, – как-то отстраненно подумал Джей – Вот и конец. Рядом с ним стоял номер 1 в списке успеваемости, самый старший из кадетов и, как часто говорила Кошка Воровка Нами, машина смерти во плоти. В-42 собственной персоной. Джей глубоко вздохнул и мысленно поблагодарил свою предусмотрительность. Кей и Зет прятались в ближайшем доме, поэтому у них есть шанс выжить, Эм вторая в списке, у нее есть хорошие шансы отбиться от атаки, а Джей… в этот момент замотанный в шарф парень слегка поежился… Джею неоднократно сообщали, что он отвратительно разбирается в людях, и Би не хотел его убивать. Раньше, снайпер бы даже внимания на такие слова не обратил, но после Эм… после Эм он готов поверить во ЧТО УГОДНО. Буквально… ВО ВСЕ! Если завтра Кошка Воровка скажет, что главный инструктор пылал к нему истовой, чистой любовью, то Джей поверит! Потому что очевидно он нихрена не разбирается в людях! Вообще! Может показаться, что Джей довольно долго стоял и обдумывал свои низкие социальные успехи. Но на самом деле, прошла всего пара секунд. За эти секунды, синеволосый бугай успел повернуть голову и прохрипеть что-то про шарф, Луффи нахмурился и встал в боевую стойку, а Би… тело Би смазалось, и через мгновение его кулак встретился с прикладом винтовки, которой снайпер заблокировал сокрушающий удар по синеволосому амбалу. Джей невольно нахмурился от силы удара и поблагодарил отца, специально укрепившего Винни. Если бы не модификация, то на этом верному оружию Джея пришел бы конец. Би был сильным. Нет, не так… Би был СИЛЬНЫМ. Он всегда был самым сильным из них. И именно поэтому Джей не хотел с ним драться. Его часто ставили в спарринги с номером один (по совершенно непонятной снайперу причине), и охотнику ни разу не удалось победить. Даже когда у него было преимущество в расстоянии. На винтовку Джея опустилось еще два сокрушающих удара. Парень выдохнул, после чего дождался просвета в атаке и контратаковал прикладом. Би почти увернулся… лакированное дерево задело его бровь оставив маленькую царапину. Джей на секунду замер от неподдельного удивления. Атака прошла? Он просто хотел отвлечь его и провести подсечку… Би ощущался гораздо слабее и медленнее, чем обычно. К тому же… что-то было не так с его глазами. В них не было его обычной злости, досады и даже сосредоточенности. Просто два тусклых голубых стеклышка, смотрящих с совершенно невыразительного лица. Джею это совершенно не понравилось. Хотя, это было не совсем верным определением его эмоций. По какой-то причине вид гениального, сильнейшего первого в таком состоянии был Джею до тошноты ненавистен. Подобное выражение на лице Би вызывало какое-то вязкое, тяжелое ощущение в животе снайпера. Это было хуже, чем слышать тот жуткий плач Зет. Это было больнее, чем видеть немые, невольные слезы Эм. Это было… И тут все тело Джея на секунду замерло. О… вот как. Все эти годы он упорно говорил, что старается ради исполнения желания Ай. Он всегда говорил себе, что ему плевать на других кадетов. Что помощь им, это обязанность, взятая в память о его подруге. И теперь… какой же он жалкий лжец. Ему нужно было оправдание, чтобы любить их. Потому что признать, что ему не все равно, было бы слишком больно. Джей отбил еще один необычно слабый удар и ударил прикладом в живот Первого. Тот даже не поморщился, хотя Джей знал, что это должно быть очень больно. И на этом, с охотника было достаточно. Он больше не мог этого выносить. Даже если внезапная слабость Би была тактическим преимуществом, снайпер больше не мог стоять и смотреть на сильнейшего, заботливого, ворчливого, всегда немного усталого Би в таком состоянии. Но ему и не нужно. Джей изменился. Теперь ему не надо стоять и терпеть, и терпеть, и терпеть, медленно ломаясь изнутри ради возможной эффективности... когда-то Джей решил, что может сделать выбор. И сейчас… он действительно мог что-то изменить. Если все по какой-то причине считают, что Джей ответственен за состояние Би, то Джей должен это исправить. Рука охотника потянулась к шарфу и резко сдернула его с лица. – Би, – твердо сказал снайпер – Это я, Джей… я жив, – решительно сказал снайпер, смотря прямо в блеклые голубые глаза. И тут тело Би с занесенной для удара рукой резко застыло. Все его тело будто окоченело, замерев в довольно неудобной, неподвижной позе. Синеволосый бугай неподвижно замер, Зет и Кей затаили дыхание, а стоящая в отдалении Эм слегка напряглась (Луффи непонимающе пялился на окружающих, не в силах постичь эпичность момента). Би медленно моргнул и еще медленнее опустил руку. – Джей, – тихим, хриплым от неиспользования голосом сказал Би. – Да, – так же тихо ответил снайпер – Это я. На небольшой площади перед входом в башню повисла тяжелая тишина. Никто не осмеливался прервать это вязкое как болотная тина молчание. Джей продолжал решительно смотреть на Би. Первый молча смотрел на него в ответ. – Джей, – с уже большей интонацией в голосе повторил Би. Он окончательно выпрямился и наклонил голову, будто пытаясь рассмотреть фигуру снайпера получше. В его глазах мелькнула искра неохотного, усталого света. Он нахмурился, неохотно заставляя свой мозг думать спустя слишком долгое время… Би поднял руку и машинально потер живот, куда ранее ударил снайпер. После чего сощурился и наклонил голову в другую сторону. – Большая часть Дьявольских Фруктов типа иллюзии разрушаются при достаточно мощном болевом импульсе, – пробормотал Би – С учетом самой возможности нанести мне удар, изменений в стиле боя, что указывает на независимое развитие предположительно иллюзорного объекта, а так же четкости и незамутненности в работе всех органов чувств логично заключить, что это не иллюзия, – задумчиво заключил первый – Замена так же исключена ввиду силы объекта. Бойцы, специализирующиеся на имитации боевых техник, способны копировать силу только до определенного предела. J-31 давно превзошел этот предел. Ввиду всех этих факторов логично заключить, что передо мной стоит J-31, – спокойно подвел итог Би. – Да, – сухо подтвердил снайпер. Френки и Луффи быстро заморгали, обдумывая поступивший поток информации (точнее Френки. Луффи просто моргал, за компанию). Плечи Эм слегка расслабились, а Кей и Зет выдохнули. И только Джей оставался крайне сосредоточен. Да, парню часто говорили, что он не понимает людей. Да, снайперу пришлось признать, что это во многом правда. Но Джей знал Би с самого раннего детства. Даже если Би… возможно не хотел его убивать (возможно), Джей знал, как Би тикает. – Джей, – с уже большей интонацией произнес Би. И Джей знал эту интонацию. Видит бог, он ее знал. – Би, – напряженно сказал Джей, поднимая винтовку. – Джей, – снова повторил Би. И теперь расслабленные плечи Эм снова невольно напряглись. Она знала эту интонацию. В голосе Би звучало искреннее, неподдельное бешенство. – Ух ты, он звучит как Эйс, – обрадовался Луффи – Вы действительно хорошие братья! – Я не буду думать об этой фразе, – уверенно сказал Френки. А потом воздух вокруг них буквально взорвался. В приклад Джея врезался удар ужасающей, нечеловеческой силы и впервые с начала боя, Джей прибег к привычной ему тактике сражения с В-42. Теперь он не блокировал удары… атаки Би были слишком сильны, чтобы осмеливаться принять их в лоб. Теперь снайпер использовал тактику отступления и отвода тех атак, от которых он не успевал увернуться. За секунду, Би ударил его семь раз. Джею удалось избежать пять ударов и отклонить два. Глаза Би задумчиво сощурились, и он остановился, пристально глядя на тяжело дышащего Джея. Френки и Луффи остались молча смотреть в пространство, пытаясь понять, что только что произошло. – Круто, – тихо прошелестел Луффи. Парень был потрясен до глубины души. Френки же наконец-то понял, почему все так сильно боялись этого парня. Он думал, что омертвелый Би был страшным? Выкиньте его мнение в окно! «Страшный» было не тем словом, что можно использовать для этого парня. Если бы Би сражался в полную силу с самого начала, капитан Мугивар был бы трупом. – Твоя техника стала лучше, – тем временем сказал первый, после чего сложил руки на груди – Но это не оправдывает твое нарушение субординации, – уже более раздраженно прорычал блондин. Бровь Джея раздраженно дернулась. И вот, мы снова здесь. Би и его отвратительный характер. Да, теперь снайпер в деталях помнил, почему был так уверен в ненависти Би. Потому что сам Би был чертовки уверен, что искренне его ненавидит и очень активно это демонстрировал! – Я не хочу умирать… сэр, – сердито ответил снайпер, зеркально отразив позу Би. Первый только фыркнул. – Ты бы не умер от пары ударов, предпоследний, – издевательски протянул Би – Ты не настолько хилый. В глазах Джея мелькнуло явное раздражение, и он зло уставился на эту… самодовольную, высокомерную сволочь, чей смысл жизни заключался в отравлении его существования. – Он так похож на Эйса, – мечтательно вздохнул Луффи. – И учитывая твое вопиющее нарушения устава, я был крайне мягок, – сердито сказал Би – Я высший по званию и дал тебе четкие указания по поводу тайных операций. При получении задания на проведение секретной миссии, ты обязан связаться со мной, J-31, – прорычал парень – И твое молчание, это прямое нарушение моих инструкций! – отчаянно зло воскликнул блондин. Его руки еле заметно дрожали от невыразимой ярости, тело тряслось, а в глазах отражались сильные, темные эмоции. Казалось еще немного, и тело Би разорвется от попыток держать себя в руках. Джей еще никогда не видел первого таким отчаянно злым. Очевидно, он был в крайнем бешенстве, что Джей осмелился нарушить его… что Джей осмелился… Снайпер медленно моргнул. О… Вот как… – Мне… очень жаль, Би, – тихо сказал снайпер – Я… не хотел причинять тебе боль, – слегка хрипло произнес Джей. И тут все тело Би замерло. На секунду его глаза снова стали совершенно пустыми, но вскоре, блондин встряхнулся, и на его лице снова проявилась эта крайняя ярость. – Боль? Из-за тебя? – сухо спросил Би – Ты слишком много на себя берешь, предпоследний, – с ровной, зловещей яростью произнес блондин. – И мне… правда очень жаль, – продолжил говорить Джей – Но мне придется снова сделать тебе больно. И тут Би замолчал и тупо уставился на стоящего в отдалении снайпера. Невольно, глаза первого пристально осмотрели тело Джея на предмет возможных травм и следов крови. Первый делал это чисто рефлекторно… возможно он сам не осознавал своих действий. И тогда Джей окончательно убедился в своем выводе. Он и Би… они были очень похожи. В какой-то момент, они оба решили заботиться о других кадетах. И в тот же момент, они оба в ужасе оттолкнули саму эту мысль в самые глубины разума, потому что в центре… заботиться, означало испытывать боль каждый раз, когда кто-то выходил через белую дверь. Забота шла бок о бок с ненавистью к себе каждый раз, когда ты работал на пределе для сдачи очередного теста. Джей решил сделать миссию Ай оправданием тому, что он продолжал заботиться. Би же… для Би таким оправданием было первое место. Пока он был первым, то мог думать, что ему плевать. Пока он был первым, то заботиться о них было его обязанностью. А если он заботился достаточно хорошо, то сдавать бесконечные тесты с максимальной отдачей и эффективностью было разумно для всех остальных. Да, один будет исключен, но пока Би прилагает все усилия для комфорта остальных, его эгоизм, его старания были оправданы. В конечном итоге… Би был первым потому, что не быть первым сломало бы его до самого основания. Но даже у первого места были пределы. Джей не до конца понимал, почему именно его исключение сломало Би. Но в какой-то момент, первый из них достиг своего предела. Да… так больше не могло продолжаться. Они больше не могли жить таким образом. Особенно Би. Первый был из тех глупых людей, что берут на себя больше, чем они могут вынести. Он был печально склонен заботиться о тех, кто должен стать причиной его смерти… и, конечно, Би был не из тех, кто может перешагнуть через других ради своего выживания. Он просто не подходил на место убийцы. Только уничтожив в себе все человеческое, выключив все эмоции и уйдя в самые глубины своего разума, Би мог жить как агент СР9. И он сделал это… он сделал, потому что должен был оставаться первым. Иначе… те, о ком он заботится могли умереть. А Би просто не мог их оставить. Он просто не мог. В конце-концов он был глупым, нелогичным человеком, что бродил по территории центра после каждого шторма и искал раненных в буре птиц. Он был глупцом, который заботился о ком-то без цели получить выгоду или какое-то преимущество. Он просто был… очень, очень добрым. Они, действительно, были так сильно похожи, что Джею было почти физически больно. – Би… я не был на секретном задании, – тихо сказал снайпер – Три года назад… меня исключили. В этот момент, в глазах Би снова отразилась пустота. – Что? – непонимающе переспросил блондин. – Я ушел из СР, – все так же тихо продолжил Джей – Я ушел… чтобы… чтобы найти нам другой способ жить, – сказал снайпер – Чтобы найти другой способ жить… для тебя, – печально продолжил охотник. Глаза Би оставались пугающе пусты. В них не было ни искры света. – Я… не понимаю, – омертвело произнес первый. – Мне очень, очень жаль… но это единственный путь, – с тихой, но твердой решимостью произнес Джей, сжимая Винни – Даже если ты против… даже если ты сильнее. Даже если ты попытаешься меня убить… я заберу вас отсюда, – твердо сказал снайпер. Углы рта Би дрогнули, а в пустых глазах мелькнул густой, затравленный ужас. – Нет, – быстро сказал блондин, делая медленный шаг назад – Нет… ты… ты не можешь… – пробормотал Би – Мы не можем… покалеченные птицы никогда не смогут снова… они не… – прохрипел первый. Джей сделал решительный шаг вперед. Его руки еле заметно дрожали. – Мы можем, – спокойно сказал снайпер – Я смог… мы не сломаны и не покалечены, Би. Нам просто сказали, что мы такие. Но на самом деле… – продолжил говорить Джей. – Хватит! – крикнул Би – Заткнись, просто заткнись! Джей замер. Снайпер неотрывно смотрел на молодого блондина, застывшего посреди небольшой площади. Первого трясло… он тяжело дышал и слегка покачивался, будто легкого порыва ветра могло хватить, чтобы свалить его с ног. Но это жалкое зрелище длилось всего пару секунд. Блондин глубоко вздохнул и медленно выпрямился… наконец, в его взгляд вернулась присущая Би холодная, расчетливая решимость. Первый в списке окончательно проснулся. – Кто-нибудь из вышестоящих знает, что ты здесь? – холодно просил блондин. Джей медленно моргнул. – Нет, – просто ответил он. Би задумчиво кивнул, после чего повернулся к дому, в котором прятались Кей и Зет. – Я надеюсь, вы не бегали по улице и не орали, что готовы дезертировать? – спокойно спросил Би. Из-за окна показалось замотанное в шарф лицо. – Нет, сэр, – тихо ответил Зет. Плечи блондина стали на малую частицу расслабленнее. – Ну, это многое делает проще, – слегка устало пробормотал Би, после чего повернулся к Эм – Тебе повезло. Судя по моей памяти и считыванию реакций агента Каку… он странно к тебе привязан. Он позаботится о твоей миссии за тебя, – спокойно сообщил Би – И с этим, ситуация выходит в контролируемое поле, – пробормотал первый с удовлетворенным кивком. – Би, – спокойно сказал Джей – Я сказал, что так больше не может продолжаться. Мы все это знаем, – холодно сообщил снайпер. Глаза Би метнулись к Джею и окинули его сосредоточенным взглядом. – Зету запретили носить одежду, – тихо сказал Джей – А потом он провалил три задания. Он уже исключен, – ровно сообщил снайпер – Кей не вынесет, если он умрет, а Эм… странно привязана ко мне, – с легким сомнением сказал парень – Ты вообще выключился. Ваши странности растут… вы больше не можете так жить, – безжалостно констатировал факты Джей. Френки и Луффи стояли в стороне затаив дыхание. Точнее Френки затаил дыхание, одновременно намертво запечатав Луффи рот. Доблестный капитан смертников не особо возражал. Он уже привык, что в какие-то моменты его берут в захват и не дают участвовать в беседе. Би слегка нахмурился, сосредоточенно обдумывая проблему. – Исключение Зета вопрос решаемый, – наконец сказал первый – Этот Алдис самодовольный дурак, помешанный на своей репутации. Нас осталось печально мало и каждое исключение, очередное доказательство его несостоятельности. Пара нужных слов, и он с легкостью отменит собственные правила, – пожал плечами Би – одежда и еда тоже решаемы. Затраты на наше обслуживание гораздо меньше нашей же эффективности. Теперь мы готовые агенты, которых он официально признал как свои совершенные творения… он не может позволить себе так просто нас убивать, – холодно заключил Би. Джей невольно вздрогнул. Би… так легко говорил об этом. Именно это было самым пугающим в первом номере. В отличие от остальных, Би как-то отличался в своем восприятии мира. И в этом... они тоже были очень похожи. Два странных кадета, отличающиеся от всех остальных. Два кадета, понимавших, что в их мире происходит что-то неправильное. И, как ни забавно, причины этих отличий тоже были довольно схожи. Им обоим снились странные, непонятные для них сны. К сожалению, это не означало, что они были свободны. Просто лучше осознавали стены их личной тюрьмы. В один день, Джею помогли найти ключ, но Би так и остался сидеть в своей тесной, неуютной, но хорошо знакомой клетке. – А теперь, ты должен уходить, – махнул рукой Би – скройся в том месте, где ты прятался все эти годы и постарайся больше не делать глупостей, – устало вздохнул старший. После чего повернулся и направился к нервному Френки. Внезапно, его путь перекрыло дуло винтовки. Би опустил глаза и холодно на нее уставился. После чего раздраженно дернул углом рта. – Джей… – холодно сказал первый – Это не сработает. Джей продолжал молча перекрывать ему путь. – Я верю, – наконец сказал снайпер – Что ты сможешь все решить. Я думаю, что теперь ты сможешь все поправить и остальные могут продолжить более-менее комфортно существовать. Ты всегда это делал, – смиренно признал Джей – Но мое решение не изменилось. Я забираю вас отсюда, – решительно заявил охотник. В глазах Би мелькнула искра раздражения. – Наверное, ты считаешь, что если выжил снаружи, то и другие смогут это сделать? – холодно спросил первый – Ты думаешь, что своим примером способен нас вдохновить? Так вот… это не сработает, – твердо заявил Би. – Возможно. Я никогда не говорил, что все точно будет хорошо, – спокойно согласился Джей – Но… вы не останетесь в этом месте. Я не могу оставить вас в этом месте, Би. Это… не жизнь. Это существование, – твердо сказал снайпер. Кулаки Би сжались в приступе неконтролируемого раздражения. – Джей… – тихо сказал первый – один дезертир, это одна проблема. Но если уйдем мы все… даже если каким-то удивительным образом мы сможем... перестать быть сломанными, – на этих словах голос первого еле слышно дрогнул – Нам просто не позволят. Правительство задействует все ресурсы, чтобы стереть нас с лица земли, – старательно спокойно сказал блондин – Наш единственный шанс выжить, это оставаться в СР9. Наш самый большой шанс выжить. И я не собираюсь подвергать опасности всех, порученных мне людей, ради шанса на... жизнь, – сердито выплюнул слова Би, после чего на его лице отразилась сложная, мучительная эмоция, и он медленно закрыл глаза – Ты ушел… так живи. Иди и живи так, как хотела Ай. Найди смысл, ищи красоту и просто… живи, – тихо сказал блондин – Этого мне… нам будет достаточно, – почти нерешительно прошептал первый. Джей крепче сжал дуло винтовки. Та не сдвинулась, продолжая перекрывать путь блондина. Во всей позе снайпера не было и мгновения колебания. Впервые с тех пор, как он увидел того человека Джей выглядел совершенно спокойно. Он наконец-то решил. И с этим решением, весь страх, все гнетущие сомнения и грызущее его внутренности тяжелое горе полностью исчезли. – Я нашел свой смысл, Би, – спокойно сказал Джей – И как я уже не раз сказал… я не уйду, – решительно сказал снайпер. Глаза Би медленно открылись и увидевший их Френки крупно вздрогнул. Это был холодный, лишенный всякого выражения взгляд. Но не тот, что был на лице блондина раньше. Нет… теперь, в этом взгляде виднелась стальная решимость закаленного клинка. Теперь… в нем была Воля. – Тогда… – холодно сказал Би – Как первый в списке… как вышестоящий по званию, взявший на себя ответственность за всех кадетов ниже меня… я убью тебя, – тихо, но с неотвратимой решимостью заключил Первый.