Часто улыбка и есть главное. Улыбкой благодарят. Улыбкой вознаграждают. Улыбкой дарят тебе жизнь, и есть улыбка, ради которой пойдёшь на смерть.
Антуан де Сент-Экзюпери
У Клинта было кое-что, что он скрывал тщательнее, чем местонахождение любого из своих убежищ в башне. И с каждым разом скрывать это становилось всё труднее и труднее. Со временем даже вечно ничего не замечающий Питер стал странно подмигивать ему и тактично кашлять при каждом удобном случае. И ладно бы всё заканчивалось именно тактичным кашлем, но Клинт ведь умудрялся ещё и забывать надевать свои слуховые аппараты время от времени. Нат столько раз кидала в него подушкой за последние несколько дней, что ему даже пришлось выдумать легенду, что они якобы поругались, чтобы никто ещё не смог ничего заподозрить, но выходило у него всё всё равно очень плохо. На днях в башне бывал один болтливый наёмник… и, он с первой блять минуты отметил шёпотом то, что такой взгляд стоит прятать ловчее. Но разве мог Клинт различить тот момент, когда его влюблённость становилась слишком явной? Он ведь порой даже терял счёт времени, что тут говорить про самоконтроль, тем более, когда рядом жил Джеймс Барнс. Ни для кого не секрет, что у Клинта всё всегда идёт не так, как надо. Так, например, в очередной раз на своей «любимой» вечерней пробежке он понял, что дела точно плохи. Всё было как обычно. Он бежал второй круг по парку и проклинал Нат, потому что шантажировать его любимой пиццей («Бартон, она уже неделю лежит на тумбочке, это мусор, а не пицца») было нечестно. Он не любил бегать, тем более, в полном одиночестве, но и тут Романофф постаралась! Уже надеясь попросить кого-то из настоящих бегунов в парке пройти круг-другой с его браслетом, Клинт увидел, как медленно, но очень уверенно к одной из скамеек шёл Джеймс. «Тебя тут блять не хватало!» — ругнулся Клинт тогда и оглядел Барнса с ног до головы, надеясь, что у того хоть что-то будет не идеально на этот раз. Свитер какого-то странного цвета сидел на нём свободно и скрывал просто до безумия идеальное тело, джинсы были обычными, но задница Барнса в них так хорошо выглядела, что мысли про то, как она выглядит без них, сами просились в голову. И отдельный фетиш Бартона, волосы, явно недавно вымытые, были собраны в непринуждённый пучок. «Какой ты сука классный…» — сквозь зубы прошипел Клинт и резко повернул голову в сторону дорожки, на него летел велосипедист. Дела точно были плохи. Бартон быстро отпрыгнул в сторону и, пролетев где-то метр, упал на землю. Он зажмурился и прижал ладони к лицу. Главное, чтобы Джеймс ничего не увидел. — Вы в порядке? — Чувак, что был на велосипеде, подошёл к нему и присел рядом. Клинт открыл глаза. В этом человеке было что-то очень знакомое. Он мог его где-то видеть? — Я не заметил вас, мне так жаль… я могу… — Эм… — Клинт встал с земли и отряхнулся, — всё окей, я не сильно ударился, да и… сам виноват, засмотрелся, не хочу и дальше стыдиться, поэтому я, пожалуй, пойду, окей? — Да… конечно, ещё раз извините. Велосипедист подобрал свой велосипед с земли и ещё с секунды вглядывался куда-то вдаль, затем уехал в противоположную сторону своему первоначальному направлению, одной рукой зачем-то тыча себе в ухо пальцем. Что-то в этом всём было странное. Клинт тряхнул головой, разгоняя глупые мысли, покосился назад и замер. С той самой своей улыбкой к нему шёл Барнс. Бежать было бесполезным, притворяться мёртвым тоже, оставалось ждать. И в другой ситуации что-то из этого бы точно сработало. Например, мёртвым можно было притвориться перед Фьюри, если тот слишком долго болтал про Гидру. Клинт протёр рукавом кофты лицо и вздохнул, а потом резко вскочил с места и, натянуто улыбаясь, пошёл в сторону Барнса. Джеймс выглядел растерянным, немного погодя, он вообще замер на месте. На его лице уже не было улыбки — он почувствовал страх и тревогу Клинта, потому что спец. подготовка всегда обязывала распознавать даже малейшие изменения в поведении жертвы. Бартон продолжал так же натянуто улыбаться, подходя всё ближе и ближе. «Подыграй, пожалуйста, не подавай виду, подыграй», — повторял про себя Клинт тогда. За ними наблюдало по крайней мере человек пять. Клинт негромко чертыхался, делая шаг за шагом. Как он мог не заметить слежку сразу тогда? — Привет-привет, Баки, — Бартон продолжал широко улыбаться, ещё придумывая секретную фразу, ведь привычное многим Баки, что он не говорил прежде, точно не объясняло ничего тогда, — э-э, а помнишь, Голлум, — Клинт взял Джеймса под руку и повёл к выходу из парка, глупо посмеиваясь, — он же… после встречи с Фродо пошёл с ним, да, рука об руку? — Э-э, ну… — Барнс напрягся, покосился в сторону скамеек и, прищурившись, произнёс достаточно непринуждённо: — проследил за ним, если я правильно помню… — Точно, проследил, забавно, знаешь, как змея или типа того… — Змея, ага… — Джеймс зевнул, — знаешь, Стив ждёт нас у выхода, — он быстро улыбнулся, — думаю, нам стоит поспешить. — Ага, давай… — Клинт немного спокойнее продолжил: — пойдём побыстрее. — Кстати, надо будет пересмотреть Хоббита, спасибо.***
Клинт тогда сидел и пялился в пустоту, пропуская мимо ушей большую часть того, что говорил Фьюри, точнее, того, что Фьюри кричал или даже визжал. Ник бешеным взглядом осматривал всех, присутствующих в зале, и продолжал визжать («Определённо визжать», — по губам Старка прочитал Клинт и усмехнулся) одно и тоже из раза в раз: «Какого хуя Барнс оказался на улице?». Бартон, поджимая губы, периодически вздыхал, стараясь хотя бы относительно оставаться в реальности. Притворяться мёртвым на этот раз казалось максимально глупым, потому что ему как минимум надо было если что защитить Джеймса. Как оказалось, «как минимум» наступит в тот день достаточно скоро. — Так наконец-то, мазафакеры, объяснит мне хоть кто-нибудь, как он блять оказался на улице?! — Фьюри одним из своих самых пристальных взглядов стал прожигать Джеймса насквозь. Бартон повернулся к Барнсу и, прищурившись, проследил за тем, как он медленно повернулся к Наташе. Наташа взглядом прожигала его, Клинта. Дела были плохи. Она знала, что ему нравится Джеймс. В тот момент он понимал, что если ничего не скажет в противовес, то всю оставшуюся жизнь будет чувствовать себя виноватым и жалеть о несовершённом. Бартон прокашлялся, посмотрел на Фьюри и поднялся с места. — Я позвал его с собой. — Клинт посмотрел на Джеймса и подмигнул ему, после вновь переводя взгляд на Фьюри. Вот, значит, как он должен умереть. — Ты понимаешь, что если бы ещё пару секунд, — Ник то и дело сжимал и разжимал челюсти между произнесёнными им словами, — если бы вы не сориентировались, то тебя бы уже точно не было в живых, Бартон! — Гидра думает, что коды на него больше не действуют! — Уверенно произнёс тогда Клинт. — Они боятся его, они боятся Мстителей! — Мужчина нахмурился и быстро глянул на Джеймса. — Да мы вдвоём их перерубили бы мгновенно! — Клинт нахмурился. — Ничего не может случится, пока он с нами, а мы его никому отдавать не собираемся, в отличие от некоторых! Конечно-конечно, вам же страшно, да? Ой-ой, покорить не можете себе, ой, как бы он вас не сломал... или у вас просто страх перед теми, кому мозги промывали? — Клинт оглядел растерянную команду. — О, спешу тогда свалить нахер! — Бартон отодвинул стул, ещё раз смерил всех злобным взглядом и вышел из комнаты, вытаскивая из уха явно не нужный тогда слуховой аппарат Что было дальше на собрании Клинт не знал, но Нат, отдавая ему слуховой аппарат, уже в башне, сказала, что Старк тоже вступился за Джеймса. Фьюри ничего не оставалось как отстать от него, буквально самому покинуть собрание почти вслед за Клинтом. Но оказывается, кое-что всё же могло случиться. Клинт тяжело дышал и оглядывал помещение в попытке найти хотя бы какой-то выход. И выход отсюда, как он понял, был один, но тот был заблокирован, как только они вошли сюда. Он совсем ничего не мог сделать. Их окружило около тридцати вооружённых гидровцев с самыми новыми электрическими пушками. Они с Джеймсом были в ловушке. Сигнал Старку и всем остальным, разумеется, уже был послан, но… кажется, они забрели слишком далеко. Когда команда прибудет, от них и живого места не останется. Ладно, это звучало слишком драматично, может быть, они и справятся, потому что новая рука Джеймса не восприимчива к току, а вот... слуховой аппарат. Чёрт. «Вам нужно продержаться полчаса, мистер Бартон», — проговорила Пятница со всевозможными помехами на фоне. Клинт кивнул, будто ИИ могло различить это. Они в ловушке на полчаса. Первым делом в них обоих выстрелили зарядами с током. Клинт упал на пол следом за Джеймсом. Слуховой аппарат отключился сразу. Дела плохи. Бартон громко позвал напарника по имени и вытащил наушник, оповещая: «Полчаса, ты и глухой я... погнали». Они встали, подошли к друг другу и встали спина к спине. Клинт почувствовал как спина Джеймса почти сразу завибрировала, наверное, тот что-то кричал. — Слышал бы я, что ты там себе бормочешь, Джим… — Клинт медленно двигался след в след к одной из стен, пытаясь отстреливаться от гидровцев, которые почему-то больше не стреляли в них и даже не нападали. Всё это было очень подозрительным, но всё пошло к чёрту чуть позже. Джеймс резко остановился и толкнул Клинта куда-то в сторону. Несколько гидровцев выпустило в Барнса электрозарядами, а затем он замер. Какое-то внутреннее чутьё заставило Бартона так же остановиться и внимательно осмотреться. Все в комнате замерли. Клинт покосился на потолок и увидел динамики, которыми буквально было напичкано всё. Это он в ловушке. Гидра хочет использовать код. Ей откуда-то стало известно о том, что он не стёрт. Они не стреляли в Клинта, потому что им хотелось посмотреть на шоу. Точно. Клинта сейчас разорвёт любовь всей его жизни, разорвёт союзник... и, он не мог ничего сделать. Он один, а их... Джеймса уже достаточно, чтобы прикончить его. Бартон закрыл глаза на секунду и вспомнил ту улыбку, ради которой он вставал по утрам. А потом он вспомнил, что обладатель этой улыбки его сейчас всё же прикончит. Типичная пятница. У его уха, кажется, пролетел нож — неприятная вибрация беспокойно дошла до затылка, расходясь по всему телу. Клинт открыл глаза и повернул голову в сторону, точно, нож задел его левую мочку. Кажется, надо было продержаться всего полчаса. — Эй-эй, дружище... постой-ка! — Бартон стал отступать назад, невольно посмеиваясь от своего желания остановиться и полюбоваться на Джеймса, рассмотреть его так внимательно, как только смог бы. Перед смертью не надышишься. — Как ты... так, нет, приятель! Эй! Баки, ты разве не узнаёшь меня? — Зимний продолжал двигаться, Клинту становилось всё страшнее. — Нет-нет, Баки! Я Клинт Бартон, из лука тебя стрелять научил... а ещё... — Бартон закусил губу и оглядел холодно смотрящего на него Джеймса. — Сука, да ну! Я тебя так долго боготворил, и для чего? Разве моё лицо вообще ничего в тебе не вызывает?! — Стоящие позади Барнса гидровцы засмеялись, Клинт увидел это и спустя пару секунд продолжил: — Да, ну, не верю! Как же моя задница, чувак? — Бартон специально покрутился на месте, чуть похлопывая руками в такт своим шагам. — Окей, ну, а лицо разве ничего не шевелит внутри? Мои глаза... да разве мои... — Бартон огорчённо вздохнул и удивлённо осмотрел врагов, которые, кажется, выглядели растерянее его. — Да-а, я обычный... но ты-то! Ох, посмотри на себя, детка... какие губы... такие пухлые и охуительные... — Клинт тяжело вздохнул, противясь собственным естественно-возбуждающим мыслям. — А глаза... холодные, что аж заледенеть можно! — Клинт посмотрел по сторонам, и понял, что ему стоит забраться по лестнице на какую-то небольшую площадку, чтобы вынести ещё несколько минут, по крайней мере. — Нет, так нет, давай лучше поговорим о твоей заднице! О, какая же упругая и классная... — Бартон сделал несколько шагов, а затем повернул. — На любой из тренировок я пялюсь на неё так, что все в башне уже знают обо всём... ох, да как же на неё не смотреть, сам посуди? — Клинт улыбнулся во все зубы, в надежде, что до сих пор преследующий его Солдат вновь станет Джеймсом... тому наверняка просто нужна встряска. — Знаешь, я в своих мечтах растрахал тебя во всех местах башни... мне так нравится то, как ты каждый раз вздыхаешь, после очередной тренировки... именно так ты и дышишь, когда я трахаю тебя на столе на кухне... а как же мы с тобой тихо себя вели, когда трахались прямо в соседней ото всех комнате... ты настолько сексуально... краснел, ох, чёрт, мечты-мечты, да, Джим? — Клинт сделал ещё несколько шагов, всё приближаясь к стене. — Ты так славно принимаешь меня раз за разом... прогибаешься и невероятно горячо шепчешь мне всякие пошлости на ухо, а как твои губы идеально смотрятся, когда обтягиваются вокруг моего члена... — Бартон попятился назад чуть быстрее, внимательно наблюдая за Зимним, тот, кажется, уже несколько раз потряс головой. — А как же хорош твой! Пару раз на тренировке... наверное, от адреналина... твой пенис так охуительно вытягивался и набухал... в отличие от слуха, зрение меня не подводит, поэтому я смог рассмотреть его... такой большой... и горячий, да? — Клинт бросил быстрый взгляд на пах Барнса и с предыханьем спросил: — Трахнул ли ты бы меня, если бы я попросил? Я бы мог называть тебя папочкой... или ты бы попросил меня первым? Какое сожаление... что я, — Клинт прижался спиной к стене и сглотнул слюну, скопившеюся во рту. Зимний оставался Зимним. Вариант был один, — что я даже поцеловать тебя блять не успел... попробовать тебя... — Зимний был совсем близко. Клинт сделал резкий выпад вперёд и прижался своими губами к губам Барнса, затем крепко схватил его руки и поднял их вверх. — Я люблю тебя. — Прошептал он в губы мужчине и отстранился. Джеймс потряс головой, как-то спешно стал двигать губами, кажется, повторяя какую-то фразу. Клинт быстро различил в движениях губ собственное имя, а затем и более чёткое: «Продолжай говорить». Бартон закивал и, прокашлявшись, стал кричать во всю глотку. — Ох, как мне нравится то, как ты двигаешься! Как двигаются твои руки, как твоё лицо не меняет своего выражения на миссиях, а потом, после них, в облегчении ты так легко улыбаешься, что у меня под коленками начинает дрожать! — Бартон стреляет в группу гидровцев, и их окутывает паутина (спасибо Паркеру). — А ещё я всегда мечтал потанцевать с тобой под каждую из твоих любимых песен! Сэм говорил, что тебе нравится Кэти Перри, я не против! Мы можем станцевать медляк даже под «Феерверк»! — Клинт стрельнул в какого-то мудака позади Джеймса. — И не думаю, что стоит говорить о том, что я безумно хочу обнимать тебя, когда мне вздумается! Хочу бесить всех нежностями или горячим сексом посреди дня! И как же сильно я мечтаю наконец-то отсосать тебе, детка! — Бартон выпустил пару стрел в идущих к нему противников и, нешумно вздохнув, так же громко продолжил: — И это не учитывая, всех моих фантазий на твой счёт! Парочку я уже озвучил, но ты бы знал, как я хочу увидеть тебя в твоей старой форме и собственноручно раздеть тебя вплоть до узеньких боксёр! — Бартон засмеялся, затем спрыгнул вниз и сделал ещё несколько выстрелов. — Я уже определённо перетрахал тебя во всей башне в своих мыслях, думаю, что пора осуществить каждую из них! Мы должны сделать это у меня в комнате, у вас со Стивом в комнате, а ещё в мастерской, которая будет свободна, но это не обязательно, можем сделать это перед Старком! А ещё... я так хочу трахнуть тебя в вентиляции, чтобы все слышали, как сильно я тебя люблю! — Баки отрубил последнего гидровца и поднял с пола наушник Клинта. — Он должен был перезагрузиться или что-то типа того, — Бартону стало неловко из-за своих слов, он скованно подошёл ближе, — Джеймс, Тони придумал эту функцию после моего последнего случайного попадания под шокеры Нат. — Баки ещё с минуты что-то бормотал, улыбаясь во все зубы, а затем, вставив наушник себе в ухо, видимо, слушал Пятницу. — Ладно, — сказал Джеймс, как только Клинт вставил наушник к себе в ухо, — Фьюри уже выслал специальный джет, наши почти на месте, кстати, — голубоглазый идеал Клинта Бартона понурил голову, — я чуть не убил тебя, наверное, Ник прав, и мне нужно... я опасен, но... — Джим грустно усмехнулся, — ты здорово придумал со всеми этими пошлостями... я быстро пришёл в себя, спасибо, но со мной всегда так много про... — Какие проблемы, сладкий? — Клинт сочувствующе улыбнулся и подошёл чуть ближе. — Никаких проблем, слетаем в Ваканду на месяц-другой вдвоём, отдохнём… подлечимся, — Бартон подмигнул и чуть толкнул Джеймса бедром, — заодно и поговорим, как следует, а? — Значит, — Баки немного смутился, — это всё не твой план, а… — Ага, — Клинт зевнул, — я правда думал, что ты меня убьёшь и хотел умереть счастливым. — Я… — Джим улыбнулся и толкнул Клинта бедром в ответ, — тоже люблю тебя.***
Клинт и Джеймс мирно спали, оперевшись друг на друга. Клинт изредка дёргался во сне, скорее всего, всё ещё не отошедши от того, что случилось накануне. Джет медленно двигался по направлению домой. Все старались вести себя тихо, говорили шёпотом или почти шёпотом. Бартон в очередной раз вздрогнул, тогда Барнс аккуратно взял его за руку, скорее всего, ещё в полудрёме. Сэм шумно вздохнул и оглядел спящую парочку. Он чуть сощурился, увидев их крепко сцепленные ладони, и усмехнулся. Его, конечно, не очень радовало всё произошедшее с ними, но плюсы во всём явно были очевидны. — Ну и как нам их звать? — Спросил он у Нат и потянулся, затем, растягивая, уточнил: — Соколиные солдатики или Зимние глазки? — Вообще-то мы с Питером зовём их клинтаки. — Глупо надеяться, — фыркнул Сэм, — что Баки согласится быть в нижней позиции. — Ты знаешь, что деление на позиции чаще всего предрассудки? — Романофф покачала головой и прикрыла глаза. — Мы назвали их так, потому что… дружок Питера, Уэйд, назвал их ботинком. — Что?! — Уилсон произнёс это слишком громко, Баки приоткрыл глаза и зло глянул на них с Нат. Сэм с сожалением улыбнулся, одними губами произнёс сдавленное «прости», а затем спросил совсем тихо: — Это здесь причём? — Он исковеркал первоначальный вариант в нашей беседе по их паре, — Нат достала мобильник и недолго что-то искала, — вот, посмотри на это, ну, не дурень ли? Уэйд 02:53 «показываю вам один раз» «баки клинт» «бакиклинт» «бакилинт» «батининт» «батинок» «ботинок» «их пара — ботинок, а мы шнурки, что соединим их вместе!»