Монолог Ральфа Ровера, или Несколько слов о чёрных шапочках.

Ральф говорит: Я был ещё совсем дитя в ту пору, Когда по прихоти слепой фортуны Я оказался там, где принуждён был Столкнуться с ликом ярости людской. Вокруг меня был мрачный океан, И поднимались скалы величаво, А я стоял в сени дерев, и вот На берегу вдруг что-то зачернело, И я увидел отроков, идущих Меж мной и морем длинной вереницей. И стройный юноша с осанкой властной Свою дружину вёл. И все они В плащах и шапках были странных чёрных. Тот юноша приблизился ко мне, И луч зари последний, догоравший, Терялся в медных волосах его, Видневшихся из-под двурогой шапки. О сколько бед, переживаний тяжких Мне причинил тот юноша порочный! Потом… Но что потом? Когда не внемлют Ни разуму, ни голосу рассудка? И даже трубный звук они презрели, Попробовав вкус сладкий первой крови! И отступает удручённый разум Перед дружиной строгой и свирепой, Что служит зверю, а не человеку! И эти шапки с чёрными плащами, Впоследствии – раскрашенные лица, – Всё это были маски их, они за ними, Почуяв пряный аромат свободы, Вершили страшное… Об этом мне Забыть хотелось. Но и в сновиденьях Отчётливо тот ужас проступает. Тот юноша преследовал меня И угрожал физической расправой, Но случай спас меня. Корабль прибыл, И офицер, весь в белом одеянье, Стал для меня щитом и избавленьем. И как тогда я сильно заблуждался! Конечно, было глупо принимать Тех воинов, матросов и солдат, Которые на корабле том были За праведников, за душою чистых. Но мне фантазия нарисовала, Что гибели избегнув, я не встречу Той дикой злобы, навсегда оставив В краю далёком мрачного убийцу, Что не напомнит мне ничто о том, Что по вине его перетерпел я. И что же я узрел в родном краю? Всё те же шапки и плащи, и маски, Всё тот же привкус горький лицемерья, Что души тёмные слегка прикрыло. История нас ничему не учит. И как тысячелетия назад, Так и теперь и ханжество, и пошлость Царят над миром. И в судах я видел На головами адвокатов шапки, Точь в точь, как те. И в области науки Похожие, хотя иные всё же; Но мысли те же в головах под ними! И даже там, где ради неземного Объединяться следовало людям, Служа нетленному. Не тех ли это Отцы духовные, тех, коих я оставил На самом краешке планеты нашей? И страх во мне вновь будит неизвестность, – Кто знает, где тот огнекудрый отрок, И нет ли здесь подобного ему, И что скрывает он? Какие думы Под чёрной шапкой на своей главе?