***
— Где ты был? — строго, с напускной агрессией, но в то же время обеспокоено спрашивает Чимин, заходя в квартиру Чонгука, в которой они договорились встретиться. — Привет, Хося. — здоровается Пак, которого заключают в объятия. — А я? — обижено спрашивает Чонгук. — Головка от хуя. — огрызается Чимин. — Ты хоть знаешь как мы волновались? То появляешься, то исчезаешь, то несёшься стрем глав за Кимом. Чонгук, мы переживаем за тебя. — Чимин-а…- начал было оправдываться Чон, но его прервали. — Не надо этого. — обижено говорит Пак — Гук, просто объясни нам уже наконец, что происходит? Мы не звери, а твои братаны с которыми ты писал в один горшок блин. Мы всё поймём. — берёт ситуацию в свои руки Хосок, чтобы они тут все не поссорились, а то вдруг. Чимин вспыльчивый, Чонгук тоже иногда бывает, так что нужно спасать ситуацию. Виснет неловкая пауза и как он до этого дошёл? В какой момент свернул не туда? Чону отчего-то так сложно сказать своим друзьям, но они ведь действительно всегда вместе, они ведь «Клуб долбанутых девиц». Столько всего прошли, столько пережили, но открываться всё равно сложно. Чонгук боится быть разочарованием для них, хотя прекрасно понимает, что точно им не станет. Наверное, он слишком долго скрывал свой секрет. Запутанный клубок всегда распутать сложнее, чем сложённую пополам нитку, но распутать определённо надо, а иначе процесс не тронется с мертвой точки. — Я даже не знаю с чего начать если честно. — растерянно говорит блондин, смотря на свои руки, сложённые в замок, на гладкой барной стойке чёрного цвета. Они на ней столько алкоголя перепробовали, столько всего разлили, крутили косяки, да чего она только не повидала, однако такой растерянности и нерешительности в глазах своего хозяина никогда. — Желательно с самого начала. — язвит принцесса Пак и он имеет на это право. — Чимин. — всё-равно строго предупреждает Хосок. Открываться всегда сложно, а когда тебе ещё и язвят, так вообще мрак. — Ты прав. Ты прав. — вздыхает Чонгук и с тяжестью выдыхает. — Чони, мы тебя никогда не оставим и всегда будем рядом. Мы не разочаруемся в тебе, не переживай так сильно, просто расскажи уже, тебе самому станет легче. — смягчается Чимин, поддерживая друга Хосок в этот момент накрывает руки Чонгука своими горячими ладонями. Знает точно, что надо делать, чтобы успокоить. — Я… — начал Чонук. — Мне… Друзья придвигаются ближе, чтобы услышать и разобрать, что там он шепчет себе под нос. — Чёрт, парни! — нервно кричит Чонгук, Чимин аж вздрагивает из-за неожиданности. — Вы можете не смотреть на меня так пристально, это весьма смущает. — уже более тихо простит парень. — Спасибо. — Я…сегодня… то есть нет, вчера… Нет-нет, не так. Мы там… Мне… — Простите, а вы не местный? Чонгук, ты что язык родной позабыл? — стебёт друга Хосок. — Чего это ты мямлишь? Никогда в жизни не видел, чтобы ты запинался в словах. Соберись, ты что. — Мне кое-кто нравится. — выпаливает Чонгук на одном дыхании. — Вау, да ты прям Америку открыл. — складывает ладошки вместе Чимин и глаза прибавляет так сильно, что они того и гляди из орбит выпадут. — Мистер Колумб, вы давно умерли, верните нам нашего друга и уйдите обратно в мир иной. Чонгук истерически смеётся над этим высказыванием Чимина, понимая, что всё будет нормально, что скорее всего, друзья уже догадываются обо всём. Глубокий вдох. — Парни, мне нравится Ким Тэхён. Это началось, ещё тогда на парковке, не знаю почему именно там, ведь он вроде как сломал зеркало моей машины, но вот оно так получилось. Мы кстати встречаемся. Выдох. Чонгук молодец. Он сказал, точнее протараторил как скороговорку. — Ты что Эминем что ли? Откуда такая скорость? Дыши, Чони, дыши. — Итак, что мы имеем, тебе нравится Тэхён, с самой первой встречи и ты получается у нас гей. Поправь меня если я не прав. — заключает Хосок. — Всё так, только я не гей. Я — би. — исправляет Чон младший. Опуская голову. Карты раскрыты, вот они лежат на чёрной барной стойке прямо перед его друзьями. Теперь Хосок никогда в жизни не покажет ему горячие фото девушек в купальниках, а Чимин будет осторожничать в рассказах о парнях. — Чони, ты такой глупый. Пак обходит барную стойку и обнимает Чонгука, Хосок делает то же самое. — Мы тебя любим любым, Чонгук-а. Нам абсолютно не важно какая у тебя ориентация, не после того через что мы все вместе прошли. — Чон старший похлопывает младшего по плечу. — Да и к тому же. — вставляет своё слово принцесса Пак. — Я же гей и ничего, вы же со мной общаетесь. — Это другое, Чимин-а. — возникает Чонгук. — Это тоже самое. — опровергает его Пак. — Я буду болеть за вас, Чони. Мы будем. — Спасибо, что рассказал. — Чёрт, даже как-то не ловко что-ли. — трёт шею Чонгук, усмехаясь. — Да, немного. — соглашается Чимин, тоже усмехаясь. — Давно такого не было у нас. — А давайте сегодня как в старые добрые, накупим чипсов и колы, завалимся все втроём на кровать Чонкука и будем смотреть фильмы, а потом уснём вповалку друг на друге. — предлагает Хосок. — Точно у Чони ведь не кровать, а траходром. — усмехается Пак. — Завидую Тэхёну, блин. — с нотками нытья, произносит парень. — Иногда я очень сомневаюсь, что Мини психолог. — шепчет на ухо Хосоку Чонгук, пока Чимин проходит в коридор, чтобы обуться и выйти уже поскорее за вкусняшками. — Я тоже, брат. Я тоже. — усмехаются ему в ответ.***
Погода сегодня не радовала. Тучи сгущались над головами студентов, всё больше навевая грусть и тоску. Хотя может это только у Чонгука так, вон рядом с ним стоящий Хосок смеётся во всю. Ему настроение не портит ни приближающийся дождь, ни эти дурацкие серые тучи, что нависли над ними. Они вышли из здания университета на обеденном перерыве, что бы немного подышать воздухом. Чимин сегодня вместе со студактивом репетируют номер к четырнадцатому марта. Чонгук не вникал, но кажется там что-то про одинокие половинки сердец, которые ищут свои части по всему свету. Хорошая постановка, жизненная блин. Чонгук вот тоже хочет увидеть свою вторую половинку, с которой не виделся с того самого дня, когда он отвёз его до дома, а сам поехал признаваться во всём парням, а это между прочим целых два дня. Слишком долго для бедного сердца Чона, который замирает от обычно «сладких снов» в голосовом сообщении от младшего. А всему виной этот дурацкий день одиноких половинок, будь он неладен. Студенты с факультета дизайна, согласилась помочь с костюмами для студактива. А ещё у них самих будет выставка с их работами, для всех студентов университета. В общем и целом, Техён в эти дни очень занят и не разрешает Чонгуку даже заходить к нему в мастерскую, потому что он слишком сильно отвлекается на него. — Занятой какой. — грустно фыркает Чон, глядя на их чат, где его сообщения остались непрочитанными. — Что так сложно прислать мне хоть что-то? Я буду рад даже долбанной скобке блин. — психует блондин пиная ногой мусорный бак. — Ну что за непруха то, Хосок ну почему так то? — хнычет младший, в сотый раз обновляя чат. На экран телефона падает первая капля. — Дружище, полегче с мусоркой, если сломаешь, нас по головке не погладят, да и не солидно как-то, мы всё-таки выпускники. — Но он не отвечает. — снова хнычет. — Чонгук, он занят. — хлопает по плечу друга Хосок, предлагая тому сигарету. — Не ты ли мне когда-то говорил, что ненавидишь, когда тебя отвлекают от работы, даже если это твоя вторая половинка. С ним тоже самое, понимаешь? Они сейчас в поте лица трудятся над всем сразу. Просто поддержи его и пойми. Чонгук отказывается от сигареты. Бросил. Тэхён ему тогда в кафе сказал, что не любит, кода при нём курят, потому что запах табака у него вызывает отвращение. И вот Чонгук не курит теперь. Нельзя сказать, что он был зависим от сигарет, совсем нет. Он даже не помнит когда последний раз брал в рот эту никотиновую гадость, но раз его любимому это не нравится, то он к этому вообще больше прикасаться не будет. Хосок на это лишь усмехаясь, убирает пачку. Он тоже особо не курит, но сейчас в его жизни полно стресса. Недавно он написал критику на очень популярного автора и она конечто же не всем понравилась, на него навалилась волна хэйта, но это не особо его волновало. Чону написал этот автор, с просьбой и дальше критиковать его книги, а вот это действительно повод для волнения. Каждый раз отправляя свой отзыв он буквально сгрызает все ногти на руках. Позавчера он отправил ещё один отзыв лично автору, а он молчит как рыба. Вот Хосок и находит успокоение в выпускании пара изо рта. Он не берёт дым в грудь, только в щёки, но с этим пора завязывать. «Надо равняться на Чонгука.» — думает старший. — «Он молодец, что бросил это дело.» Да и к тому же, Чимин тоже не любит, когда они оба курят, говорит, что это может войти в привычку, от которой потом сложно будет избавиться. — Я так по нему скучаю. — младший пялится на экран телефона. Там фотка смеющегося Тэхёна за рулём его машины, в его серой кофте. Солнце обжигает его бархатную кожу, а ветер треплет розово-фиолетовые кудряшки. Эти драгоценные воспоминания, навек высечены в сердце блондина. Он их бережно хранит и тайком от всех смотрит видео с того дня, где Тэхён не попадая ни в одну ноту поёт, любимые ему песни, а потом смеётся над этим же. — Я уверен, что он тоже по тебе скучает. — замечает улыбку на лице друга, пялющегося в уже на потухший экран телефона. — Кстати Чонгук, если нажать на кнопочку включить, он заработает. Ну это я так, небольшая инструкция тебе по эксплуатации твоего телефона. — и ещё сильнее смеётся, заражая этим, растерянного Чонгука. — Так выпить хочется. — вздыхает Чон. — Боже когда я стал таким алкоголиком? — усмехается парень. — Примерно в тот момент, когда мы выкрали ключи от винного погреба у моего отца. — предполагает Хосок, тыча пальцем в небо. — Ты помнишь? — Ещё бы, как можно забыть такое. — смеётся Чонгук.Flash Back
6 лет назад. — Получилось? — спрашивает Чимин потирая мокрые от пота ладошки о ткань школьных брюк. — Конечно получилось. — отвечает Хосок, доставая маленькие серебряные ключи из кармана чёрной пайты натянутой на школьную рубашку. — Боже, да тише вы. Вдруг кто услышит. — волнуется Чонгук. — Давайте лучше скорее пойдём в лофт. Лофтом парни звали, небольшой заброшенный вагончик, что нашли года два назад и своим силами, обустроили его под себя. Каждый из них гордился тем, что они сами, без чьей либо помощи, смогли сделать себе убежище, в котором можно укрыться от всех проблем этого мира и быть под защитой. Вчера они нашли старый диван, что выкинули не далеко от вагончика. Его то им и не хватало. Парни помыли интерьер мебели и затащили его внутрь. Это была вишенка на торте. То самое чего им так не хватало, поэтому посовещавшись, они решили это дело отметить как взрослые. Всё-таки они уже ученики старшей школы, да и к тому же проделали такую большую работу. Частями таская строй материалы, моя и облагораживая своё место. Но как же им это сделать? Ведь никто в здравом уме в Корее не продаст восемнадцатилетним подростками алкоголь, к тому же школьникам. Поддельных документов у них нет, вот и пришлось придумать план, по захвату «Вавилона». Как нельзя кстати в эти выходные родители Хосока уезжали на остров Чеджу, поэтому общим решением был вынесен вердикт о том, что напитки они раздобудут у его отца из погреба. Владелец сети вино-водочных магазинов, не должен заметить пропажу, ведь у него этой продукции очень и очень много, и Чон старший всегда думал, что в погребе хранится продукция по каким-то причинам не пошедшая в продажу, поэтому они решили выкрасть ключи от погреба и так сказать позаимствовать оттуда. Им казалось, что логика кристально правильная, но как же они ошибались. — Фух, как же мне было страшно, вы бы знали. — пьяно вещал Хосок. Он кстати начал пить прямо с порога, ведь хапнул стресса больше всех. Сначала в пятницу, когда выкрал ключи и передал своим братанам, а потом ещё и сегодня, когда открывал погреб и брал от туда две бутылки какого-то виски. На этикетке было написало на английском и у парня не было времен, чтобы стоять и переводить это всё. А надо было. — Хосок брат, ты просто лучший. — так же пьяно ему отвечали Чимин и Чонгук. — Принцесса Пак, ты чего не ешь ничего? — еле ворочая языком спрашивает Чонгук. — Ты опять на диете? Но ты итак худой, зачем же ты мучаешь себя? — Я не худой, мне до идеального веса осталось сбросить ещё пару килограмм. — объясняет друзьям Чимин. — Как вы можете быть такими не далёкими в моде? — Какая ещё мода, когда речь идёт о твоём здоровье! — возмущается Хосок. — Ты посмотри на себя, рёбра торчат, ножки худые как спички, а твоё драгоценное личико совсем пропало. Это уже не мода, Чимин-и, это болезнь. — Расскажи нам, откуда у тебя это странное стремление к худобе. Ты же всегда обожал кушать сладкое и разные вкусные блюда. Мой отец обожал трепать тебя за щёки. Что случилось, Чимин-и, будь честен с нами, расскажи. — просит Чонгук заглядывая в глаза друга, что уже были на мокром месте. — Что б вас. — выругался Пак. — Ладно, хорошо расскажу, только обещайте, что ничего не сделаете. — В каком смысле? — спрашивает Хосок. — Хен, просто обещайте мне, не спрашивайте ни о чём, просто дайте обещание. — Хорошо, обещаю. — произносит Чонгук. — Хосок-хён? — Ладно, я тоже обещаю. — сдаться Чон старший. — Рассказывай уже. И он им рассказал, о том как его бывший парень издевался над его щеками и говорил, что если он сбросит пару тройку килограммов, то будет совсем очаровательным, а если не сбросит, то они расстанутся. Дальше было ещё хуже. За каждую съеденную конфету Чимин получал линейкой по рукам, а каждый обед был строго подсчитан по калорийности и выходил потом в туалете, при помощи двух пальцев. — Это был момент, когда я от вас сильно отдалился, потому что он запрещал общаться с вами, говорил, что вы на меня плохо влияете и с вами я только толстею, потому что вы кормите меня всякими вкусностями при каждом удобном случае. Слёзы, солёные и прозрачные, бороздили исхудалые розовые щёки Чимина, уродуя его лицо. Он продолжал говорить о том, что теперь вызывать рвоту вошло у него в привычку и даже когда они с Соном расстались, он уже не мог это остановить и вызывал её каждый раз как поест. А дальше всё ухудшилось и парня тошнило от любой еды, поэтому он так часто бегает в туалет, во время их совместных обедов. — Я убью его! — первым не выдержал Чонгук. — За каждую твою слезу, за каждый сброшенный тобою килограмм. Я убью его за всё это! Он вскакивает с дивана на котором сидел и уже было несётся к двери, но его останавливают, окольцевав руками поперёк живота. — Ты обещал мне, Чонни, что с ним ничего не сделаешь. — срывая голос в рыданиях, говорит Пак уткнувшись в сильную спину. — Я любил его, поэтому позволил этому случиться, на мне лежит ответственность за это. — Нихера подобного, Чимин-и. Он заставлял тебя худеть, твоей вины тут нет. Отпусти меня, я его убью. — Хосок, помоги мне удержать его. — молит Чимин. — Пожалуйста, он же реально его убьёт. — Правильно сделает, а я ему помогу. — Ну убьёте вы его, а потом что? — взывает к голосу разума двух импульсивных подростков. — Я что из-за этого поправлюсь или моё расстройство пройдёт от этого? Нет же! — кричит Пак. — Если вы это сделаете, я только потеряю двух своих самых близких друзей, которые мне нужны сейчас больше всего! — затем вздохнув, говорит уже потише. — Да он виновен в содеянном, но не меньше чем я. Сон лишь сказал мне сбросить вес, а дальше было дело за мной. Это моё решение, что я не бросил его после этой фразы. Я виноват не меньше его, понимаете? Кажется у него получилось, потому что мышцы на теле Чонгука расслабились, да и Хосок разжал челюсти. — Ладно, мы не убьём его, но ты разрешишь нам его ударить пару раз. — говорит Чонгук, а Чимин в ответ кивает. — И ещё одно условие. Ты пойдёшь лечить своё РПП, потому что то, что ты нам рассказал не нормально, Чимин, пойми ты это уже наконец. — выдвигает финальные условия Хосок. — Я пойду лечится, но только не сейчас. Позвольте мне сначала с этим справится самому, а уж потом если не получится я запишусь к врачу. Просто я не хочу расстраивать маму с папой. — Ладно уж. — нехотя соглашается Чонгук. — Но, если мы увидим, что ты пропускаешь приёмы пищи, мы сами расскажем твоим родителям о твоём расстройстве, идёт? — По рукам. — соглашается Чимин. — Ладно давайте уже пить. Принцесса Пак, на вот яблоко хотя бы тебе, а то пить на голодный желудок — это верная смерть. — Но я ел сегодня! — возмущается брюнет. — Твой зелёный салат на обед не считается нормальной едой, придурок. — аккуратненько бьёт в плечо друга Чонгук. — Ладно, ладно. Давай своё яблоко сюда. — сдаётся Пак.Flash Back and
— Да уж, знатно мне тогда досталось от отца, за украденный лимитированный виски. — вспоминает с улыбкой Хосок. — Да нам всем досталось по очереди от родителей каждого. — смеётся Чонгук. — Мои колени до сих пор болят, когда вспоминаю это. В дали сверкнула молния и Чон младший снова мысленно вернулся с Тэхёну. К ощущением того, как он прижимался к блондину тогда в трейлере. Вот бы сейчас оказаться снова с ним в обнимку на мягкой постели, щекотать его, обнимать, целовать. Молния сверкнула уже совсем близко. Оба Чона даже глаза закрыли от яркости, а когда открыли, перед ними стоял Чимин. Точнее заплаканный Чимин, цепляющийся за полы своей чёрной пайты. — Чимин-а, что случилось? — первым опомнился Чонгук. — Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? — О…х… он… эх… — мямлил парень. Мысли совсем не собирались в кучу, а слова не находили выход из головы. Пред глазами всё ещё стояла сцена в раздевалке. — Да что случилось, Минни? — взволновался Хосок. — Он видел меня без бомпера! — выкрикнул светловолосый, смахивая слезы перемешанные с дождём. Идти внутрь не хотелось от слова совсем, да и встать к парням под навес особо тоже. — Господи, Боже да кто? — снова спрашивает Хосок, пока Чонгук вытирает лицо Пака своей ладонью. Они тоже вышли из-под навеса. Мокнуть, так вместе. — Юнги. Мин Юнги, видел меня без бомпера, что не понятного! — психует Чимин. — Он видел насколько уродливо моё тело. — отталкивает руки Чонгука, и обнимает себя собственными. — Минни, кто сказал, что твоё тело уродливо?! — Чон младший включил режим «машина для убийств». — Оно слишком худое, всё из-за старшей школы. — всё-таки встаёт под навес Пак. — Парни, что делать? Как же быть, он наверное сочтёт меня анорексиком, он же спортсмен, судя по его телосложению, они не любят таких как я. — Моя ты нежность, моя ж ты сладость, моя ж ты булочка с корицей, ну с чего ты это взял? — спрашивает Чон старший. — Минни, да ты самый ахуенный гей из всех ахуенных геев. — начинает успокаивать принцессу Чонгук, беря ладони друга в свои и крепко сжимая, привлекая внимание. Этот трюк он кстати позаимствовал у Чимина. — Если этот твой Мин Юнги, не будет с тобой встречаться из-за такого, то и пошёл он лесом и пусть его там волки сожрут. Я могу сказать с уверенностью в сто процентов, что твоё тело самое лучшее, что видел этот свет. Согласен, Хосок? — Конечно. Твоей красоте позавидовал бы юный Дориан Грей, это я тебе как книжный критик говорю. — со знанием дела подтверждает слова друга парень. — Так что сопли свои подобрал, а то глаза распухнут, обнял своих братанов и пошлите уже в бар, хочется напиться, да так что бы земля вертелась, как в центрифуге. — заключает Чонгук, видя улыбку на лице Чимина.***
— Джин-хён, как же я скучал по тебе. — верещит Пак, набрасываясь с объятиями на только вошедшего мужчину в чёрных классических штанах, белой рубашке и бежевом кашемировом пальто, сидящем на нём идеально. — Мини, я тоже по тебе соскучился уже. Как дела? Как стажировка в Америке? — отвечает на объятия Сокджин. — Капец, я ревную. — говорит Чонгук Хосоку, сидящему на том же диванчике что и он. — А я в двойне. Он блин вообще-то мой брат и я даже не знал, что он приедет. — обиженным голосом бурчит Чон старший в ответ. — Смотри как он обнимает Чимина, а я, а меня? Эх, пойду схожу в туалет что ли. — констатирует парень вставая с дивана, пока у входа продолжаются обниматься Чимин и Джин. — Братишка. — весело звучит. — Иди сюда, что ли, сто лет тебя не видел. — Ким распахивает руки для объятий, выпуская Пака из них, который отходит и садится к Чонгуку. — Не надо. — так же обижено, но уже с меньшим энтузиазмом, отказывается Хосок. Видно по нему, что хочет. Надеется на то, что брат крепко обнимет, потреплет по голове и первым признается, что скучал. Так и происходит. Сокджин подлетает к брату и заключает в крепкие объятия, даже в макушку целует, совсем поддавшись чувствам. — Я тебя не спрашивал, засранец. — весело шепчет Джин. — Так сильно скучал по тебе, братик. В конце поездки уже считал дни, когда увижусь с тобой. Сказал, он сказал. Потому что знает Хосока, знает как ему нужны эти слова. Так же знает, что брат скучал не меньше. — Я тоже скучал. — совсем тихо признаётся Чон, ещё крепче прижимаясь к брату. — Я дома. — вдыхая аромат волос своего донсена, произносит Ким. Алкоголь вновь растекался по венам в больших количествах. Невероятная эйфория охватывала троих парней. Ким Сокджин поздоровавшись со всеми, ушёл выполнять свою работу как совладелец бара, дав брату наконец-то отдохнуть. Хосок конечно не говорил об этом, но он безумно устал от бара. Да он не всегда присутствовал в заведении, но звонки каждодневно разрывали его телефон. А как иначе? Бар совсем новый, недавно открылся. Он как никогда нуждался в твёрдом плече своего капитана. Приезд Джина дал парню наконец-то выдохнуть с облегчением. — А знаете что? — голос Чимина, хоть и пьяный, но звонкий, приостановил блаженный кайф. — Что? — спросил Чонгук, отставляя стакан с виски на глянцевую гладь тёмно-фиолетового стола, в опасной близости от края. — А я прямо сейчас пойду к нему и расставлю все точки над «ё». — энтузиазм чистой воды, это восхищает. Чимину с его громким, призывным голосом и огнём решимости в глазах, не хватает только знамя в руках и он бы был вылитой Жанной Д’Арк. — К кому? — не понял пьяный Хосок. Он дано потерял нить размышлений, хотя правильнее было бы сказать, что он её и не обретал, как в прочем и Чонгук, что последние минут двадцать гипнотизировал телефон, будто от этого на экран блокировки придёт уведомление о новом сообщении. — Как к кому? К Юнги конечно, вы чего совсем напились что ли?! — возмущается Пак, а потом произносит более ласково и даже с каким-то милым смешком. — Хотя я тоже. — и смеётся от души, прикрывая рот своей маленькой ладошкой. — Я вообще на ногах не могу стоять, прикиньте парни. Уже минут десять терплю в туалет, потому что когда встаю ловлю вертолёты и не могу разобраться как и куда наступать. — снова заливистый милый смех. Его подхватывают все присутствующие. — И правильно, Мини. Вперёд, наша королевская особа. — восклицает Чонгук, поднимая руку вверх и, в опасной близости от лица Хосока, подаёт её вперёд в подбадривающем и одобрительном жесте. Весело смеясь Чимин, рывком поднялся с дивана, немного качнувшись. Хотел было двинуться, но запутавшись в собственных ногах, пал смертью храбрых вперёд. Парни даже сообразить ничего не спиши, как Пак уже лежал на полу, потирая ушибленные руки, которыми он спикировал. Раненный всё так же продолжал искренне смеяться, дуя на локти и вновь попытался подняться, уже с помощью братанов. Не без их помощь, заказал такси и помахав парням ручкой, умчался поглощённый тьмой. За ним уехал и Чонгук. Не выдержав тоски по своему занятому парню. Хосок остался в баре один. В дыму кальяна ему в голову пришла мысль о том, что он тоже хотел бы себе кого-то, к кому вот так вот пьяным в дрова, но безумно влюблённым, ты мчишься потому что безумно соскучился и сил нет терпеть. Чон старший вздыхает и поглубже тянет дым, чтобы до онемения пальцев, чтобы такие мысли не атаковали его голову из-за интоксикации.***
— Она работает, да? — прочищает голос Юнги. Свет лампы мягко окутывал черты лица, а поставленный на экран телевизора камин способствовал разговору и откровенностям. — Вы давно просили видео формата вопрос-ответ и кто я такой, что бы вам отказывать, правильно? Правильно. — вещал в камеру Мин, обращаясь к подписчикам его блога. Они у него безумно любят прямые эфиры и вот такие вот форматы. А кто ж их осудит? Все всегда хотят знать подробности личной жизни своего кумира. Да и Юнги особо не скрывается, рьяно отвечая на все вопросы. — «Оппа, у тебя есть французские корни?» — зачитывает вопрос подписчика блогер — Нет, у меня их нет. Я коренной кореец, обожающий Францию со всеми её вытекающими, включая язык. Следующий вопрос. — " Ты учил язык в университете?» А вы канал то вообще мой смотрите? — усмехается и смотрит пронзительно в камеру Юнги. — Как-нибудь на досуге загляните в папочку «моё обучение», там всё и узнаете. — «Дорогой…» Ого мы настолько близки? — снова эта сахарная улыбка и издевательский смешок. Он любит своих подписчиков, а особенно он любит над ними прикалываться. — С вашего позволения продолжу, «как относишься к спорту? Следишь ли за своим телом?» — Вы смотрите канал, да? — смеётся парень. — Да, я регулярно хожу в зал, мне нравится мой пресс, поэтому к спорту отношусь уважительно, но за питанием своим не слежу, да и от спиртного не отказываюсь. — виснет пауза. — О боже, уберите детей от экранов. — и опять ржач. — Ладно, надеюсь на вашу сознательность ведь в начале видео был дисклейсер, если что я не виноват. Юнги чокается с камерой стаканом с коктейлем виски- кола. — «Оппа, а расскажи историю своих волос. В какие цвета ты их красил. Я просто новенькая в фандоме, мне было бы интересно послушать. Люблю тебя сильно.» — Ох, ну во-первых, добро пожаловать в фандом. Тут должна быть хлопушка и фанфары, но старушка живущая по соседству меня выгонит быстрее, чем я успею сказать слово «вэлком», за шум. Во-вторых, я вас тоже всех люблю, мои францики. Ну и наконец в-третьих, конечно расскажу. Юнги с минуту смотрит на пламя свечи, стоящей у него на рабочем столе, прогружая картинку в голове, затем улыбается во все тридцать два и со смешком изрекает. — Знаете, я так подумал и вспомнил, что волосы мои были выкрашены во все цвета радуги. Я реально красил их в каждый из них. Круто блин. Я крутой. — самодовольно усмехается. — Надеюсь, такого ответа достаточно, давайте дальше. -"Бонджур-тужур…» Ля, уже не плохо. — комментирует Мин, ещё не дочитав сам вопрос. — Всех франциков интересует одна очень деликатная вещь… Оппа, а ты состоишь в отношениях?» Вообще парень не любит говорить об этой части своей личной жизни. Он не боится осуждения, так как он би, просто говорить о своей второй половинке, во-первых, её нет, а во-вторых, даже если бы была, мало ли может случиться. Он конечно не айдол с миллионной армией фанатов, но подписчиков у него не мало и не секрет, что некоторые из них тут только, потому что Юнги красив и они мечтают об отношениях с ним. «Надо было сначала про себя прочитать, а потом вслух озвучивать, дурень» — ругает он себя в мыслях, а на деле набирает в грудь побольше воздуха, чтобы вновь аргументированно дать понять, что эту часть лично жизни блогер оставит под завесой тайны. — Уважаемые и любимые, францики…- его перебивает звонок в дверь. Парень аж вздрагивает от неожиданности. — Это что, доставка уже приехала что ли? Хотел вам седлать сюрприз и записать мукбанг, но видимо не получится. Ставьте пока огонёчки и сердечки, кто хочет, чтобы мукбанг начался прямо сейчас в прямом эфире, а не как специально подготовленное видео. Вверх полетело куча эмодзи, пока в дверь звонили всё настойчивей. Юнги даже подумал о том, что курьер весьма не терпеливый и видимо куда-то опаздывает в такой поздний час, ему даже жалко стало работника. Железная дверь открылась, а на пороге стоял… — Чимин?! — громко. Вопрос прозвучал очень громко. Настолько, что Пак сморщился, убирая свой красивый с идеальной кожей лоб от дверного звонка, в который упирался до этого. Парня чуть качнуло, но заботливая рука Юнги не дала тому упасть, придержав за талию. — Что… что ты тут делаешь? — всё ещё недоумевает хозяин квартиры. — Шшш, не шуми, Юнни. — прикладывая свой коротенький палец к розовым губам парня напротив, затыкая. — Я Дориан Грэй и… и центрифуга! — вот теперь подписчики точно услышали, так как Чимин постарался сказать это очень громко, но Мину в общем-то как будто плевать, он счастлив и немного обескуражен видеть Пака на пороге своей квартиры. — Подожди. — складывает свои аккуратные чёрные бровки в непонимании говорящий. Чимин явно пьян. Пьян настолько, что стоит и держится за плечи Юнги, потому что шатается от малейшего дуновения ветра. Мин вообще не понимает как тот до него смог дойти, ведь карабкаться надо было на второй этаж. Поверьте без лифта и в пьяном угаре — это реально много. Юнги проверял. — Йя! Не важно. — возмущается, тому, что не может хорошо сформулировать мысли, младший. — Если ты что-то имеешь против моего тела, то я тебя убью! Ардерстендерт?! Милашка. Ну какой же он милый, проносится у Юнги красными буквами в голове. Что он там про тело то говорит? Что должно не понравится Мину? Это вот это вот тело, которое он сейчас сжимает руками, впиваясь поцелуями в алые губы, должно не понравиться? Тело Чимина содрогается под пальцами старшего. Они заходят внутрь квартиры. Юнги припечатывает младшего к стенке, прощупывает каждый сантиметр, каждый дюйм. — Я не знаю. ах. что конкретно. ха… мне должно не нравиться. — задыхаясь в страсти и похоти произносит Юнги. — Но я восхищаюсь каждым твоим миллиметром, Мини. Ты не представляешь какое ты золото для меня. Ответные слова не нужны. На глазах младшего слёзы, что тонут в глубоком поцелуе. В нём всё: обиды на прошлое, комплексы, горечь. Страсть буквально сжирает всё это, заменяя собой. — Я тебе нравлюсь? — интересуется Чимин. — Ты мне что-то больше чем нравишься, ma sucettека. — отвечает Юнги, накрывая губы младшего своими, проходя внутрь квартиры. Вот он и ответил на самый последний вопрос от фаната. Эфир вёлся ещё минуты две и лишь потом Юнги сумбурно попрощавшись с франциками, выключил его. Завтра надо будет как-то объяснять это фанатам, но это всё же завтра, а сегодня его губы согревают чужие. Его сердце поджигает чужое. Его пальцы чертят линии на таком любимом теле.