***
Шерил Блоссом с самого детства привыкла, что доверять можно только Джейсону и никому более. Родители, как она считала, не любили их обоих, но к брату все равно относились как-то по-особенному, словно он был чем-то важным. Не кем-то, а именно чем-то. Они всю жизнь были неразлучны, вместе прогуливались, играли, ходили в школу — они все всегда делали вместе, и не было в их жизнях никого ближе друг друга. Пока не появилась Полли Купер. У Джейсона, до этого нежно и трепетно относившегося только к сестре, появился кто-то еще, о ком он стал заботиться. Шерил кричала, ругалась, она даже выгнала наглую Полли, из группы поддержки футбольной команды «Бульдоги», но потом, поддавшись на уговоры брата, вернула ту обратно. Блоссом смирилась с девушкой своего близнеца, рассудив, что таких «Полли» будет еще много, а она-то останется навсегда. Но Купер из жизни Джейсона уходить не желала, все прочнее обосновываясь у того в сердце. Тогда Шерил, зная о давних разногласиях Куперов и Блоссомов, зная, как ее отец ненавидит отца Полли, как бы ненароком рассказала все матери. В доме был скандал, в результате которого Джейсон объявил, что расстается с Полли. Как выяснилось позже, они просто сделали вид. Тогда-то Шерил и осознала, что Джейсон не принадлежит ей безраздельно. Шерил приняла это. Точнее сделала вид. Её глушила глупая, и скользкая ревность, когда она видела, что её брат проводит время с кем-то другим, а не со своей любимой сестрёнкой. Что сказать, Шерил Блоссом всегда была ужасной собственницей. И однажды, Джейсон доверил ей одну очень важную вещь — план по побегу. Этот план был грандиозный, но Шерил не знала, чем он обернётся. После выполнения её брат исчез со всех радаров. Ни звонков, ни СМС-ок. Ничего. Гнетущая тишина. Блоссом надеялась на то, что Джейсон просто всё ещё прячется, а как только закончит, то сразу позвонит ей. Но этого так и не произошло. Труп её брата — Джейсона Блоссома нашли в реке Свитуотер. И тогда Шерил осознала горькую правду — её братец Джей-Джей навсегда исчез из её жизни. Даже сейчас, когда прошло уже столько месяцев и в городе объявился ещё один маньяк, Блоссом не могла забыть брата. «Он же давно умер, просто забей», «Его уже не вернуть, так что живи дальше!», «Не уж то наша стерва Шерил Блоссом способна на раскаяние, я в шоке!» — все эти слова она слышала каждый день от некоторых Бульдогов, своих «подруг», знакомых. Да, они были правы, но девушка просто не могла забыть Джейсона. Каждый вечер перед сном она пересматривала то злосчастное видео и на её глазах появлялись слёзы. Но какого же было её удивление, когда единственным человеком, который поддержит её, будет ненавистная ей девушка — Вероника Лодж. Когда матери не было дома, Шерил приглашала Ви на ночь и показывала фотографии их семейной жизни. И Лодж слушала. Не перебивала, а в некоторые моменты даже тихо посмеивалась. Этот год для Блоссом стал адом не только дома, но и в школе. Но Вероника скрашивала эти дни своим появлением. И Блоссом запуталась в себе. В её жизни было слишком много Вероники Лодж. Её голос из сопливо-хрипло-писклявого и, несомненно, раздражающего, превратился во вполне себе ничего такой. Запах её приторных духов разносился по помещению, когда она открыла дверь. Её привычка поправлять чуть кудрявые тёмные волосы рукой для Шерил была уже как родная. Шерил очень часто наблюдала за Лодж и Джонсом. То в Pop's они сидят за одним столиком или в классе за одной партой. И когда Джагхед в порыве смеха случайно клал руку на плечо Веронике, то в душе Блоссом загорался самый настоящий огонь ревности и она, как самая настоящая стерва, подходила к ним и забирала девушку. И в какой-то момент Шерил осознала, что Лодж для неё не просто хорошая подруга, а самый настоящий объёкт любви. Додумалась она до этого только спустя 10-го рисунка с Ви. И для неё это стало одной из очередных проблем. С самого детства ей твердили родители, что девочки могут любить только мальчиков, а мальчики только девочек. Как история с лучшей подругой Шерил, что не оставила и весточки. И всю свою прожитую жизнь она следовала этому правилу. Но чёртова Вероника Лодж решила ей всё испортить и все мысли Шерил были заняты только ей. Даже в школе, когда они просто переглядывались, на лице Блоссом надолго оставалась на глупая улыбка, которую девушка старалась изо всех сил скрыть. И проходя между шкафчиками, чтобы добраться до кабинета биологии, девушка заметила Реджи. Мантл никогда не вызывал у неё приятных чувств, но в этом году, что-то поменялось. Парень стал более внимательным к учёбе, к своему внешнему виду. Тогда Блоссом поняла, что наш главный бабник школы влюбился. И влюбился он не в кого попало, а в Эмили Купер, которая встречается с отцом Джагхеда. В одно мгновенье Шерил показалось, что они похожи. Влюблены в людей, с которыми не могут быть. И если Блоссом это понимала, но с ревностью ничего поделать не могла, то Мантл не сдавался, предпринимая попытки сблизиться со Змейкой, но ничего не выходило.***
Уроки подходили к концу, поэтому Шерил вышла на улицу через задний вход, чтобы подышать свежим воздухом. Она кинула взгляд на Реджи, который сидел на лестнице и даже не старался, как-то укрыться от дождя. Блоссом читала Мантла, как книгу и могла с уверенностью сказать, что он чувствовал одиночество и глубокое отчаяние. Он ненавидел себя, отца Джагхеда, Змеев. Но со своей агрессией ничего не мог поделать. Парень повернул голову и внимательно посмотрел в глаза девушке. И на душе от этого взгляда тёмно-карих глаз стало спокойно. Он кивнул на машину, а Шерил кивнула. Им не нужны были слова, чтобы понять друг-друга. Блоссом за всеми наблюдениями за Реджи научилась понимать его без слов, а Мантл научился понимать Шерил благодаря её брату. Они дошли до машины и девушка повернулась к Реджи лицом. Он молчал, продолжая смотреть на нее, не обращая внимания на дождь, и тогда она, грубо вцепившись в воротник его куртки, впилась в его губы яростным поцелуем. Мантл ответил тут же, не медля, с той же яростью сминая ее губы, убирая с лица ее мокрые, растрепавшиеся длинные рыжие волосы. Что было потом, Шерил помнила смутно. Кажется, про дождь они забыли совсем. Не помнила она, как оказались в машине, как сорвали с друг друга мокрую, липнувшую к телам одежду, как целовали друг-друга, жадно, яростно, задыхаясь, то ли от недостатка воздуха, то ли от дикого желания, накрывшего их обоих. Не помнила, как исцарапала ему плечи, крепко впиваясь от удовольствия, что приносили его грубые, резкие толчки внутри нее. Не помнит, когда она успела оставить ему парочку засосов на шее, а он ей — синяки от пальцев на талии. В тот момент ей казалось, что она по-настоящему не одна. И пусть чертов Реджи любил Эмили Купер, сейчас он с ней, ее целует, ее ласкает, ее имя так протяжно и нежно шепчет. Что вообще может быть прекраснее для человеческого слуха, чем собственное имя, произнесенное так, словно в нем сейчас сосредоточен весь мир? По крайней мере, в это мгновенье, длившееся будто бы вечность. Даже когда Реджи только пришёл в эту школу, он уже мог представлять этот момент в самых мелких и хрупких деталях, в звуках, в громких, и самых влажных шлепках. Представлял, как натянет, сожмёт в кулак её длинные, рыжие, и самые шелковистые волосы, насильно притянет к себе, чтобы впиться в пухлые губы. Красные, податливые, с готовностью раскрывающиеся навстречу и отвечающие ему с не меньшей страстью. Да, в его самых укромных мечтах она всякий раз ему отвечала или сама начинала это! Не фыркала, не косилась на него с раздражением, а жадно целовала, вырывая у Мантла сексуальные полу-хрипы. В мечтах она судорожно впивалась в черную кожаную обивку заднего сиденья его авто, пальцами с длинным, аккуратным и ярким маникюром. Как Блоссом закусывала губы, чтобы не вскрикивать сильнее, громче, или вырвано. Как бы Шерил выгибалась парню навстречу, подставляясь под его руки, губы, полным телом. Цеплялась за его бедра так сильно, почти оставляя синяки, ища в них опору, пока он сильно вколачивался в её округленную задницу. Замедляя свои движения, или ускоряя, не важно. Главное то, насколько им обеим было приятно, даже когда они задыхались от нехватки воздуха. После, словно очнувшись от забытья, парень нашёл под заднем сидении бутылку крепкого коньяка. Блоссом устроилась у него на плече, а по салону в хаотичном порядке были разбросаны все их мокрые вещи. Шерил же, обычно не терпевшую, что какая-то вещь лежит не на своем месте или валяется, сейчас это совсем не тронуло. — Не смей пить, тебе ещё за руль садиться! — она ловко выхватила у него бутылку, не давая сделать ни глотка. — Ты не можешь мне указывать, — недовольно заметил он, намереваясь вернуть свою вещь назад. — Нет, — она пожала плечами, — но целовать я тебя тогда больше не буду. Реджи хмыкнул, но алкоголь забирать не стал. Вместо этого прижался к сиденью, наслаждаясь таким непонятным ощущением безопасности и спокойствия. Он осторожно провел пальчиками по ключицам. Они ему почему-то сейчас безумно понравились. На следующую ночь Реджи пришёл к ней: он рассказал ей, что его задняя дверь всегда остаётся открытой, так как отец по пьяне потерял ключ, где-то на реке, отчего никто её больше не запирает, что можно минуя главную дверь, покинуть дом. Шерил прошла так тихо, что чуткий слух собак, привязанных на толстую цепь, её не обнаружил. Он и сам вздрогнул, когда она вышла к нему из темноты. — Опять пил? — Мантл почти не видел выражения её лица — все фонари в этой части дома были погашены, а свет в окнах его комнаты и спальни родителей был погашен. Реджи вдруг понял, что со вчерашнего дня так и не взял никакого алкоголя в рот, просто почему-то не вспомнил, весь день прокручивая события встреч с Блоссом. Он ничего не ответил, молча подошёл к ней и, найдя в темноте её губы, поцеловал. На этот раз они не торопились, и он даже успел пробурчать что-то про засосы и ее чересчур острые ногти, но вскоре замолк, полностью отдавшись охватившей их страсти. Их визиты к друг-другу стали частыми. И в один из таких дней она, осторожно вылезая из-под шелкового покрывала и позволяя Реджи рассмотреть ее всю до мельчайших подробностей, спросила: — Чем тебе всё-таки нравится Эмили? — Ты действительно считаешь, что этот разговор сейчас уместен? — не отрывая неприкрыто восхищенного взгляда от ее прелестей, заявил Мантл. — Почему нет? — Иди сюда, — проигнорировал ее вопрос парень, а Шерил молча подошла к кровати. Он приподнялся, легко схватил ее за руку, увлекая ее за собой. Прижался к ее губам, чувствуя как ее длинные распущенные волосы спадают ему на лицо, рассыпаются по плечам, нежно щекоча кожу. Шерил ловко отстранилась, чем вызвала недовольный стон у Реджи, явно намеревавшегося продолжить, удобно легла на живот. — Она особенная! — начал свой рассказ Мантл, поглядывая на Блоссом. Он думал, что она сбежит и после первых слов, но девушка увлечённо его слушала. — Её светлые волосы и карие глаза запали мне в душу и явно не собираются оттуда уходить. Эмили не важно, чьё-либо мнение, она живёт для самой себя, не заботясь, что о ней подумают. Что только стоит её приход в школу в куртке Змеев. Шерил внимательно слушала парня и неосознанно проводила параллели с Вероникой. Если бы Реджи у неё спросил про Лодж, то она бы ответила точно также. Несмотря на все различия воспитания, школьного статуса, да даже пола они были похожи с Реджи. Она поняла это еще тогда, в первую встречу, заглянув в его внимательные, словно бы все замечающие глаза. Он тоже это понял. У них обоих была отдушина: у нее — положение дочери хозяев города, что могла творить за стенами Торнхилла, что хотела, скованная лишь мрачными стенами семейного поместья, а он мог выплескивать все, что творилось у него на душе, на других людей, ограничиваясь лишь какими-то своими собственными понятиями нормального. После этого разговора Мантл продолжил приходить. Но несмотря на все их ночные вылазки друг-другу, они не общались. Шерил замечала его в Pop's, но каждый раз проходила мимо. Он поступал так же. Лишь однажды, когда Сара и Хейли ушли за коктейлями, она повернулась назад, бросив взгляд на тот столик, где сидел Реджи со своими дружками. Он поднял на нее глаза и посмотрел, молча думая о чем-то своем. Шерил отвернулась, стараясь успокоить частое сердцебиение. Они чувствовали себя друг с другом комфортно. Шерил показывала настоящую себя теперь не только Веронике Лодж, но и Реджи. Она смеялась с его рассказов и неудачных попыток подкатить к Купер, прижимаясь к мужской груди.***
«Доверие — это то, без чего отношение в дружбе не могут быть крепкими и счастливыми. Оно является базой для создания связи, недаром оно произошло от словосочетания «быть уверенным». Доверие возникает, когда два человека уважают друг друга, понимают с полуслова, поддерживают. Когда ты можешь без раздумья рассказать любой секрет, и знаешь, что его не никому не передадут».