Безответно

      Это ужасно раздражает. Я всё больше и больше понимаю, что… привязываюсь к ней. Хах, «привязываюсь». Пожалуй, это слово подходит лучше всего, чтобы описать всё. Оно самое невинное.       Доверившись ей, у меня теперь этот… ком в горле. Он появляется каждый раз, когда разговариваю с ней, каждый раз, когда смотрю на неё. Я поняла, что… хочу быть рядом. Даже часто сама вызываюсь на её задания. Соглашаюсь с ней куда больше, чем раньше. (Мы до сих пор не сошлись во мнении по поводу «Цербера»… Но, опять-таки, я понимаю её недоверие). А рапорты Призраку становятся всё более размытыми… (Лишенными множества предстоящих подробностей…)       Но я никогда не упускаю ничего важного. Ничего, благодаря чему он может во мне усомниться…       Единственное, о чём я никогда не упоминалась, это о растущем влечении Шепард к Вакариану.       Это неважно. Ни капельки.       Ни то, как он смотрит на неё. Или прекрасная улыбка, в которой она расплывается, когда думает, что никто не видит. Или эта тягучая дымка желания, окутывающая их всякий раз, когда они вместе. Она им не мешала; не отвлекала от насущной задачи. Так что, что бы между ними не происходило, оно не настолько важно, чтобы волноваться. Нисколько.       …Что делает ещё более нелепым мой гнев, когда я вижу их вместе.       Они не держатся за руки и не целуются по углам. Не все даже знают об их чувствах — они так хорошо их скрывают… Но то, как смотрят друг на друга… это успокаивающее тепло в её голубых глазах, которое плещется каждый раз, когда он рядом… ненавижу. Терпеть не могу.       Но не важно как бы сильно я ни старалась, я не могу избавиться от раздражающей правды, которая так и продолжает терзать мой разум: я хочу, чтобы так она смотрела на меня. Так, словно волнуется за меня. Так, словно доверяет, словно хочет.       Точно так же, как смотрит на Гарруса… Хах. Никогда бы не подумала, что буду завидовать турианцу. Пай-мальчику из СБЦ.       Я провожу пальцами по волосам, наконец-то признавая это… чёртову правду, что не даёт мне покоя ещё с тех пор, как мы спасли Ориану, и Шепард меня утешила.       Я влюбилась в неё.       Твою мать.