~
— Привет, — будто бы невзначай брякает Уэйд, нагоняя в коридоре Локи. Они наедине, Уэйд беспечным шагом идет рядом, Локи бросает в его сторону опасливый взгляд. — Чего тебе? — Ну, знаешь, я тут рассуждал на досуге, чужие тайны хранить очень тяжело… — Ах вот оно что, — Локи останавливается, озирается по сторонам и оборачивается к нему. — Если ты вздумал меня шантажировать… — Мне нужна всего лишь маленькая услуга, — пожимает плечами Уэйд. — Крошечная и совсем тебе не в тягость. — Ну? — Локи упирает руки в боки и вскидывает бровь. — Преврати меня в Тора. — Вот еще! — усмехается Локи. — Ты натворишь что-нибудь от его лица, а ему разгребать. И если он начнет копать, то мне придется несладко. — И насколько же несладко тебе придется, если он узнает о ларце? — ехидно уточняет Уэйд. Локи смеряет его презрительным взглядом. — Зачем тебе быть Тором? — Ничего криминального. Просто мой мальчик дико залипает на твоего брата. — О, то есть ты хочешь, чтобы влюбленный озабоченный подросток думал, что он переспал с Тором, который не будет об этом в курсе? — Во-первых, Питеру двадцать. Не такой уж он и ребенок. Во-вторых, он не влюблен в Тора, он влюблен в меня. — Ну конечно! — В-третьих, — игнорирует его Уэйд, — я не буду представляться Тором. Питер будет знать, что это я. Это же то же самое, как ролевая игра с переодеваниями, только с магией. Локи хмурится. Выбора у него не то чтобы много — ломает комедию. — Ты не собираешься подставить Тора? — Да на кой черт он мне сдался? — хмыкает Уэйд. — Учти, тогда мы в расчете. Больше никаких дурацких просьб. — Понял, — охотно кивает он. — Давай уже, сделай меня асгардским красавчиком. Локи закатывает глаза, взмахивает руками, и Уэйд чувствует, как становится больше. Он окидывает себя взглядом: никаких шрамов. А сам он одет в причудливую одежду, и за спиной как будто что-то висит. — И нафига вы плащи носите? — Уэйд двигает плечами, проводит рукой по голове, на которой внезапно есть короткие волосы. — Боже, я чувствую себя просто секс-символом. — У тебя два часа, — предупреждает Локи. Уэйд хищно улыбается, бросает «Merci», жутко пародируя французскую «эр», и удаляется на поиски своего озабоченного мальчика.~
Питер находится на кухне. Середина дня — время всевозможных операций, поэтому здесь никого нет. Он сидит за столом, листает толстенную книгу, поднимает взгляд на Уэйда и вежливо-испуганно улыбается. Питер думает, что перед ним правда Тор, и это маленькое восхищение ужасно хочется продлить. Уэйд бросает низким голосом: — Здорово, пацан. Тор вообще так разговаривает? Питер кивает, будто не решается выдавить ни слова. Господи, вот бы он на Уэйда так смотрел. Неужели Локи был прав? Конечно, Локи был прав, Уэйд в этом почти уверен. Просто дурацкое увлечение, Питер одумается, но… все равно неприятно. Уэйд проходит к кофеварке, чувствуя на себе любопытный взгляд Питера, старательно притворяющегося читающим, а затем оборачивается и смотрит на этого шпиона. — Ты знаешь, меня возбуждают парни, которые читают. Питер отрывается от книжки и растерянно переспрашивает: — Что? Уэйд подходит к нему ближе, наклоняется и упирается ладонью в стол, оставляя Питера в ловушке. — Ты все хорошо услышал, — шепчет Уэйд, выдерживает дразнящую драматическую паузу и целует его. Уэйд так привык целовать Питера, что это стало чем-то обыденным и само собой разумеющимся, так что когда Питер очень грубо его отталкивает, Уэйд удивлен. «Ты в мясном костюме Тора, придурок», — напоминает Желтый. О, точно. — Извини, я… — выпаливает Питер. — Я не могу. — Но я же тебе нравлюсь, — ладно, вот теперь Уэйд издевается, но только потому что испуганный Питер выглядит очень забавно! — Да, ты герой, а твоя битва со скруллами это нечто, и ты очень горяч, но ты интересен мне, как личность, на которую мне бы хотелось равняться, — признается Питер и тихонько добавляет: — А еще я люблю Уэйда. Уэйд смеется, чувствуя какое-то дикое облегчение. Неужели он правда сомневался в своем паучке? — Питти, это я. Питер вскидывает брови. Так обращается к нему только Уэйд, но этого явно мало. — Ты должен мне двадцать три чипсины и два минета. Тишина, дающая время Питеру переварить информацию. — Уэйд? — растерянно переспрашивает он. — Что с тобой? Ты что, проверял меня? — Остынь, детка. Локи был мне должен, и я решил, почему бы не воплотить в жизнь твои грязные фантазии? Еще одна пауза, долгая, томительная. — Господи, — выдыхает Питер, окидывает его жадным взглядом и облизывает губы. — Ты совсем с катушек съехал. — Можно подумать, ты не мечтаешь, чтобы я прямо сейчас тебя… Питер затыкает его поцелуем, Уэйд подхватывает его на руки и пересаживает на стол. Питер так развратно раздвигает ножки, хватает Уэйда за руку и кладет себе на пах, что любые порноактеры нервно курят в сторонке. — Борода Одина… — шепчет Уэйд, шаря руками по телу Питера, задирая его маечку, сжимая выпирающий член из штанов. — А там у тебя… — Питер прикусывает мочку уха Уэйда. — Там у тебя тоже как у Тора? — Зависит от осведомленности Локи, — посмеивается Уэйд. — Или от его фантазии… — Тогда давай проверим, Тор, сын Одина. Он прекрасно понимает энтузиазм Питера, потому что за всю жизнь тот не спал ни с кем, кроме Уэйда. Идея чьего-то еще члена будоражит. Питер пытается расстегнуть доспех Тора, но у него ничего не получается. Они смеются, спешно дергают за все подряд и наконец высвобождают широкое мускулистое тело из металлического панциря. Плащ и нижняя рубаха летят на пол. — Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, несносный мидгардский мальчишка? — Да, — Питер обнимает его ногами, притягивает к себе, проводит ладонями по рельефным мышцам, целует Уэйда в шею, играет любопытными пальчиками с сосками. Это все невероятно возбуждают, и Уэйд уже чувствует непреодолимое желание оттрахать своего малыша по полной. — Возьми меня, Тор. Уэйд расстегивает штаны, резко сдергивает их вместе с бельем и усмехается, видя огромный толстый член, сочащийся смазкой. Питер пялится на него с ужасом и восторгом, а затем резко отталкивает Уэйда, спрыгивает со стола, опускается на колени и обхватывает губами большую пунцовую головку. — Всегда мечтал отсосать богу грома, а? Питер только берет руками член Тора, скользит по нему языком, затем заглатывает и принимается так яростно сосать, что Уэйд теряет весь словарный запас, хватает его за волосы и толкается глубже. Питер пошло стонет, втягивает щеки, ласкает пальчиками яички, а Уэйд охуевает от его шлюховатости, влажности и настойчивости. Он оттягивает вьющиеся волосы Питера, резво трахая его рот. Питер расслабляет горло, принимает чуть больше, и, черт возьми, как Уэйд его любит. Слишком глубоко все равно не получается — Питер в глаза не видел таких членов раньше, но его старательность и жадность поражают. — Хватит, — приказывает Уэйд, но Питер продолжает активно сосать. — Ты меня слышишь? Уэйд берет его за подбородок и выскальзывает из его рта. — Слушай своего царя. — Да, ваше величество. По подбородку Питера течет слюна, а его карие глаза такие чистые и невинные, что это сводит с ума. Питер поднимается с колен, Уэйд грубо разворачивает его к себе спиной и опрокидывает на стол. — Ты когда-нибудь представлял это? — Да. — Дрочил на меня? — Да. — Твоя самая грязная фантазия? Уэйд стаскивает с Питера штаны и сжимает его нежную попку через боксеры. — Я фантазировал о том, как ты берешь меня сзади, а Уэйд — спереди. Уэйд усмехается, запуская ладонь ему в трусы. Питер скулит, двигает бедрами, а Уэйд скользит вдоль ствола, большим пальцем теребит головку и только затем спускает со своего мальчика белье. — У меня нет смазки, — внезапно вспоминает Уэйд. Питер тянется, вытаскивает пакетик из кармана отброшенных штанов и вручает ему. — Всегда все с собой, Паркер? — Уэйд вечно трахает меня где ни попадя, — жалуется Питер, выгибая спину и выпячивая обнаженную попку. От этого член Уэйда, кажется, становится еще тверже. — Нужно быть во всеоружии. К тому же, вдруг меня внезапно возжелает сексуальный асгардец? Уэйд вскрывает пакетик, зачерпывает лубрикант и скользит пальцами между ягодиц Питера. — А кто тебя не желает? — шепчет Уэйд ему на ухо. — Уверен, на такого прелестного мальчика дрочит вся башня. Питер шумно вздыхает, когда в него вводят два пальца. Уэйд целует его в шею, трепеща от предвкушения, кусает плечо и заталкивает пальцы поглубже. Питер послушно двигает бедрами. Уэйд загоняет в него пальцы снова и снова, и снова. Так должен выглядеть рай: одно сплошное и бесконечное ублажение Питера Паркера. Питер отталкивается руками от стола, стаскивает с себя футболку и прижимается обнаженной спиной к груди Уэйда. Горячий, распаленный, готовый на все-все-все — маленькое совершенство. Уэйд добавляет третий палец, находит и резко скручивает сосок Питера. Болезненно-просящий стон — музыка для ушей. Питер ласкает себя одной рукой, Питер касается члена Уэйда другой. Они встречаются губами, сталкиваются зубами, сплетаются языками, стонут, рычат, и Уэйд резко вынимает пальцы, снова грубо опускает Питера на стол, смазывает член лубрикантом и нетерпеливо вторгается в такого тесного, открытого мальчика. — Блять, — только и срывается с губ Питера. — Черт, черт, черт, ты большой. — Я большой, — довольно соглашается Уэйд. — Больше, чем обычно. — Обычно тебя и не трахают боги грома, — напоминает Уэйд, легонько толкаясь. — И я, как твой царь, выебу из тебя всю душу. Питер сжимается вокруг него от предвкушения, но через мгновение расслабляется, подается бедрами назад и шепчет: — Ваше величество, сделайте мне так хорошо, как никто никогда не делал. Уэйд хмыкает и с силой толкается в него. Питер громко вскрикивает, пока Уэйд продолжает в него вбиваться. Питер стонет, мечется под ним, умоляет трахать, трахать и трахать его. Уэйд выходит и шепчет: — Давай разворачивайся, юнец, я хочу смотреть тебе в глаза. И Питер оборачивается. Питер развратно улыбается, толкает Уэйда на стул и садится на него верхом. Господи, кто бы знал, какая Питер шлюха. Он целует Уэйда, вводит в себя член, охает, закатывает глаза, закусывает губу. Уэйд обхватывает его бедра руками, жадно сдавливает и насаживает на себя до упора. — Боже, Уэйд! — выдыхает Питер. — Тор, — напоминает Уэйд. — Тор, — повторяет Питер, насаживаясь еще раз. — Тор, Тор, Тор. С каждым шлепком рваное жаждущее «Тор». — Боже, да, — шепчет Уэйд. — Еби меня. Еби, как не ебал никого в Мидгарде. — Ты ж моя шлюшка, — бормочет Уэйд. — Я твоя… Уэйд начинает со всей дури вбиваться в него. Питер стонет, его голос вибрирует от мощных толчков. — Твоя шлюшка. Только твоя. Питер судорожно ласкает себя и достигает пика, изливаясь им на животы. Уэйд трахает эту теплую узкую попку, пока Питер утыкается ему в плечо носом и шепчет: — Давай, Тор. Давай, сделай это. Пометь меня своей спермой. Я твоя… Уэйд кончает с резким грубым толчком, заставляя Питера пискнуть от усталости и удовлетворения. — Я люблю тебя, — шепчет Уэйд. — Прости, Тор, — надменно выдыхает Питер, ерзая у него на коленях по-прежнему с членом в заднице, — но это был просто секс. У меня есть парень, и я еще должен ему двадцать три чипсины… — И два минета. — Уже один, — возмущается Питер. — Не-а, детка, ты отсасывал Тору. И кстати, это тело у меня на целых два часа, так что мы можем повторить. — Только при одном условии, — Питер наклоняется к его губам, жадно сверкая глазами. — Каком? — Уэйду мы ничего не скажем. Они смеются и целуются. — Он все равно узнает и накажет тебя за это, — предупреждает Уэйд. — Очень, — Питер вертит задницей, вызывая только угасшее возбуждение. — Очень-очень надеюсь на это.