Убьете меня, мистер Холмс?

      Море шумно билось о скалы, разнося монотонную мелодию по всей округе. Полная луна была кровавой, что еще более подчеркивало особенность этого тихого на первый взгляд дня. Деревья шелестели под порывами ветра, и их тени гуляли по стеклам большого особняка, обустроенного на краю скалы. Он был уже давно заброшен, так как граф, которому раньше принадлежал замок, умер, а детей или других родственников у него не было. Так и осталось это произведение искусства одиноко стоять на стыке моря и леса.       Однако в этот раз дом не пустовал. Двое мужчин с разных концов постройки проникли внутрь и стали неспеша подниматься на верхний этаж. Каждый был погружен в свои тяжкие мысли, отчего меж бровей залегла складка. Они поднимались неспеша, словно хотели оттянуть момент встречи, и каждый сжимал в руке холодную сталь пистолета, который, возможно, в скором времени станет орудием убийства.       Шерлок подошел к нужной двери и еще несколько секунд просто стоял, не решаясь дернуть ручку. Он чувствовал себя странно. До того, пока он ехал сюда, мысли одна за другой возникали в его голове, образуя кавардак, а сейчас… уж лучше бы он сошёл с ума от невозможности ответить на все свои мысленные вопросы, чем от той тишины, что воззрилась в его голове в тот момент, когда он переступил порог злополучного дома.       Вдруг Холмсу показалось, что в той комнате, где все должно произойти, раздался шорох. Это могло значить только одно — Он пришел.       Сочтя за неуважение более тянуть время, мужчина открыл дверь и вошел внутрь. Его «противник» стоял, привалившись к выступу в стене, и смотрел на переливающийся в свете луны пистолет.       — Добрый вечер, — произнес он несколько холодно и, оттолкнувшись, чуть ближе подошел к пришедшему.       — И тебе не хворать, — съязвил Шерлок, но оба здесь поняли, что это не из веселости, а просто защитная реакция так услужливо появилась в нужный момент. — Хорошая ночь сегодня, неправда ли, Лиам? — это имя было произнесено с совершенно другой интонацией, отчего Мориарти вздрогнул.       — Действительно неплохая для того, чтобы умереть. — меланхолично заметил Уильям и, резко выставив руку вперед, направил пистолет прямо на мужчину напротив. — А вы как считаете? Красивая ли будет смерть при кровавой луне, свежем бризе и шуме прибрежных волн?       Шерлок усмехнулся такой прыткости Мориарти и, последовав его примеру, тоже направил на него пистолет. В одно мгновение лицо Холмса с несколько насмешливого стало полностью серьезным и сосредоточенным; он был собран и более напоминал хищника, выслеживающего свою добычу.       Глаза в глаза, вдох к вдоху, они стояли возле панорамного окна, держа в руках то, что может в один миг перевернуть судьбы многих. Не стань Шерлока, кто тогда остановит преступность в грешном Лондоне? Убив Мориарти, разве принесет это счастье его близким, разве удружит ли Холмс Англии, предав земле человека, что своими моральными и физическими силами пытался возродить эту страну из пепла?       Расклад карт у обоих был плохим, да и смысл стараться — победы в их игре не было. Там могли быть только проигравшие.       — Знаешь, Лиам, для тех, кто хочет быстрее покончить со всем, мы слишком много болтаем, тебе так не кажется?       — Вы, как всегда, правы, мистер Холмс, — холодно бросил Лиам, все также смотря прямо в глаза собеседнику. Он словно тонул в них, хотел заглянуть в самую суть человека, стоящего перед ним, пробиться, обнажить, понять. — Так может действительно не стоит тянуть, — пистолет Мориарти был снят с предохранителя.       — Оу, так мы все же играем по-взрослому, — протянул Шерлок, а у самого сердце забилось в несколько раз сильнее, и кровь начала стучать в ушах. Свой пистолет он тоже обнажил, и теперь одно неосторожное движение, и чья-то жизнь уже навсегда потеряет свой смысл, захлебываясь в литрах крови, погребаясь под холодной землей и пугающей вечностью в темноте.       — И что же вы не стреляете? — все так же безразлично поинтересовался Лиам, стараясь выглядеть как можно больше равнодушно, но Шерлок должен быть просто дубиной, чтобы не заметить мастерски скрываемое волнение.       Мориарти был прекрасным актером, а Шерлок был прекрасным зрителем, умело подмечающим даже самые незначительные детали.       — Разве у нас не дуэль? — наигранно удивился Шерлок. — Вроде в письме говорилось именно об этом.       — Так хотите умереть?       — Ты уж точно хочешь, — серьезно и даже жестко с явными нотками осуждения проговорил Холмс и сделал шаг. Затем еще и еще, пока не оказался приставлен к дулу вплотную. Мориарти на это никак не реагировал, и лишь только, когда юноша соприкоснулся с оружием, лицо его на миг перекосилось, но быстро вернулось в прежний равнодушный вид. — Так почему бы мне не исполнить твоё желание. Я ведь прекрасно знаю, Лиам, что все эти твои обещания, что здесь и сейчас все решится и либо зло, либо добро восторжествует — пустые. Ты изначально был неправ, ведь нет этого «зло-добро». Есть только люди, их эмоции, поступки, мысли. Ты пришел сюда не как мой противник, а как приговоренный к смертной казни, где в качестве палача выступаю я. Знаешь, мне даже обидно, что именно эту роль ты мне отвел, — теперь пистолет Шерлока уже был прижат вплотную к Мориарти, но направлен прямо в лоб.       Лиам начал дышать чаще, но глаза, что до этого вглядывались в голубые напротив, так и продолжали буравить их, не сбавляя темпа.       — Даже если и так, вы пришли сюда, а это может многое сказать. Могли бы просто проигнорировать мое письмо, но нет, вы здесь.       — Не делай удивленный вид, Лиам, ты прекрасно знаешь, почему.       — Я решительно не понимаю причину. Прошу мне её истолковать.       — Ну и ладно, — раздраженно бросил Шерлок и, убрав пистолет от лба парня, кинул его в дальний угол комнаты. Тот с противным звуком ударился о паркет.       — Что вы…?       — Не перебивай, — Холмс отошел на несколько шагов, чтобы дуло не упиралось ему в грудь и, пошарив по карманам, достал папиросы и спички. Закурив, мужчина подошел к окну и встал к Мориарти лицом. Тот пистолет так и не опустил, наставляя его прямо в район сердца «врага». — Говоришь, понятия не имеешь! Что же, это смешно! Право, Лиам, кончай этот цирк. Все же элементарно. В тот день, когда я убил эту крысу, ты понял обо мне одну вещь — я могу убивать, а значит чужая жизнь для меня уже давно обесценилась. Разве не так ты предполагал? Уверен, что да, — Шерлок повернулся в пол оборота и сделал шаг влево — оружие никуда не делось, оно следовало за ним, словно готовясь поймать его в самый уязвленный момент и убить. — И ты решил, что если попросишь убить тебя, то я без колебаний сделаю это, потому что ты «преступный лорд», должно быть отъявленный преступник и грешник, которого незамедлительно нужно покарать. И знаешь, что самое смешное, — на этой фразе мужчина резко развернулся и быстрым шагом преодолел расстояние до Мориарти. Пистолет теперь не стоял горизонтально — Уильяму пришлось поднять дуло вверх, потому что Холмс прижался слишком плотно. — Твой пистолет, — одно невидимое глазу движение и огнестрел уже был в руках ухмыляющегося Шерлока, чья улыбка больше походила на звериный оскал. — Зачем ты принес его сюда?       — Чтобы убить вас, — также холодно сказал Лиам, но взгляд его несколько переменился и стал более живой.       — Врешь, — Холмс так близко, что его дыхание щекочет губы Мориарти. Сердце его уже сбилось с привычного ритма и теперь отпевало дифирамбы, пока его владелец думал, как бы не отправиться на тот свет от сердечного приступа. — Это все так показушно, пыль в глаза, да и только. Ты никогда бы не причинил мне вреда, никогда бы не убил, а все, что ты здесь из себя строишь, выглядит смешным и неправдоподобным. А знаешь, что забавно? Я ведь тоже грешник, как и ты. Убил человека и не заплатил. А чем можно погасить такую высокую задолженность? Только собственной жизнью, ведь, как говорят, она — самое дорогое, что у нас есть. И вот к чему я это все, — Шерлок приставил пистолет Лиама к своему горлу, — Может мне тоже стоит умереть?       Ужас на миг скользнул в глазах напротив. Мориарти не на шутку испугался такой реакции «врага». Все выходило из-под его контроля и плана, рассыпаясь на мелкую крошку, которую уже невозможно склеить.       — Я думаю, это будет лишнее, мистер Холмс.       — Правда? Так скажи же мне, Лиам, почему ты желаешь смерти себе, но при этом, когда перед тобой стоит человек по черноте и запятнанности равный тебе, ты превозносишь его, себя же опуская в самую грязь этого отвратного мира. Ты так себя ненавидишь?       Мориарти, услышав этого, скривился и таким же резким движением, как и Холмс раньше, отвернул дуло от горла мужчины и упер себе в грудь. Пистолет был по-прежнему в руках Шерлока.       — Хотите знать правду? Что же, я уже просто хочу умереть. Я слишком устал от всего. Призраки настоящего не дают мне спокойно спать по ночам, кровь мерещится на коже, и я постоянно кажусь себе грязным. Совесть совсем заела, что ничего не помогает. Меня съедает изнутри вся моя чернота, разрастаясь все сильнее и сильнее, отчего я гнию, превращаясь в уродливое существо. Это не жизнь, а сплошное страдание, и избавиться от него можно только одним способом — умереть, так что прошу вас, мистер Холмс, сделайте это, и будет мне счастье.       Мориарти говорил четко, но с каждым предложением темп его разговора наращивался, и последнее предложение он заканчивал словно в бреду, уже безумными глазами глядя на мужчину напротив.       — Я бы убил тебя, Лиам, если бы видел искреннее желание. Но увы или к счастью, этого нет. Я не буду брать на себя такую ношу. Ты не даешь мне разрешение убить тебя, ты, — на этом слове Холмс сильно вжал дуло пистолета в тело Уильяма, — лишь подталкиваешь меня к тому, чтобы я не оставил тебе выбора, выпустив пулю в грудь. Это эгоистично по отношению ко мне, разве не видишь?       — Почему вы решили, что я не искренен в своих намерениях? Разве не достаточно того факта, что я попросил вас отнять мою жизнь?       Шерлок криво усмехнулся.       — Делаешь вид, будто не понимаешь. Занятно! Но если по-другому у нас не получается, — Холмс отнял пистолет от Мориарти и приставил его к своему виску. — Слушай меня внимательно, Лиам, и не перебивай, потому что иначе это ничем хорошим для нас не закончится, — сказав это, мужчина начал расхаживать по комнате, все также держа дуло у головы. — Итак, совершив множество кровавых преступлений, ты решил, что твоя миссия на этой бренной Земле завершена, и больше делать тебе здесь нечего. Помимо этого, ты стал заложником своего прошлого, ужасных поступков, убийств, что снятся тебе в самых жутких кошмарах. И ты, Лиам, понял, что так больше продолжаться не может, что ты сходишь с ума, что не достоин жить. И вот ты принимаешь решение умереть. Но скажи, пожалуйста, зачем все это? Нельзя ли было просто сброситься со скал — здесь они кстати очень даже прелестные — или застрелиться, или на крайний случай употребить большую дозу опиума, чтоб уж наверняка. Но нет, ты сделал все гораздо мудренее. Отправил мне приглашение сыграть роль вершителя правосудия в этом богом забытом месте. И вот тут начинается самая интересная часть, догадываешься какая? — Холмс хитро глянул на побледневшего Лиама и все так же продолжил расхаживать взад-вперед с пистолетом у виска. — Почему именно здесь? Я понимаю, сделай ты это на глазах у всех. Герой-детектив убивает злодея-консультанта, вот только нет. Ты выбрал это глухое место, как то, где ты умрешь. А это говорит лишь о том, что ты не хотел посторонних глаз, а значит жаждал остаться со мной наедине.       — Остановитесь, пожалуйста, — хрипло попросил Мориарти.       — Ну уж нет, дослушай до конца, раз просил. И так как с местом мы разобрались, переходим к другой части. Зачем просить меня? Ха! Все прозрачно как день. Ты хотел, чтобы последним, кого ты видел в своей жизни, был я. И я, конечно, могу ошибаться, но так поступают только с теми людьми, которыми дорожат и которых любят, — на этих словах Мориарти дернулся; его руки мелко подрагивали. — И отсюда вытекает еще один вопрос, для меня самый важный: если я тебе так важен, какого, спрашивается, ты просишь меня об этом? Я, Лиам, знаешь, очень зол сейчас и разочарован.       — Мистер Холмс, пожалуйста, уберите оружие от себя подальше, — взмолился Лиам, которого эта ситуация начала порядком так напрягать.       — Не-а, не уберу. И этим самым я хочу сказать тебе одну вещь, — Шерлок снова вплотную подошел к Мориарти и посмотрел ему прямо в глаза, стараясь вложить в них как можно больше смысла, чем могут передать слова. — Если ты вдруг вздумаешь убить себя, просто знай, что этим действием ты совершишь еще одно, пусть и не преднамеренное, убийство, — на этих словах Шерлок издал «пух» и слегка качнул пистолет, словно сделал себе выстрел в голову. — Надеюсь, теперь понятно?       Лиам расширенными от ужаса глазами смотрел на мужчину напротив и все пытался обдумать случившееся. В голове никак не могли уложиться события нескольких минут. Для Мориарти все, что произошло, казалось невозможным, а те заветные слова, что были мастерски завуалированы, просто непостижимой мечтой. Но вот они стоят здесь, в темной комнате, освещаемой лишь огромной кровавой луной, полностью обнажившие свою душу и ждущие приговора.       — Я…Так больше не могу, Шерлок, — одинокая слеза скатилась по щеке Мориарти, а лед, что сковывал его тело и душу, начал быстро плавиться под этим теплым и явно неравнодушным, а самое главное любящим взглядом. — Я так устал, что сил нет бороться. Но ты прав — я не хочу умирать, меня это пугает. Я лишь вижу в смерти единственный выход и уже не обращаю внимание на то, нравится он мне или нет. Я просто хватаюсь за страшную возможность зубами и стараюсь не отпускать.       Второй пистолет с таким же неприятным лязгом был откинут в дальний угол комнаты. Холмс, подавшись вперед, крепко обнял обреченного на страдания и разваливающегося на части Мориарти, пытаясь показать ему все свои так давно уже таящиеся глубоко внутри чувства.       — Я люблю тебя, Лиам, так что запомни одну вещь — я никогда не оставлю тебя, что бы не случилось. Я выбираю жизнь, и, однажды, ты согласишься с моим решением.       Они еще долго стояли в этом темном помещении замка, не решаясь отойти друг от друга. Но когда они все же расстались, каждый из них был уверен в одном — это еще не конец их истории, и они еще обязательно встретятся.