***
Он обнаружил, что стоит на вершине камня и взгляд его прикован к бескрайнему океану. От окружающего вида у него захватывает дух, особенно когда он замечает силуэт самой прекрасной русалки из всех, что он когда-либо видел — а видел немало, когда посещал этот пляж и встречал красавиц, дразнивших его своими изгибами. Однако эта встреча отличается от предыдущих. Волосы этой русалки ярко-зелёного цвета со вплетёнными в них ракушками и жемчужинами. Она сводит его с ума одним своим присутствием. Её грудь едва прикрыта красиво ниспадающими локонами. Кенсей понимает, что засмотрелся на неё, лишь в тот момент, когда и она обратила на него внимание. Зеленоволосая русалка приветливо улыбается, после чего медленно подплывает к нему. Когда она приближается достаточно, Кенсей опускается на колени, располагаясь практически у самого края. Русалка обвивает его шею руками и с хитрой улыбкой притягивает к себе. Их губы вот-вот соприкоснутся, и он лихорадочно воображает, какой же окажется на вкус обитательница океана. Почему-то ему хочется верить, что вкус у неё как у спелых персиков или его любимого печенья (хотя на самом деле он наверняка почувствует лишь солоноватый привкус воды, из которой вынырнула русалка). Когда между их губами почти не остаётся расстояния, русалка внезапно издаёт звук. Поначалу Кенсей не понимает, что она пытается сказать. Он немного отстраняется и смотрит в её серые глаза. И тогда она повторяет: — Пс-с… «Что за…», — думает Кенсей, когда русалка вновь произносит: — Пс-с. И снова: — Пс-с, Кенсей. Пс-с, ты спишь? Его глаза распахнулись так резко, будто он получил удар по лицу. Значит, происходящее было всего лишь сном. И он проснулся, весь горячий и вспотевший, а ещё чувствующий характерную тесноту в штанах. — Чёрт возьми, Маширо, чего тебе надо? — проворчал он, глядя на неё. — Мне приснился очень-очень-очень плохой сон. Я испугалась так сильно, что чуть не намочила трусики, — только сейчас Кенсей заметил, во что она была одета. Футболка на несколько размеров больше с принтом в виде смайлика — эту вещь Маширо, вероятно, приобрела в мире живых, — а также нижнее бельё чёрного цвета, которое едва прикрывало самое интимное место. Ему было стыдно признавать это, но она выглядела довольно… мило. Однако спустя секунду он вспомнил, что Маширо ворвалась к нему в комнату без разрешения и прервала прекрасный сон, который, само собой, уже успел забыться. — Ты способна голыми руками порвать пустого, но боишься каких-то кошмаров? — с раздражением отозвался Кенсей, потирая глаза. — Прекращай этот цирк и иди к себе, — после этого он перевернулся на другой бок, демонстрируя ей мускулистую спину. На несколько мгновений ему даже показалось, что Маширо и вправду ушла. Но потом он почувствовал нечто иное. Кровать рядом с ним чуть прогнулась, а из-за спины вынырнула тонкая рука и легла ему на талию. — Ну пожа-алуйста, — взмолилась Маширо. Он понятия не имел, почему не стал возражать. Возможно, слишком устал для очередных словесных баталий, а, возможно, сон благоприятно повлиял на его настроение. — Ладно, — собственный голос показался ему чужим, — только не привыкай, — и он накрыл ладонь Маширо своей. Ощутил, как та расслабилась и прижалась ближе. Кенсей никогда не признается в этом, но в тот момент он искренне наслаждался её присутствием.***
В глубине души он знал, что не хотел бы, чтобы всё складывалось по-другому. С тех пор Маширо регулярно ночевала в его комнате, и это было единственное время, когда она не шумела, не творила хаос и не ныла. И он искренне дорожил этими моментами. Даже когда прикосновения в постели стали чаще и интенсивнее, Маширо не была громкой. Даже когда он сказал, что хотел бы сделать её своей. С её губ срывались стоны, но такие тихие, что расслышать их мог только он. И он слышал. Кенсей улыбался, прислушиваясь к сопению Маширо. Убрал прядь зелёных волос с её лица. Конечно, она умела выводить его из себя, а иногда и вовсе признавалась, что делала это нарочно, поскольку ей нравилась его реакция. Но по ночам между ними воцарялся покой. Кенсей снова задумался о том, что действительно не хотел бы, чтобы всё было по-другому.