Город Цветных кварталов

      Вводная встреча продлилась еще чуть больше получаса, и, на удивление Ами, Зойсайт вел себя вполне прилично, быть может, опасаясь лишних глаз, хотя Мицуно то и дело ловила его мимолетные взгляды, но теперь Като словно бы избегал ответного зрительного контакта. Она все никак не могла отделать от мысли, как на него реагирует остальная группа — абсолютно спокойно, по-дружески, словно он свой, словно он — нормальный? Будто это она сама себе придумала его неоднозначное неприятное поведение, а, на самом деле, проблема в ней, а не в нем. Если бы не это гадкое ощущение, Ами бы чувствовала себя больше чем довольной.       Аризу оказалась весьма приятной девушкой, крайне увлеченной своим проектом, да и остальные ребята из группы показали свое серьезное отношение к происходящему. Но больше всего Ами понравилось то, что с ней и Рио старшекурсники держались вполне на равных, без всякой спеси. Рук и голов не хватало, и все были действительно рады притоку свежей крови. Оказалось, что к началу этого учебного года команда Аризу лишилась аж двух человек: один выпустился, другой провалил сессию. Заполучить максимальное количество новичков — большая удача.       Оставив Рио и Ами все данные, чтобы те смогли ознакомиться с ними к следующей встрече, Аризу и остальные ушли за консультацией к Миура. Первокурсники были свободны. Не теряя времени, Ами тут же вытащила Рио из аудитории и почти насильно оттолкнула его к стене:       — Сейчас ты вернешься и попросишь профессора перевести тебя в другую группу.       Было видно, что Урава обескуражен такой резкостью. Ами и самой было неприятно разговаривать с ним в таком непривычном для нее тоне, но ей было просто необходимо переубедить его проявлять свои рыцарские качества — для него же самого.       Когда за нее заступалась Макото, Ами не боялась: Зойсайту она была не по зубам, слишком независимая и смелая. Рио же, безусловно, хоть и являлся милым, добрым парнем, не мог похвастаться силой духа или стойкостью. Насколько Мицуно могла судить по нескольким неделям знакомства, голова у Урава работала что надо, а вот маг из него был довольно неуверенный; его действиям зачастую не хватало твердости, он боялся провала. Когда преподаватели просили его ответить на вопрос или выйти к доске, на висках Урава появлялась испарина, хотя, Мицуно была убеждена, он блестяще знал все ответы. Ами это казалось трогательным, достойным тайного сочувствия, ведь в нем девушка видела и собственную робость, что ничуть не портило ее отношения к Рио, но сейчас она готова была унизить друга своей выходкой, лишь бы не терзать себя ответственностью за то, как отплатит ему Зойсайт. Ами слишком плохо знала, на что Като способен. Однажды он поджег одного из студентов, и ему это сошло с рук. Кто знает, что ему взбредет в голову на этот раз?       — Ты можешь поменяться с Учитой местами, никому это не повредит. Никто и не заметит, — убежденно, даже судорожно заявила Ами, с отчаянием видя, что мальчишеское лицо Рио становится тверже и мрачнее.       — Я хотел помочь. Я думал, этот тип пристает к тебе, — глухо ответил Урава, глядя на нее с недоверием, как на предателя.       И, наверное, в эту секунду Мицуно действительно предавала их начинающуюся дружбу, которая, увы, была еще слишком слаба для правды.       — Я не хочу, чтобы ты связывался с Зойсайтом. Он — моя проблема, — тем не менее, попыталась честно признаться Ами и тут же пожалела об этом:       — Считаешь меня слабаком, — она бы очень желала услышать вопрос, но его нет.       Естественно, она так не считала! Да, она видела в Рио незлобивого, абсолютно чуждого насилию и конфликтам человека, но она никогда не подумала бы о нем столь унизительно и недостойно! В конце концов, он и вправду поступал благородно, стараясь защитить ее. Однако объяснить это у Ами возможности не оказалось. Развернувшись, Урава быстро пошел в сторону холла, и у девушки так и не хватило духу окликнуть или догнать его.       И тогда Ами почувствовала то, чего ей еще не удавалось ощутить за свои короткие восемнадцать лет. Подлинную злость. Бездумный гнев. Слепую ярость.       Поступая в университет и покидая свои тихий захолустный городок, Ами так мечтала стать другой. И Зойсайту Като действительно удалось разбудить в ней неизвестную никому Ами Мицуно.       ***       Сецуна Мейо положила перед собой папку с личным делом, до конца не понимая, стоит ли ей открывать ее. Был ли в этом смысл? Не очередная ли это растрата драгоценного времени, которого и так минуло слишком — преступно — много? Оглядываясь на несколько лет назад, Мейо с горечью осознавала, сколь много амбиций так и не было реализовано. Она нашла короля и королеву. Она с головой нырнула в поиски сенши и генералов. Она бросила своего молодого человека, потому что у нее не осталось на него времени. И что? Стоило ли оно того, если они так ничего и не добились?       Сецуна прочесала Красный парк вдоль и поперек, но никакого тела монстра так и не обнаружила. Он разложился даже быстрее стандартной юмы, с которой они с Мамору и Усаги имели дело раньше. Не осталось даже кровавого пятна, коего просто не могло не быть, судя по тому, в каком виде оказались на пороге ее дома Такседо Маск и Сейлор Мун. Сецуну и сейчас бросало в холодный пот при воспоминании белого лица Мамору, залитого кровью. Они теряют контроль над ситуацией, теряют время, теряют надежду. Почему Королева Серенити не придет к ней во сне вновь, чтобы подсказать, как им быть дальше?       Сецуна не говорила о своих тревогах никому, опасаясь, что ее слабости станут так очевидны для окружающих, однако страхи жили в ней. Они роились в голове, прокрадывались в короткие, тревожные сновидения, ложились тенями под глазами. Мейо чувствовала, что то незыблемое спокойствие, которое она так старалась сохранить, бесконечно наблюдая перепалки Мамору и Усаги, дало окончательную трещину. Она больше не верила, что они идут верной дорогой. И ничего не могла с этим поделать.       Тем не менее, хотя у Сецуны не было никакого желания тратить силы на опостылевший поиск воинов и помощников Эндимиона, не имея никакого понятия, куда ей кинуться, чтобы все исправить, она все-таки открыла папку на ее столе. С фотографии, прикрепленной скрепкой к верхнему краю листа, на нее смотрел тонкий остроносый юноша с буйной гривой рыжих волос и цепкими зелеными глазами. Зойсайт Като, второкурсник кафедры конфлуентарной магии, принадлежащий к магам огня. Второй год как включен в список начинающих ученых Особой лаборатории. Префекторский сынок со скандальной репутацией. Вступительный экзамен по общей теории слабоватый — 7/10, по магпотенциалу — 9/10, за счет него и выехал. Получил бы «восьмерку» и уже бы не поступил.       В кабинет постучали, и хотя Сецуна ждала визитера, вышло все равно неожиданно. На пороге стоял профессор Миура, как всегда очень спокойный, в идеальном черном костюме и накрахмаленной белоснежной рубашке, оттененной смуглой шеей. Сецуна знала его не один год, но ни разу не видела ни одной помятости на его безупречных брюках, ни одного пятнышка на обуви. Хотя гораздо больше ректора смущало то, как мастерски Миура умел управлять мимикой и голосом — ни единой лишней интонации или слишком откровенного взгляда. Какой бы сдержанной не была сама Сецуна, у нее никогда не получалось быть столь безэмоциональной. Если от уравновешенности Мамору веяло защитой и теплом, то от Кунсайта — безразличием и холодом.       — Мисс Мейо?       — Проходите. Садитесь, не надо церемоний.       Тем не менее, Миура как всегда поклонился и только потом сел в кресло для посетителей. Никакой дружеской простоты у них с Сецуной так и не сложилось, пусть и враждебностью от них точно не веяло.       — Профессор, мне бы хотелось поговорить с вами об одном вашем студенте, — женщина не теряя времени подтолкнула к Кунсайту папку с информацией о Като. — Официальные данные я уже прочла. А что о нем можете сказать вы?       Даже если Миура и был удивлен, он никоем образом не показал этого:       — Скажу без лишней скромности, что это мой любимый студент, — Сецуну это заявление почему-то очень удивило, словно такие понятия как «любимые» и «нелюбимые» студенты строгому профессору Миура были чужды. — Я люблю дерзких и увлеченных учеников, а Зойсайт именно такой. Да, наверное, с человеческой точки зрения его поведение и высказывания могут показаться несколько… резкими, но в науке его прямота только выигрывает. Хотя, надо признаться, он не умеет ждать.       — То есть вы считаете его талантливым?       — Полагаю, он и сам себя таким считает. Но да, его мнение не беспочвенно.       Что ж, по крайней мере, Усаги права: им, возможно, и вправду нужно пристальнее вглядеться в этого парня.       — Он делает какие-то успехи в спецгруппе?       Сецуне слегка не понравилось, с каким выражением лица посмотрел на нее Миура. За ним ничего нельзя было прочесть, но ее насторожила образовавшаяся пауза.       — Какие именно успехи вы имеете ввиду?       И чего Миура так осторожничает? Обычно он не скупится на прямоту. Неужели стал подозревать о скрытом дне деятельности университета и лаборатории в частности? От этой мысли, если честно, Сецуне стало слегка нехорошо, и хотя, несмотря на натянутые отношения, у Мейо не было ни одного повода не доверять Кунсайту, излишне доверять, когда враг может оказаться кем угодно, она тоже не собиралась.       — Успехи в непосредственно конфлуентарной магии, конечно, — как можно невиннее пояснила Сецуна, — можно быть блестящим студентом, успешно проводить опыты, схватывать все налету, но на практике годится разве что в лаборанты.       — Мистер Като, по большей части, индивидуалист, но его воли хватает и на соединение сил.       Да уж, весьма дипломатичный ответ. Правда, не очень своевременно Миура решил поиграть в заступника.       — Спасибо за информацию, мистер Миура. Вы мне очень помогли, — если честно, Сецуна и сама была крайне рада закончить эту встречу, что, кажется, было взаимным.       Миура тут же встал и поклонился, однако женщина остановила его:       — Кстати, — Кунсайт вновь взглянул на Сецуну, заставив ее подавить дрожь неуверенности, — как вам новички? В этом году к нам поступила девочка, получившая лучшие баллы по всей НеоЯпонии. Мисс Мицуно, кажется.       — Пока не могу сказать ничего конкретного, у лаборатории было только вводное собрание. На обычных парах она не слишком торопится проявлять себя, скорее, плывет по течению. Но, если хотите, я обращу на нее более пристальное внимание. Мистер Като состоит с ней в одной группе по проекту. Думаю, если я попрошу его приглядеть за мисс Мицуно, он не откажет мне в этом.       И чего он так за него радеет? Неужели тут дело в папочке-префекте?       — Было бы очень любезно с вашей стороны.       Еще раз поклонившись, Миура вышел из кабинета ректора. И Сецуна никак не могла отделаться от ощущения неоднозначности прошедшей встречи.       ***       Зойсайт стащил через голову почти насквозь сырую от пота рубашку и небрежно бросил ее на пол себе под ноги, где валялась спортивная форма. Нефрит уже переоделся и, закинув руки под голову, валялся на закрытой казенным одеялом постели соседа Зойсайта, потягивая лимонад. Этот несчастный сосед почему-то постоянно болел и в общежитии отсутствовал в принципе, по крайней мере, так думал комендант, когда Като с нечеловеческим сочувствием в голосе жаловался на его хлипкое здоровье: то оспа, то ветрянка, то какая-то малоизвестная науке аллергия с лунатизмом в комплекте. На деле же Като все просто грамотно проплатил, но трепаться об этом явно не стоило. Зато столько проблем решено! Никаких неуютных притирок и подстраивания под чужие интересы и вкусы, никакого режима, да и друзей и девушек есть куда привести. Зой никак не мог понять, почему Нефрит отказался от таких привилегий, Като вполне мог бы обеспечить своего лучшего друга таким же комфортом, поселись он на этаже Зойсайта. Но Ли предпочитал оставаться независимым, и даже очкастый сосед-гик, круглогодично воняющий сырными чипсами, его не смущал. Как постичь подобный пофигизм, Зой не имел не малейшего понятия.       Сграбастав грязные вещи в одну кучу, Зойсайт закинул их в переполненную корзину для белья, даже не стараясь особенно примять образовавшуюся башню, и улегся на свою комфортабельную кровать так, чтобы видеть Нефрита. Ли профессиональным движением запустил в него банку газировки, тот ловко ее перехватил почти у самого пола и тут же открыл с влажным «пшиком»:       — Фу, теплая.       — Тренер сказал, что к турниру нужно увеличить количество тренировок, — Ли, с которым Зой состоял в одной команде по алтимат фрисби и зачастую, если честно, интересовался им куда больше учебы, кажется, ничего против теплого лимонада не имел. — А куда еще увеличивать? Три дня в неделю на поле проводим.       — Я не могу, у меня еще лаборатория, вообще-то, и я староста этажа, — проворчал Зой, разглядывая потолок. — Совсем старик Кобаяси сбрендил. Мои икры скоро можно будет вместо свай вколачивать.       — Я погляжу, как ты это ему выскажешь, — судя по интонации, ухмыльнулся Ли, беззаботно потягиваясь. — Он не хочет терять престиж команды, тем более, наконец удалось потеснить футболистов с теннисистами, Кобаяси, можно сказать, жизнь свою на это знаменательное событие положил. Если мы облажаемся на турнире, он себе харакири сделает. И нас заставит заодно.       Пожалуй, такой сильной команды действительно давно не было. Быть может, даже никогда.       — Но это же не повод превращать нас… — в двери постучали, и Зойсайт замолчал, с недоумением уставившись на Нефрита; гостей они явно не ждали.       Оставив газировку на тумбочке, Зой поднялся с постели и открыл двери. На пороге, к его безбрежному изумлению, стояла Ами Мицуно, и вид у нее был такой строгий, почти официальный, что у Като не получилось согнать со своего лица изумленное выражение.       — Можно с тобой поговорить? — сдержанно спросила девушка, сурово глядя на Зойсайта, и тот машинально посторонился.       — Я, пожалуй, пойду к себе, — как ни в чем не бывало заявил Нефрит, бросив на друга выразительный взгляд а-ля «а-я-тебя-предупреждал», и деликатно оставил их наедине.        Мицуно шагнула в неубранную комнату Зойсайта, и Зой заметил, что, несмотря на ледяное выражение лица, щеки ее отчаянно пылали, а взгляд оценивающе пробежался по помещению. На ней по-прежнему была студенческая форма, хотя занятия закончились давно, сцепленные кулачки подрагивали.       — Не оденешься? — осуждающе скользнула она взглядом по обнаженному торсу Като, и Зойсайта так и подмывало с наглой улыбочкой пойти в отказ, но любопытство было слишком велико, и он решил подчиниться.       Приход Ами являлся настолько неожиданным и интригующим, что эпатаж, пожалуй, пока был излишен. Что ж, он готов поиграть на ее правилах. Выудив из ниши, из которой небрежно торчало скомканное белье, темно-красную толстовку, Като, намеренно рисуясь, медленно накинул ее на себя, едва потрудившись оправиться. На губы он нацепил свою фирменную ухмылочку отпетого мерзавца, притворяющегося святошей.       — Проходи, присаживайся, Русалочка. Чем обязан? Быть может, лимонад? — Зой лениво взял жестяную банку и отпил, заваливаясь на кровать; пожалуй, еще никогда теплая клубничная газировка не казалась ему такой сладкой и вкусной.       Мицуно, продолжая стоять у порога, поморщилась:       — Обойдусь. Я пришла по делу.       — Я весь внимание. Ты же знаешь: для тебя — все что хочешь, — Зой сделал еще один глоток и едва ли не подавился.       — Отстань от меня.       — Что? — замерев, Зойсайт почувствовал, как клубничная струйка скользнула по подбородку, и рывком вытер ее рукавом.       — Что слышал, Като. Отстань от меня. Не знаю, чем я тебе насолила, но знаю, что точно ни в чем перед тобой не виновата.       Ах, вот оно что! Малышка так быстро потеряла терпение! Это было удивительно. Зойсайт рассчитывал на долгие танцы с бубнами, бесконечные прятки и догонялки, но тихоня Мицуно, оказывается, вовсе не хочет быть жертвой! Не иначе как подружка-шпала обработала.       — Ошибаешься, Русалочка, — елейно пропел Зой, садясь на постели и сладостно наблюдая, как меняется в лице Мицуно; и как она не понимает, насколько ущербна? — Ты виновата в том, что приплыла сюда, а не предпочла сидеть в своем болоте, где тебе самое место. Можешь поныть об этом у коменданта, кстати.       — Я могу переселиться на другой этаж, и вопрос будет закрыт, — выдавила Ами, бледнея.       — Да что ты? Зря ты так думаешь, — зло рассмеялся Зойсайт, — вся эта болтовня о дружбе и равенстве — чушь на постном масле, в нее верят разве что Мейо и ее шестерки. Стоит мне пустить слушок, кто ты такая, и ты забудешь, что такое спать без закрытой двери. Красные никогда не примут Синих. У нас еще не забыт древний кодекс чести.       — Вы пещерные люди. И мне противно тебя слушать. Противно, потому что ты заглядываешь в рот профессору Миура, а он, между прочим, один из нас, из Синих! — страх, похоже, сделал ее яростной.       — Не треплись о том, о чем не имеешь понятия, Мицуно. И знай свое место, — вспыхнул Зой, растрачивая видимое благодушие. — Сиди под плинтусом, как и сидела, и, быть может, я потеряю к такой моли, как ты, свой интерес.       — Ты!.. — пискнула Ами, а потом отчаянно кинулась на Зойсайта, чего он никак не мог ожидать.       Если бы он был готов к нападению, то у Ами не было и шанса даже качнуть его, однако от неожиданности Като завалился назад себя на кровать, давая даже такой хрупкой девушке, как Ами, полное преимущество над собой. В лицо ему хлынула вода, заставляя парня нелепо распахнуть рот. Ее было так много, словно кто-то навел на него целый шланг, и вскоре вся одежда, волосы, постель Като были насквозь мокрыми. Зойсайту понадобилось не менее десяти секунд, чтобы скрутить тонкие руки Мицуно, и нет, сжимая ее запястья, заводя их за худую девичью спину, он вообще не церемонился. Вода продолжала хлестать на пол, затапливая дорогой паркет, но сейчас это волновало Зойя меньше всего. Его внимание было приковано к отчаянной ярости, зажегшейся на кротком личике Мицуно, на том, как повлажнели ее синие глаза, как изогнулись раскрасневшиеся от напряженья губы в нескольких сантиметрах от его, и это почему-то отрезвило сильнее холодной струи, окатившей Зойсайта с головы до ног.       — А вот за это тебе мало не покажется, Русалочка, — жарко пообещал девушке Зой, оттаскивая ее несопротивляющееся тело к выходу и почти вытряхивая ее за порог. — Я тебе обещаю.       И, не дожидаясь ответа, захлопнул за Мицуно двери.