Обременённые на разлуку

      Дождь хлестал по потёртому асфальту. Где-то вдали слышались раскаты грома, солнце уже скрылось и не прояснялось, хотя время только дошло до трёх. Кроны деревьев то и дело качались в разные стороны из-за буйного ветра. Дело постепенно приближалось к молниеносному ненастью. Подол платья окончательно промок. Красивые узоры и кружева теперь стали грязными. Девушка, стоя на коленях, отчаянно била руками по лужам. Её глаза были наполнены влагой, но она не плакала, не могла... — Почему ты так поступаешь со мной? — её голос надрывался криком. Она пристально смотрела на виновницу своих страданий. — Малышка моя, Виктория, ты же знаешь, что это не по моей воле. Батюшка мой сам подал такое повеление, — шатенка присела к страдательнице, обвив её милое личико своими тёплыми ладонями, нежно поцеловала в лоб. — Теперь твоя любовь будет всецело отдана этому разлучнику? — Глупышка, — девушка взяла мокрые холодные руки возлюбленной в свои, добродушно улыбаясь, — моя любовь всегда будет посвящена тебе, моё сердце навсегда с твоим, — Виктории хотелось верить этим словам, но сейчас это довольно сложно давалось. — Аличе, ты бросаешь меня, уезжаешь, оставляешь меня одну! — девушка отвела свой взгляд, задумываясь над сказанным. Спустя пару мгновений к ней пришла идея, это прояснилось на её личике. Пагани сняла драгоценную цепочку, и драгоценную не потому что, она стоила многих денег, а потому что это украшение было подарено девушке её матерью перед кончиной. С тех пор Аличе носила её, не снимая. Она повесила украшение на голую шею Де Анджелис. — Вот, пусть это будет твой амулет, он будет напоминать тебе обо мне, — Виктория осмотрела новый подарок и вновь взглянула на возлюбленную. Грусть постепенно проходила, и теперь она только наслаждалась последними минутами с любовью. Девушки долго смотрели друг другу в глаза, и Аличе, не выдержав, впилась в манящие губы девушки. Пожалуй, это был самый их страстный поцелуй и возможно последний, по крайней мере последний на долгую разлуку. Погани покусывала нижнюю губу девушки, из-за чего та более углублялась в поцелуй. Обеим уже не хватало кислорода, поэтому Аличе отстранилась. Она отрывисто дышала, не отводя взгляда от изумрудных глаз. — прощай, моя дорогая Вик. Навсегда ты останешься в моей памяти, как Виктория Де Анджелис — единственная, кто покорил моё сердце, — с этими словами шатенка встаёт, смотря теперь на Вик сверху, одаривает последней улыбкой и… уходит. К концу дороги подъехал скромный дилижанс, ожидая свою попутчицу. Пагани запрыгивает в карету, махая на прощание ещё раз. Де Анджелис всё так же неподвижно сидела на одном месте. Она промокла до нитки, но это её никак не волновало. Что теперь её будет волновать, как не её любовь, которая вскоре выйдет замуж за бессовестного мажора, уедет с ним в Калифорнию, и они заживут прекрасной семейной жизнью, даже не разу не вспомнив о малышке Вик... Это ужасно.