«Ньютон» и «Германн»

Доктор Гейзлер отличается жизнерадостным подходом к нынешней ситуации, когда огромные монстры из Бреши не оставляют никаких шансов на то, что завтрашний день для человечества хотя бы настанет. Одна из немногих, кто откровенно восхищается кайдзю, настойчиво желая понять этих монстров и раскрыть их секрет. Еще в университете, несмотря на то, что ее настоящее имя звучит как Ивета, она получила кличку «Ньютон» за то, что неожиданные решения к ней приходили так, словно ее чем-то стукнули по голове. И не важно, что она биолог, первокурсникам, еще не понимающим зачем они пришли учиться, было все равно. «Никаких кишок на моей половине! Сколько раз повторять?!» — слышит она время от времени замечания своей коллеги-математика доктора Готтлиб, с которой делит рабочее место, и отмахивается, препарируя очередное чучело из параллельного мира, в тайне восхищаясь столь сложному организму, попавшему под ее скальпель. Доктор Готтлиб, погруженная в степени и множества, изрисовывая мелом доску, недовольно хмурится. Запах внутренностей чудовищ раздражает ноздри, но разжигает азарт истинного исследователя. Она ощущает себя охотником. Вырисовывая очередной факториал, она словно видит передвижения кайдзю, никак не дожидаясь момента, когда тот зазевается на секунду, чтобы пустить ему в голову очередной расчет словно дробь из ружья. Награжденная русскими военными кличкой «Германн» за короткие реплики, нелюдимость и педантичность, чье настоящее имя звучит как Николь, доктор Готтлиб не так уж сильно возмущена беспорядку. Просто нужно же как-то показывать, что ее работа тоже имеет смысл и для нее нужно пространство. Обе связаны вдохновением в те часы, когда находятся у своего стола, и каждая препарирует свою часть науки в поисках ответов. Иногда, в минутной передышке, они обращают взгляды друг к другу. И в эти мгновения кажется, что, хоть и не смыслят одна в биологии, а другая в математике, понимают свои найденные за день теории лучше кого-либо. Люди гибнут. Ученые ломают мозги над тем, как это остановить. Беспрерывно. И Ивета, и Николь часто засыпают прямо за своими исследованиями, не доходя до коек. Во многом разные, но именно это их и объединяет. Часто их разговоры начинаются с откровенного желания поддеть, высмеять, не согласиться. Это их не рассоривает, а наоборот заставляет восхититься чужому уму. Ивета с днями, проведенными на рубеже, нашла Николь ранимой, а Николь Ивету — отчаянной мечтательницей. Пьянящее чувство легкости было найдено обеими в тот момент, когда они это поняли. Даже на секунды смутились. Разум из параллельного мира ставил сложные вопросы, но им стало понятно, что достаточно просто не терять общества друг друга, глаза каждой словно говорили: «Ты только не сдавайся. Я рядом». Романтика им, конечно же, не доступна в столь убогое для жизни время, зато у них есть общая цель, которая стала для них чем-то большим. Тем, что рождает огонь в глазах и заставляет мыслить нестандартно. Кое-чем личным. И общим. Неделимым. Как и мысль: «Не знаю насчет чудовищ, но этот человек мой». Найдя в очередной раз малую деталь для своей схемы, Николь смахивает выступивший пот на лбу холодный пот, поворачивается, чтобы проверить коллегу, и замечает ее заинтересованный взгляд. — Ты только посмотри на себя, — поднимаясь с места и вытирая руки о тряпку, насмешливо начинает Ивета. — А что такого? — хмурится Николь, уже готовая к тому, что разговор будет о посторонних темах, ожидая этого с готовностью. Ивета становится напротив и касается ее лица. Николь чувствует игривые прикосновения Иветы, еле сдерживая улыбку; то как невесомо скользят пальцы, заставляет ее задержать дыхание. — Ну какая же ты женщина? — изгибая бровь, серьезно произносит Ивета. Николь перехватывает ее руки, стараясь не выдавать лицом эмоций, ровно просит: — Поясни. — Ну… Рубашка мятая, на штанах дырка. Я не помню, когда ты в последний раз делала макияж. О! Или когда в последний раз ты надевала юбку. Ужас! В глазах Иветы прячутся смешинки. Николь не выдерживает и смеется — та сама недалеко от нее ушла. На подбородке — засохшая кровь, ногти ломаные и грязные, а тот пиджак, что сейчас на ней, она видит уже четвертую неделю подряд. Ивета довольно улыбается, а потом тянется поцеловать Николь в нос к их общему удовольствию. Они рассматривают друг друга после этого какие-то мгновения, держась за руки, в глазах извечное: «Нужно искать дальше», после чего вновь возвращаются к своим столам.