The Empty Heart and Uneven Breathing

Каждый дьявол ищет свою жертву, Не попадись на его глаза. Засияют они жарким пеплом, Выжгут на ладони слова: "Прощай". И не дадут обдумать быстро, Поселят в душу страх и горечь. Как подготовится канистра, Вольётся гнев в несобранную речь. Мне стоило много раз подумать перед тем, как проворачивать подобные трюки без подготовки. Стоило три раза перекреститься перед тем, как на чистую голову придумывать такие жуткие идеи, да и после воплощать их в реальность. И что в итоге? Что мы теперь имеем? Двух запутавшихся в верёвочках идиота, которые кувыркаются на траве точно выбирающаяся из куколки новообращённая бабочка, только, правда, это было скорее похоже на попавшееся в ловушку паутины огромное насекомое, что теперь изо всех сил старается выбраться. И как только два практически взрослых парня оказались плотно прижаты к друг другу спинами, не в силах выпутаться из этой передряги? Ах да, это же я предложил побежать одновременно и в стороны... Почему ветер вдруг решил, что будет крайне весело, если подуть сначала в одну сторону, а потом в совершенно другую, а после и вовсе закружить нас в небольшом торнадо? Это какую наглость надо иметь! Вот освобожусь я - ему не поздоровиться. Найду способ навалять ему... Или, по крайней мере, хотя бы сказать пару ласковых. — Рики, ты чувствуешь, где моя рука? Я почему-то её совсем не чувствую, — где-то непонятно проговорил старший, из-за чего я почти не расслышал его слова. Но очень сильно испугался, когда увидел краем глаза пальцы хёна под своим боком. — Хён... Кажется, если мы сейчас же не выберемся, то твою руку мы уже не спасём, — предельно серьёзно проронил я, не ожидая что Пак меня услышит и воспримет это с угрозой. — Не понял. Это на что ты намекаешь? — Так получилось, что мы оба лежим прямо на ней. То есть, зажали её своим весом, поэтому ты её не чувствуешь, хён. Если мы будем долго копаться с этим, то твоя рука может отвалиться, — мне хотелось издать истеричный смешок, но я сдерживал себя как мог, пытаясь одновременно с разговором придумать способ по освобождению нас. Получалось так себе, надо признать. — Ты что... Вот же непруха! — Чонсон начал беспрестанно дёргаться, словно его каждую секунду бьют током во всевозможные точки тела, отчего я не мог ни сосредоточиться на мыслях, ни понять почему голова начинает кружится, хотя мы лежим на земле. — Боже, Джей-хён, не вертись, прошу! — озлобленно прошипел я, терпя трепыхания позади. Так получалось, что и я невольно двигался благодаря затягивающимся верёвкам, которые вынуждали вжиматься в друга, ища спасение от удушения. — Если сейчас и я начну так крутиться, то мы точно друг друга задушим! Хочешь этого? Пак мгновенно успокоился, тяжело выдыхая. Даже это действие я прекрасно ощутил, поэтому неосознанно повторил его. — И что будем делать? — тихо спросил он, точно готовый следовать указаниям. Всё-таки Чонсон не глупый, в отличие от меня. Но в голову так ничего дельного не приходит, взор только сильнее размывается. Может я просто набегался, а теперь испытываю симптомы панической атаки от незнания какие меры применить? — Эй, ты чего молчишь? — взволнованно осведомился парень, явно обеспокоившийся внезапной тишиной, нависшей над нами будто тяжёлое покрывало. Ему тоже ведь сейчас несладко. Вместо ответа коротко прокашливаюсь в попытке отогнать жалкие потуги сообразить. Смотрю на щекотящую ухо траву под головой, чувствую сбитое дыхание друга за спиной и отчего-то внезапно расслабляюсь, опуская голову на землю. Сердце недовольно ворочается в груди, вовлекая в большую взволнованность за собой. Хочется закричать от бессилия, просто напросто разорвать верёвки, которые не поддаются на любые силовые воздействия. Неподалёку валяются наши воздушные змеи, кажущиеся теперь предателями, которых свет милый не сыщет. Настроение катится в бездну за уходящим солнцем, словно теряя надежду при наступлении вечера. Вот пролежим мы здесь всю ночь, замёрзнем и заболеем, а на утро кто-нибудь до остановки сердца испугается, когда найдёт два холодных тела на заднем дворе в саду... — Вы тут скрепляете узы дружбы? — раздаётся весёлый голос наверху, заставивший вздрогнуть от неожиданности появления. — И как проходит? Чувствуете связь, что навечно оставит вас друзьями? — боже, да я понял кому принадлежит этот насмехающийся тон. Чёртов Сонхун. От накатившей злости я весь напрягся, мысленно вскакивая с места и ударяя этого гадкого парня кулаком. Мы просто молчим, не обращаем на него внимание, словно его тут вовсе нет и быть не может. Не понимаю своеобразного юмора этого парня, а ещё он меня несоизмеримо раздражает. Невесомо чужой взгляд проходится по нам, я отчётливо чувствую это даже не глядя в насмешливые глаза в ответ. Как же неуютно и неловко понимать, что мы сейчас находимся буквально под ногами человека, да ещё и чьими! Сонхун наверняка упивается нашим беспомощным состоянием и наслаждается неким превосходством, смотря сверху вниз. Вот представилась же возможность испортить настроение себе и поднять самооценку ему. Такая глупость могла произойти только со мной, жаль Чонсон попался под руку. Хотя, если здраво рассудить, это рука блондина на данный момент крепко прижата нами же к земле, останавливая кровообращение. О мой бог, я лишь сейчас об этом вспомнил?! — Послушай меня, — от нервозности, прокрадывающейся по позвоночнику неугомонным насекомым, резко выдал я, даже сам поражаясь своему, прозвучавшему словно рокот грома, голосу. Но отступать уже будет ещё более неразумно и бессмысленно, — я понимаю насколько твоя спрятанная ото всех сущность так и скачет прытью, заставляя плеваться в людей сарказмом, но уйми её хотя бы на этот вечер, иначе ты снова всем подпортишь всё веселье. Мои глаза устремлены в одну точку и не видят ничего перед собой, потому что мысли заняты облачением сказанных мною слов в смысловую цепочку. Скорее уж это во мне проснулся какой-то давно впавший в спячку дьявол, подтолкнувший высказаться и наговорить чепухи. Становится жутковато вот так вот беспомощно лежать связанным по рукам и ногам, когда рядом стоит по-любому озлобленный Пак, который может сделать что-то в любой момент. Вот бы прикусил язык прежде, чем успеть донести мысль... Однако сказанного не воротишь, а выкручиваться как-то надо. Но мозг вновь отказывается помогать решать эту непростую задачку. — Знаешь, а я думал ты всегда молчалив и не можешь что-либо ответить, когда тебя спрашивают, — вопреки моим самым ужасным доводам парень просто коротко усмехается, кажется, даже не восприняв мои колкие слова всерьёз. Я услышал в этих словах скрытый подвох. Не похож он на того, кто будет издеваться над людьми, но всё равно страшно ожидать чужих действий. Ощущая как постепенно становится легче дышать, я шокировано распахиваю веки, услышав равномерный треск разрезаемых нитей верёвки, что устало укладывались на плечи поражёнными змеями. Краем глаз замечаю спокойную улыбку Сонхуна, проделывающего некие махинации за моей спиной. В его расслабленных чертах лица угадывались не сдерживаемое рвение помочь двум набедокурившим тонсэнам и небольшое, еле заметное веселье, вызванное абсурдностью ситуации и моим высказыванием. Обижается ли он? Совсем нет, возможно немного ошеломлён внезапным агрессивным выпадом в свою сторону, но старается не показывать этого, чётко сосредотачиваясь на выполняющемся деле. Его превосходно уложенные волосы цвета каменноугольной смолы начинали слегка выбиваться маленькими прядями, падая на густые ресницы и щекотя лоб, окрасившись в закатное сияние, теперь пылая тёмно-бордовым костром. Ровные брови расправлены, прямой нос, забавно напоминающий округлый плод персика, чуть вздёрнут, а полные губы обданы пламенем солнца. Вдруг вижу лёгкое движение, заглядывая в розово-золотые глаза, которые так незаметно оказались сфокусированы на мне. Сонхун проявил тёплую и добродушную улыбку, а я вмиг отвёл взгляд в сторону, сжигаемый непонятным смущением. Всё же я так грубо повёл себя, однако он улыбается мне... — Готово, — с предыханием оповестил радостно старший, будто это его только что освободили из засады. Я неспешно поднялся, бегая глазами по округе, только лишь бы не наткнуться на прямолинейный взгляд Пака. Не представляю что за мысли сейчас обитают в его голове, но знать как-то не особо хочется. Слышу недовольное шипение Джея, когда тот наконец тоже встаёт, разминая затёкшую руку. Судя по его лицу, процесс восстановления работоспособности проходил достаточно болезненно и неприятно. Ещё бы, я даже фантомно ощущаю скользкое ощущение покалывания в области запястья, перенимая чувства парня как зеркало. Странно это: я всё чаще замечаю, что копирую эмоции других людей. Почему это происходит - могу объяснить лишь тем, что, возможно, я отчасти являюсь эмпатом, но в этом точно не уверен. Раньше подобного не случалось, а после встречи с Сону... Как я с ним встретился? На самом деле эта история не такая уж и особенная. Тогда был такой же солнечный и тёплый день, как сегодня, я сидел в конце аудитории и бесконечно ждал момента, когда наконец можно будет идти домой. Чонсон кинул меня, оставшись дома с отговоркой о плохом самочувствии. Да, я желаю ему всего самого лучшего, но было немного обидно за то, что он даже не соизволил предупредить меня о неявке. Солнце надоедливо припекало, хотя я пытался уже спрятаться от него в самом дальнем углу, однако мои жалкие потуги были высмеяны обдающими жаром лучами, достигнувшими моего ряда за половину прошедшей пары. Профессор что-то монотонно рассказывал и попутно писал скрябущим по доске мелом, невероятно раздражая слух. Заняться было нечем, а слушать давно пройденную тему, которую теперь перелопатили и рассказывают в сотый раз, нет смысла. В своих мыслях я представлял тренировку, что будет после всех пар. Готовился хорошенько пропотеть и выжать из себя все силы, чтобы улучшить свои навыки. Ничто не было более интереснее, чем это. Вдруг в аудиторию ворвался худощавый паренёк, глазами находя профессора, застывшего от изумления, и подбегая к тому, начав что-то усердно нашёптывать на ухо. Не знаю что именно произошло, но мужчина тут же разрешил всем покинуть аудиторию и идти домой, едва сдерживая нарастающую панику в тихом голосе. Я был сильно рад такому исходу событий, а вот розоволосый парень надолго запомнился мне и остался в мыслях до сих пор. Тогда у меня возник вопрос: почему я не видел его раньше? Ведь, если присматриваться к внешности, он выглядел старше меня. После этого я начал встречать юношу во всех местах, куда бы не направлялся. Теперь я видел его яркую макушку в столовой, мог натолкнуться на него в коридорах и всегда уже даже по привычке выискивал в толпе на трибунах во время игр. Не такая уж душераздирающая история, правда? Но этого мне вполне хватило, чтобы влюбиться в Сону. — Ещё не время для костра? — вырвал меня из воспоминаний блондин, измученно глядя на другого Пака. Стоило ему это озвучить, как неподалёку к небу вознеслось живое пламя, лаская небо горячими языками. — Видимо пора, — хмыкнул он и медленно поковылял к месту поджога, откуда уже слышались радостные вопли и весёлый смех. Я обескураженно следил за уходящим другом, позабывшем о моём существовании. Почему его настроение так ухудшилось? Неужели небольшое происшествие могло так круто изменить настрой человека, вовлекая в дремучие леса размышлений, за которыми он забывается и ничего не видит. На моё плечо опускается крепкая ладонь парня, про которого я тоже умудрился успешно забыть. — Пойдём, нас ждать не будут, а я очень хотел попробовать тающее, по словам Джейка, во рту маршмеллоу, — низким тоном проговорил Сонхун, отчего у меня мурашки заскакали по всему телу. — Я отберу у тебя все сладости, — неожиданно фыркнул насмешливо, отходя от старшего на расстояние. Оглянувшись назад, застал опешившего темноволосого со сдвинутыми к переносице бровями и поджатыми губами. А мне нравится его бесить, это доставляет море удовольствия. Не каждый день можно позадирать своего врага. — Так ты идёшь? Я правда всё съем один. — Не стал дожидаться действий с его стороны и прогулочным шагом отправился на запах дыма и колыхающийся свет искать друга. Пройдя буквально пару шагов, я вынырнул из-за разросшихся кустов, похожих издалека на страшных чудовищ, притаившихся в темноте. Но именно меня сидевшие полукругом у костра парни определили как монстра, так как появился спонтанно и из прикрытия, смотря на меня недоумевающими глазами. В особенности привлекли кофейные, находящиеся в самом центре засидевшихся, будто укрываясь от опасности. Он смотрел с видимым безразличием, кружа голову пристальным вниманием. Я застопорился на месте, не зная что делать дальше. Позади раздалось загадочное шуршание, перенявшее весь интерес на себя. Показалась растрёпанная фигура Сонхуна, который сбито дышал и смотрел на меня испепеляющим взором. И как понимать это? Какую маску он носит день за днём, притворяясь то хорошим человеком, то оставаясь настоящим собой? Он сбивает меня с толку этим поведением. Для чего-то ему нужно было предстать перед нами хорошеньким и добродушным сонбе, явно намереваясь заполучить доверие. Однако сейчас он разбил всякое хорошее отношение к себе. Этот взгляд я представлял тогда, лёжа на земле. Значит, возможно, он правда был таким, но изобразил дружелюбие, почти обманув меня. И что это за удивлённые взгляды, направленные на нас двоих... Неужто... — Вы там чем занимались, ребят?