Winter Madness. Под властью плюшевого зайца

Это было самое обычное утро, я даже не был уверен, какого числа или дня недели. Фотосессия для «ZY». Я спокойно допивал свой кофе, готовясь к началу этого странного процесса, смысла которого никогда не понимал. На заднем плане фонила “Calvary”. И зачем они всегда включают для нас нашу собственную музыку?.. Еще не совсем проснувшийся, я вникал в звуки, думая о том, почему именно эта песня казалась сейчас такой особенной для меня. Мой взгляд бесцельно слонялся по комнате, пока я не заметил Шинью. Вернее сказать, Кирито, он уже вошел в образ к тому моменту… Порой, меня изумляло его умение так перевоплощаться, меняться прямо на глазах. Иногда же, это меня пугало, ведь он становился совсем другим, мы будто и не были братьями. Но я всегда знал, что если он «заиграется», смогу вернуть моего Шинью лишь парой слов. Это меня успокаивало и я становился увереннее в себе… Между нами всегда были хорошие отношения. Не смотря на свои странные садистские наклонности, он оберегал меня и заботился. Временами, мне становилось не по себе от его уже неуместной опеки, он замечал это и резко менял ее на безразличие, чем заставлял меня улыбнуться. Мой любящий старший братик. Сейчас же, я смотрел на него, различая некую грациозность и утонченность. Меня удивляло, почему Шинья не был таким всегда. Он ведь никогда не скрывал своих пристрастий. Я думал, геям свойственно такое поведение, но он демонстрировал его только перед камерами. В остальное же время, оно сменялось чрезмерным спокойствием, в котором я видел некую прохладу. Да, брат многое скрывал от меня, и я прекрасно знал об этом. Мы ведь уже давно не дети… Но я не мог смириться. Меня сбивало с толку его восприятие мира. Я считал, что раз мы братья, то из мужчин мы должны быть друг для друга важнее всех. Потому я испытывал странные чувства, похожие на ревность. Интересно, у психологов существует такой термин, как «братская ревность»?.. Увлеченный своими мыслями, я не заметил, как сменился трек, и кончился кофе. Я почувствовал резкий толчок под локоть, кружка вылетела из руки и с дребезгом разбилась об пол. - Прости, ты так тихо сидишь тут, что я тебя не заметил, - обратился ко мне Гиру, он явно куда-то спешил. - Да, ничего страшного, - я потихоньку приходил в себя. - Что у вас тут происходит? – взволнованно спросил появившийся из неоткуда Кирито. - Ничего, просто недоразумение, - я поспешил его успокоить. - Хватит тут расслабляться! Нам уже пора, - он потащил меня за руку. - Хм. Напряженный сегодня день, - подметил Карю. - Почему это? – все дружно удивились мы. - А вы не смотрели на календарь? Пятница. 21 декабря. Я достал телефон, там действительно было написано именно это число. - И что? – еще более удивленно, чем прежде, поинтересовались мы у него. - Ну, например, на сегодня прогнозировали Конец Света. Помещение наполнилось скептическим смехом. - Умеешь ты разрядить обстановку, - Такео легко похлопал его по плечу. Внезапно раздался звук сирены. Все кругом затихло и замерло. Не отдавая себе отчета, я схватил руку Шиньи. Спустя несколько секунд, Гиру сорвался с места, все быстро осознали, что стоит включить телевизор. На пути к нему, я не отпускал руку брата, а он и не пытался вырваться. Мы решили бы, что это розыгрыш, но император обращался лично к своему народу. К Земле летел метеорит. В тот самый день выдуманного Конца Света. Я решил, что это какое-то совпадение. В обращении говорилось, что последствия его падения непредсказуемы, потому мы должны быть готовы ко всему. Все поспешно стали покидать съемочную площадку. Мы с ребятами переглянусь, пожелали друг другу удачи и тоже разошлись в разные стороны. Я понимал, какая паника может начаться, потому лишь крепче сжал руку брата, ничего не говоря ему. На улице звук сирен стал еще слышнее, они разъясняли всем, что ситуация критическая, наращивая беспокойство граждан. В этот момент бесполезно было брать машину и пытаться куда-то на ней ехать. Я повернулся и увидел, насколько Шинья растерян, но времени приводить его в чувства у меня могло просто не быть. - Где ты вчера оставил свой мотоцикл? – я спросил очень громко и четко, чтобы он мог разобрать суть. - Откуда ты... - Не о том беспокойся, - я грубо перебил его, желая получить ответ на свой вопрос. - Конечно. Он на стоянке в трех кварталах отсюда, я отведу, - мы быстрым шагом направились туда, стараясь не толкаться и сохранять частицы элементарной вежливости. Минут через 15 мы были на месте. Шинья достал ключи, но я тут же забрал их у него. - Даже не думай! Я поведу! – он твердо возразил моим действиям. - Нет, - впервые в жизни я не собирался объяснять ему свои поступки, я просто достал шлем и отдал ему, - Держись крепче. Такого он, кажется, совсем не ожидал, потому молча согласился. Не то, чтобы я не мог доверить ему управление, просто сейчас я должен был взять это на себя. Пришло время мне позаботиться о братишке. Путь к родительскому дому был не близким. Пока мы ехали по городу, сирены не утихали. Голова готовилась взорваться от этого шума, но мне нужно было следить за дорогой. У меня не плохо получалось маневрировать меж обезумевшими водителями. Напряжение на улицах возрастало. Я лишь хотел поскорей отвезти Шинью домой. Когда мы выехали в окрестные районы, стало гораздо проще. На трассе же, сирены совсем утихли. Бензина нам хватило. Часам к четырем мы уже встретились с родителями. Они были очень рады нас видеть и похвалили за наше желание провести этот вечер с ними. Сирены тогда уже замолчали, люди стали спокойнее и разумнее. Все осознали, что если это последний день жизни на Земле, не стоит тратить его на панику. Дорога была долгой, и мы заметно проголодались, но не полезли, как дикари, в холодильник, впервые послушав мамины наставления. Мы помогли с приготовлением ужина, и вскоре все сели за стол. Разговоры были самыми разными. Все как обычно, лишь немного менее радостно. Внезапно, отец остановил Шинью на полуслове и сообщил нам, что они собираются прогуляться, устроить свидание, так сказать. Мы с пониманием кивнули, пожелали хорошо провести вечер и сказали, что сами тут все уберем. Во время уборки брат наконец-то задал мне тот вопрос, который я просил его отложить до лучших времен: - Откуда ты узнал про мотоцикл? - Ничего особенного, я вчера заходил к тебе, но застал лишь темную фигуру, устремившуюся вдаль. - Напугал меня, - он выдохнул с облегчением, - Я уж думал, ты за мной следишь. - Так сильно мне не доверяешь? - Нет, не думаю, что ты способен на такое. Но я и в Конец Света не верил, а он, как видишь, уже близок, - он притих, но продолжил спустя пару секунд, - А ты, наверно, чувствовал себя крутым. Весь в коже, верхом на стальном коне. - Я об этом не думал. Он подошел ко мне, сверля взглядом. - Жаль. Такая фотосессия сорвалась. Ты сегодня выглядишь потрясающе, - он мило улыбнулся, наверно, чтобы не вызывать подозрений. - Благодарю, ты тоже очень хорош. Впрочем, как всегда. - Ты считаешь, я всегда хорошо выгляжу? – он меня подловил. Что за странную игру он затеял? Почему-то, я реагировал иначе, чем обычно и немного напрягся. - Я же сказал. Он вздохнул. Немного разочаровано. Я не понимал почему. Домыв последнюю тарелку, я повернулся к Шинье: - Как бы ты хотел провести этот вечер? - Как-нибудь приятно, - мечтательно и ласково произнес он. - Хочешь, достанем старые игрушки? - Точно, они ведь до сих пор хранятся в шкафу, - он усмехнулся и пошел в направлении нашей старой комнаты. Я присоединился к нему. Дойдя до места, брат включил детский ночник. - Кота-чан, не возражаешь, если мы не воспользуемся основным освещением сегодня? – игриво спросил он. В этом было что-то чарующее, таинственное и привлекательное, я кивнул. Мы сели на пол и открыли шкаф. Множество счастливых, легких воспоминаний нахлынуло в тот момент. Мы перебирали игрушки, напоминая друг другу о нашем детстве, делясь лучшими впечатлениями. Тут Шинья осторожно вытащил потрепанного старого плюшевого зайца. Он с трепетом смотрел на него, искренне и добро. Протянув игрушку мне, произнес: - Это твой. Я взял его в руки, крепко сжав, поднял глаза, скромно улыбнулся и ответил: - Благодарю. - Мог бы и сам его достать, - отведя взгляд, он вновь изобразил безразличие. - Спасибо за то, что ты вытащил его из того пруда. - Да, помню, - он резко потеплел ко мне, - Ты тогда был совсем еще маленьким и случайно уронил его в воду. Там висел огромный знак, запрещающий купаться. Но ты был так расстроен, что я просто прыгнул в пруд и достал зайца. Вот и влетело же мне тогда из-за тебя, - мы посмеялись. - Ты всегда оберегал меня. В этом свете мне сложно было разглядеть выражение его лица. Может быть, этого он и добивался. Бесшумно подкравшись, он навалился на меня. - Обними. Руки сами поднимались, свиваясь вокруг него. Я не мог отказать в этой просьбе. Все, что у нас сейчас было – это тепло, порожденное близостью наших тел. Я сильнее прижал его к себе, давая понять, что он не один. Уткнувшись носом в мою подмышку, Шинья что-то бормотал: - Скорее всего, завтра мы не проснемся. Я рад, что открыл для себя твои лучшие стороны. Я хочу, провести в твоих нежных, мужественных объятьях всю ночь. Никогда еще не чувствовал себя таким защищенным. Его слова отличались от тех, что он говорил раньше. Они не были похожи на мальчишеские дурачества или очередную попытку меня смутить. Они были искренними, но напрягали меня гораздо больше, чем шутки или провокации… Наверно, правильнее сказать «волновали». Я очень сильно волновался. Внутри все было перетянуто, как струны моего баса, когда я впервые настраивал его. Неутихающие диалоги с самим собой отвлекали меня от действий брата. Я лишь начинал задумываться о том, что все это неспроста, а он уже бродил пальчиками по моей спине. Конечно же, я был уверен, что он тоже просто отвлекся и не отдает отчета своим поступкам. Я начал гладить его по голове, наивно полагая, что это вернет Шинью к реальности, и он вновь продемонстрирует мне свое безразличие. Он же поднял взгляд и обратил его на меня, показывая, что осознанно ведет себя так. Растерянность беспощадно топила меня в его глубоких карих глазах, я попытался скрыть ее, но от этого лишь сильнее разволновался. За все то время, что были дома, мы даже не переоделись. Когда мы поспешно покидали съемочную площадку, я захватил лишь пальто брата, напрочь забыв о своей одежде, потому и был в кожаной куртке, в которой меня собирались фотографировать. Я, разумеется, снял ее, войдя в дом, остался в тянущейся хлопковой майке, которая, безусловно, мне очень шла. Шинья же выглядел просто восхитительно. Волны легкой черной ткани изящно стекали по его прекрасному телу. Умеренный и тонкий макияж выделял лучшие черты его лица. Не думаю, что хоть один гей смог бы сейчас перед ним устоять. Но в тот момент его нежные ладони скользили не по торсу одного из них. Это был торс того, кого мужчины не привлекали. Вдобавок ко всему, это был торс его брата - мой. Не знаю, что из этого сконфузило меня больше. Я, наконец, ясно увидел, что происходит. Резко «отхлыстнув» его руки, я отполз назад... - Нет! Кота. Вернись! Я медленно помотал головой, не сказав ни слова. - Не оставляй меня, - он опустил голову, заметно сбавив тон, - Не оставляй меня мерзнуть в одиночестве. Он сводил меня с ума, абсолютно обезоруживая своими словами. Если бы он только знал, что кипело внутри меня. Пусть я не интересовался другими мужчинами, но Шинья явно отличался от них. Поглощенный братской любовью, я не мог адекватно воспринимать другие чувства, которые он у меня вызывал. Как я мог что-то понять для себя, если он был столь привлекателен? - В такие времена стоит решаться на безумные поступки. Разве ты не желаешь вкусить запретный плод, испытать божественное наслаждение прежде, чем настанет конец? Его глаза вновь смотрели прямо на меня, словно проникая в мою голову, разглядывая самые грязные мысли. Чем я мог возразить? Он ведь видел наперед все, что я хотел ему сказать. Страсть внутри накаляла стенки моей физической оболочки. Я перестал думать головой, явно не властный сопротивляться этому симбиозу сердца и органа, отвечающего за самые дикие желания. Но я все еще не мог сдвинуться с места, потому оказался под натиском Шиньи, который вновь прильнул ко мне. - Не молчи. Что бы ты ни собирался мне сказать, я хочу услышать это, - он положил свою голову на мои колени, начав поглаживать внутреннюю часть бедра, от чего я тут же пришел в чувства. - Насколько горячие объятья ты готов испытать? – я спросил его низким спокойным голосом, проведя пальцами по его волосам. Я знал, что в тот момент он улыбнулся, слышал это в его голосе, который наполнился надеждой и уверенностью. - Всего тебя… Признаться, такие откровенные слова меня не очень-то воодушевили. Я насторожился, но быстро изменил свое отношение к происходящему. Так как уже ничего не соображал, я решил, что должен быть мужественнее, должен показать ему себя во всей красе. Ведь я действительно хотел удивить его. - Твое желание – закон… Схватил его за руку, которая настойчиво кралась к моему члену. Я пытался быть нежным, но мои действия все равно напугали его. Вставая на колени, я поднял брата вместе с собой, затем, крепко, но ласково обнял, выгнувшись всем телом, чтобы ощутить его. Я и сам не был уверен в своих действиях, но не мог демонстрировать это. Чувствовал возбуждение. Такое, которого у меня не было прежде… Всепоглощающее и неутолимое. От него хотелось на стену лезть. Я едва не дрожал, стараясь держать себя в руках, чего не удавалось Шинье. Он вмиг побледнел и покрылся мурашками, чем еще больше встревожил меня. Только тогда я понял, что это было игрой для него до этого момента. Но поворачивать назад было уже поздно. Тепло провел ладонью по его лицу и тихо произнес: - Я никогда не обижу тебя. Он сменился в лице, попытавшись опять разыграть сценку: - Что ты такое говоришь? Ты сейчас должен умолять меня, не домогаться до тебя. С тобой явно что-то не так сегодня. - С нами обоими, - ухмыльнулся я. Я и не представлял, что могу быть так опасен. Но, чтобы сейчас не было сказано, оно бы меня не остановило. Мои пальцы, начали исследовать его, это казалось таким приятным. Я мгновенно привыкал к этому, как к самому сильному наркотику, дополняя наслаждение облизыванием его шейки. Мне стоило лишь обжечь ее своим дыханием, как Шинья таял в моих руках. Приблизившись вплотную к его губам своими, я замер на секунду, дерзко улыбнулся и коснулся его легким поцелуем. Нас ударило статическое электричество, обострив ситуацию. Я стиснул его и тут же скользнул язычком к его язычку, сплетая их, соединяя нас, как две частицы «растерянного» пазла. Любовь к нему переполняла меня, я должен был во что-то выплеснуть ее. Такой сладкий, слаще сахара… Он заводил меня еще сильнее, вновь копошась под моей майкой. Не разрывая поцелуя, мы медленно поднимались на ноги, которые ровно стоять не могли, потому нас немного штормило. Становилось жарко. Думаю, в адском пекле температура была меньше, чем в наших объятьях. Я отшатнулся, чтобы избавиться от верхней части одежды, затем нетерпеливо содрал ее и с Шиньи. Теперь я мог чувствовать его мягкую нежную кожу, становясь еще более неудержимым, чем прежде. Покрывал каждый миллиметр его груди поцелуями, игриво перебирая правый сосочек пальчиками левой руки. Он тянулся к пряжке моего ремня, но в этой непреодолимой увлеченности, я перестал различать нечеткие движения. Я начал причмокивать его сосочек, все больше накрывая его губами, затем облизывая очень аккуратно, а после и прикусывая. Ему это явно нравилось, хоть он и ежился слегка. Моя рука проскользила по его животику прямо на ширинку. Он вздрогнул, но сопротивляться не стал. Я быстро расстегнул все замки и забрался в его штаны. Довольно спокойно отреагировав на то, что в моей руке находился член моего старшего братишки, я позволил ему проделать то же с собой. Нас продолжало пошатывать все это время и вот, наконец, крайне разгоряченные мы рухнули прямо в шкаф с игрушками. Смеясь над собственной несуразностью, мы вновь прильнули друг к другу. - С тобой все в порядке? - заботливо поинтересовался Шинья. - Да, - меня немного смутила его нежность в голосе, и я нахмурился, - Сам-то как? - Все хорошо, - он вернул руку на прежнее место, - А теперь особенно. Я нахально улыбнулся и начал стягивать с него штаны. Учитывая то, что мы так и не выбрались из шкафа, это было весьма неудобно. Но от этого желание стало еще сильнее, делая из меня дикаря. Я хотел его, так безумно, как ничего еще не хотел в своей жизни. Наверно, это могло сравниться лишь с заветной мечтой, которая вот-вот должна была осуществиться. Заключив его член в плотное кольцо моих пальцев, я начал характерные движения, чтобы не оставить ему ни единого шанса устоять передо мной. Он на глазах становился покладистее, мягче и еще сексуальнее. Его кожа покрывалась едва заметными капельками пота. Мои ласки точно лишали его остатков рассудка. Свободной рукой я накрыл его ягодицу, от чего он недовольно поморщился, но сопротивляться сил уже не имел. Это было неописуемое ощущение. Что-то внеземное окружало меня, я был безумно счастлив. Очень осторожно я все же скользнул пальчиками меж его ягодиц. Он уперся ладонью мне в грудь и очень тихо, сквозь непрерывное дыхание, произнес: - Постой… - Что-то не так? – я говорил спокойно, стараясь не напугать его. - Я был любопытным ребенком, - он потянулся рукой в ближний к себе угол шкафа. Нижняя полка не прилегала вплотную к задней стенке, потому там оставалось отверстие. В детстве я знал, что брат использует его, как потайное хранилище самых важных для себя вещей. Уже тогда я с уважением относился к его секретам, - Вот оно, - он протянул какой-то очень пыльный тюбик, и только приглядевшись и прочитав надпись, я смог понять, что это очень древняя смазка. - Откуда она здесь? - Помню, как сложно было достать ее в 16 лет, - он ухмыльнулся. - Да уж. Такую сейчас даже не производят. - А ты-то у нас прямо главный спец по смазкам, - эта издевка была столь упрекающей, что я даже немного разозлился. - И что ты собираешься с ней делать? Он не отвечал, просто смотрел на меня, как на идиота. - О, нет! Не будем же мы ее использовать? – я пришел в легкий шок от таких мыслей. - Не думаю, что ты большой мастер в таких делах, - он опять издевался, - Да и я... – он притих, явно не закончив фразу, но я уже был так зол, что не стал спрашивать. - Не шути со мной! – я грубо отобрал у него тюбик. Мое желание, показать ему всю свою мощь, стало еще сильнее, и я беспощадно продолжил соблазнять его. Бессчетное число умопомрачительных поцелуев, сладкие ласки всего его тела… Он не удержался и начал слегка постанывать. От этого я лишь усилил натиск, вновь подобравшись пальчиками к запретной зоне… На мое удивление, из тюбика все же что-то выдавилось. Правда, оно больше напоминало клей, чем смазку, потому мне пришлось слегка размочить его слюной. В целом получилось весьма практично. И я продолжил свои грязные действия между ног моего старшего брата. Хоть я и злился немного, я быстро забыл об этом, когда тот тихо, но очень жалобно простонал. Я проникал в него пальцами, задавая один тот же вопрос: - Все в порядке? Так, пока он не кивнул головой и томно не улыбнулся мне в ответ. Я был раскален, а волнение за дорогого мне Шинью лишь усилило этот накал. Немного разогрев его, я, наконец, вошел. Так нежно и трепетно, как только мог. Сердце едва не остановилось. Я вновь задал тот же самый вопрос, на что получил нетерпеливое «Да!». Вынужденный продолжать я целиком отдался этому безумному круговороту противоречивых чувств. Я готов был продать душу дьяволу, только бы брату было хорошо. Но мог слышать лишь его стоны, не понимая, от боли они или от наслаждения. С каждым толчком, я проникал все глубже, стараясь доставлять максимум удовольствия, если это было возможно. Меня смущала его молчаливость, потому я решился на очередной вопрос: - Тебе приятно? Затем последовало несколько ярких стонов и ответ: - Приятно… Черт! Это так приятно! Вернув себе уверенность, я перестал сомневаться и всецело посвятил себя этому блаженству… Оно возрастало, становясь воистину прекрасным. Что заставляло меня чувствовать неощутимое? Что заставляло забывать дышать? Ядовитая смесь всех запретов и желаний, всех надежд и разочарований?.. Я просто не могу этого объяснить… Мы сливались воедино, судорожно, но неосознанно выгребая ногами игрушки из шкафа. - Мой Шинья! Только мой! - Твой! Неразумные слова, безответственные поступки… Мы вели себя, «как дети»… Сердце билось так быстро, что я перестал ощущать его. Зато сердцебиение брата я мог чувствовать с утроенной мощью. Я был в нем, с ним и для него. Все начало двигаться так быстро, я не мог остановиться. Очень глубоко.. Я продолжал за него переживать.. Еще глубже и неудержимее… Его сексуальные стоны… Из последних сил… Он кончил, обездвиженный замер в моих объятьях… Я тут же присоединился к нему… Потом… Кажется… Мы уснули… В тот день утро было действительно добрым. Это было утро 22 декабря 2012 года. И я точно чувствовал себя живым. Повернувшись на бок, я понял, что моя рука накрыла теплое обнаженное тело. Это был Шинья, беззаботно сопящий рядом со мной на футоне. Ночью он замерз, и мне пришлось срочно что-то предпринимать… Одевшись, я вышел из комнаты, проверить, все ли в порядке. Все были целы. Оказалось, что метеорит расщепился на атомы, входя в атмосферу Земли. Власти извинялись за беспокойство. Жертвы действительно были, но относительно малые, где-то в Мексике. Их поразил огненный дождь. Также были пострадавшие от паники и массовых беспорядков. В целом, все было хорошо. Японии это никак не коснулось. Лишь я осознавал, что меня развели, но все еще прибывающий в далекой туманности, я наслаждался бодрящей утренней прохладой… *** Проснувшись в холодном поту, я судорожно потянулся за телефоном и взглянул на дату… 21 декабря 2012 года… - Только сон… - я выдохнул.. Вначале облегченно… Затем, опустив взгляд на свой член, обреченно, - Поверить не могу! Не стоит мне больше на ночь смотреть телевизор!