Цветущая лилия

Он встретил её, невинную душу, исполненную лишь самыми светлыми чувствами, в гей-баре, куда забрела по незнанию. Совсем недавно переехав из Домреми, довольно тихого и спокойного места, в столицу, где жизнь течёт совсем по-иному, не успела приспособиться. Всё казалось чужим и далёким для понимания той, чей цветок души подобен оперению сладкоголосых ангелов. Заметив краем глаза француженку, отчего-то сначала принял за очень симпатичного юношу, и всему виной, конечно же, короткая стрижка да мешковатая одежда, скрывающая грудь. Как лань, забредшая непойми куда, всё испуганно оглядывалась по сторонам, цепко вцепившись в лямки рюкзака да вот-вот собираясь убежать как последняя трусиха. — Милая пташка, — сказал Франциск тогда, став с ещё большим интересом наблюдать за ней и выжидая, что же произойдёт дальше. Не прошло и трёх минут, как Бонфуа загородил той путь обратно к выходу, обольстительно улыбаясь да пожирая притворным, долгим и сладкоистомным взором. — Добрый вечер! Ах, вижу, ты здесь впервые, но не стоит так пугливо смотреть! — Франциск слегка поправил светлые вьющиеся волосы, вместе с тем видя, как вдруг стала до того серьёзной, что выглядела смешно. Ему тут же подумалось, что пытается не выказывать страх. — Я Франциск, а как тебя зовут, ангел? — Эм… Жаннета вообще, но в Париже меня все называют Жанной! — слегка помедлив ответом, всё-таки тихим голосом произнесла девушка, при этом сильно нервничая — теребила изящными пальчиками лямки рюкзака. — А… Я, наверное, попала куда-то не туда, тут почему-то одни парни, так что я пойду. До свидания. — Девушка?.. — удивлённым и разочарованным голосом пробормотал себе под нос, словно не веря в это. Слова Жанны, этой чудной незнакомки, заставили Бонфуа сильно разочароваться в судьбе и вынырнуть из своих мечтаний — уже успел представить, как его руки путешествовали бы по этим упоительным чертам лица, алчущих лобзаний. Вдруг на лице мужчины появилась не то улыбка, не то ухмылка в совокупности с тонким смехом, который заставил Жанну почувствовать себя до того неуютно, что возжелала сейчас же уйти. — О Боже, ты даже не подозреваешь, куда попала, моя дорогая! — весёлым тоном говорил всё Бонфуа, а когда она изогнула вопросительно тонкую бровь, сразу пояснил: — Это гей-бар, дорогая. Знаешь, а ты неплохо так сюда вписываешься с этой стрижкой, — Франциск нежно коснулся волос цвета льна, ощутив кончиками пальцев их мягкость. Жанна лишь отпрянула и при этих словах даже как-то напряглась, после чего её острые глаза быстро забегали по бару, словно желая лично убедиться в словах незнакомца. К слову, от него приятно пахло дорогим парфюмом, а также каким-то неведомым образом он влёк к себе подобно тому, как паук завлекает в свою тенёту бабочку. — В-вы правы… — промямлила еле слышно француженка, опустив взгляд в пол и сильно покраснев, да так, что быстро напомнила Бонфуа лепестки мака. Всему виной, конечно же, была картина, раскинувшаяся прямо перед её очами. — Я-я п-пойду лучше… — Ну куда же ты пойдёшь, лилея моего сада? — произнёс Бонфуа, в сию же минуту схватив с нежностью девушку за руку и тут же поднеся ту к своим губам, оставив на молочной коже целомудренный поцелуй. — Давай познакомися поближе? Я ещё никогда не встречал таких девушек, как ты, о, дорогая, влечёшь к себе… Его чудные жеманные жесты влекли взор девицы, сам мужчина, казалось, имеет в запасе больше слов, нежели прочие, и орудует французским лишь как немногие, быть может, потому и замерла на месте, не в силах пошевелиться. Он был прекрасен, как светлый лик солнца, такой же лучезарный и сияющий в своих помыслах — а правда ли они чисты? Да и поцелуев лёгкий рой вынуждает краснеть… Вот только Жанна всё-таки покинула общество странного француза, так и льнувшего к её дивным ручкам, сказав лишь одно: «Не трогайте меня! И-и вообще, мне не нравятся г-геи!»

***

Жанна, эта девушка с очами цвета голубых лилий, с беспокойством всё на него глядела да обрабатывала его раны, хотя, казалось, всё должно быть наоборот. Ведь это она избила того мужчину, приставшего к Франциску, она защитила его. — Моя гордость задета, — надувшись, недовольно прошептал Бонфуа и тут же шикнул, когда девушка стала обрабатывать рану на виске. — Зато вы живы и не лежите в больнице со сломанными костями. Франциск частенько проявлял некое упрямство, которое казалось скорее наигранным, ежели настоящим, потому твёрдо настаивал на том, что и сам мог себя защитить. От этого лёгкая улыбка тронула уста Жаннеты, кои были сродни с маковыми полями. — Значит, мне стоило пройти мимо и дать вас ограбить? — Жанна вдруг тихонько рассмеялась, увидав, как бледное — точно аристократическое! — лицо француза искривилось, стоило представить иной исход. Бонфуа нашёл её по-своему раздражающей, в особенности из-за этих невинных подколов со стороны девы, она была подобна назойливому лучику солнца. Но и в то же время чудесна в сей ангельской невинности... — Нет, ты всё правильно сделала! — пробормотал раздражённо он, но увидав на девичьем лике ласковую улыбку, поубавил пыл и даже сам слегка улыбнулся уголками губ. — Ты прекрасна, когда улыбаешься иль смеёшься… — невольно вырвалось из его рта. Француженка замерла с бинтом в руках, покрывшись смущённым румянцем, право, Франциск в силах сравнить его лишь с алым цветением по весне! «В особенности прекрасна в бою… Господи, о чём я только думаю? Только решил окончательно завязать с женщинами, как вновь падаю в омут женских очей! О горе!»