Неистовый дракон

Двери отворяются — небесным маревом расплываются в прищуренных глазах. Эдгар моргает, перелистывает журнал — плевать, Колетт обслужит — и изучает последние, с пылу жару новости: о местной звезде Лоле — со скандалами, интригами, о фильмах, грядущих в кинотеатре и останавливается на фотографии Фэнга. Взгляд падает на открытые плечи, пышь пепельных волос — парик, гадать тут нечего, но Эдгар притягивает журнал ближе, всматривается. И дёргается от руки на плече подошедшей Колетт. — Ты там уснул? Там к тебе, — Эдгар тупо пялится на неё и захлопывает журнал прежде, чем Колетт успевает увидеть. — Больно надо. Та закатывает глаза и отходит к сувенирным полкам, а Эдгар облегчённо выдыхает, пряча красноту щёк за шарфом. Он откладывает журнал на стол и оборачивается, чуть не вскрикнув от двойственности в глазах. Фэнг стоит перед ним — живой, не журнальная фотка, в излюбленной кепке и с ворохом собранных в хвост прядей. Сиреневых, а не пепельных. И улыбается привычно, с ухмылкой, склоняя козырёк в знак приветствия. — Эд, давно не виделись, — он мажет взглядом по столу, не видит сколько нервов Эдгар тратит, чтобы не выглядеть жалко. — О, сегодняшний выпуск! Ты уже видел там мою фотку? Представляешь, мне всё-таки дали роль. Пока что второстепенную, но надо с чего-то начинать… Фэнг смеётся, почёсывая рукой копну волос на затылке и в подробностях — от и до пересказывает всё. У Эдгара внутри взрываются и расцветают фейерверки — листьями ириса, как волосы Фэнга и разливаются звонью колокольчиков. Он слушает — мгновение, забыв как дышать. Голос Фэнга шумный, как вспышка и он сам шебутной невозможно — игривый дракон. Эдгар знает, что с таким характером сложно в серьёзность и в кино, но каждый кастинг держал за Фэнга кулаки, почти нутром ощущая боль физическую, когда тот в очередной раз сообщал: «может, в другой раз повезёт». — Молодец, — Эдгар понимает, что произнёс это вслух, когда Фэнг теряется на полуслове и замирает, как болванчик со стола Мистера Гриффа. Эдгар не сдерживает улыбки и тянется шарфом к третьей полке с верха, доставая нужные вещи. — Я рад за тебя, ты давно заслужил своей роли и много старался. Держи. Эдгар знает, зачем тот пришёл — всегда появлялся ради реквизита и всяких безделушек, из которых может вышить костюм или создать удивительные вещички на сцену. Фэнг даже рисовать умеет — ну, чуть хуже Колетт — и те вместе часто занимаются этим. Хотя блёсткам Фэнг предпочитает крутые наклейки. Эдгар пробивает картон, пару кукол и старый костюм, отданный то ли Байроном, то ли Белль. И подняв взгляд, замечает Фэнга, приспустившего козырёк кепки. — Мне выделили гримёрку, — сообщает он утопающим между уличным звоном шёпотом. У Эдгара стягивается внутри бутоном, узлом, пальцы замирают на кассе. Он бросает скорый взгляд на Колетт, убедиться, что та ещё рисует. И снова всматривается в лицо Фэнга, окутанное отблеском смущения, но со взглядом — решительным, прямо в душу. — Хочешь посмотреть? — Эдгар сглатывает под шелест купюр и щёлкание кассы. — Хочу.

***

В гримёрке давно никто не бывал. Но на двери снаружи Фэнг уже успел вывести своё имя стразами, подаренными Колетт, пока внутри хаос обрёл собственное бытие. Эдгар обошёл пыльные стены с плакатами старых годов, захламлённые полки и кресло-мешок, притащенное Фэнгом вместо неудобного стула и остановился у зеркала, обклеенного фотографиями Лолы, Базза и Сту. На туалетном столике лежали дешёвые тушь и пудра — в косметике Эдгар хорошо разбирался, потому выбросил всё с фотографиями. И скользнул пальцем по слою грязи на зеркальном слою, вытер остальное шарфом и отряхнулся, кашлянув пару раз. — Ты в порядке? — Эдгар обернулся и замер, роняя ключи. Фэнг стоял как на фотографии из журнала — исшитый из злата, бинтами с медальоном на оголённой груди. Пепел волос спадал на широкие плечи, и взгляд Эдгара метался с них к лицу и по стенам. — Прости, ты не долго ждал? — Фэнг закрыл дверь с хлопком — явно без ключа теперь не открыть — и последовал ближе. В приглушённом отсвету поломанных ламп он выглядел как призрак из нечестивых снов. Остановился напротив, заглядывал, соблазнял драконом, и Эдгар несдержанно опустил ладони на плечи, потёр золотую накидку. — Сам сшил? — Нравится? — Фэнг усмехнулся и охнул, когда накидка покинула тело, опав на пол. Эдгар скользнул руками по его плечам, груди и остановил ладони на прессе, чёрным от лака ногтём подцепив бинт. — Очень, — одними губами прошептал Эдгар и приспустил шарф, оголяя лицо. — Ты прекрасен. Фэнгу хватило этого. Он стянул шарф до конца и подхватил Эдгара, откинув на кресло-мешок. Тот усмехнулся, в глазах растекались огоньки — желание, когда губы мазнули по щеке Фэнга и были втянуты в поцелуй. Бесстыдно, жаром опаляя, сцеловывая и вновь развратно скользя по языку — Эдгар не сдерживался. Царапал кончиками ногтей кожу на груди, шее Фэнга и отстранялся, чтобы оставить смазанный чмок у уха. Пока руки напротив блуждали под его одеждой. Фэнг задрал футболку, целуя, ведя языком. И расстегнул ширинку, устраиваясь между ног, языком проходясь по всей длине, потирая забинтованными пальцами. Эдгар сглатывал стоны, вместо шарфа натягивая ворот футболки, кусая, когда Фэнг брал полностью, дразнил и снова увеличивал темп. Долго не выдержал, отчаянно проскулив в порыве удовольствия. Язык Фэнга слизывал остатки, проходился вновь по длине, по обнажённым бёдрам. Он втолкнул его внутрь, смазывая, разрабатывая, пока Эдгар наблюдал — с трепетом, жаром голодного бесстыдства на щеках. — Достаточно, — Фэнг отстранился, раздвинув ноги пошире. Рукой с бережной лаской огладил щёку и подцепил чёлку Эдгара, приподняв. Восхищённо выдохнул в самые губы. — Ты сейчас так невероятен. Он коснулся губ, делая первые движения и прижимая к обнажённой груди. Фэнг целовал их, его шею, не был резок или груб и с дрожью, клубком удовольствия в груди всматривался в пелену вожделения в глазах напротив. Эдгар обнял его за шею, позволяя себе растопиться в наслаждении. В каждом движении внутри, в скором темпе, в прикосновениях языка к коже, соскам и в дразнящих его ладонях. Он видел только Фэнга — перед собой и в отражении запылённого зеркала. С драконом, ползущем на спине Фэнга рисунком, со спадающим париком и с любовью утыкающегося ему в шею при каждом толчке, шепчущего его имя и стоны. Эдгар был только его, был готов расплыться в этих руках. И притянуться, чтобы соприкоснуться губами, целовать-целовать-целовать без конца и вдыхать запах родного тела, кожи, ощущать его полностью. А затем выпустить все эти фейерверки чувств наружу — распустить — не сдерживая голоса и влажных дорожек на щеках от блаженной неги и дрожать от переизбытка, от тепла в его объятиях. — Ты как? — шепчет Фэнг, тюкая носом в висок над чёлкой, и смахивает ту в сторону, чтобы видеть любимое лицо полностью. Эдгар кивает — заторможенно — и улыбается, стягивая парик окончательно с волос Фэнга и касаясь пальцами его носа, тыкая. — Нам восстанавливать теперь твой костюм. — Вместе? — с детской надеждой молит Фэнг. Чёртов глупый дракон. — Конечно вместе.