О практической пользе бесстыдства

      — Лань Чжань, я уже не могу! Честное слово, это невыносимо! — тихо ныл Вэй Усянь, при этом поглаживая супруга по груди и животу. — Неужели у тебя ещё есть силы терпеть? Я-то знаю, что ты на самом деле вовсе не такой хладнокровный и сдержанный, каким кажешься, Ханьгуан-цзюнь! Ты ведь сам говорил, каждый день — значит каждый день.        — Постарайся успокоиться, Вэй Ин. Ты прекрасно понимаешь, сейчас мы не можем себе этого позволить. И я вынужден попросить тебя не усугублять положение, прикасаясь ко мне подобным образом, — также тихо отвечал Лань Ванцзи, едва заметно краснея ушами.        Ситуация обстояла так: сильнейшие заклинатели всех Орденов заскучали в атмосфере всеобщего спокойствия и решили организовать совместную охоту в опустевших со времён войны бывших землях клана Вэнь. Как-то само собой получилось, что Лань Сичэнь, Цзян Ваньинь, Лань Ванцзи и Вэй Усянь держались вместе, и привал на закате устроили тоже вместе, разбив большой походный шатёр на берегу реки. Магически ограждённая от остального мира местность вокруг кишела чудовищами, поэтому вокруг шатра установили защитный барьер. Позади был трудный день охоты, завтра предстоял ещё один, и заклинатели просто сидели на мягком, покрытом шкурами полу и отдыхали, пока Старейшина Илин не начал наглым образом приставать к мужу, ничуть не стесняясь их братьев, находящихся совсем рядом.        — А если буду усугублять? Что тогда ты сделаешь, накажешь меня? — пальцы Вэй Усяня продолжали кружить по телу, скрытому белыми одеждами.        Цзян Ваньинь, краем глаза наблюдавший эту непотребную картину, не выдержал:        — Вэй Усянь, развратник несчастный, прекрати! Я не собираюсь на это смотреть!        — Ну так не смотри, — усмехнулся тот, бросив на брата быстрый взгляд. — Или вообще выйди.        — Чтобы меня там сожрала какая-нибудь тварь? Ну спасибо!        — Серьёзно, если вас с Цзэу-цзюнем так это смущает, завяжите друг другу глаза.        — Да о твоих воплях легенды ходят среди бедняг, которых вы ночами лишаете честного отдыха! А ещё и уши затыкать я точно не стану!        — Зачем вообще так психовать? Это ведь естественная вещь, которой с некоторых пор не пренебрегает и уважаемый Саньду-шэншоу, — промурлыкал Вэй Усянь, закидывая ногу на колени сидящего рядом Ванцзи. — Если бы вы решили тоже немного поразвлечься, я бы и слова не сказал.        — Молодой господин Вэй! — подал голос до сих пор молчавший Сичэнь. — Это уже слишком!        Виновник безобразий обратил на него хитрый взор и заулыбался ещё шире:        — Вы покраснели, Цзэу-цзюнь! А что, неужели Вы тоже хотите запретить нам с Лань Чжанем…        — Вэй Ин, помолчи, — голос Ванцзи был строг и спокоен, и лишь горящие уши и блестящие глаза выдавали его эмоции.        — Ах, так! — Вэй Усяня понесло, измученный неудовлетворённым желанием, он готов был свернуть горы в стремлении добиться своего. Одним лёгким движением оседлав колени супруга, он приблизился к самому его лицу и жарко прошептал: — Ну заставь меня замолчать. Вот только чур заклятие не использовать, мой рот может принести гораздо больше пользы открытым…        Произошло закономерное: выдержка изменила Второму Нефриту, и он жадно впился губами в его губы.        Цзян Чэн закатил глаза и вздохнул:        — Этот бесстыдник хотя бы заткнулся… — тут руки Ванцзи обхватили Вэй Усяня за бёдра, отчего тот сладко застонал, и Глава Ордена Цзян поперхнулся. — Да твою ж…        На его плечо легла тёплая ладонь Лань Сичэня.        — А-Чэн, тише. Пусть делают, что хотят. Это ведь действительно… естественно. И порой… просто необходимо. Тем более, к кому ещё относиться с терпением и пониманием, как не к нашим близким.        Услышав ласковое обращение, Цзян Чэн мгновенно успокоился. Он и сам не знал, почему так вспылил. Возможно, от того, что ему тоже до смерти хотелось коснуться Сичэня ТАК, но он не мог себе этого позволить, в отличие от некоторых бесстыдников. Несмотря на то, что они с Цзэу-цзюнем давно были любовниками и их братья об этом прекрасно знали, он совершенно не представлял, как можно заниматься такими вещами у кого-то на виду.        Тем временем верхнее ханьфу Вэй Усяня уже с тихим шорохом упало с его плеч, сброшенное окончательно поддавшимся напору разгорячённого супруга Ханьгуан-цзюнем. Цзян Ваньинь фыркнул и отвернулся, но присутствие рядом Лань Сичэня и особенно его рука, так и не убравшаяся с плеча, ничуть не способствовали душевному равновесию. Эту руку очень хотелось погладить, а ещё лучше — поцеловать, и он решил, что вторая парочка всё равно сейчас слишком занята друг другом, поэтому можно себе не отказывать. Он взял чужую ладонь, нежно огладил со всех сторон и прижал к губам. Глава Ордена Лань даже не думал протестовать и только ласково смотрел на него, но взгляд то и дело на миг смещался в сторону, за спину Цзян Чэна, где происходило… судя по тихому постаныванию Вэй Усяня и звукам влажных поцелуев, ещё не главное действо, но явная прелюдия к таковому. Цзян Ваньинь ощутил, как ему становится жарко.        — Не обращай на них внимания, — буркнул он, силясь скрыть смущение. — Не смотри на это безобразие, этим кроликам дай волю, они бы и на главной городской площади…        — Ты не прав, — мягко прервал его Лань Сичэнь. — Разве не понимаешь, А-Чэн? Они нам ДОВЕРЯЮТ. И потом… — он на миг запнулся и продолжил совсем тихо, — я бы не назвал это безобразием. Мой брат и господин Вэй — очень красивая пара. Смотреть на них… приятно.        — Да неужели? — скептически скривился Цзян Ваньинь и нарочито обернулся, желая доказать непонятно кому непонятно что, а быть может, подсознательно желая совсем другого… Как бы то ни было, он тут же пожалел о своём поступке, поскольку эти двое действительно были красивы. И безумно горячи. Вэй Усянь по-прежнему сидел верхом на коленях Лань Ванцзи, только выше пояса он был уже обнажён, а нижнюю часть тела скрывал ворох спущенных одеяний. Однако движения рук Второго Нефрита, скрытых в том же самом ворохе одежд, читались без труда, а спина его партнёра выгибалась от удовольствия так изящно и соблазнительно, что Цзян Чэн на мгновение забыл, как дышать. Словно почувствовав его внимание, Ванцзи прервал очередной поцелуй и кинул взгляд в их сторону — совсем мимолётно, но Цзян Ваньинь успел увидеть, какими тёмными и полными страсти были сейчас его глаза. Одним движением Второй Нефрит опрокинул супруга на спину и накрыл собой, надёжно скрывая своё сокровище широкими полами распахнутого, но не снятого белоснежного одеяния. От неожиданности Вэй Усянь ахнул, но тут же застонал громче прежнего, зарываясь пальцами в волосы мужа.        Глава Ордена Цзян не мог отвести взор от этой картины, ощущая, как возбуждение затапливает его с головы до ног. Вдруг над самым ухом раздался едва различимый шёпот:        — Хорошо, правда ведь? И нам тоже может быть очень хорошо.        — Мы… — Цзян Ваньинь повернулся к Лань Сичэню и замолк на полуслове. Да, бессовестная парочка была красива, но его возлюбленный затмевал собой абсолютно всё, подобный сошедшему с небес божеству. Хотя разве у божества может быть такой затуманенный желанием взгляд, такие чувственные губы, словно созданные для поцелуев? Мысленно послав к чёрту все приличия, он подался вперёд и завладел этими губами, вознаграждённый тихим счастливым вздохом их обладателя.        — Ну давай же, не тяни, я готов, — послышался сзади нетерпеливый голос Усяня, а следом очередной громкий и долгий стон. Цзян Чэна снова накрыло волной неловкости, но Сичэнь не позволил ему отстраниться, крепко прижимая к себе и ещё сильнее углубляя поцелуй. Как всегда, все мысли быстро улетучились, оставляя только бесконечное обожание и желание, а звуки за спиной хоть и смущали, однако ужасно заводили. И не его одного — оторвавшись ненадолго, Цзян Ваньинь увидел, что лицо Лань Сичэня отчаянно краснеет, но глаза горят каким-то незнакомым огнём. Не в силах сопротивляться захлёстывающим эмоциям, своим и чужим, он рванул с плеч мантию Главы Лань, но тот неожиданно остановил его:        — Не надо, не снимай.        А пока растерянный Цзян Ваньинь пытался понять, в чём дело, Лань Сичэнь с мягкой властностью толкнул его в грудь, заставив откинуться на спину, и оседлал его бёдра, прикрыв их обоих своей мантией, также, как это сделал его брат. И достал из рукава пузырёк с маслом, улыбнувшись при этом так невинно, что у Цзян Чэна напрочь снесло последние остатки рассудка.        Пребывая в каком-то жарком забытьи, наполненном чужими стонами и непристойными звуками соития, он сам не заметил, как содрал с Лань Хуаня всю одежду ниже пояса, как сам оказался раздет, как торопливо растянул вход в желанное тело сразу тремя пальцами. Немного опомнился он, лишь когда его член погрузился в восхитительную влажную тесноту, а сидящий на нём Глава Лань застонал, негромко, но так сладостно, что Цзян Чэн едва не кончил вот так, сразу. Он постарался успокоиться, перевести дыхание, и чуткий партнёр давал ему эту передышку, не двигался, просто гладил его по груди и смотрел, смотрел своими сводящими с ума глазами. Цзян Ваньинь моргнул, вырываясь из сладкого плена этих глаз, и посмотрел в сторону другой парочки, о которой на какое-то время умудрился забыть. И встретился взглядом с Вэй Усянем. Тот успел переместиться сверху на сидящего Лань Ванцзи и наблюдал через его плечо за ними, да так жадно, что Ваньинь задрожал от невиданного прежде ощущения. А паршивец Усянь ещё и нестерпимо пошло облизнулся, глядя прямо на него. Цзян Чэн поспешно отвёл взгляд, но лучше не стало — в пылу страсти его брат отбросил все мешающие одеяния, и хотя спина Лань Ванцзи частично закрывала обзор Главе Цзян, всё же эта картина заставила его судорожно вздохнуть от странного волнения. Всего на долю секунды он попытался представить… каково это — трахать Вэй Усяня?        Он зажмурился, испугавшись собственных мыслей, и тут же почувствовал на губах нежные губы Лань Хуаня. Тот целовал чувственно и в то же время успокаивающе, а потом начал двигаться, и Цзян Ваньинь вновь забыл обо всём на свете. Он не видел, как Вэй Усянь крепко прижался к супругу и что-то жарко зашептал ему на ухо.        Глава Цзян потерял счёт времени, но когда Лань Сичэнь внезапно замер в его руках, он открыл глаза. Представшее зрелище показалось ему явным бредом больного воображения: рядом бесцеремонно устроился Вэй Усянь, осторожно перебирающий пальцами волосы Сичэня. Ванцзи сидел за спиной мужа, наблюдая за происходящим помутневшим от возбуждения взглядом. Цзян Чэн хотел что-то сказать, но слова застряли в горле, когда осмелевший Старейшина Илин провёл ладонями по плечам Главы Лань и стянул с них мантию. Лань Хуань вздрогнул, однако позволил полностью снять её с себя. Теперь они были абсолютно открыты чужим взорам, но вопреки всему Цзян Ваньиня это не покоробило, а распалило ещё сильнее. Он никогда бы не подумал, что способен получать удовольствие таким извращённым образом, но очевидно, здесь дело было в том самом доверии, о котором говорил Лань Сичэнь. Ну и ещё в том, что полный жгучего любопытства шальной взгляд Вэй Усяня не завёл бы только мёртвого. Да и то не факт.        — Ну что же Вы, Цзэу-цзюнь? Продолжайте, — нарушил тишину вкрадчивый голос с провоцирующим придыханием. — Простите мою вольность, вы вдвоём слишком красивы, чтобы прятаться. К тому же, вдруг мне удастся перенять у Вас какой-нибудь полезный опыт?        Цзян Чэн наконец не выдержал:        — Ты… Что ты несёшь? Что ты творишь? Совсем стыд потерял?        Вэй Усянь резко подался вперёд, склонился и выдохнул ему в лицо:        — На сегодня — да. Потерял. И тебе советую, — после чего также быстро отпрянул и вновь принялся ворковать вокруг Сичэня. — Ну так что, Вы не против?        — Господин Вэй, Вы… поистине бесстыдный человек, — Глава Лань улыбнулся и повёл бёдрами, заставив Цзян Ваньиня глухо застонать. — Что ж, смотрите. Надеюсь, Вам понравится.        Какие-то незнакомые порочные нотки в его голосе вызвали у Цзян Чэна новый приступ безумного вожделения. Он толкнулся вверх, навстречу партнёру, пытаясь задать быстрый темп и скорее получить долгожданную разрядку, но сейчас процессом управлял Лань Хуань, и двигался он мучительно медленно, с оттягом, как будто… рисуясь перед наблюдателями? Благопристойный Цзэу-цзюнь уже далеко не раз по жизни удивлял Цзян Ваньиня, однако сегодняшнее превосходило абсолютно всё. И как ни странно, ему это нравилось. Его сводил с ума этот непривычно распутный Глава Ордена Лань, отдающийся ему на глазах их братьев, таких же разгорячённых и отбросивших всякие приличия.        Если Ванцзи просто тихо сидел в стороне, с каким-то восхищённым ужасом поглядывая на Сичэня, то Вэй Усянь со свойственной ему непосредственностью примостился совсем близко, буквально пожирая взглядом слитые воедино тела. В какой-то момент он откинулся назад, оперевшись спиной на грудь мужа — раскрасневшийся, задыхающийся, лихорадочно облизывающий губы. Лань Чжань обнял его, а Вэй Ин потянулся к нему и что-то прошептал, но Цзян Чэн ничего не расслышал за грохотом собственного пульса в ушах. Вэй Усянь встал на колени, лицом к ним с Сичэнем, грациозно прогнулся, опускаясь на локти… От осознания того, что за этим последует, Цзян Чэна прошило волной дрожи. Едва ли не на расстоянии вытянутой руки от него Лань Ванцзи поднёс свой огромный, налитый кровью, великолепный, мать его, член к подставленной заднице и всадил по самый корень, вырвав у супруга мучительно-сладостный крик. Но это было ещё не всё, небеса определённо решили довести Главу Цзян до полусмерти. Окончательно обезумевший Старейшина Илин протянул руку и коснулся его живота — осторожно, почти невесомо, однако это прикосновение обожгло, словно раскалённое клеймо. Цзян Ваньинь на миг перестал дышать.        А рука Вэй Ина перепорхнула на бедро Первого Нефрита и нерешительно погладила. Тот застонал и так глубоко насадился на Цзян Чэна, что у него потемнело в глазах. Подстёгнутый чужой реакцией, Вэй Усянь чуть сдвинулся вперёд, чтобы удобно было касаться их обоих, оставаясь на коленях. Ощутив на своём теле его ладони, Цзян Ваньинь почти всерьёз испугался, что умрёт от избытка эмоций. Лань Сичэнь всё быстрее и резче двигался на нём, Лань Ванцзи размашистыми толчками трахал Вэй Усяня, который то ласкал грудь и живот Цзян Чэна, то тянулся к Главе Лань, легко пробегаясь пальцами по идеальной бледной коже. На какое-то сумасшедшее мгновение Цзян Чэну показалось, что Вэй Усянь вот-вот коснётся губами истекающего смазкой члена Лань Хуаня, и одна эта мысль заставила его совсем потерять над собой контроль. Он несколько раз жадно захватил ртом горячий, пропитанный страстью воздух, тело затрясла предоргазменная дрожь. Вэй Ин тут же почувствовал это, уставился прямо в лицо совершенно невменяемым взглядом, а в следующий миг подался к нему, практически ложась на грудь, и припал к губам. Цзян Чэн вцепился в него, крепче прижимая к себе сотрясающееся под чужим напором тело, и рухнул в тёмную бездну удовольствия, исступлённо вылизывая рот Вэй Ина, не прекращая стонать в поцелуй.        Словно сквозь туман он ощущал, как Вэй Усянь тоже бьётся в судорогах наслаждения, как Лань Хуань сладко сжимается, заливая его живот тёплым семенем, слышал тихие хриплые постанывания Лань Ванцзи, очевидно, также достигшего разрядки. Обмякший Усянь оторвался от него, с громким выдохом снялся с члена мужа и прильнул к тому, уткнувшись носом в шею и неслышно бормоча что-то. Извинялся за своё поведение, что ли? Цзян Ваньинь прикрыл глаза, чувствуя, как Сичэнь мягко соскальзывает с него, и приготовился обнять своего возлюбленного, однако тепло родного тела исчезло и всё не возвращалось.        Распахнув отяжелевшие веки, он увидел Главу Лань в руках Старейшины Илин. Полулёжа в ногах Цзян Чэна, эти двое с умопомрачительной нежностью гладили друг друга и целовались — медленно, тягуче, буквально плавясь от ленивого блаженства. Как ни странно, никакой ревности Глава Цзян не испытал. На сегодня все рамки между ними испарились, он наконец осознал это в полной мере. Тем временем ладонь Вэй Усяня бесцеремонно накрыла опавшую плоть Сичэня, и та вновь начала заметно твердеть. Первый Нефрит не остался в долгу, принимаясь ласкать нежданного партнёра в ответ, другой рукой неспешно оглаживая его ягодицы и осторожно раздвигая их. Услышав поощрительный стон, он ввёл внутрь длинный тонкий палец. Представив, какой Вэй Ин сейчас влажный и растянутый, Цзян Ваньинь с трудом совладал с дыханием. А этот бесстыдник не терял даром времени — тоже вовсю изучал пальцами восхитительный зад Главы Лань, и уж вот тут Ваньинь прекрасно знал, какой тот горячий и податливый после секса. Когда Вэй Ин вставил сразу два, Цзян Чэн понял, что сам снова возбуждён дальше некуда, и от души выругался про себя.        Рядом раздался судорожный вздох, Глава Цзян еле-еле отвёл взгляд и посмотрел на Лань Ванцзи. Дела у того, судя по всему, были также плохи: уши ярко полыхали, даже вечно бледное лицо, казалось, тоже покрылось румянцем, дыхание было частым и тяжёлым, а внушительный орган снова налился силой. Стоило признать, Второй Нефрит был таким же красавцем, как его старший брат. Обычно его каменное лицо раздражало и отталкивало своей холодностью, но сейчас от неё не осталось и следа, Цзян Чэн видел перед собой живого человека, вызывающего вполне закономерный интерес. Он придвинулся к Ванцзи и на пробу тронул его за руку. Тот чуть вздрогнул, но ладонь не отнял. Потемневший янтарный взор не отрывался от ласкающейся рядом пары.        — Они… прекрасны, да? — пересохшими губами вымолвил Цзян Ваньинь, продолжая поглаживать чужую руку выше, до самого плеча.        — Мгм, — отозвался Лань Ванцзи.        — Ты ведь сейчас думаешь об этом? Каково было бы взять Сичэня? — Цзян Чэн не контролировал, что несёт, но был уверен, что попал в точку.        Лань Чжань наконец посмотрел на него, и на лице его отразилась такая буря эмоций, что правдивость предположения стала очевидной.        — Я тоже хочу взять Вэй Ина, — выдохнул Цзян Ваньинь. — Просто с ума сойти, как хочу…        — Нет, — отрезал Ванцзи, всё-таки отдёрнув руку.        Однако Цзян Чэн не дал ему отвести взгляд, поймав за подбородок и почти вплотную притянув к своему лицу.        — Спросим его. Пусть сам решает, — он усмехнулся и добавил, — как и твой брат.        С удовольствием понаблюдав, как в глазах Второго Нефрита борется множество противоречивых чувств, Цзян Ваньинь прижался к его губам. Поначалу тот упрямо не размыкал их, но когда пальцы Главы Цзян стиснули его напряжённую плоть, Лань Чжань открыл рот, чем Ваньинь тут же воспользовался. В отличие от Лань Сичэня с Вэй Усянем, их поцелуй совершенно не был нежным, каждый стремился перехватить контроль, сломить, одержать верх. Это жутко горячило кровь, и без того сегодня грозящую превратиться в кипящую лаву. Когда Ванцзи укусил его, Ваньинь без промедления ответил тем же, чувствуя на языке привкус крови — своей ли, чужой… При этом он продолжал яростно ласкать Лань Ванцзи, и в какой-то момент его собственный член стиснула сильная рука, жёсткими движениями почти доводя до грани. Не желая так быстро кончить вновь, Цзян Чэн отстранился и посмотрел в сторону.        Вэй Ин и Лань Хуань тоже не спешили доводить друг друга до разрядки. По-прежнему неторопливо ласкаясь и насаживаясь на чужие пальцы, оба то и дело бросали подёрнутые дымкой наслаждения взгляды на них с Ванцзи. Казалось, между Вэй Ином и его супругом происходит какой-то безмолвный диалог. А потом Усянь уставился прямо в глаза Цзян Ваньиня с таким откровенным призывом, что впору было совсем рехнуться. И через мгновение, показавшееся вечностью, сменил позу, опрокинув Сичэня на спину и взобравшись сверху. Стоя на четвереньках, задом к едва живым от возбуждения зрителям, он умопомрачительно изогнулся, целуя Главу Лань, и Цзян Чэн бездумно рванулся вперёд, скользнул ладонями по стройному телу, сжал упругие гладкие ягодицы, нетерпеливо погрузил два пальца в жадно сжимающуюся дырочку. Вэй Усянь действительно был настолько мягким и растраханным, что Ваньиня повело, будто вдрызг пьяного. Он провёл головкой по влажному от чужой спермы входу, услышал громкий надрывный стон и, не в силах ждать больше ни секунды, толкнулся внутрь. Не входя до конца, он двинулся назад, практически полностью покинув горячее нутро, и стон перешёл в крик, мучительный и довольный одновременно. Словно в густом тумане, ничего не соображая и мало что видя перед собой, Ваньинь подхватил Усяня и резко потянул на себя, заставляя оторваться от Сичэня, повалил на спину, раздвинул ему ноги и наконец-то на всю длину ворвался в податливое тело, едва ли не рыча от такого странного, запретного, до боли острого удовольствия. Наклонившись, он дотянулся до приоткрытых в очередном крике губ и с жаром впился в них, буквально вытрахав языком этот потрясающий рот, а после задал быстрый и жёсткий ритм, вынуждая Вэй Ина вскрикивать не переставая и цепляться за его плечи в попытках удержаться на месте под таким напором.        Поглощённый страстью, Цзян Ваньинь не видел, как Ванцзи в первые мгновения сжал подрагивающие руки в кулаки, болезненно глядя на разворачивающееся действо, постепенно всё больше напрягаясь, как натянутая тетива, пока внезапно плеча Второго Нефрита не коснулась лёгкая ладонь. Лань Хуань провёл пальцами по коже младшего брата вверх, по ключице, шее, нежно обвёл скулы и, взяв за подбородок, повернул его лицо к себе.        — Спокойно, А-Чжань. Сейчас всё происходит по взаимному согласию. Не волнуйся, он всё равно только твой. А А-Чэн — мой. Но мне кажется, им обоим давно это было нужно.        Сичэнь обнял брата, привлёк к себе, вот только сейчас в его действиях чувствовалась вовсе не братская любовь. Зарывшись носом в волосы Ванцзи, он глубоко вдохнул их запах, затем потёрся о щёку, осторожно поцеловал её, спустился ниже, медленно изучая лицо трепетными касаниями губ. Тот сидел неподвижно, почти не дыша, но когда старший подобрался совсем близко к его рту, прерывисто вздохнул и сам подался навстречу. Сначала несмело прихватил нижнюю губу Сичэня, словно пробуя на вкус, провёл кончиком языка. Глава Лань не торопил, давая брату принять происходящее, тем более ему тоже было необходимо разобраться в непривычных ощущениях, но тело решило всё само — из груди вырвался нетерпеливый стон, а рука бесконтрольно скользнула вниз и накрыла член Ванцзи, на который Лань Хуань втайне от себя засматривался весь вечер. Младший снова замер на миг, а потом увлёк брата в глубокий, головокружительный поцелуй.        Когда губы ненадолго разомкнулись, оба Нефрита тяжело дышали, сжимая друг друга в объятиях. Взгляд Ванцзи был полон смятения, смешанного с желанием. Он стискивал плечи Сичэня, будто не решаясь коснуться где-то ещё, в то время как тот продолжал поглаживать его до предела напряжённый орган.        — А-Чжань, не нужно так волноваться, — тихо выдохнул Лань Хуань ему на ухо, обведя языком край раковины. — Я видел, как ты смотрел на меня сегодня. Ты хочешь меня. Не думай ни о чём, просто возьми. Я тоже этого хочу.        Он вновь поцеловал Ванцзи, и тот сорвался — ответил с бешеным жаром, повалил на мягкое покрытие пола, обласкал дрожащее от запретного наслаждения тело. Сичэнь обхватил его ногами, постанывая прямо в чужой рот, прижался жадно и отчаянно — горячий, сладкий, открытый, изнемогающий от страсти. С глухим стоном Второй Нефрит вошёл в него, и Глава Лань не сдержал громкого вскрика.        Услышав голос возлюбленного, Цзян Ваньинь будто очнулся, оторвался от влажной шеи Вэй Усяня, которую самозабвенно вылизывал, и бросил взгляд на происходящее рядом. При виде двух таких похожих прекрасных тел, сплетённых в безумном экстазе, он замер, не в силах отвернуться. Лань Ванцзи так глубоко и яростно трахал Сичэня, словно хотел пронзить его насквозь, а тот выгибался в руках брата, запрокидывая голову, и совершенно бесстыдно стонал.        Вэй Усянь тоже с интересом навострил уши и, с трудом чуть приподнявшись, посмотрел на двух Нефритов. Глаза его тут же разгорелись с новой силой, и он легонько пнул Цзян Чэна пяткой по спине.        — Слезь с меня, я хочу их видеть.        — Да я сдохну, если остановлюсь! — прорычал Ваньинь, вновь поворачиваясь к нему.        Лицо напротив озарилось хитрющей улыбкой.        — А кто говорит останавливаться? Просто сменим положение. Возьмёшь меня сзади, так мы оба сможем наблюдать…        Каким-то чудом у Цзян Чэна хватило выдержки вынуть член и дождаться, пока партнёр займёт перед ним удобную позу. Наконец вновь ворвавшись в послушное тело, он продолжил двигаться, не отрывая взгляда от братьев Лань. Сичэнь уже не стонал, а всхлипывал, подаваясь навстречу Ванцзи, а младший с силой сжимал его раздвинутые ноги, толкаясь всё быстрее. Глава Цзян ощущал, что долго не продержится, и будто в такт его мыслям Вэй Ин начал судорожно сжиматься, с хрипами заглатывая воздух. Цзян Чэн намотал на руку его спутанные волосы, резко и жёстко натягивая на себя, едва ли не теряя сознание от оглушительного оргазма. Вэй Усянь кончил следом, захлёбываясь сладостными криками, и обессиленно повалился на пол. Покинув обмякшее тело, Ваньинь накрыл его собой, благодарно выглаживая, целуя взмокший затылок и плечи. Опустил руку вниз и провёл между ягодиц, где было мокро теперь и от его собственной спермы. Голова кружилась, всё казалось нереальным.        Приподнявшись, он увидел, что два Нефрита всё ещё поглощены друг другом. Однако состояние Лань Хуаня вызвало у него смутные опасения. Тот кусал губы, с которых уже стекала тонкая струйка крови, левой рукой вцеплялся в плечо брата до кровоточащих царапин, а правой сжимал основание члена, не давая себе излиться, и выглядел так, словно вот-вот действительно сойдёт с ума. В глазах Ванцзи тоже полыхали явные огоньки безумия, и Цзян Чэн понял, что они оба балансируют на грани и просто не могут остановиться. Он осторожно встряхнул Вэй Усяня и тихо шепнул:        — Мне кажется, надо вмешаться. А то они друг друга до смерти укатают.        Старейшина Илин посмотрел на мужа и со стоном поднялся на колени.        — Ты прав, Лань Чжань так тронется скоро. Его совсем унесло. А Цзэу-цзюнь, оказывается, тоже такой ненасытный! Братская любовь иногда весьма непредсказуема, да? — подмигнул он, обернувшись к Цзян Чэну.        Пока тот пытался подыскать достойный ответ, Усянь уже подполз к супругу и обнял его сзади, нежно прижимаясь и что-то шепча на ухо. Ваньинь тоже перебрался к ним, прилёг рядом с Лань Хуанем, погладил влажную от пота грудь.        — Сичэнь, — позвал он, аккуратно стирая пальцем кровь с его подбородка. — Хватит. Отпусти себя.        Глава Лань уставился на него сумасшедшим взглядом. Искусанные губы дрогнули.        — А-Чэн… Но я не хочу…        — Совсем спятить хочешь? Тебе нужно кончить, достаточно уже.        — Нет, я не буду, хочу ещё… — как в бреду, шептал Первый Нефрит. — А-Чэн, иди ко мне, поцелуй меня…        Заворожённый, Ваньинь склонился к нему и глубоко завладел манящим, любимым ртом. А потом, подчиняясь порыву, властно выдохнул:        — Глава Ордена Лань, я приказываю тебе кончить. Сейчас же.        Глаза Сичэня закрылись, руки разжались, и тело пронзило сильнейшей судорогой. Цзян Чэн прильнул к нему, не отпуская, пока тот бился в его объятиях, срывая голос и заливаясь слезами. Ему самому редко удавалось доводить возлюбленного до подобного состояния, но он по-прежнему не мог заставить себя ревновать или злиться. Тем временем Ванцзи последовал за братом, и Вэй Ин с Цзян Чэном, не сговариваясь, отстранились, позволили им прижаться друг к другу и слиться в поцелуе. Ослепительно, нечеловечески красивые — вот какими виделись сейчас Два Нефрита Ордена Лань, и Цзян Ваньинь знал, что вряд ли когда-нибудь забудет это зрелище.        Когда вспышка стихла и они оторвались друг от друга, Вэй Ин снова обвил руками супруга, глядя на него в полнейшем восторге и покрывая поцелуями лицо, а Цзян Чэн привлёк к себе Лань Хуаня, вмиг расслабившегося и притихшего на его плече. Через несколько минут Глава Лань немного пришёл в себя, пошевелился, крепко обнял его. До Ваньиня донёсся его слабый, охрипший голос:        — А-Чэн… Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя? Не думай, что… это…        — Да, я знаю, — он успокаивающе погладил возлюбленного по растрёпанным волосам. — Ты тоже не надумывай ничего. Я только твой. И всё хорошо. Тебе же понравилось?        Сичэнь сонно улыбнулся, с обожанием глядя на него.        — Более чем. Вы все были великолепны. А ты сегодня был просто преступно горяч, дорогой Глава Цзян. Особенно в самом конце…        Цзян Чэн смутился, спрятал лицо в волосах Лань Хуаня, а буквально через минуту понял, что тот уснул. Другая парочка лежала рядом, Вэй Усянь влюблённо мурлыкал какие-то нежности на ухо Ванцзи, но через некоторое время замолчал и он. Второй Нефрит укутал мужа покрывалом и молча протянул второе Цзян Ваньиню, видя, что тот не может встать, не потревожив чужой сон. Глава Цзян кивнул с благодарностью, укрывая себя и Сичэня. Ванцзи погасил расположенные по углам шатра свечи и улёгся возле Вэй Ина. Неизвестно, сколько они лежали в темноте, но Ваньинь чувствовал, что Ванцзи не спит. Ему самому также не спалось, несмотря на чудовищно сильную, хоть и приятную усталость. Лань Хуань к тому времени сполз с его плеча и крепко спал под боком, и Ваньинь тихо заговорил, надеясь не разбудить его:        — Всё в порядке? Никаких претензий?        — Мгм.        — И завтра всё будет как обычно?        — Мгм.        — Я не жалею. Было охренительно, — он бросал слова в темноту, и это очень облегчало дело. — Но пусть этот случай останется единственным.        — Полностью согласен, — ответил Ванцзи. — Можно считать, что мы просто видели очень яркий сон.        — Один на всех?        — Бывает всякое. Некоторые сны обладают весьма интересными особенностями, — то ли Цзян Чэну почудилось, то ли Лань Чжань усмехнулся. Решив, что ему всё-таки показалось, он устроился поудобнее, осторожно обнимая Сичэня, думая о том, что утром им всем предстоит первым делом хорошенько искупаться в реке и при этом не нарваться на каких-нибудь тварей, а ещё о том, что Лань Ванцзи окончательно перестал его раздражать, что Вэй Ин — восхитительный бесстыдник, но всё-таки его Лань Хуань — самый лучший, просто бесценное сокровище. Умиротворённо закрыв глаза, Ваньинь наконец ощутил, что засыпает.        — Спокойной ночи, Ханьгуан-цзюнь, — пробормотал он.        — Спокойной ночи, Глава Цзян, — долетел из темноты тихий голос.