1
Сергей дрожал от страха. Перед ним лежало неподвижное тело мужчины в полицейской форме. «Что я наделал?!» — закричал Сергей.«Это был не ты, Серёжа. Это был другой… Тот, который всегда жил в тебе. Прямо здесь. В твоей голове».
Он с ужасом заметил, что его левая рука касается виска. Но он был уверен, что это не он отдал эту команду! Следующим, что он почувствовал, была сильная головная боль. Всё почернело. Внезапно вдалеке появился проблеск света, и с каждой секундой он становился все ближе. Через две минуты он смог узнать лицо подростка. Билли ухмылялся и очень громко смеялся. Серёжа заметил в руках Билли свою школьную сумку. Но почему я смотрю на него снизу вверх? И почему у меня во рту привкус крови?..***
«Вставай, идиот! Мы с тобой еще не закончили!» Тёмная комната. Грязный стол. Полицейский, стоящий по другую сторону от него, пронзает заключенного устрашающим взглядом. «Ты жив, дружок?» — Сергей был крайне удивлен и шокирован одновременно. Излишне говорить, что он почувствовал невероятное облегчение. — Что ты, ублюдок, только что сказал?! После слов копа последовал болезненный удар кулаком в лицо. Всё покрылось мраком. Опять.***
Он лежал на полу тюремной камеры. Голос в его голове шептал: «Они заплатят за то, что сделали с нами! Я тебе обещаю». Но Сергей был слишком устал и растерян, чтобы обращать на это внимание. Разумовский слышал этот голос с тринадцати лет. Пол был твердым и холодным, но ему было все равно. Он свернулся клубочком и быстро заснул.2
Это был обычный скучный день шестого класса. Я шёл домой из школы. Был конец апреля, но погода оставалась довольно холодной. Всё, о чём я мог думать, был учитель математики — бессердечный зверь, который вчера решил дать нам тест, и за что я получил плохую оценку. Когда я вернулся домой, квартира была пуста. Мой папа работал. Моя мама тоже. Мне не хотелось делать домашнее задание. У меня были на примете другие занятия, которыми я мог бы занять себя и своего приятеля Витю. Итак, я взял остальные деньги, которые хранил под матрацем, и вышел. Вечером, когда мои родители пришли домой и мы ужинали, за столом стояла странная тишина. Я почувствовал какую-то негативную энергию в комнате. Я знал, что у моего отца были проблемы на работе, и последние несколько месяцев были довольно тяжелыми для семьи, но дело было в другом. В конце концов папа откашлялся и начал говорить. — Сынок, как ты знаешь, мы запутались и, — его голос надломился, — мы больше не можем… Он впервые рассказал мне что-то о «взрослых проблемах». Мне не терпелось узнать, что происходит. — Папа? Что случилось? — Не перебивай меня! — Но ты не говорил! — Я думал! Он буквально кричал. Затем глубоко вздохнул и продолжил. — Мы с твоей мамой давно это планировали. Мы должны уехать. Была долгая пауза. Я взглянул на свою маму. Она явно переживала. Сидя на краешке стула и смотря на папу, правой рукой она помешивала чай. Я заметил, что она делала это слишком долго. Может быть, целую минуту или даже дольше. Я вздохнул. Не было смысла задавать вопросы. Я точно знал, что он имел в виду. Всё равно это было неожиданно. Я не ожидал, что это произойдет, и поэтому не был готов. Я не был готов покинуть город, в котором родился! Маленький и мрачный городок в глуши, в котором я прожил всю свою жизнь! У меня здесь были друзья! Думал ли он вообще обо мне? Что, если меня не устроит его решение?! Это было совершенно несправедливо! Я встал и побрёл в свою комнату. Никто даже не пытался идти за мной. Не удивлюсь, если окажется, что они заботятся только о своём удобстве, а не о моём! Может быть, если бы я сегодня не пришел из школы, они бы мирно обедали на кухне и, как обычно, обсуждали Советскую власть.3
Три дня подряд мы с Витей прогуливали занятия. Мы сидели на старой скамейке в парке. Краска с него слезла, и в разные стороны торчали кривые гвозди, покрытые ржавчиной. Я рассказал Витьке всё, но он, кажется, не хотел возражать. Я знал, что он был очень расстроен и зол. На самом деле он имел полное право так себя чувствовать. Хотя, однажды он спросил меня, собираюсь ли я возвращаться. Я только пожал плечами. Я не знал, какие у отца планы на моё будущее. Более того, я понятия не имел, что приготовила мне жизнь. И лучше бы я никогда этого не знал!4
Мама разбудила меня в пять утра. Мы собрали вещи накануне. Я оделся, заварил себе чашку чая, и мы поехали в аэропорт. Я никогда раньше не был внутри самолёта. И, честно говоря, поездка мне не понравилась. Сотни людей сидят бок о бок в душной и лишённой пространства кабинке. Отвратительно! Я чувствовал себя птицей в клетке.***
Когда мы приземлились в Оклахоме, я был счастлив, что этот кошмар благополучно закончился. Я смирился с реальностью и не был таким уж злым. Конечно, я буду скучать по своим друзьям и прежнему образу жизни, но я понимал, что изменить что-либо не в моих силах.***
Лёжа в постели в первую ночь в отеле, я думал обо всем, что произошло со мной за последние дни. Как там Витька? Что мой папа собирался делать дальше? Насколько серьезно изменится мой распорядок дня? Но больше всего меня беспокоило то, что здесь, в Штатах, все говорят на другом языке. Я не мог сказать ни слова по-английски! Как я собирался справиться с этим? Смогу ли я когда-нибудь приспособиться к этой новой ужасающей жизни? Откровенно говоря, после всех этих лет опыта я могу утверждать, что ответ на последний вопрос — «нет», определённое «нет». Но тогда я этого не знал. К сожалению…5
Я провёл лето в одиночестве. Мои родители сначала были заняты поиском жилья, а потом работы.6
Я начал посещать государственную школу в сентябре. Я был молчаливым ребенком. Ни с кем не разговаривал, кроме учителей.***
Прошёл первый семестр. По учебной программе уроки естествознания должны были начаться два месяца назад, но этого не произошло. Так что они должны были начаться после праздников.***
Первый день в школе после каникул. Это был вторник. Последним уроком в моём расписании была физика. Я поднялся по лестнице на второй этаж и искал нужный кабинет, как вдруг увидел парня, выходящего из уборной. Он был довольно высоким и крепким. Его кожа была немного темнее моей, а волосы были черными и вьющимися. Его глаза были светло-карими, а взгляд казался устрашающим. Он прошел мимо меня и повернул налево в холл. Когда я заметил, что смотрю в том направлении, куда он ушел, я покачал головой и на секунду собрался с мыслями. Действительно, я думал по-русски. Мне потребовалось несколько минут, чтобы найти класс. Я вошёл и без колебаний занял место слева. Большинство студентов сидело в середине комнаты или с правой стороны от нее. Именно поэтому я выбрал противоположную сторону. Когда прозвенел звонок, вбежал подросток и направился к столу позади меня. Он был моего роста, худощавый, с большими голубыми глазами и золотистыми волосами. Как я узнал позже, его звали Уильям Уайт. Но все называли его Билли, даже учителя. Когда я проходил через дверь после урока, я почувствовал легкий толчок в плечо и голос: «Эй, я тебя раньше не видел. Ты новенький, да?». Это был он. Кажущийся невинным блондин. Парень бросил на меня недружелюбный взгляд и исчез.***
В среду я сидел в школьной столовой и утром разворачивал бутерброд, который мама оставила мне на кухне перед уходом на работу. Со мной за столом больше никто не сидел. Я изо всех сил старался не смотреть по сторонам и не привлекать чьё-либо внимание, как вдруг я заметил какое-то движение. У меня сразу похолодели ноги. Это был он. Билли шел ко мне со своей обычной улыбкой на лице. Я попытался успокоить себя. Может быть, я не был его целью, может быть, он просто шёл в моём направлении. Где-то рядом мог сидеть его друг. Но когда он подошёл ко мне, мне пришлось признать, что я был неправ. — Ты совсем не разговорчивый, а? — сказал он довольно спокойно. Что я должен был сказать? Я вообще должен был что-то сказать? Он ждал ответа. — Э-э, нет. (Мой ужасный акцент, боже!) —Ха-ха! Почему ты так разговариваешь? Не знаешь английский? Какой позор! Он явно издевался над моим русским акцентом. Я сжал кулаки. К счастью, он не заметил. — Что с тобой, парень? Откуда ты? СССР? Я молчал. —Давай-ка я тебя предупрежу. У тебя будут серьезные проблемы с местными Наслаждайся отдыхом! Сказав это, он ушел.***
Уроки химии проводились раз в неделю, и я не видел Билли со среды. В пятницу я решил заглянуть в школьную библиотеку, чтобы взять несколько книг, которые могли бы помочь мне с языком. Идя по коридору, я заметил того же высокого темноволосого мальчика, которого видел три дня назад. Он вёл себя подозрительно. Парень постоянно оглядывался, направляясь в мужской туалет с табличкой «Не работает» на двери. Я знал, что это не имело абсолютно никакого отношения ко мне, но что-то заставило меня последовать за ним. Если бы я только мог вернуться в тот день и предотвратить дальнейшие мои действия! Что-то. Заставило. Меня. Идти. Позвольте мне назвать это неудачей, однако теперь я уверен, что это было что-то более серьёзное и гораздо более опасное. Медленно я подошёл к двери. Моё сердце колотилось. Я сглотнул. Затем я протянул руку и толкнул дверь, но никого не увидел. Я вошёл и повернул налево к туалетным кабинкам. И это был момент, когда я увидел это. Лёгкий дым клубился над одной из кабинок. Я развернулся и на цыпочках подошёл к двери. Но когда я дошёл до нее, она внезапно распахнулась, и я оказался перед человеком, которого меньше всего хотел видеть. Билли смотрел на меня пустым взглядом. — Ты чего тут забыл? — Я… я просто… — Мой голос дрожал. — Билли, это ты? — Я услышал низкий хриплый голос. Он продолжал пристально смотреть на меня. — Нельсон, у нас большие проблемы!7
У меня был ужасный синяк под левым глазом. Меня ударил Нельсон. Он был больше и сильнее меня. Ему было шестнадцать. Как Билли вообще связался с такими взрослыми парнями? В любом случае, это было не моё дело. У меня были свои проблемы, о которых нужно было заботиться. Они дали меня понять, что я должен держать рот на замке.***
На следующий день я шёл домой из школы, как вдруг услышал свист. Из-за заброшенного дома вышла группа парней постарше. Нельсон был впереди. — Эй, мы хотим поговорить. Но ни один из парней не выглядел так, будто пришёл поговорить со мной. Я был очень напуган. — Пожалуйста, оставьте меня в покое! Я никому не скажу, обещаю! — Нет, так у нас не делается. Когда я наконец добрался до дома, было уже поздно. У меня болела голова, руки были в порезах, кожа на коленях немного ободралась, а ноги так ослабли, что я едва мог ходить. К счастью, мои родители много работали, и у меня была возможность запереться в своей комнате и сделать вид, что сплю. «Завтра притворюсь больным», — подумал я.8
На следующей неделе мне снова пришлось идти в школу. Незнание того, как вести себя с Билли, меня очень беспокоило, но когда я вышел из квартиры, мне вдруг стало настолько всё равно. Вся моя жизнь лишилась всех красок. Не было смысла бороться, переживать, пытаться чего-то добиться, создавать иллюзии и лгать самому себе. Это оцепенение охватило меня и не отпускало.***
Билли вёл себя так, будто совсем меня не знал. Он даже не посмотрел на меня. И я оставался безразличным.***
Прошло несколько дней, и ничего не изменилось. Я начал думать, что конфликт исчерпан, и Билли с Нельсоном забыли о том, что произошло. Всё было необычайно мирно. Пока ни с того ни с сего отношение Билли ко мне существенно не изменилось. Он начал дразнить меня и смеяться надо мной. Я пытался не обращать на это внимание, но как можно было это игнорировать, когда над тобой издеваются перед половиной класса?! Как я узнал позже, у Билли в то время были проблемы с родителями. Но какое значение имеет эта информация в данный момент? Однажды он даже забрал мой обед! Я пытался сопротивляться, но он просто повернулся ко мне спиной и направился прямо к столу, за которым сидели большие парни. Я был достаточно умён, чтобы не вмешиваться. Я отчётливо помнил, что они сделали со мной ранее. Я больше не мог терпеть его поведение, но я знал, что ничего не могу сделать. С кем я мог поговорить? Я больше не был близок с родителями, и у меня не было друзей, к которым можно было бы обратиться за помощью или советом. Идти в кабинет к директору тоже не вариант. Кто поверит мне — тринадцатилетнему иностранцу, у которого акцент был настолько заметен, что даже глухой человек указал бы на это, что мальчик с таким чистым взглядом, как у Билли, причинил мне вред? У меня не было выбора, кроме того как страдать. Я был готов ко всему, я уже привык быть объектом насмешек и издевательств, но что-то глубоко внутри души преследовало меня… Чувство несправедливости?***
Через неделю после уроков я сидел на трибунах футбольного поля, предаваясь своим мыслям, как вдруг их поток прервался: — Кто это у нас? Что такое, Сергей? Сидишь тут один и плачешь? Я услышал голос Билли. Но я не собирался отвечать. —Как говорят в СССР: чего молчишь, как партизан? Ты знаешь, что о тебе и твоей семейке ходят слухи? Опять нет ответа. Я знал это. И я также знал, кто мог их распустить. — Всё хотел спросить тебя кое о чем. Так твои родители настоящие советские шпионы, приехавшие в Штаты со своим отпрыском, чтобы выполнить секретную миссию? Тяжелое дыхание. Это было слишком. Он перешел черту. — Да как ты смеешь?! — я закричал, — Что вы от меня хотите? Я устал от твоих глупых игр! Отвали! В ту же секунду Билли схватил меня за воротник куртки. Мои виски пульсировали. Его слова эхом отдавались в моей голове. Как он смеет так говорить о моей семье?! Я сжал кулак так, что костяшки пальцев побелели, и начал считать про себя: «Раз… Два… Три…». Замах! Удар! Билли отшатнулся и наткнулся на одну из железных балок, ударившись головой. Из его ноздрей начала течь кровь. Билли остался сидеть, потирая ушибленное место. Я недоумённо посмотрел на свою руку. Внезапно мои глаза начали видеть все в чёрно-белом цвете. Я слегка покачал головой, чтобы избавиться от этого странного чувства. Всё было размыто. Я заметил, что иду к Билли. Он пытался встать, но когда я подошел достаточно близко, моя нога ударила его в живот так, что он откинулся назад и скорчился от боли. — Ты сумасшедший?! Ну, паскуда, считай, что ты труп, — прохрипел Билли, кашляя. Мои глаза пристально смотрели на него. Потом неожиданно для нас обоих мои руки схватили его за волосы и ударили головой о ту же железную балку, на которой остался след крови. Как же он сейчас уязвим, какой же слабый и жалкий. Не колеблясь, мои кулаки наносили один удар за другим прямо ему в грудную клетку. Но подождите-ка, почему мне так хорошо? Я больше ничего не замечал вокруг себя. Опьянённый эйфорией, я невольно улыбнулся про себя, глядя на собственные руки, залитые кровью моего обидчика. Внезапно меня осенило: Что случилось? Почему я здесь? Что за мальчик передо мной? Почему он истекает кровью? Я услышал возгласы издалека: «Стой! Ты ж его убьешь!»9
Я проснулся с сильной головной болью. Всё было белым-бело. Я протёр глаза. Это помогло. Я понял, что я в больнице. Комната была довольно маленькая, с кроватью и старым деревянным столом. Я попытался встать, но моё тело не двигалось. Я сделал много усилий, чтобы поднять руку, но безрезультатно. Только мизинец слегка шевельнулся. «Просто супер! — я подумал, — Я не могу контролировать своё тело! Какого чёрта?». Через пять минут вошла медсестра. Она была молода и красива, с длинными рыжими волосами, собранными в хвост. «Доброе утро, как дела?» — спросила она. «Я… Моя голова… Болит…» Фух, хоть могу губами пошевелить и звук издать! «Всё нормально. У меня есть таблетки, которые снимут боль, — её голос был мягким и нежным. «В какую ужасную драку вы попали! Но тебе повезло. У другого всё не так хорошо. Он ещё не пришел в сознание». О ком она говорила? Я непонимающе уставился на нее. — Простите, о ком вы говорите? — О, твоём приятеле, мистере Уайте. Уайт… Я привык ассоциировать людей не с именами, а с их фамилиями. Но фамилия Билли была Уайт! Что она хотела мне сказать?.. — Да, у него сломаны оба ребра, и врач сказал, что у него может быть сотрясение мозга. Минуточку! Что случилось?***
Я знал, что застрял в больнице больше, чем на неделю. Я не мог забыть то, что медсестра сказала мне накануне. Более того, я чувствовал, что всё это как-то связано со мной. Я попытался заснуть. Я мечтал играть в шахматы с Витей. Дома мы играли каждые выходные. Это было потрясающе! Я чуть не поставил ему мат, когда меня внезапно прервали. Прервали шёпотом.«Он этого заслужил, не так ли? Молодец, Серёжа!»
Я проснулся в холодном поту. Что это было? Я же не потерял рассудок, не так ли?***
Когда я наконец вышла из больницы, я был напуган до смерти. Я буквально слышал голос в своей голове. Почти пять дней подряд!10
Было очень холодно. Открыв глаза, я сразу узнал тюремную камеру. Я встал, чтобы немного размять ноги. Я не должен был связываться с этими идиотскими клиентами. Я посвятил этому делу два года своей жизни. Я знал, что торговля автомобилями незаконна. Но это был единственный способ выжить. Или не единственный? Были ли другие возможности, которые я упустил, вслепую делая самые простые вещи, которые могли бы помочь мне заработать деньги? Я начал сомневаться в каждом своем поступке, который я совершил в своей жизни. Я уже ни в чём не был уверен.