Indulgence

Молодая девушка сидела в одиночестве, избегая взглядов других пассажиров, но этого было недостаточно, чтобы отвести от себя нежелательное внимание мужчины, положившего на неё глаз. В тесноте поезда невозможно было избежать непрошеных заигрываний. Нескольких стремительно написанных строк хватило бы, чтобы принести злоумышленнику заслуженную смерть, но в сложившихся условиях Тэру Миками не мог этого сделать. Вместо этого Тетрадь смерти оставалась в безопасности его портфеля; когда он вышел из поезда и растворился в толпе, случайный взгляд через плечо подтвердил то, о чём он подозревал в течение нескольких дней... За ним следили. У него хорошая память на лица, и когда одно и то же из них стало постоянно появляться в самых неожиданных местах, – на этот раз напротив него в поезде, – он решил, что пора обратить внимание на имя, парящее прямо над головой этого человека. Стивен Лауд. Это достаточно легко запомнить – до тех пор, пока он не окажется дома и не сможет найти ответы, которые знал заранее. Совпадения случаются, но самый вероятный сценарий заключался в том, что его подозревали в связях с Кирой, и, если это так... Бог был в опасности. Когда он приблизился к своей квартире, небрежный осмотр окружающей обстановки успокоил его. Мистера Лауда не было видно нигде в окрестностях, хотя Тэру не собирался сбрасывать со счетов и то, что могло быть вне его поля зрения. Он не потерял времени даром, использовав своё доброе имя и связи, чтобы обнаружить, что его преследует не кто иной, как агент ФБР. Кровь отхлынула от лица, когда всё это дошло до него. Собственная судьба его мало тревожила. Он волновался о Боге. Невозможно узнать точно, как долго за ним уже следят, так же как и быть уверенным в том, по какому поводу его проверяют. Молчать об этом не получится. Он должен предупредить Киру, даже если это означало потерю его благосклонности. Такада. Мне нужно поговорить с ней. Искать её номер было излишне. Он наизусть запомнил свою единственную ниточку, связывающую его с Кирой, в тот же день, когда его выбрали. Дрожащими пальцами он набрал номер и нетерпеливо ждал, когда она ответит. Киёми Такада находилась на заднем сидении лимузина, направлявшегося в студию телевидения, когда в сумке зазвонил мобильник. Это ЕГО рингтон. Она быстро наклонилась вперёд и нажала на кнопку, чтобы поднять тёмное тонированное (и звуконепроницаемое) стекло между собой и водителем, а затем немедленно ответила на звонок. — Киёми слушает. — В её голосе слышалась нотка раздражения – она ведь специально просила Миками не звонить ей в рабочее время. Ночью было достаточно трудно обеспечить полное уединение. Однако в данном случае ей повезло – её водитель был предан Кире. И всё же, она прошептала: — Надеюсь, это что-то чрезвычайное. — Иначе я бы не позвонил. — В голове Тэру роились миллионы мыслей, и у него была всего доля секунды, чтобы разобраться в них. — За мной следят. У Киёми перехватило дыхание – она едва не разрушила свой образ леди, выругавшись. Она переложила сотовый так, чтобы он примостился между её щекой и плечом, роясь в сумочке в поисках ручки и бумаги. — Кто за тобой следит и как долго? Мне нужно имя и места, где тебя видели. — Она щёлкнула ручкой и приготовилась писать. — Придётся рассказать ему об этом прямо сейчас. Тэру сделал глубокий вдох перед тем, как начать говорить. — Агент ФБР по имени Стивен Лауд. Я заметил его несколько дней назад, в основном вокруг тренажёрного зала, где занимаюсь, и пару раз на улице рядом со зданием суда; но сегодня он сел прямо напротив меня в поезде на пути домой, так что могу предположить, что он также знает, где я живу. — ФБР! — Ручка Киёми дрогнула; чернила закапали на бумагу, когда она крепко её сжала в попытке успокоиться. Это были новости хуже некуда – ФБР работало совместно с СПК здесь, в Японии, и если бы они заподозрили, что Миками работает с Кирой, Лайт был бы очень недоволен таким разоблачением. Важность Миками заключалась в его анонимности. И у Миками есть сила Киры! — Это... неожиданно. Тебе не удалось заполучить его фотографию? Или, может, найдёшь и отправишь мне? Я передам эту информацию, и мы обо всём позаботимся. — Она глубоко вздохнула и аккуратно записала детали, о которых поведал Миками. Тэру слышал недовольство, сквозившее в каждом сказанном ею слове, уверенный, что то, что он скажет далее, только усилит его. — Нет, не удалось, и в его досье тоже не было никаких фото. Для того, чтобы скрыть его лицо, были предприняты тщательные меры. Видимо, я единственный, кто знает, как он выглядит. — Ясно. — Киёми нахмурилась и написала в блокноте «фотографий нет», сердито подчеркнув эти слова. — Полагаю, от ФБР этого и следовало ожидать, но это значительно усложняет ситуацию. — Она выглянула в окно и увидела, что почти приехала на телестанцию. — Я поговорю с ним и перезвоню. Оставайся у телефона, ладно? — Не дожидаясь ответа, она повесила трубку и немедленно позвонила Лайту по секретной линии. Чёрт, чёрт, чёрт... Он ответил на шестом гудке, что, вероятно, означало, что ему пришлось уклоняться от своей команды. — Да? — Лайт был настороже – весьма необычно, что Киёми позвонила ему, а не наоборот. У него было немного времени – только продолжительность обычной отлучки в ванную. — Ты знаешь, что я думаю о личных звонках во время работы, любимая. — Знаю, но я только что говорила с поставщиком, дорогой. — Киёми знала, что лучше никогда не использовать их настоящие имена. Даже если линия была «секретной», Лайт не доверял ей, когда находился с группой расследования. — Он столкнулся с проблемой в нашем заказе. В течение секунды Лайт молчал, хотя полностью понял, что она имела в виду. Миками попал в какую-то беду, и это было достаточно серьёзно, раз Киёми сразу позвонила ему вместо того, чтобы ждать их обычной встречи. — О? Уверен, здесь нет ничего, что мы не могли бы решить. Отправь мне счёт. — Отправь мне имя и лицо. Киёми вздохнула и сказала: — Кажется, в счёте отсутствуют некоторые элементы. Только поставщик их знает. — Она нервно забарабанила длинными красными ногтями по подлокотнику. — Тайный рецепт. Хм-м. Лайт понял, что не хватает либо имени, либо фотографии с лицом этого человека, и, учитывая, что у Миками есть глаза бога смерти, скорее всего, это лицо. — Напомни мне, дорогая, это был срочный заказ? — Это чрезвычайный случай? — Да. Мне бы очень не хотелось отменять этот вечер. Значит, что-то, что нельзя игнорировать. — Я понимаю. Возможно, мне стоит лично встретиться с поставщиком и обсудить детали? Я напишу тебе адрес. Ровно в одиннадцать часов? Киёми знала, что на самом деле это не вопрос, а приказ. Лайт хотел увидеться с Миками и услышать обо всём самому. — Конечно. Я назначу на одиннадцать. — Гудок повис в воздухе, как только она ответила. Она опустила взгляд на мобильник в ожидании сообщения. Отправь поставщика в церковь Святого Иосифа. Он должен будет рассказать рецепт. Киёми сразу же удалила сообщение и перезвонила Миками. Тэру расхаживал по гостиной, не отрывая глаз от телефона, который сжимал в руке. Он был не из тех, кто пьёт, но сегодня вечером было труднее бороться с соблазном его запасов алкоголя, какими бы скудными они ни были. Кира причинил ему больше беспокойных ночей, чем он когда-либо признался бы, но это был совершенно новый вид мучений. Он подвёл своего Бога, пусть и непреднамеренно. Намерения не имели значения, и он не мог найти себе места из-за позора. Каждая прошедшая секунда равнялась двум до тех пор, пока не зазвонил телефон; ответом было простое и поспешное: — Да? — Он хочет встретиться с тобой. Наедине. — Киёми надеялась, что Лайт знает, что делает, но она в любом случае не собиралась ставить под сомнение решения Киры. — В районе складов, рядом с доками, есть старая церковь. Церковь Святого Иосифа. Она открыта всю ночь; священник слеп наполовину и обычно пьян по ночам. Тебя никто не заметит. — Она хорошо знала это место, так как уже встречалась там с Лайтом несколько раз. — Иди в исповедальню и жди его там. В одиннадцать часов. — Она на мгновение сделала паузу и мягко добавила: — Будь абсолютно уверен, что за тобой не следят. Он полагается на твою осторожность. Он хочет встретиться с тобой. Наедине. По спине Миками пробежали мурашки. При мысли об этом он с трудом сглотнул. Встреча с Богом. Он никогда не смел и мечтать о том, что ему посчастливится удостоиться такой чести, и, хотя обстоятельства были тревожными, Тэру не мог отрицать, что был в восторге. Даже если бы эта встреча означала конец его жизни, – всё, что происходило до сих пор, стоило бы того, чтобы оказаться в присутствии Бога. — Могу тебя заверить. Меня не будут преследовать. О том, чтобы снова разочаровать Бога, не могло быть и речи. — Удачи. — Киёми повесила трубку и написала Лайту «поставщик забронирован». Она бы нервничала остаток дня, если бы не облегчение – всё это больше вне её власти. Если Лайту что-то понадобится, он спросит. Я просто надеюсь, что останусь такой же полезной после того, как он встретится с Миками. Входя в телестудию, чтобы снова выступить в роли представителя Киры, она знала, что на данный момент действительно им и является.

***

Тэру поднял воротник, защищаясь от холода, и, повернув голову, направился по тёмному коридору, ведущему к докам; над устрашающе спокойными водами плыл туман. Он не собирался повторять ошибки предыдущих дней, особенно с тем, что было сейчас поставлено на карту. Его мысли метались туда-сюда от того, что его ожидало, а нервы напряглись от предвкушения, когда он ещё раз оглядел окрестности, прежде чем подойти к церкви. Капеллу было нелегко найти, несмотря на то, что в целом Кавагоэ считался туристическим районом. Но туристы ограничивались лишь несколькими улицами – вдоль главной дороги выстраивались знаменитые глинобитные здания периода Эдо, но десятки узких переулков вели в куда менее живописные районы. Здесь, вдали от дневной суеты и щелчков камер, была другая сторона города. Темно, сыро, старые исторические здания разваливаются из-за отсутствия ухода за ними. Церковь Святого Иосифа тоже попадала в эту категорию. Даже потускневшая бронзовая вывеска, указывающая путь к капелле, поскрипывала всякий раз, когда дул ветер; голубиный помёт покрывал кованую железную ограду, отделяющую этот маленький религиозный мирок от светского города. Внутри присутствовали католические атрибуты, пусть и без всякой роскоши. Рядом со входом в главный зал стояла святая вода, выцветшие изображения святых и даже несколько картин; однако некогда яркие обои облупились, а высоко, на потолочных балках, висела паутина. Несмотря на удручающие свидетельства упадка, ближе к сердцу часовни можно было разглядеть и красоту. В старинных канделябрах и на столах, предназначенных для молитвы, мерцали десятки свечей. Пара витражных окон поднималась почти до самого верха сводчатого потолка, – хотя их плохо и дёшево починили. На одном витраже было изображено Сотворение мира – золотые лучи, струящиеся из центральной звезды. Другой же показывал грехопадение – изгнание Адама и Евы из Эдема. В дальнем углу была только одна исповедальня, и, к счастью, церковь оказалась совершенно пустой. Тонкий слой пыли, покрывавший многие скамьи, наводил на мысль, что даже днём сюда мало кто приходил. Царили спокойствие и тишина, и, несмотря на атмосферу запустения, здесь всё-таки присутствовало и нечто святое. Шаги Тэру эхом отдавались по проходу, когда он направлялся к исповедальне; освящённая обстановка была ему чужда, и, хотя это здание было построено в знак уважения к другой силе, нельзя было отрицать, что эти благословлённые стены были подходящим местом для встречи с его Богом. Перед входом в исповедальню он сделал глубокий вздох и опустился на колени на подушку в ожидании осуждения Бога. Лайт ждал в тёмном углу капеллы вне поля зрения Миками. Как только он увидел, что внутрь кто-то зашёл, то огляделся и подошёл к исповедальне со стороны священника. Дверь находилась вдали от места, которое могли видеть прихожане, что позволяло легко скрывать вход и выход. Он проскользнул туда и заглянул в решётку, отделяющую его от Миками, прошептав: — Пожалуйста, опусти взгляд. — Он запер дверь, прислушиваясь к дыханию человека с другой стороны и устроился поудобнее, насколько это вообще было возможно на деревянном полу. — Можешь говорить свободно. Здесь безопасно. Киёми сообщила мне, что возникла какая-то проблема, но она не знала всех подробностей о том, как её решить. Что произошло? Делая, что было сказано, Тэру покорно устремил взгляд в пол. Голос Бога был совсем не таким, как он себе представлял. Приглушённые слова, произносившиеся тёплым тоном, застали его врасплох, из-за чего ему стало трудно чётко передать события; но он проглотил своё обожание и заговорил шёпотом: — Прости меня, но, боюсь, за мной следят. Как только я это заподозрил, то использовал свой дар, чтобы узнать имя этого человека – Стивен Лауд, агент ФБР; но информация, которую я мог раздобыть, не навлекая на себя подозрение, была ограниченной. Убедившись в его личности, я сразу же позвонил Такаде. — Тэру снова впал в поклонение, смирённый таким близким присутствием Бога. — Я никогда не собирался привлекать нежелательное внимание тех, кто противостоит тебе. Я принимаю любую судьбу, которую ты сочтёшь для меня подходящей, потому что я подвёл тебя. Лайт внимательно слушал, довольный тем, что Миками не скуп на слова. Новость о том, что Миками преследуют, была тревожной, но Лайт пока что не особо переживал. Как-никак, он тоже был под подозрениями годами – за ним постоянно следили и вторгались в личную жизнь, однако всё это так ни к чему и не привело. — Нет, ты не подвёл меня. Ты абсолютно правильно сделал, что сразу проинформировал нас. — Он понизил голос и придвинулся к решётке, чтобы получше разглядеть своего проницательного слугу. — Агент входит в группу, которая в настоящее время работает в Токио – они ищут доказательства против Киры. Он никогда не должен увидеть твою тетрадь, и я не верю, что ФБР не попытаются обыскать твой дом и место работы. С этого момента я хочу, чтобы она всегда находилась при тебе. Не своди с неё глаз. Лайт затих на мгновение, прежде чем прошептать: — Агент должен исчезнуть, но не впутывай в это себя. Я поделюсь способом в знак моего к тебе доверия. — Это также была и проверка со стороны Лайта – как Миками отреагирует на небольшое «ослабление поводка»? Он был впечатлён тем, как тот справлялся с этой ситуацией до сих пор, и ему было любопытно, сможет ли Миками довести дело до конца. Тэру громко сглотнул перед тем, как заговорить. Почтение – это одно, а сейчас не время для тонкостей. — Если он умрёт от сердечного приступа, то это привлечёт внимание к Кире. Это, по крайней мере, вызовет подозрения у тех, на кого он работает. — Согласен. Мы не хотим привлекать к себе внимание подобным образом. — Лайт никогда никому не рассказывал о своих экспериментах с границами правил Тетради смерти, даже Мисе или Киёми, но, видимо, на этот раз у него не было выбора. Он придвинулся ещё ближе, пока его губы едва не коснулись решётки. — Подойди поближе. — Когда ухо Миками оказалось всего в нескольких дюймах от него, он прошептал очень тихо: — Сердечные приступы – не единственный способ. Тетрадь позволяет контролировать обстоятельства и время смерти до тех пор, пока это физически возможно. Напиши подробности смерти, а затем добавь имя, но не усложняй, иначе случится просто сердечный приступ. Это смерть по умолчанию. — Я понял. Благодарю. — На Тэру хлынуло облегчение. Бог наделил его прощением, и он не собирался повторять свои ошибки. Бог возложил своё доверие на него, и он, в свою очередь, получил шанс искупить свою неудачу; теперь всё, что оставалось – придумать, как выполнить порученное ему дело. — Я немедленно исполню твои пожелания. — Хорошо. — Лайт отстранился и поправил галстук. — Возвращайся сюда через три дня, в то же самое время, и сможешь искупить свои грехи. — Пока голова Миками всё ещё была склонена, Лайт встал и вышел из исповедальни, ускользнув в переулок за церковью. По дороге к своей машине, припаркованной в нескольких кварталах отсюда, он написал Киёми: «Поставщик печёт торт». Тэру поднял голову – Бога здесь больше не было, но бархатные слова Киры занимали все его мысли. Покинув безопасную пустынную церковь, он вернулся на оживлённые улицы Токио, чтобы присоединиться к гражданам, которых он так преданно защищал во имя своего Бога. Вернувшись в свою квартиру, он, не теряя времени, приложил перо к бумаге; страницы Тетради смерти сохраняли каждый неизгладимый штрих, изменявший судьбу Джованни. Это была не простая казнь во имя справедливости. Это был сценарий последних моментов жизни Стивена Лауда, который в достаточной степени наказывал его за противостояние Кире. Это Божья воля, которая должна быть исполнена, и Тэру являлся её автором; это честь и привилегия защищать Бога; способ доказать ему свою бесконечную преданность. Он тщательно подбирал слова, каждое из которых было весомым и продуманным в своей формулировке, не оставляя места для некой иной интерпретации результата. «24-го декабря 2009 года, в 7 часов вечера, Стивен Лауд прибудет незамеченным на склад на главной пристани. Там он встретит человека и станет отвечать на его вопросы до тех пор...» Он описал последние мгновения жизни Джованни, до мелочей продумав каждую секунду. Нельзя допустить никаких ошибок. Перечитав написанное в последний раз, Тэру вырвал страницу, прежде чем вынуть зажигалку из кармана, и, наблюдая, как уголок листка медленно уступает голоду пламени, превращаясь в пепел, улыбнулся. — Три дня, Бог. Я не подведу тебя снова.

***

Нечто очень странное произошло со Стивеном Лаудом двадцать четвёртого декабря примерно в 6:22. Вместо того, чтобы сесть на свой обычный поезд, который привозил его с дома до места, где он секретно работал вместе с ФБР, он сел на южный экспресс, шедший до районов складов Токио. Он не сомневался в этом побуждении и не имел конкретного направления – только знал, что так правильно. Даже после того, как он спустился с поезда и быстро сориентировался в поворотах промышленного района, его единственными мыслями были шагать вперёд и внимательно следить за временем. Было крайне необходимо не опоздать, но почему-то он знал, что доберётся ровно вовремя, как раз тогда, когда должен. Он толкнул ржавую дверь заброшенного склада, и скрежет металла о металл эхом отозвался в сооружении, напоминающем пещеру. По нему прошлась волна облегчения. Здесь я и должен находиться. Он огляделся, осматривая бетон и рифлёное железо в поисках своей цели. — Я здесь. Тэру ждал на складе с половины седьмого вечера. Он не был уверен, откуда взялось стремление не опоздать – по его собственному желанию или из-за влияния Тетради смерти, но это было не важно. Он собирался провести ответственную работу, и ничто не могло отвлечь его от этого. Он мысленно прошёлся по списку, убедившись, что приготовил всё по плану, – плану, который он специально разработал на основе желаний Бога, с добавлением небольшого доказательства своего обожания. Каким-то чудесным образом он всё ещё оставался в Божьей милости, а это удастся немногим. Он ни за что не хотел рисковать этим. Скрупулёзность в исполнении плана была крайне важна. К счастью, это было возможно благодаря параметрам, прописанным в Тетради смерти, но он не собирался испытывать судьбу. — Мистер Лауд. Я ждал Вас. — Тэру ухмыльнулся, довольный тем, что воочию убедился в масштабах возможностей Тетради смерти и, как следствие, в способностях Бога. — Простите за невежливость, но я уверен, что не нуждаюсь в представлении. Закройте за собой дверь. Стивен не показал ни страха, ни изумления – только кивнул и сделал то, что ему сказали. Тяжёлая дверь со скрипом закрылась, и они остались одни. Его глаза были слегка расфокусированы, когда он снова обратил своё внимание на Тэру Миками – человека, за которым ему было поручено следить в течение последних нескольких недель. Открытый разговор с этим человеком казался чем-то абсолютно естественным, хотя в его голове не всплыло ни слова для ответа. Как будто он ждал какой-то подсказки или команды. Единственным шумом, нарушавшим тишину, было беспорядочное вращение вытяжного вентилятора высоко под потолком, раздуваемого ветром снаружи. — Полагаю, Вы думали, что Ваше наблюдение за мной оставалось незамеченным, но, как видите, это не так. — Тэру широкими кругами ходил вокруг него. — Кто послал Вас следить за мной? — Глава Союза Против Киры. — Правда легко вытекла из Стивена, когда он сразу же ответил на вопрос. Не отрывая глаз от Миками, он добавил: — Мы знаем его как Ниа. Настоящий наследник L. — Почему этот Ниа мной заинтересовался? — В Тэру проснулось любопытство. Он предполагал, что его впервые заметили из-за того, что он был постоянным и активным участником «Королевства Киры», но предположения были опасны, и он хотел в полной мере воспользоваться ситуацией. — Я не... совсем уверен. — Стивен слышал объяснения Ниа, но не полностью понял все его рассуждения. — Он видел Вас по телевизору, и тех, с кем Вы были, и время, когда это было... он сделал вывод, что Вы – тот, кого мы зовём X-Кирой. Другой человек, который исполняет приказы Киры, пока он сам не может действовать. — X-Кира. Ясно. — Его подозрения подтвердились. То же самое, что привлекло внимание его Бога, в равной степени вывело его и в поле зрения Ниа. — И кого же подозревают в роли первого Киры? Впервые с тех пор, как он вошёл в склад, Стивен вздрогнул, словно мысленно сопротивляясь судьбе, которая уже была уготована ему. Это было бесполезно. — Л-лайта Ягами. Того, кто называет себя L. Лайт Ягами. В венах Тэру загорелся адреналин. Это действительно имя Бога, или СПК подозревают не того человека? В любом случае, он надеялся, что это будет ценная информация, а не то, что в лишний раз всё усложнит. Так или иначе, с ним этот секрет в безопасности. — Уверен, Вы понимаете, что теперь изжили для меня свою пользу. Похоже, Вы так никогда и не узнаете, были Вы правы или нет. Для Стивена Лауда это почему-то не имело значения – по крайней мере, насколько это было видно по его внешним действиям. Он смог лишь кивнуть и сказать: — Я понимаю, — несмотря на ноющее чувство, которое, как он давно понял, было «инстинктом полицейского», предупреждающим его об опасности. В глубине души он догадывался, что ситуация ужасно неправильная, но он был беспомощен и не мог ничего изменить. Тэру прочистил горло, как сделал бы перед допросом свидетеля. — Что Ниа собирался делать с информацией, которую Вы собирали? Конечно, он не может быть настолько глуп, чтобы думать, что у него есть возможность остановить Киру? Стивен хотел отвести глаза от яркого, пронизывающего взгляда Миками, но не смог. — Он думает, что остановит Киру. Думает, что навсегда посадит Киру за решётку. Это его цель. — Он сделал глубокий, дрожащий вдох, перед тем, как продолжить. — Ниа считает, что Вы – помощник Киры, X-Кира, и что Кира каким-то образом одолжил Вам свою силу. Моим заданием было определить, что это за сила, и разузнать Ваш распорядок дня. Глаза Тэру почти незаметно расширились, когда он попытался скрыть потрясение от того, как много обнаружили Ниа и СПК. Вся эта информация, даже если это всего лишь предположения, не сработает в пользу Бога. — И что, Вы узнали, в чём заключается сила Киры? — Нет, ещё нет, но Ниа считает, что это как-то связано с богами смерти. Некий артефакт, который они отдают людям. Он знает, что они существуют, и что сила Киры – сверхъестественна. — Джованни припомнил разговор, в котором Лайт даже признался в этом Ниа, а Мэлло предоставил ещё больше доказательств. — Он думает, что Вы прячете это. Мы собирались проверить Ваш дом, Ваш офис и все места, куда Вы пойдёте. Тэру проглотил своё недовольство. — Кажется, Вы знаете каждое место, где меня можно найти. А где находится Ниа? Его штаб-квартира должна быть поблизости, если Вы регулярно отчитываетесь перед ним. Губы Джованни скривились, как будто он боролся со словами, которые уже были готовы выйти из его рта. — В центре города. 19-7, Симомаруко, 1-район. Однако для входа и выхода предусмотрена специальная система безопасности, распознавание лиц. — Благодарю за эту ценную информацию, мистер Лауд. — Довольная усмешка тронула губы Тэру, когда он произнёс своё заключительное заявление. — Вы очень мне помогли, но теперь нам пора попрощаться. Рука Тэру дрогнула под плащом, когда он потянулся за танто – редчайшим клинком кубикири, одной из немногих реликвий, оставшихся у него от семьи. Он будто снова мог слышать истории о «рассекателе голов», которые рассказывал дедушка, – легенды о том, как эти клинки использовались слугами самураев, чтобы обезглавить врагов после поражения. Для такой ситуации это было самое подходящее оружие – уничтожить противника Киры, защитить Бога от тайн, которые этот агент его заклятого врага теперь унесёт с собой в могилу. Тэру проглотил все сомнения, которые могли у него возникнуть. Сейчас не время становиться слабонервным – не теперь, когда на карту поставлен трофей такого масштаба. Крепко держась обеими руками за мэнуки¹, он ускорил шаги, приближаясь; одним быстрым движением голова Стивена Лауда слетела с плеч и приземлилась у его ног, уставившись пустым взглядом на поклонника Киры, заставившего его замолчать навечно. Тот рефлекторно сделал шаг назад, когда обезглавленное тело шлёпнулось вперед, рухнув на пол с глухим стуком. В желудке Тэру завязался тугой узел; клинок выпал из рук и загремел, ударившись о бетонный пол. Он и раньше видел трупы, но никогда – лично, всё ещё свежих и похожих на то, какими они были при жизни. Сморгнув изображение багрового каскада, струящегося из перерезанной яремной вены мужчины, Тэру снял пальто и закатал рукава чуть выше локтей, чувствуя себя неловко из-за этого небрежного, но необходимого зла, которое он совершил. Когда он со всем покончил, не осталось никаких видимых следов. Сделав шаг к голове своей жертвы, он схватил её за волосы, держа на расстоянии вытянутой руки. — Настало время расчленить то, что от тебя осталось, и сбросить в отсек, — сообщил он покойному свои планы. — Но сначала я положу тебя в спортивную сумку на хранение.

***

Лайт вёл себя крайне осторожно, чтобы его не заметили, проскальзывая в ветхую церковь двадцать четвёртого декабря и опасаясь, что в канун Рождества там будут службы или больше активности, чем обычно. Но к одиннадцати часам вечера те немногие прихожане, которые могли бы пробиться внутрь, уже давно ушли, хотя сама церковь была залита светом свечей. Он ждал, находясь в тенях, пока Миками не зашёл в исповедальню; оглянувшись вокруг, он быстро прошёл на сторону священника. — Миками... — Лайт запер дверь и прислонился к решётке, взволнованный результатами последних пары дней. — В чём ты желаешь мне исповедаться? — Нет ничего лучше, чем знать, что твои враги мертвы. Тэру опустился на колени и бросил взгляд на пол, делая всё так, как ему говорили в прошлую встречу – в виде акта почтения к своему Богу. — Агент, работавший на Ниа, больше не предоставляет угрозу. Он был... утилизирован. Лайт испустил долгий выдох, полный облегчения и триумфа. Он промурлыкал: — Расскажи мне, как это произошло. — Ему было очень интересно узнать, выбрал ли Миками прямой и лёгкий путь, или же у него было немного вкуса. — Ты повеселился, играя с деталями его смерти? — Всё закончилось быстро. Никаких следов не будет найдено – я в этом убедился, а также я смог получить ценную информацию о расследовании Ниа. — Улыбка осветила острые черты лица Тэру. — Я принёс тебе подарок. Как свидетельство моей верности. Примешь ли ты моё скромное предложение? — Подарок? — В Лайте возбудилось любопытство, и он придвинулся ближе, заглядывая в другую сторону. Он выглядит таким восторженным и гордым. — Покажи его мне. Миками медленно расстегнул спортивную сумку, стараясь держаться как можно тише, даже несмотря на то, что они были одни, и наклоняя её к решётке, чтобы Лайт мог лучше рассмотреть. Видны были только волосы, но невозможно было ошибиться, что это был за подарок. — Я принёс тебе его голову. Лайт тихо ахнул, положив руку на решётку; зрачки расширились от волнения. — Великолепно... — Его губы торжествующе скривились, когда он посмотрел вниз на голову своего врага, прошептав: — Ты отлично справился. Мне приятен твой подарок, но ты должен незаметно от него избавиться. — Этот акт преданности стал доказательством компетентности и надёжности Миками, в котором Лайт и нуждался. Его пальцы сжались между прутьями решётки. — Посмотри на меня, Миками. Взгляни на своего Бога. Тэру поднял глаза, впервые увидев лицо своего Бога – лицо, прекрасное в своих божественных чертах, когда тот прямо обращался к нему. — Да, Бог? — Ты достойно показал себя, и с этих пор я буду связываться с тобой лично. — Лайт улыбнулся и добавил: — Нам больше не нужны посредники, не так ли? — Ему не терпелось полностью услышать обо всём, что Тэру узнал о расследовании Ниа и его планах на будущее, но эта обстановка подходила только для тайных, быстрых перешёптываний. — Подожди несколько минут, а потом встретимся на аллее за церковью. Я хочу услышать всё, что агент сказал тебе о нашем враге, лицом к лицу. — Он убрал руку с решётки, в тишине покинув исповедальню и выскользнув из церкви. Тэру нервно ждал – каждая тянувшаяся секунда в конце концов превращалась в очередную мучительную минуту, – пока не последовал за Лайтом в переулок, всё ещё соблюдая осторожность, чтобы его никто не увидел. Он не мог сдержать улыбки. Бог хотел поговорить с ним где-нибудь, где можно было бы подольше побеседовать наедине, даже если того интересовало лишь то, что он обнаружил во время допроса. — Что бы ты хотел узнать сначала? Мне удалось собрать довольно много информации о расследовании Ниа. Лайт приблизился к Тэру, приложив палец к его губе, чтобы тот замолчал. — Не здесь. — Он посмотрел сквозь тени на уличные фонари в конце переулка. — Моя машина припаркована рядом. Мы зайдём в отель, чтобы ты смог рассказать мне каждую подробность. — Он провёл пальцами по губам Тэру, прежде чем запустить руку в его шелковистые волосы. Он красив, и его преданность это только приумножает. — Пойдёшь со мной? — Он наклонился для поцелуя, прижимаясь к Тэру всем телом, чтобы заставить его дать единственный правильный ответ. На мгновение Тэру был застигнут врасплох внезапной развязностью Лайта и таким неожиданным, желанным ощущением губ Бога. Обняв Лайта за спину, он поддался своей давней фантазии и ответил на поцелуй с голодом, усиливающимся с каждой секундой, прежде чем принудить себя вырваться из объятий. — Всё, что вы пожелаете, Бог – я с радостью исполню. Лайт прикусил губу Тэру и прошептал: — О? Всё, что угодно? — Да, Бог. — Дыхание Тэру ускорилось, на лице появилась храбрая и дразнящая улыбка. — На своих коленях я могу не только исповедоваться.