Труды целителя Вэй

      — Вэй Усянь! А ну стой!              Вэй Ин ни гуя не собирался слушать Цзян Чэна и лишь ускорял шаг, напрявляясь в выделенные им комнаты. Проходя мимо бурно цветших кустов, никто из юношей не мог сосредоточиться достаточно, чтобы заметить красоту цветов и насладиться их ароматом. Оба оказались застигнуты врасплох случившимся, хотя и по разным причинам.              — Ты только что едва не ударил Цзинь Цзысюаня! Прилюдно! — едва оказавшись в их спальне Цзян Чэн зашипел на Вэй Ина так, словно в котел с маслом попала вода. — Ты хоть понимаешь, чем это могло грозить — тебе, мне, сестре?!              Вэй Ин отмахнулся от него, мазнув воздух широким рукавом ученического ханьфу.              — Ну, давай, скажи мне, как бы просветленный мастер Цзян Ваньинь повел себя, я послушаю!              — Я бы... Главное — не так!              — Предлагаешь его отравить? Звучит здорово, но не в моем стиле, — Вэй Ин подхватил с низкого столика книгу, завалился на кровать, поднял том над собой и нарочито уткнулся носом в написанное, спрятав лицо. Цзян Чэн задохнулся:              — Ты думай, что болтаешь, совсем с ума сошел?              Все ещё не отрывая носа от бумаги, Вэй Ин процедил:              — Кое-кто ведет себя как сволочь и разбивает сердце шицзе, а виноват Вэй Усянь.              Цзян Чэн вдохнул поглубже, подошел к кровати и сел на самый край. Он очень сомневался, что названный брат сейчас в силах читать, так что продолжил разговор, но значительно сбавил тон.              — Вломил бы ты ему, приехали бы наши с ним отцы, разборки, наказания... Лань Цижэнь только рад будет назначить наказание. Оно тебе действительно надо?              Вэй Ин засопел, книгу никуда не дел, но и страниц не переворачивал.              — Что он вообще тебе такого предложил, что ты его за грудки схватил?              — Я схватил его не из-за перчаток, а потому что он шицзе обидел.              Цзян Чэн нахмурился, обдумывая сказанное.              — Каких перчаток?              — Да вот представь, парадные, украшенные золотом и оторочкой перчатки он мне предложил в горы таскать, чтобы мои нежные ручки от трав защищать, м? — книга опустилась и стало видно раскрасневшееся от бредовости ситуации лицо Вэй Ина. — Из всех людей — мне? Какого гуя?!              Очевидно, Цзян Чэн смог представить себе продолжение диалога, переросшее в начало драки, но вразумительного ответа у него не было.              — Ну и взял бы...              Книга захлопнулась, Вэй Ин подорвался с кровати, раздувая ноздри и поджав губы.              — Когда у шицзе кожа от местного воздуха потрескалась, мазь он не послал. Когда она от холодных ночей кашляла, трав от него мы не увидели. Когда у нее ветер вырвал платочек к самым его ногам, он бровью не повел, дальше пошел. Зато о моих руках он, видите ли, ужасно беспокоится! И ты мне предлагаешь брать от него подарки?!              Цзян Чэн оказался между молотом аргументов Вэй Ина и наковальней своих убеждений о сохранении существующих отношений орденов. Закусив губу, он мучительно подыскивал слова для ответа, но внезапно обрел спасение в лице сестры.              — Какие подарки, А-Сянь? От кого?              Пришедшая на крики Яньли мягко улыбалась растрепанным братьям, придерживая рукой дверь. Вэй Ин тут же подошел к ней, дружелюбно улыбаясь.              — Шицзе, не обращай внимания.              — Но, мне показалось, что речь шла о Цзинь-гунцзы?..              — Я рассказывал Цзян Чэну о павлинах. Представляешь, у павлинов-то хвост во много раз крупнее мозга. Стоит ему распустить хвост, как павлин моментально тупеет, он может только стоять и трясти своей красотой, без единой светлой мысли в головушке.              Скорчив рожу, Вэй Ин потряс раскрытыми ладонями над плечами, подражая движению хвоста павлина. Яньли прикрыла прорывавшийся смех рукавом.              — А-Сянь, как же ты его не любишь.              Вэй Ин со вздохом опустил руки. Подошел к кровати, подобрал книгу, оказавшуюся изъятым из библиотеки целителей девятнадцатым томом травника Лань Шилю, и взглянул на Яньли через плечо.              — Шицзе, а как так вышло, что ты его любишь? За что?              Этот вопрос не раз поднимался в ночных беседах Цзян Чэна и Вэй Ина, когда они увлеченно мыли косточки раздражавшему их обоих жениху Яньли. Загадка девичьего сердца не поддавалась пониманию молодых людей. Буквально не за что было ненаглядной сестре любить нареченного! Виделись редко, а с тех пор, как Яньли стала носить прическу девушки на выданье, и того реже, да вечно под присмотром кучи прислуги! В таких условиях несчастному Цзинь Цзысюаню потребовалась бы вся сила юношеской влюбленности, чтобы внести романтику в общение с невестой — да только он и не старался, а явно жег в уме ароматические палочки, предвкушая день отъезда с Ляньхуа У. Братья не могли найти объяснения чувствам Яньли и строили теории одна другой бредовее, включая приворот по сговору мадам Цзинь и мадам Юй.              На губах Яньли осталась мягкая улыбка, знакомое мечтательное выражение украсило её лицо.              — А-Сянь однажды встретит девушку, одно имя которой будет заставлять сердце биться быстрее, и тогда...              — Шицзе, ну зачем сразу девушка?! — прервал её из чувства противоречия Вэй Ин. Яньли моргнула, вычислила альтернативу и продолжила говорить тем же доброжелательным, полным терпения голосом:              — Ну, значит, встретишь юношу, одно имя которого...              Вэй Ин застонал в потолок, прижимая к груди травник.              — А можно я никого не буду встречать, а? Я хочу лечить, сражаться с нечистью и кушать суп шицзе! Видишь? Я очень занятой человек!              — Вот влезет к тебе в окно любовь всей жизни!.. — со смехом пригрозила ему Цзян Яньли.              — Вывалится из шкафа! — разделил её веселье Цзян Чэн, а Вэй Ин замахал рукой перед носом, словно отгонял неприятный запах и потряс пухлым томом.              — А я сразу по голове огрею, и не посмотрю парень там или девица ко мне полезли!              Выдохнув, он продолжил более серьезным голосом:              — Или приготовлю им что-то по гусуланьским рецептам! Вы знали, что мясо тут запрещено не только из моральных или экономических соображений? Пряные травы, что они используют в кулинарии, помогают в совершенствовании золотого ядра, но их категорически нельзя сочетать с мясом — дело может дойти до смертельного отравления.              — Твоя готовка и так отравит потенциального будущего супруга, — язвительно отозвался Цзян Чэн. — Никаких специальных трав не надо!              — Перец на страже добродетели! — вскрикнул Вэй Ин, показав ему язык. Он проскользнул мимо Яньли и уже с порога попрощался:              — Мне надо вернуть книгу, я одалживал ненадолго. Скоро вернусь!              Направляясь к уединенному жилищу Лань-цзунчжу, Вэй Ин нарочно выбирал самую безлюдную и длинную тропу — хотелось прочесть последние страницы книги в тишине. Успокоиться после шутливой перебранки с Цзянами ему удалось не сразу, но приятный ветерок и шуршание обильной зелени быстро настроили его на учебу. Переворачивая страницу за страницей, Вэй Ин с удовольствием проникался совершенно особым стилем повествования Лань Шилю — запоминать написанное оказалось в удовольствие. Он решительно не мог понять, почему среди учеников Лань его травник считался сложным учебником. Может им привычнее запоминать занудные формулировки в стиле Стены правил? Это многое бы объяснило.              Среди чириканья птиц и шелеста переворачиваемых страниц, Вэй Ин расслышал степенные шаги, следовавшие за ним. Угрозы он не ощущал. Прислушавшись ради интереса к прикосновению чужой духовной силы, Вэй Ин улыбнулся себе под нос и спросил, не отрываясь от чтения:              — Разговор с Су-гунцзы прошел с пользой?              — Он устал, — Лань Сичэнь приблизился к нему, приняв молчаливое приглашение присоединиться. — Я отвел его назад в палату, но до того он много поведал о Молине. Ему нравится родной город и это чувствуется в каждом слове, что он подбирал для описания тех мест.              — И давно ли началась беда со ртутью?              Лань Сичэнь совсем нагнал Вэй Ина и они пошли плечом к плечу, не заметив, как синхронизировали свои шаги. Оказалось, что Су Миншань о ртути не знал, но родители передавали ему в письмах о странностях в поведении и внезапной гибели животных, а затем и людей. Простолюдины связали мор с употреблением местной рыбы. Цена рыбы из Циньхуайхэ, притоке Яньцзы, на которой и располагался Молин, так упала, что поначалу стала пищей бедняков, а потом и её и вовсе почти перестали ловить на продажу — никто не хотел работать попусту, покупателей рыбак бы не нашел. Месторождения ртути рядом с Молином были, но шахты уже выработаны, добыча давно прекращена и новых не находили. Как и откуда ртуть попадала в воду оставалось загадкой.              Вэй Ин закрыл травник, завершив чтение, и погрузился в размышления, почесывая кончик носа.              — А месторождения золота там есть?              Сичэнь призадумался, вспоминая услышанное.              — Два небольших, неподалеку от города. Одно на грани выработки, второе успешно работает. Оба разрабатываются кланом Цзинь в обмен на уплату аренды. А что?              — В горном деле, молодой господин Лань, ртуть помогает отделить от золота неметаллические примеси.              — То есть, в почву и сточные воды ртуть могла попасть из-за разработки шахт... — Сичэнь задумчиво кивнул, широко раскрыв глаза.              Не просто из-за разработки шахт, а из-за разработки шахт кланом, чей Орден претендует и на контроль их заклинателей над территорией. Если получится доказать вред клана Цзинь, то о них можно будет не беспокоиться, Молин получится сохранить под управлением Гусу Лань. Вэй Ин не мог не видеть уважения во взгляде Лань Сичэня.              — Это всего лишь догадка, которую ещё надо будет подтвердить, — строго резюмировал Лань Шилю. — Пусть все и звучит складно.              — Конечно, вопрос серьезный, поэтому потребуется ехать именно мне, цзунчжу, — Лань Сичэнь согнулся в поклоне. Вэй Ин присоединился к нему.              — Напарник-целитель ведь тоже потребуется, разумно ведь? Наследник, все-таки...              Так они и оказались спустя пару дней готовыми взмыть в небо на мечах. Мешочки-цянькунь удобно разместились в рукавах и на поясе, впереди молодых людей ожидало путешествие и отличная возможность испытать себя. Утренний ветер ерошил им волосы, солнце согревало лица, а предвкушение приключений горячило кровь. Казалось, ничто не могло испортить этот прекрасный момент.              Кроме...              — Цзинь-гунцзы? — настороженно поприветствовал юношу Сичэнь. Тот поклонился и продемонстрировал письмо с печатью золотого пиона.              — Мой отец, цзунчжу ордена Ланьлин Цзинь, направил меня в Молин для обсуждения некоторых деловых вопросов.              В один момент утро перестало быть томным.